Под шелест виноградника

      Противный писк будильника заставил Милоша продрать глаза и начать искать телефон в складках одеяла. Гаджет всё не замолкал, а рука всё не хотела находить его, поэтому парню пришлось спихнуть дрыхнущего на своём плече кота и сесть на кровати.       Баюн не оценил такого рвения встать и протестующе мяукнул в спину хозяина. Кажется, кот уже пожалел, что под утро сбежал из тёплых девичьих объятий к такому бестактному отцу.       Биковичу удалось найти в ногах не замолкающую, противную коробочку. Он отключил будильник и, увидев, что телефон показывает ровно шесть утра, простонал, откидываясь обратно на подушку и закрывая глаза.       – Ну его… – тихо буркнул себе Милош, стараясь хоть ненадолго провалиться обратно в сладкое состояние дрёмы.       Он и так почти не спал всю ночь – предательски напомнило о себе молчавшее уже полтора года правое плечо. Парню только и оставалось, что ворочаться, пытаясь найти позу получше, и стараться не обращать внимание на тупую резь, исходящую от руки.       Актёр успел забыть, что плечо может так «ныть», не давая даже уснуть. Видимо, дал сильную нагрузку вчера, за что и получает сейчас. Даже Баюн и тот пришёл пару часов назад и улёгся на больное место, хотя всегда предпочитает валяться под боком. Но ведь кот ещё вчера вечером ни с того, ни с сего взял и устроился на плече, как раз на правом. Неужели чувствовал, вредная скотина?       Кот, видя, что хозяин и не думает просыпаться, встал с подушки, аккуратно перешагнул через больное плечо и всеми четырьмя лапами упёрся в мерно вздымающуюся грудь и мордой начал тыкаться в лицо, не забывая при этом мяукать. Милош лишь перевернулся на бок, надеясь, что питомец отстанет, но Баюна это не остановило. Последней каплей для Биковича стало то, что кот начал своим шершавым языком лизать ему щёку, заставляя окончательно проснуться.       – Хорош, уже. Встаю-встаю, только прекрати… – страдальчески протянул Милош, поднимаясь с кровати.       Он подошёл к шкафу, на ходу разминая онемевшие мизинец и безымянный пальцы на правой руке, нашёл вещи. Милош услышал, как со спины что-то упало, когда надевал шорты. Актёр повернулся и увидел, что Баюн, забравшись на тумбочку, скинул с неё тюбик с анестетической мазью.       – Что, думаешь надо? – спросил он, поднимая наполовину пустую упаковку с пола.       Кот горделиво молчал, только постукивал длинным хвостом, норовясь скинуть на пол ещё что-нибудь. Баюн грациозно спрыгнул на ламинат, бесшумно приземлившись на четыре лапы, и вальяжно зашагал на кухню.        Милош повременил надевать футболку и, выдавив белую мазь, тонким слоем размазал её по плечу и лопатке, оставшись в одних шортах – Диана всё равно спала, да и что она там не видела? Потом заправив кровать, он прокрался на цыпочках к другой спальне и как можно тише, закрыл дверь, чтобы девушка могла ещё какое-то время поспать.       В ванной умылся и привёл себя в порядок, насколько это было возможно. Придя на кухню, он увидел Баюна, который сидел на столешнице и недовольно таращился на него. Наполнил кормом его миску и рефлекторно взял в руку турку, но, подумав, положил её обратно и пошёл в спальню.       Крем успел впитаться, так что, не боясь испачкать вещь он надел футболку, сменил домашние шорты на джинсовые и захватив рюкзак ушёл из дома, закрыв Диану и Баюна на ключ.       Глаза слипались, а голова трещала. Кажется, было ошибкой выйти из дома без чашки кофе. Город начинал просыпаться. Машины во всю уже носились по дороге, но ещё каких-то полчаса и всё движение заглохнет в пробке. По тротуару шли редкие люди – кто с собакой гулял, а кто уже в такой ранний час спешил на работу.       Он, ускорив шаг, шёл вдоль оживающей улицы и надеялся, что Диана не проснётся до его прихода. Стараясь отвлечься от навязчивых мыслей, Милош продумывал свой маршрут: зайти в пекарню, прикупить чего-нибудь вкусненького и потом на рынок за фермерскими продуктами.       Видите ли, Баюн как особа дворовых и помоечных кровей изволили пить только свежее молоко и жрать только домашний сыр, но никак не магазинные аналоги! Хотя, нет. Надо сначала на рынок и только потом в пекарню, чтоб выпечка была ещё тёплой к завтраку.       Милош свернул с главной дороги и оказался на небольшом открытом рынке, где, несмотря на ранний час, половина лавок уже работала.       – Что, Милош, уже вернулся? – окликнула его тучная женщина, достававшая из коробки головки с сыром.       – А с чего ты взяла, что я куда-то уезжал? – ответил ей Бикович, остановившись напротив.       – А то, что я тебя десять лет знаю, и если ты пропал хоть на пару дней – значит в свою Россию убежал, – сказала продавщица, поставив на прилавок бутылку молока, и сразу же отрезала от только что открытой головки сыра кусок в четверть килограмма – за столько лет она уже выучила, что берёт её звёздный клиент.       – Я у тебя сегодня первый покупатель? – усмехнувшись, спросил актёр, протягивая ей купюру номиналом в пятьсот динаров.       – Да, как и всегда. Какой дурак, кроме тебя, в полседьмого на рынок припрётся… – женщина убрала банкноту в кассу, пока Милош начал убирать продукты в рюкзак, – Ой, подожди.       Она засуетилась, ища нужную коробку, а когда нашла, то отсыпала в кулёк творога и, завязав, протянула ему.       – Держи, подарок.       – Да не нужно… – попытался отпереться парень, – Зачем и в честь чего?       – Нет, нужно. Ты себя в зеркало видел? Кожа да кости, – развела руками женщина, – К тому же спасибо тебе: вчера мои девочки собирались на свою проклятую заброшку с гопниками местными, но в итоге нашли какой-то сериал русский с тобой и весь вечер на это потратили. То ржали как кобылы, то ревели как белуги. Ты вообще,что за чудище там сыграл?       – Ну, ладно, спасибо, – улыбнулся он, – Если ржали – то Павлик Аркадьевич, а если ревели – то Кирсанов-Двинский.       – Кто бы не были эти люди, всё равно, лишь бы дочки нигде не шарахались бы…       Милош подошёл к фруктовой лавке, затем, прежде чем пойти обратно, как и хотел заскочил в пекарню, где нечасто появлялся, но сегодня нужно было показать Диане местные традиции. Сложив все покупки в вместительный рюкзак, он пошёл домой. По пути, его остановила девушка лет двадцати и попросила фото. А почему бы и нет? Ещё повезло, что только одним селфи за всю прогулку отделался, а не целой фотосессией.       Спустя десять минут он вошёл в квартиру и как можно тише прокрался на кухню, где, развалившись на столешнице, валялся чёрный кот. Баюн, услышав, что хозяин вернулся, лениво поднял морду, принюхиваясь к рядом поставленному рюкзаку. Милош достал из сумки всё содержимое и первым делом налил в миску молока. Питомец сразу же оживился и, благодарно мяукнув, спрыгнул на пол, и принялся лакать молоко.       Бикович включил фоном телевизор и, поставив турку на плиту, начал варить кофе. Спустя минут десять, кофе, как и травяной чай были готовы, а стол накрыт к завтраку на две персоны. Взглянув в правый нижний угол телевизора, он увидел, что время доходило до семи часов.       Милош не спеша пошёл в спальню будить Диану. Баюн, который до этого вылизывал свою лапу, сидя на столешнице, спрыгнул с неё и последовал за хозяином. Бикович как можно тише, чтобы не напугать, подошёл к кровати и склонился над девушкой, невольно залюбовавшись.       Она спала на его месте, отвернувшись лицом к стене. Одеяло, которым парень заботливо укрывал её перед сном, сбилось в ногах, волосы каскадами разметались по подушке, чуть-чуть спадая на лоб.       Милош аккуратно убрал с личика мешавшие пряди. Её веки дрожали, а на губах оставалась лёгкая улыбка, которая заставила его улыбнуться в ответ. Он положил руку ей на спину и начал потихоньку гладить, чуть слышно прошептав:       – Диан, просыпайся.       Бикович даже не успел опомниться, как девушка резко развернулась и со всей силы отмахнулась локтем, попадая ему по лицу, так что Милош, зашипев, отстранился на пару шагов назад, одной рукой упираясь об подоконник, а другой, держась за ударенный нос.       Кот, что доселе стоял у ног своего хозяина, резко запрыгнул на прикроватную тумбочку, выгнулся в спине и зашипел на гостью, обнажая четыре клыка, но парень быстро стащил Баюна с тумбы, оставив сидеть на подоконнике за его спиной.       – Милош, что с тобой? – спросонья, ничего не понимая, спросила Диана, увидевшая, как её друг стоит напротив и, морщась, держится за лицо, при этом ещё и пытается перекрыть дорогу разъярённому коту.       – Ничего страшного. Я сам виноват, что подлез к тебе, – ответил он, стараясь как можно незаметнее оттереть рукой непроизвольные слезинки, – Ты же у нас каратистка…       – Ой, прости, пожалуйста, я не специально, – Пожарская в два шага оказалась перед ним.       Она мягко взяла его руку и убрала от лица и, не встретив никакого сопротивления, аккуратно взяла его за подбородок, поворачивая к свету.       – Крови нет… – заключила девушка.       – А тебе хотелось бы?       – Язвишь – это хорошо. Так, сейчас не геройствуй, если будет больно – сразу же дай знать, мне нужно проверить не сломан ли нос, – Диана двумя пальцами дотронулась до переносицы, немного надавливая, и начала спускаться ниже, внимательно следя за реакцией.       Но карие глаза не то, что не зажмуривались, а кажется вовсе перестали моргать и продолжали осознанно смотреть прямо ей в лицо.       – Видишь? Мне и сильнее прилетало. Ничего страшного, – повторил Милош, когда Диана дошла до его кончика носа, и, схватив протестующего кота на руки, продолжил:       – Пойдём, завтрак уже готов, а нам за сегодня надо много чего успеть. Иди умывайся, чисти зубы, щётка упакованная в ванной на раковине…       Закончить ему не дала перебившая его Диана:       – Щётка? Даже так? Ты всем, кто у тебя ночует, услуги all inclusive предлагаешь?       – Нет, но тебе придётся у меня ночевать и не раз, например перед ночными или загородными сменами. Так что привыкай и иди уже, – в своей манере сказал Милош.       Дождавшись, как она выйдет из комнаты, он обратился к Баюну, который, хоть и не вырываясь, сидел у него на руках, но продолжал следить за Дианой:       – Значит так, шуба на лапах, если ты начнёшь охотиться на неё – вылетишь отсюда на дачу к маме или даже лучше в квартиру Саши – ребёнка развлекать. Ты меня понял? – кот только ударил хвостом по руке и, что-то мяукнув, спрыгнул с рук на подоконник, подставляя бока утреннему солнышку.       Пока Милош заправлял кровать, Диана успела умыться. Как и сказал серб, в ванной для неё была оставлена новая щётка. После водных процедур она пришла на кухню, где Милош уже сидел за столом и щёлкал каналы.       – Приятного аппетита, – сказал Милош, не выпуская из руки пульт от телевизора.       – Приятного… – вторила ему Диана и, взяв в руки слойку из слоённого теста спросила:        – А когда ты успел всё это накрыть?       – Встал пораньше, прогулялся до рынка и до пекарни, чтоб хоть чуть-чуть на нормальный сербский завтрак походило… – ответил он, глядя, как Пожарская отпивает из кружки заваренный травяной чай.       – И что же такое «нормальный сербский завтрак»? – поинтересовалась девушка.       – Кофе и свежая выпечка прямиком из пекарни.       – Стой, подожди, это ты что ли? – она накрыла его руку с пультом опуская, тем самым прося остановиться.       – Да нет, тебе показалось… – попытался отмахнуться Бикович и как можно скорее переключил канал на следующий.       Но Диану это не устроило, и она, вырвав из его руки пульт, вернулась на заинтересовавший её фильм. На экране происходила какая-то вакханалия: лил дождь как из ведра, а несколько ребят под руководством полного и низкого мужчины стояли в два кольца и чеканили мяч.       – Ну, точно – это ты! – заключила Диана, которой всё-таки удалось повторно отобрать у Милоша пульт и сделать погромче.       – Переключи, пожалуйста, – протянул Бикович, пряча лицо в руках.       – Ага, щас, размечтался, – сказала актриса, взглянув на него, усмехнулась, но, заметив ещё одно знакомое лицо, добавила:       – Стоп, стоять. Это же Саша справа от тебя?       Футболисты уже перестали чеканить мяч и теперь отжимались, громко говоря: кто возмущаясь, а кто смеясь во весь голос. И, действительно, справа от вымокшего до нитки Милоша что-то щебетал, отжимаясь, такой же мокрый и перепачканный Александар.       – Офигеть, вам здесь лет по двадцать, наверное, где-то, – уже, громко смеясь, комментировала Диана, – Никогда не видела, чтобы люди с таким рвением и удовольствием вспахивали брюхом газон, при этом чуть не захлёбываясь в лужах.       – По двадцать два, – поправил он, – Ну, всё? Налюбовалась? Мы можем дальше пощёлкать каналы?       – Я, прям, не могу… – протянула Пожарская, умиляясь и пряча пульт у себя за спиной, – Вы такие милые… Пацаны-пацаны ещё… А эти кудряшки, вы двое – как барашки на полянке…       – Ну, всё… Прорвало… – буркнул актёр себе под нос.       – Что говоришь? – переспросила Диана, вглядываясь в лицо друга, – Милош, это так мило…       – Знала бы ты, как меня бесит этот каламбур…

***

      Спустя час молодые люди уже зашли в гостиничный номер Пожарской, который, несмотря на утренний час, был уже прибран. За это время Диана успела повозмущаться, услышав, что весь день им придётся провести в быстром темпе и на ногах. Марш-бросок по Белграду, которого так стремилась вчера избежать девушка, был намечен на сегодняшнее число.       – Ну, как тебе? – Диана вышла на балкон, где расположился Милош, ожидая, пока она переоденется, и покрутилась перед ним.       Парень взглянул на неё оценивающим взглядом. Пожарская была одета в белую рубашку, закатанную до локтей и такого же цвета юбку-солнце до колена.       – Рубашка – супер, юбку – снимай, – подытожил он, возвращаясь к просмотру новостной ленты.       – Эй, я вообще-то комплиментов ждала, – возмутилась Диана, легонько толкнув его в плечо.       – Во-первых, нам за сегодня придётся пройти пешком где-то километров двадцать. Уверена, что тебе в этом удобно будет? – сказал Милош, взглядом указывая на юбку, – Во-вторых, я буду дико ржать, когда при малейшем дуновении ветра ты будешь пародировать Мерлин Монро. Из второго пункта выходит третий: я не хочу, чтоб за нами шлейфом тянулся поток из мужиков, распустивших слюни до асфальта! – закончил он с усилившимся акцентом и повысив голос.       – Да, брось. Кому я здесь нужна? – как можно непринуждённо ответила Диана.       – То же самое ты говорила в Финляндии и Ирландии. Напомнить, как мне пришлось тебя от тех громил отбивать, играя роль твоего муженька?       – Я бы и сама справилась, – фыркнула девушка, с улыбкой вспоминая ту нелепую историю.       Они сидели в Ирландском пабе и записывали прямой эфир в инстаграм. Тогда, кстати, им и пришла идея снять полнометражный фильм про Пашу и Дашу, чтобы красиво завершить их историю. Милошу поступил важный звонок и он, попросив прощения, отошёл от неё, оставив одну.       Почти сразу к ней подошли три парня, предлагая выпивку и дальше покататься по Дублину на чьей-то Феррари. Она вежливо отказала, но ирландцы и не собирались оставить её в покое. Диана даже уже была готова устроить драку в этом заведении, лишь бы избавиться от внимания этих подвыпивших мужиков. В итоге, решил этот вопрос Бикович – без кулаков, но крайне неординарным способом.       Вернувшись в зал паба, он увидел, как к подруге пристают трое мужиков, и, чертыхнувшись, побежал спасать Пожарскую. Подскочив к столику, он сразу же, взяв Диану за руку, закрыл её своей спиной от этих подонков. Вежливо попросил оставить их в покое на что получил: «А ты вообще кто такой?» и, как ни в чём не бывало, по-хозяйски приобнял Диану, положив ладонь ей на задницу ответил: «Муж, и эта девочка МОЯ, так что отвалите».       После произошло то, чего Диана никак не могла ожидать. Милош настойчиво притянул её к себе, и не позволяя вырваться и отстраниться, впился в губы не киношным, а самым настоящим жадным и голодным поцелуем. Он терзал её губы со свойственным человеку, в котором течёт горячая южная кровь, темпераментностью и страстью. Их артхаусное представление более чем сработало, и когда они отстранились друг от друга, то увидели, что приставучие ирландцы перешли на другой конец паба и, кажется, даже собирались покинуть это место.       – Да это было случайностью, – закончила Диана, вырываясь из воспоминаний.       – Да? Напомнить, что что-то подобное с нами было и в Финляндии? Знаешь, как говорил мой препод по химии: «Один раз – случайность, два раза – совпадение, три – закономерность», – Милош встал с плетённого кресла и начал мягко, но настойчиво подталкивать Диану к номеру, – И не дай Бог, чтобы это превратилось в закономерность, я…       – Помню-помню – прикопаешь в лесочке, – перебив его, закончила Пожарская и резко развернулась на пятках, нечаянно мотнув длинными волосами по лицу актёра, добавила смеясь:       – Бог троицу любит.       Она пошла переодевать юбку, оставляя растерянного Милоша ждать на балконе.