Танцор и смерть

Скука, скука, просто невыносимая скука. Не смертельная - в смерти вообще нет ничего скучного, она - апогей эмоций и неопределённости. Скука же вещь понятная и очень определённая. То, что увлекает - увлекает ненадолго. Тяжело терпеть этот повсеместный застой. Даже если происходит что-то - не факт, что скука развеется. Человеческая жизнь, хрупкая и постоянно требующая комфорта - полный провал в плане веселья. Например, сломать нос - весело, но дело секундное, что со стороны ломающего, что со стороны побитого. А ждать, пока заживёт - быстрее было бы украсть себе новый нос и прицепить вместо старого. Потому, конечно, Ян любил именно ломать. Скука повсюду, она облепляет и затаскивает под воду, даже если сам полон огня. Часто ведь бывает - так и чешутся кулаки, а драки нет. И повода нет. В тебе - злость, кипяток, жар, агрессия, а вокруг - скука. Сам начинаешь плавиться изнутри от всей этой силы, которую некуда приложить. Ничто не обеспечивает защитой от скуки, особенно устроенная и размеренная жизнь, которую все так вожделеют. К чёрту она нужна? Ян понимал домашнее насилие. Ему думалось, что все убийства в этом мире произошли от скуки или от отчаянья. А он был близок и к тому, и к другому. Всё надоело. Все надоели. Работа - задалбывает, интернат - лучше на улице переночевать, учёба - тошнит прямо на пороге школы, люди - ещё хуже, чем всё остальное. Трусливые. Простые. Скучные. А если ещё и накуриваются - вообще дохлятина. Если кому и свезло услышать порой оброненное Яном "скучно" - все как один советовали найти себе девку. Что же в них, спрашивается, интересного? Доступные - скучно; набивающие себе цену, истеричные стервы - ещё скучнее, злят вдобавок. Один раз на заброшке ему подрочила девочка с параллели - так потом месяца два задалбывала сообщениями. Драка с её братом в последствии была в разы веселее, чем эти неловкие эскортные потуги. После сексуального физического контакта Ян чувствовал раздражение, и даже если и был малейший интерес во время ухаживаний, то терялся сразу же после перепиха. Поэтому парень оставил попытки, не доводя до греха - злость злостью, но если ударить девку, то репутации на благо не пойдёт. Статус - важная вещь, особенно в глазах гопоты, такой, как вокруг, как он сам. Репутация организовала вокруг него некий бойцовский клуб - драки Ян любил, и они любили его. Парень дрался бешено, с азартом, будто ему не страшно, что лицо порежут или отобьют почки. А когда в его владении появился восточный железный конь "Кавасаки", прозвище Самурай надёжно закрепилось за взрослеющей грозой района. Адреналин не подводил никогда. Ради него же Ян шёл на около преступные действия, воровал и вандалил, плечом к плечу с такими же отбросами, как он сам, участвовал в стрелках стенка на стенку. Но драка кончается ещё быстрее, чем секс, раны заживают, а скука - стоит за плечом, как верная, но нелюбимая жена. Ян не знал, куда деть себя. Надеялся на туманное "завтра", но это было сродни идиотизму. Когда чего-то ждёшь, притом, неясно чего, скука раскрывает свою пасть и ещё глубже вонзает в тебя клыки. Ядовитая, сильная. Единственный непобедимый враг. А если не можешь победить - беги. Законы улиц просты для того, чтобы каждый лох смог запомнить. Ян лохом себя не считал, и бросался во все стороны, едва почуяв, как извечная подруга дышит в затылок. И если где-то есть малейший намёк на избавление от скуки - Ян, сломя голову, бежал туда. Так вот было что-то такое в произошедшем, что не давало покоя. Перед глазами то и дело возникало две спины, мерно удаляющиеся в сумрак города. Инстинкты кричали преследовать. Вычислить - дело плёвое. Быть около института во время, когда кончаются пары юридического факультета первого курса - ещё легче. А дальше-то что? Ну вот видишь ты, как цель твоей слежки вышла из здания Южно-Уральского и, общаясь с кучей одногруппников, медленно идёт в направлении остановки. Надо было придумать что-то. Так, чтобы произошло это что-то поскорее, и произошло по-красоте, ненавязчиво. В этой точке каждый раз и застревал мыслительный процесс Яна. Наизусть выучив расписание пар и тренировок, он то и дело подгонялся и ехал - к институту или к балетному клубу, иногда - к месту проживания. И стоял. Много курил. Мёрз. Со временем мёрзнуть стал меньше - за этими нехитрыми играми в шпиона его застала ранняя весна. Подходила к концу третья четверть, долгов скопилось прилично, и оттого, что к институту Саши сталкер приезжал чаще, чем в свою школу, слежка стала более рутинным занятием, чем учёба. Чтобы отвлечься, Ян стал подбирать хвосты, где мог, и на время забыл о Сеченеве. Даже не заходил на его аккаунты в соцсетях. А когда четверть подошла к концу, одиннадцатиклассники оперативно принялись за отдых перед последней школьной четвертью. Кто-то засел за учебники на всю неделю, готовясь к экзаменам, а кто-то, закупившись алкоголем, собирался забыться от тоски. Ян, хваля себя за то, что выехал с шестью тройками в четверти, а не с двойками (как могло бы быть), решил присоединиться к тусующим. И, когда знакомые позвали "оттянуться у знакомого чувачка с какими-то студентиками", не задумываясь согласился. *** - Почему этот парень здесь? - спросил Саша, слегка повернув голову к Славе. Друг посмотрел в сторону, куда указал вопрос и лёгкий жест, прищурился, пытаясь понять, знает он причину присутствия этого человека в квартире, или нет. Но квартира была не его, позвали сюда вообще друзья друзей, и Слава особо не спрашивал себя "кто" и "почему". Дабы не оставлять товарища без ответа, пожал плечами и отхлебнул пива. Саша внимательно посмотрел на друга и подумал, что он, наверное, Яна и не помнит. Вздохнул несколько печально. Согласившись прийти на вечеринку, он рассчитывал только немного расслабиться после контрольной недели в институте и пообщаться с новыми людьми. Увидев среди прочих этого человека, Саша не то чтобы расстроился, нет. Просто захотел сразу же уйти домой. - Мальчики, да что вы в коридоре-то стоите! Две девочки, позвавшие сюда, энергично направляли людей с поручениями вроде "налить всем выпить" и "последить за картошкой в духовке": - Проходите в зал, мы сейчас музыку включим. Уходить прямо сразу после приглашения войти было бы неприлично. Саша покорно оставил своё пальто на крючке и прошёл в комнату. Предчувствие было нехорошим. Он держал спину почти нечеловечески ровно (как привык; и как делал, когда нервничает), но смотрел в пол, упорно стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Каждую секунду он ожидал, что произойдёт что-то резкое, неожиданное, из ряда вон - такое, какое происходило уже два раза, когда Ян оказывался близко. Саша сел на стул рядом с книжным шкафом и иногда переговаривался с подходившими к нему немногочисленными знакомыми. Время шло. Картошка уже приготовилась. Вернулись ребята из магазина с дополнительной порцией водки. Покурить выходили уже четыре раза. Ничего так и не произошло. Саша непроизвольно, но исподтишка начал оглядываться. "Может, - думал он, - у меня и правда началась мания преследования. Мне примерещилось в толпе, а его здесь и не было никогда. Поэтому и Слава его не узнал." Теперь парень сидел и размышлял, что бы он предпочёл - физическое присутствие Яна в квартире или постепенный съезд собственной крыши. Выбор сделать не получалось. Подошёл Слава с двумя бутылками "охоты" и молча протянул одну. Настроение пить уже пропало, но теперь было чем занять нервные руки - этикетка начала подвергаться соскрябыванию со своей стеклянной основы. - Ты чего? - Ничего, - ответил Саша. - Ну ладно тогда, - друг многословностью не отличался. - Поболтай с девчонками, повеселеешь. И ушёл на кухню, скорее всего, чтобы успеть отхватить добавки запечёного картофеля. Саша посмотрел на "охоту" в руках, и, противореча названию на подранной этикетке, очень и очень неохотно отхлебнул. Решил, что ему всё-таки померещилось, и он параноик, встал на ноги и играючи завел непринуждённый диалог с небольшой группой малознакомых людей. Все вокруг планомерно напивались, говорили всё больше, дольше и громче, и напряжение, какое бывает в начале тусовки от незнания окружающих людей, почти пропало. Хлопала входная дверь, за окном темнело, а пустые бутылки будто размножались делением - вот стояла на полке одна, а теперь уже пять. И, когда воспоминание о мелькнувшем в толпе призраке Яна почти пропало, девушка, с которой разговаривал Саша, вдруг посмотрела собеседнику за спину и радостно кинулась вперёд, по направлению взгляда. Парень обернулся. Его недавняя знакомая висела на шее (очевидно) своего парня, стоявшего в окружении друзей. Сквозь них всех, весело и страшно, смотрел прямо на Сашу слегка хмельной взгляд Суева Яна. - Потанцуем, народ? - смеясь, прокричала хозяйка квартиры, и подрубила музыку на полную. Щёлкнул свет. "Если бы она не предупредила, я бы решил, что начался апокалипсис," - подумал Саша. Темнота спасла от пристального внимания пьяных глаз. Но конец света всё-же произошёл - радостные подростки завопили и начали прыгать под нехитрые музыкальные биты. Благо, этаж первый, из соседей снизу только трубы водопровода. Воспользовавшись суматохой, Саша ретировался на кухню. Там на балконе нашёлся курящий Слава. Время уже перевалилось за полночь. Балконные разговоры - вещь почти буддистская, неуловимая. Ни одна вечеринка не проходит без них - а в них, этих беседах, проходит целая жизнь. Но прерывается завеса философского пьяного размышления на двоих очень легко, к сожалению. Друзей на балконе прервал гул многорукой и многоногой компании, ввалившейся на кухню. Оборванные в своём диалоге, Саша и Слава замолчали, ожидая, когда молодёжь уйдёт обратно в зал. Но они никто не собирался уходить. Сквозь смех и маты доносились просьбы найти поесть или передать открывашку, и вскоре несколько парней стали спорить о том, кто кого перепьёт. - Я с вами. На кухню зашёл Ян, и, спихнув одного из парней с табуретки, уселся за стол. Парень недовольно вдохнул, но смолчал и ушёл на балкон, притушить обиду сигареткой. - Ну не-ет, братан, - донеслось со всех углов стола на разные лады. - Ты постоянно всех выигрываешь. - В том и прелесть, - он рассмеялся. - Да пожри ты говна, Ян, - этот его товарищ, вероятно, уже проигрывал, и не раз. - Внатуре, Самурай, - поддакнул другой, - ты ж вообще псих. Девчонки, прислонившиеся к стене, игриво захихикали. Несколько парней слегка обернулись на них, мол, мы и не знали, что вы здесь (конечно же, знали), и продолжили с большим жаром: - Короче, либо без тебя играем, либо вообще не играем, - произнёс один из самых близких к Яну гопарей, оттого и самый смелый; сказал и даже встал со стула, выказывая серьёзность намерений. - Я его перепью. Наступила тишина на мгновение, и все обернулись. В проёме балконной двери стоял худощавый парень с тёмным каре, весь какой-то чистый и не вписанный во всеобщую атмосферу. Толпа замерла, ожидая, что безумец одумается и поспешит взять слова назад. Но тот только подошёл к освободившемуся стулу и сел. Толпа взревела. Молчали только Саша - сидит за столом, как на королевском приёме, с идеальной осанкой, и Ян - облокотился двумя предплечьями о столешницу, улыбается во весь рот. Они молчали, не шевелились, смотрели друг на друга. Вокруг них же двигалось всё: кто-то ликовал, кто-то тащил отовсюду остатки алкоголя и не открытые бутылки. Через толпу пробился Слава, чуть не получив локтём по носу, только для того, чтобы взять друга за плечо и сказать с нажимом: - Саш. В ответ смельчак только сделал жест ладонью, мол, всё под контролем, при этом не отрывая взгляда от Яна. Этой же рукой, обогнув стоящие на столе бутылки, он сделал другой жест, такой, как будто хотел поздороваться. - Кто проиграет, тот честно исполняет волю победившего. Ян расхохотался и схватил протянутую руку. - Идёт, балерина! Я тебя по стенке размажу. Кто начнёт блевать, уснёт или не сможет стоять на ногах - проиграл. Саша потянул руку на себя, не разжимая хватки, и, приблизив лицо, тихо сказал: - Если я выиграю, то я хочу, чтобы ты больше не появлялся рядом с моим университетом, студией и домом. Ты зря считаешь себя незаметным, - он говорил почти шёпотом, чтобы галдящие парни вокруг них ничего не разобрали. - Договорились? У Яна дёрнулась лицевая мышца, но улыбка с лица не сошла. Он изучающе посмотрел на противника секунды две и прохрипел: - Договорились. Две стопки с водкой одновременно взлетели в воздух. *** - Как ты ещё на ногах стоишь? Речь Яна было сложно разобрать из-за того, что он посмеивался, проглатывал окончания слов и прикуривал сигарету. Но Саша был в той же кондиции и поэтому понял, что у него спросили. Было около четырёх утра. - Быстрый, - сказал максимально медленно, - метаболизм. Он запрокидывал голову назад - ему казалось, что если он немного наклонится вперёд, то не удержится и тюкнется в железный бортик не остеклённого балкона. Ян нахмурился, но ненадолго - рот его снова растянулся в пьяной улыбке: - Чё, бляха? - рассмеялся. - Не объясняй, зануда, мне насрать. Саша нащупал пальцами за спиной бетонную стену и завалился на неё. Сидевший напротив поднялся с табуретки (достаточно резко для того, кто выпил настолько много) и опёрся о стену выпрямленной рукой. Напоминало их первую встречу. Что тогда, что сейчас это немного веселило - несколько сантиметров роста, которыми Саша был выше, позволяли смотреть на подпирающего его человека слегка сверху вниз. И это было забавно, по какой-то причине. Ян поднёс к Сашиному лицу ладонь с сигаретой и прислонил пальцы к губам (слишком плотно, ближе, чем следовало бы) и сказал: - Затянись. Парень издал протестующие звуки, но смирился и сигарета затрещала, мигая оранжевым глазом. Ян сразу же убрал руку и сам обхватил фильтр ртом. Саша секунды три продержал дым в лёгких, а потом, приоткрыв губы тонкой щелью, целенаправленно выдохнул его в лицо человека напротив. Попало в глаза, и Ян машинально сощурился, надавливая пальцами на зажмуренные веки. Саша захихикал, но радоваться пришлось недолго. - Подлец, - проговорил, держась за горло, - зачем дал мне покурить? И двинул с балкона, очевидно, направляясь к туалету. Ян захохотал и прокричал вдогонку: - Подержать тебе волосы, принцесса? Но последнему на этот раз смеялось не лучше всех. Желудок взбунтовался, и Ян перегнулся через перила, украшая газон около подъезда. Проблевавшись, вытер рот рукой. Дотлевающая сигарета обожгла пальцы и, ругнувшись, парень выронил её на пол. Задавил подошвой балконных тапочек. Вышел на кухню и жадно стал пить воду прямо из-под крана. Со стороны туалета, откидывая движением головы волосы за плечи, почти элегантно вышел Саша. Подошёл к мойке, до краёв полной грязной посуды, и сполоснул руки. Ян стоял рядом с ним невероятно напыщенным видом и держал драматичную паузу. Саша выключил воду и Ян произнёс: - Ну что, ты проиграл. Саша посмотрел на него внимательно и улыбнулся. - У тебя на вороте футболки рвота. Ян инстинктивно схватился рукой за одежду, пытаясь скрыть улики проигрыша, и проговорил быстро: - Это не моя! - Тогда скажи, насколько часто ты обмазываешься содержимым чужих желудков? - Подловил, падла. - Ничья? - прислоняя холодную мокрую ладонь к своему лбу, скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Саша и тут же продолжил: - пошли в круглосуточный, так есть хочется. - А чё, уже всё сожрали? Ян заозирался. На столе валялись только коробка из-под пиццы, пустые пачки от сигарет, не менее пустая упаковка презервативов и противень с пригоревшим сыром. *** Саша не проснулся, очухался. Сначала подумал - будильник, но это звенел не телефон, а голова. Он со стоном перевернулся на бок, и что-то тяжёлое в голове перекатилось гудящим шариком на другую сторону. Открыл глаза. И закрыл обратно - перед взором предстало нечто слишком яркое для восприятия. Снова открыл. Он сам очутился лежащим на ковре, накрытый тремя куртками. А перед лицом стоял и сиял своим великолепием железный, с редкими брызгами грязи на нём красный дорожный знак. Он победоносно взирал на очнувшегося и глаголил: "СТОП". Саша подумал, что не до конца проснулся и откинулся обратно на спину. Белизна потолка была милостива. Вдруг на этом фоне появилась всклокоченная голова Славы. Она непростительно быстро шевелилась и что-то говорила: - Саня! Ты проснулся, я-то думал уже, что скончался. Хотелось ответить остроумно. А получилась хриплая мольба: - На кухне есть кофе? - Для такого отбитого кутилы, как ты, отыщу что угодно. Слава был в омерзительно хорошем настроении. Саше показалось, что только от его громкого голоса голова разболелась сильнее. И он был не один - люди на диване зашевелились, зашикали и закряхтели. Летающая голова Славы пропала, и распластанный на полу бедолага с вожделением прикрыл веки. Через три минуты даже через коридор ощутился запах кофе. Надо было подняться и пойти, но никак не выходило. Снова в поле зрения появился друг, с чашкой в руках он присел по-турецки и выпученными глазами воззрился на Сашу. Тот сел, благодарно кивнув взял напиток и отхлебнул. Стало физически полегче. Саша с трудом заставил работать затёкшие мышцы шеи и развернул голову к нему. Разлепил ссохшиеся губы и спросил, указывая Славе за спину: - Откуда?.. Друг полуобернулся, посмотрел на дорожный знак, почесал голову и нахмурился. - Ты чё, забыл? - его низкий голос громом прокатился по комнате. С дивана донеслись стоны и пожелания смерти. - Вы вчера его с тем чуваком посреди ночи приволокли. - Что? Саша пытался сфокусироваться на воспоминаниях, но не мог. Они были туманными и запутанными, а крепкий кофе был куда проще, понятнее и спокойнее. Значит, кофе в приоритете. - С каким ещё чуваком? - Ну ты даёшь, - Слава посмеялся. - Чувак, которого ты вызвался перепить вчера. Мизинца нет, волосы чёрные. Припоминаешь? Саша вдруг понял, что нечто подобное припоминает. И знак припоминает тоже - он висел в сознании сверкающим красным пятном. А рядом с ним проступал из мути воспоминаний до неприличия весёлый Ян, выкрикивающий какие-то несуразности в духе: "Я так и знал, снежинка, что ты псих!" и "так и знал, что ты чё-нибудь, да выкинешь". - А, да... У нас ничья. Саша смотрел в пространство перед собой слегка осоловело. - Не знаю насчёт ничьей, но вы с этим знаком вчера всех перебудили. Под утро пришли, громыхали в коридоре, чуть сервант не уронили. - А ты где был, когда он посреди ночи уводил меня неизвестно куда? Саша не верил своим ушам. С алкоголем надо завязывать, желательно, навсегда. - Нигде, - Слава медленно отвернулся, неожиданно внимательно став вглядываться в собственную чашку с кофе. - Спал. На шее, почти около уха у него радостно синел засос. Саша хихикнул и сказал: - Охотно верю. - Ты лучше это... Не общайся с ним. Странный он какой-то. - Мы и не общались. Он за мной сталкерит ещё с зимы. - А мне ты почему не рассказал? Саша пожал плечами. Он, честно говоря, и не задумывался о том, чтобы тревожить друга своими проблемами. Которые, впрочем, не такие уж и проблемы. Сашин взгляд снова упал на алое пятно предупреждающего символа. А ведь если у них ничья, и Ян правда перестанет караулить его на каждом шагу, то это будет значить, что Саша должен ему желание. От этого стало слегка не по себе и замутило - а, может быть, это последствия похмелья. "Надо будет узнать его страницу в вк, написать и уточнить", - подумал парень, - "не хочется ни в чём быть обязанным этому человеку. Мало ли, как это может для меня обернуться". Красноречивое слово "СТОП" всё выпрыгивало и выпрыгивало на передний план восприятия, затмевая своей светоотражающей красотой обстановку комнаты и взлохмаченного Славу. Саша подумал, что, может быть, это знак божий и Бог говорит ему: "Остановись, Саня. Остановись".