Give Up (The Machine Gun)

но позволь мне сказать, я не причиню вреда В этот день Стив не идет на остальные уроки. Слава Богу, до конца учебного дня остались только английский и химия, но он забил и на то, и на другое, вместо этого потратив три часа в библиотеке, скрывшись в одной из комнат для обучения и читая всё, что ему удалось найти о первой помощи, медицине и насилии. Не самое приятное чтение. С самого начала во всей библиотеке нашлась только одна книга о насилии, да и то о сексуальном. Стив прочитал первые три параграфа и почувствовал сильное желание познакомить кого-нибудь со своей битой. Следующие две книги были о первой медицинской помощи для бойскаутов. Стив даже помнил, как когда-то в детстве читал одну из таких небольших книжек. Он оставил себе мысленное напоминание, что нужно её найти. После того, как он убедился, что сделал всё, что мог, для ребер Билли, зафиксировав их на месте и плотно зажав, это пособие он тоже убрал в сторону. Он нашел огромное издание, посвященное официально выдаваемым наркотикам, и серьезно? Что оно делало в школьной библиотеке? Но Стив просмотрел его оглавление, пока не нашел название, написанное на баночке с таблетками, и переписал дозировку и побочные эффекты на отдельный листок. Не принимать более 600 миллиграмм в течение 24 часов, если иное не предписано врачом. Пациенты, принявшие более 600 миллиграмм в течение 24 часов, должны немедленно обратиться за помощью к специалистам. Побочные эффекты могут включать: сонливость, потеря зрения, гиперактивность, рвота, галлюцинации, потливость рук и ног, нерегулярное сердцебиение, потеря сознания, сердечный приступ, сердечный удар и/или смерть. «И кто, блин, вообще решится принимать эту дрянь?», пробормотал Стив и дрожащими руками отодвинул в сторону толстую книгу. Доза одной таблетки — 150 миллиграмм. Билли еще до 2 часов дня выпил три. Если бы с ним не был Стив, если бы он не остановил его и позволил принять ещё две, тот бы умер еще до звонка с урока. Черт, он бы мог сдохнуть прямо там, на игровой площадке, любой из этих побочных эффектов мог бы ударить его в любую секунду. Стив резко отодвинулся от стола и начал ходить по комнате от одной стены к другой. «Гребаный Харгров. Какие дети, вот кому нужна нянька». Он немного успокоился и опустил голову на руки, думая о том, как устроить всё с Билли и его отцом, особенно как сделать так, чтобы в итоге он снова не получил несколько сильных ударов по лицу. Очевидным шагом был звонок Хопперу. Конечно, пусть Стив на деле и не знал Билли достаточно хорошо, он не был тупым и понимал, что вмешательство полиции не будет встречено с восторгом. Билли либо будет всё отрицать, либо просто сбежит, и тогда Стив или будет пытаться долго и упорно убеждать полицию, что это не ложный донос, или Билли всё же расскажет обо всём, потом будут разбирательства, суд, но в итоге ничего не произойдет. Отец Стива был адвокатом. Конечно, он больше возился с корпоративным правом, разбираясь со слияниями и покупками акций, но Стив знал о законе достаточно, чтобы понять, что мистер Харгров, кем бы он там ни был, будет в состоянии избежать наказания, и Стив был уверен, он нутром чувствовал, что Билли придется заплатить свою цену за все эти проблемы. Что оставляло Стиву только два пути. Первый: вытащить Билли из своей машины и притвориться, что ничего не было, надеясь, что он не придет в какой-нибудь день в школу и не услышит, что Билли Харгров найден мертвым. Второй: попытаться помочь Билли самостоятельно. Особо выбора, собственно, не было. Прозвенел звонок, и Стив от удивления вздрогнул. Он посмотрел на часы и выругался, быстро собрал все книги и направился к выходу. Он остановился, чтобы вернуть книги библиотекарше, в долю секунды принял решение и засунул одну из книг по медицинской помощи в свою сумку, прежде, чем помчаться по парковке, по дороге заглянув в кафетерий. Когда Стив добрался до своей машины, он был немного удивлен, увидев, что Билли всё ещё спит на заднем сидении, завернувшись в спальный мешок и накрыв им глаза, чтобы свет не мешал сну. Он осторожно открыл машину и скользнул на водительское место, бросив на соседнее кресло несколько шоколадок из автомата; затем он попытался расслабиться, коснувшись ладонями шеи, прежде чем повернуться назад. Время шоу. — Билли. Хей, Билли, проснись. Уже почти три часа. Билли снова включился, подпрыгнув на месте и удивленно посмотрев куда-то вперед, затем он простонал и прижал руку к своей груди. Стив почувствовал укол сочувствия. — Да, болит как хрен знает что, верно? Голова Билли покачнулась, его глаза сузились. — Какого черта ты тут делаешь, Харрингтон? — Эм, это моя машина, придурок. Я сижу в ней, — Стив наблюдал, как Билли оглядывается, затем в его глазах промелькнуло воспоминание, как он сюда попал, взгляд опустился ниже, на футболку и ткань, обернутую вокруг ребер. — Чего? Стив глубоко вздохнул и попытался собраться, чтобы ничего не выдать. Это была рискованная часть плана, часть, которая могла закончиться его головой, бьющейся о руль автомобиля. — Итак. Сделка. Ты скрываешь свои дерьмовые отношения с отцом. — Билли дернулся, словно его ударили, и Стив мог видеть, как гнев захлестывает его, что он мгновенно был готов к драке, и потому он поспешил сбавить обороты. — Честно, это не мои проблемы. В смысле, да, это отстойно, — Стив почувствовал, как едва заметно вздрогнул его голос, и продолжил. — Но это твое дело. Но ты всё ещё мне должен. Один раз за ту драку, и второй — за то, что не оставил тебя умирать в раздевалке. - О чем, блять, ты тут мелешь, Харрингтон? – проворчал Билли и начал сжимать и разжимать пальцы на руке, прижатой к груди. Стив вознес молитвы к кому-то, кто мог услышать, благодаря за то, что раны Билли мешали ему прямо сейчас вырваться из машины. Он вытащил склянку с таблетками и потряс ею, чтобы Билли мог услышать звук ударяющихся о стекло пилюль. — Ты сказал мне, что принял три штуки за это утро. Ты уже был готов принять ещё две, после тех разборок с Томми. Это на 150 миллиграмм больше максимальной дозы. Ты бы отключился прямо в коридоре, ты... — Стив прервался. Это не должно было так звучать. — Смысл в том, что ты должен мне дважды. Так что слушай. Я оставляю их себе, и ты скажешь, когда они тебе понадобятся. Только так я смогу быть уверен, что ты внезапно не умрешь и мне не придется с этим жить. — Или, — губы Билли расплылись в жесткой усмешке, — я могу забрать эти таблетки, надрать тебе зад и спокойно поспать, зная, что мне абсолютно плевать. Стив согласно кивнул. Он ожидал такой реакции. — Да, это, определенно, выход. Только разве что я не уверен, что твой отец спокойно воспримет появление полицейских в вашем доме, когда они заявят, что им поступил анонимный донос, что он бьет своего сына. Билли прорычал, ей Богу, по-настоящему прорычал, и наклонился вперед, приблизившись к лицу Стива, его глаза что-то отчаянно искали, и, наконец, его непонимание вылилось наружу. — Почему ты это делаешь? Какая тут для тебя выгода? Стив выдохнул. Самая тяжелая часть закончилась. Он был уверен, что с остальным он справится, и если нет, то он будет жать на гудок, пока кто-нибудь не придет, чтобы спасти его. — Я говорил. Ты мне должен, я хочу быть уверен, что в итоге долг ты мне выплатишь. Держи, — Стив взял один из батончиков с соседнего сидения и протянул его Билли. Тот взял шоколадку, его непонимание всё увеличивалось, заменяя собой злость. Стив почувствовал волну немного легкомысленного облегчения, смотря, как откусывает от батончика блондин. Видишь? Не бей меня в лицо, и я дам тебе шоколадку. — 1684 Лоч Нора. Это мой адрес. Если... если ты будешь снова ранен, как сейчас, ты придешь ко мне. Я серьезно, — Стив немного наклонился, чтобы поймать взгляд Билли, пытаясь передать, насколько он серьезен. — Увижу тебя в школе или где-то в городе в таком состоянии — пойду прямиком к Хопперу. — И кто, блять, этот Хоппер? — полным нугой ртом спросил Билли. Стив закатил глаза — никаких манер! — Шериф полиции Джим Хоппер. И он мне поверит. У нас раньше были дела... так что, сделка? Билли несколько мгновений, словно оценивающе, смотрел на него, затем он кивнул, и Стив вздохнул. — Ты должен сказать «да», Билли, я должен услышать, что ты обещаешь, или, клянусь Господу, я звоню Хопперу прямо... — Окей, окей! Боже, — Билли фыркнул и бросил пустую обертку от шоколадки в лицо Стива. — Окей, что? — Окей, если я опять налажаю, я разрешу тебе поиграть в больничку, сойдет? — Билли отклонился назад и шмыгнул носом. — Теперь уже наконец отвалишь от меня? — С удовольствием, — Стив кинул в него ещё один батончик и открыл бутылку содовой, прежде чем немного запоздало добавить. — Отлично. Спасибо. Теперь поешь и собирайся. У нас есть 15 минут до окончания всех уроков. Стив повернулся обратно к лобовому стеклу, надеясь, что Билли не заметил, как дрожат его руки. Здесь он шел вслепую, используя только четыре часа, чтобы смягчить всё, что длилось, как он предполагал, много лет, потому что Билли не проявлял абсолютно никаких признаков. Он взглянул на него в зеркало заднего вида, отметил, как натянуто тот держался, как прижимал левую руку к груди, чтобы защитить свои раны. Теперь, когда он знал, что он искал, Стив мог ясно видеть, как ему было больно. Что хуже, он припоминал, как Билли действовал похожим образом и раньше, значит, он и раньше в школу так заявлялся. И какого черта никто ничего не замечал? И почему сам Билли не сказал ни единого слова? Они ели в тишине, и Стив чувствовал, как бьются все эти вопросы у него в голове. Он не мог найти на них ответ прямо сейчас, и Билли ответить не мог, не сейчас, когда болеутоляющее уже переставало действовать, и гнев вместе с привычным «да пошел ты» уже возвращались на прежнее место. Стив придумает более хороший план немного позже. В любом случае в ближайшее время помощь Стива ему не понадобится, и это даст ему время понять, какого черта он вообще творит. Это была третья ошибка Стива.