Отступление
Хоть Снейп и считал меня идиотом, я таковым не являлся: мозги у меня есть, и они работают. Но именно из-за этого органа у меня развилась паранойя, я откладывал все деньги, что брал на мелкие расходы, и их накопилось достаточно для того, чтобы оплатить проверку крови.***
— Итак, уважаемый, — обратился я к гоблину, — во сколько мне обойдется данная проверка? — Двести галлеонов, молодой человек. Я молча достал мешочек с моими пожитками и отсчитал ровно двести золотых монеток этому шкуродеру. А в мешочке, помимо денег, лежала бузиная палочка, мантия и небезызвестный камушек. Да, я забрал их тогда, и нет, совесть меня не мучает за то, что не рассказал друзьям. Гоблин с кислой миной ссыпал деньги, достал ножичек, чашку и пергамент. Я приподнял бровь, он оскалился и протянул мне нож и чашу. — Надрежьте ладонь и нацедите полчаши крови, потом передайте чашу мне. Я сделал как было велено, и гоблин что-то забормотал на гобледуке, попутно делая круговые вращения чашей, потом вылил мою кровь на пергамент, на котором начали проступать буквы. Никогда до этого момента не видел посеревшего гоблина и никогда не видел, чтобы гоблин поклонился волшебнику, и для моих нервов, к слову сказать, и так расшатанных, шоком стал побег гоблина. И мир померк. Очнулся я от звуков копошения и какой-то вонючей гадости, сунутой под нос. Надо мной стояло несколько гоблинов. — Вы в порядке? Вам что-то нужно? — тараторил самый молодой по виду из них. — Воды, — прохрипел я. К губам поднесли склянку с живительной влагой, и я присосался к ней, как вампир к истоку*. Фух, напился, все, теперь можно спокойно сложить лапки и внимать гоблинам, которые, видимо, решили сделать из моей проверки импровизированный совет. — Так вы мне объясните, что происходит? И гоблин объяснил, объяснил так, что у меня на голове волосы дыбом встали. Оказывается, что я нифига не Поттер, а Певерелл, и зовут меня не Гарри, а Габриэль. И вообще я умираю, и жить мне осталось до 18-ти лет, потом моя магия просто порвет меня на много маленьких Певереллов, и это, кстати, из-за ограничителей. Но есть выход: принять наследие, умереть в этом мире и появится в другом, — ибо я являюсь повелителем (как громко сказано) Смерти, и она благоволит таким убогим как я.***
В общем, сижу я один на площади Гриммо как неприкаянный и думаю, а стоит ли пробовать жить? Или все же уйти в объятья Бедной Госпожи?