***
Кабинет освещается ярким зимним солнцем, лучи которого активно пробираются через жалюзи, вынуждая мужчину жмурится каждый раз. Его руки заняты каким-то подписями, а выражение лица слишком серьезное. Он вздрагивает, когда в кабинет врывается высокий брюнет с конвертом и фотографиями в руках. Тот вытягивает из конверта листы и вместе с фото кладет их на рабочий стол, пока другой в недоумении смотрит на него. — И что это? — мужчина в большом кресле рассматривает несколько фото, сверяя их с листами рядом. — Наверное, вы хотели спросить кто это? — парень лет двадцати пяти указывает на фото мол «взгляните внимательнее», а тот, что в кресле присматривается. С каждой секундой глаза его становятся всё шире и шире. — Подожди-ка… — он раскрывает рот и с шоком смотрит на стоящего перед ним парнишу. — Тэхён из BTS и Сара из ANGIE, это же о них столько слухов было, ведь так? — Да, директор, это они. — брюнет, на бирке которого были его инициалы: «Ко Сынджун» протянул мужчине телефон, включая видео. — Но самое интересное — вот это. На экране появляется молодая пара, нежно целующаяся около замёрзшего фонтана. Директор довольно улыбается и берет телефон в руки, ближе рассматривая лица. В его голове будто происходит создание плана захвата мира, потому как выражение лица его становится всё более и более лисьим. — Ох, сколько же мы на них заработаем. — он усмехается, а перед его глазами, кажется, появляются денежные банкноты. — Но в этот раз нам не нужно разрешение компании, уж слишком мало они вносят за молчание. — Директор, но нас так и посадить могут. — Не посадят, малой. Только подумай, сколько денег мы заработаем со всех статей, видео и журналов. Такие деньги Big Hit нам никогда не вручит. — он снова усмехается так, будто деньги уже у него в руках. — Но мы не будем писать статью сейчас. — Но почему? — Сынджун вопросительно кривит бровь. — Будем как коты — нападем из засады. Надо подождать несколько месяцев, а когда этого не будет ожидать никто — взорвем весь интернет. — мужчина активно жестикулирует, всем своим видом показывая грандиозность этой идеи. Настолько ли она грандиозна, насколько он это представляет?***
Раскрыв глаза от светящего в окна солнца, Сара ложится лицом к Тэхёну, наблюдая за тем, как он мирно спит. На самом деле, Тэхён сейчас выглядит как годовалый малыш, а в голове у девушки крутится вопрос: «Это точно тот парень, который вчера лишил меня девственности?» Уж слишком он выглядит невинно… Аккуратными движениями блондинка водит по бровям Тэ, усмехаясь каждый раз, когда тот хмурится. Она проходится указательным пальцем по ресницам, отчего тот снова жмурит глаза и только после этого Сара перестает его касаться, улыбаясь во все тридцать два. Ей достаточно всего лишь смотреть на него, чтобы почувствовать, как счастье пульсирует внутри. Он крышеносно на нее действует, сводит с ума, полностью убивая рассудок. — Ты смотришь, как я сплю? — девушка вздрагивает от сонного охрипшего голоса. Что ж, она не против каждый день просыпаться рядом с ним, потому что его голос спросонья — это нечто. — Ты всё ещё не открыл глаза, — она снова улыбается. Счастье переполняет её. Это можно увидеть, просто посмотрев в её глаза. Насколько же сильно она влюблена… — И почему ты так далеко от меня легла? — Тэхён, все ещё не раскрывая глаз, притягивает её за талию ближе к себе, одарив девушку быстрым поцелуем в лоб. — Ты не будешь злиться, если я кое-что спрошу? — лицо блондинки становится серьезным, даже слишком, для столь улыбчивый Сары. — Спрашивай. — Со сколькими у тебя было? — после этих слов, Ким резко раскрывает глаза, в попытке рассмотреть выражение лица Сары, смотрящей в потолок. — Тебе не понравится ответ на этот вопрос. — шатен тяжело вздыхает, укладывая свою руку на голову девушки. — Я хочу знать. — Шесть. — Ким, будто бы самого себя стыдясь, опускает взгляд, вновь томно вздыхая. — С шестью… — как факт для себя же произносит он. — Много… — она встречается с его глазами, вынуждая того посмотреть на неё. — Это нечестно. — В смысле? — У меня даже парня ни разу не было, а у тебя вон сколько. — Сара неосознанно хмурится, подкладывая руку себе под голову. Как назвать это чувство внутри? Вроде бы он сейчас с ней, целует, обнимает, любит, но почему-то от одной мысли, что он спал с кем-то другим, внутри разгорается пожар. — Не важно сколько, — Тэхён вздыхает и нависает над девушкой, требуя смотреть на него. — главное, что в конце концов я встретил тебя. Эти слова, будто огнетушитель, в одну секунду погасили этот пожар внутри неё, а сердце, кажется, готово выпрыгнуть наружу, уж слишком быстро оно бьётся. Сара смотрит ему в глаза, пытаясь прочитать все его мысли, а сама неосознанно расплывается в самой искренней улыбке, вынуждая и Тэ улыбнуться от такой картины. Ким медленно тянется к её губам, затягивая в нежный поцелуй. Их сердца сейчас взорвутся от одного лишь поцелуя, но никто из них не хочет останавливаться, плавясь под чужой мягкостью. Тэхен заправляет непослушную светлую прядь за ухо, а Сара чувствует, как тот улыбается через поцелуй, блуждая руками под его же футболкой на ней. Где-то рядом звенит телефон от входящего звонка, но те лишь игнорируют этот звук, настырнее целуя уже опухшие губы. Когда звонки прекращаются, парень позволяет девушке нависнуть сверху, оседлав его мощные бедра, не прекращая жадно терзать чужие губы. Сара путает пальцы в его темных волосах, ерзая тазом на нем, а Ким не упускает такого шанса — чуть крепче сжимает ягодицы, оставляя на ее губах влажные чмоки. Казалось, наступила идиллия и в комнате теперь слышно только звуки их страстных поцелуев, но им приходится снова прерваться, когда телефон рядом начинает вибрировать, оповещая о звонке. — Что? — тяжело дыша, отвечает на звонок Ким, пока Сара покрывает его шею жадными поцелуями. — Ты где? — Джин звучит строго, а Тэхёна это лишь забавляет. Он пускает смешок, когда Сара проводит языком по кадыку, дразня. — У себя дома. — парень заливается смехом, когда блондинка принимается щекотать его, а сама слезает с него, довольно хихикая. — Кто это? — старший Ким до последнего надеялся, что Наён не подведёт его, но услышав женский смех и тут же понимая, кому он принадлежит, он раскис весь. — Ты серьезно, Тэхён? Я тебе говорил, что… Айщ, осел упёртый! — Йа! — Ким в шутку злится, но в глазах виднеется отблеск радости. Сара лежит рядом, вырисовывая на его голой груди различные и непонятные для Тэ узоры. — Ты же знал, что я не отступлю, так чего удивляешься? — Я надеялся, что Наён уследит. — на выдохе бормочет Джин, — так и доверяй людям.***
— Если бы ты видел её состояние, сам бы не сдержался, придурок! — буквально кричит на весь зал Наён, небрежно бросаясь оскорблениями. — Наён, послушай… — Не хочу ничего слушать, ты, блять, меня бесишь! Я тебе уже сказала, что она чуть ли в депрессию не попала, когда вы улетели в Америку на два месяца. — она не жалеет своего горла, кричит так громко, как может, позволяя эмоциям взять над ней верх. — Ты хоть представляешь, что с ней будет, когда вы улетите на полгода?! К слову, в зале они не одни — Элла и Чонгук сидят на скамье в углу, наблюдая за такой «драмой». Им страшно попасться под их горячую руку, вот и сидят сейчас, забившись в углу. Чонгук не раз рассказывал Элле, насколько страшен в гневе его хён. И если на рассказах он так страшен, что может быть в действительности — Эл не хочет этого проверять, особенно сейчас, когда старший Ким готов разнести здесь всё и вся в прах — настолько он зол. На самом деле, Чонгука вообще здесь не должно было быть, но его хён невыносим, когда тому что-то надо. Теперь младший сидит и жалеет, что вообще согласился прийти сюда. Комната практики буквально пропитана их криками. Если Джин хоть немного сдерживается, то Хван и подавно нет. Кажется, в определенный момент у нее заболело горло, но, видимо, желания прекращать этот разговор у нее не было — она глотнула воды и вернулась к разговору, всё ещё отстаивая подругу. — Думаешь, мне приятно, что они так редко видятся? А? Думаешь, я хочу, чтобы они скучали друг по другу? — Джин томно и протяжно выдыхает, — А теперь пойми и меня. Представь, если их кто-то сфотографировал, завтра эти фотографии разлетятся по всему интернету и вот именно тогда им придется не сладко! Именно тогда им запретят вовсе видеться друг с другом. Ты не помнишь, что им сказал менеджер? Так вот теперь послушай и ещё одну историю, Наён. Хван нахмуренно смотрит на высокого брюнета, вникая в каждое произнесённое слово. В ней сейчас горит огонь, да такой, что лес в гектарах сжечь можно. Но она продолжает слушать, позволяя и ему выплеснуть все эмоции. А вот единственные, кого здесь искренне жалко — младших, которые, словно маленькие щенята, невинно смотрят на все происходящее, даже не рискуя их остановить. — Когда-то Хосок влюбился в одну из трейни, звал ее на свидания, ходил вместе с ней в кафе. Он был зависим от нее, понимаешь? Однажды, к нам в компанию пришел парень лет двадцати. Знаешь, что он потребовал? — Джин увидел вопросительный взгляд Наён. — Он потребовал двадцать три миллиона вон. Что бы ты понимала, это пять процентов от всех акций, но самое ужасное ещё ждало этих влюбленных. — Что случилось? — шепотом произнесла Эл, задавая вопрос самой себе. Она ненароком даже заинтересовалась этой историей, вдумываясь в каждое предложение. Чонгук лишь посмотрел на ее задумчивое лицо, невольно улыбаясь. А встретившись с темными глазами напротив, он заставил себя отвести взгляд, потому что так нельзя. Потому что он слишком горд, чтобы признать это. Потому что он боится закончить так же, как его хён. — Компания заплатила эти деньги, но на этом все мучения не закончились. Эта трейни почти прошла отбор, но… — Ким глотает слюну комом, — компания запретила Хосоку видеться с ней, над ним был невыносимый контроль, её выгнали отсюда, а он месяцами не мог прийти в себя. Шихек решил не создавать новую женскую группу тогда, думал, подождать года два-три. — брюнет ухмыляется непонятно над чем. — Подождал, а в итоге… Если эта же ситуация повторится с Тэхеном я даже не знаю, что с тобой сделаю. — Чего ты там вякнул? — кажется, она проигнорировала всю историю и до ушей добралось только последнее предложение. — И что же ты со мной сделаешь?! Наён истерично усмехается с его слов, не переставая терзать его убийственным взглядом. Быть честным, Джину на секунду показалось, что она сходит с ума. — Пойми, Наён, такая у нас профессия… Нам приходится скрываться, сдерживать свои чувства, не выдавать ни одной эмоции, которая может не понравиться публике. Мы воздерживаемся от отношений только потому, что боимся последствий, а некоторые даже не видят смысла быть вместе, ведь как такового времени и даже прав нет, понимаешь? Чонгук знает эти слова наизусть и даже находит в них себя. Он отгораживается от своих же чувств, чтобы не делать себе больно, но не всегда это получается. Чон наперед знает следующие слова:«Дело не в том, какими мы хотим выглядеть»
— Дело не в том, какими мы хотим выглядеть, — Джин уверенно смотрит ей в глаза, стараясь передать всю суть своих слов.«Дело в том, какими и с кем нас хотят видеть другие»
— Дело в том, какими и с кем нас хотят видеть другие. — Чонгук ожидал услышать эти слова, а услышав, опустил свою голову теребя края своего черного худи. Руки его подводят, не переставая дрожать. Иногда просто хочется быть свободным, но безграничная любовь к фанатам во многом его ограничивает. Эл всё замечает: Чонгук совсем раскис. Она и замечает его трясущиеся руки. В голове сама себе задаёт вопрос, что же с ним происходит. На самом деле, ей не хочется видеть его таким: слишком подавленным, грустным и депрессивным. Брюнетка аккуратно укладывает свою ладонь ему на руки и заглядывает глубоко-глубоко в его глаза цвета темного шоколада. Гук, не ожидая такой тактильности, резко поднимает на неё голову, а завидев её подбадривающую улыбку, сам неосознанно улыбается.«Не смотри так внимательно, не улыбайся так мило, не говори так сладко,
потому что я просто-напросто не сдержусь в один день»
Хван же не перестает злиться. Он думает, что сказанные слова уменьшат ее гнев, но, увы, они наоборот ещё больше разозлили её. Наён не хочет ссориться, она всё понимает — Джин не желает никому зла, он тоже хочет их счастья, но… Она не может так просто с ним согласиться, потому что есть моменты, в которых он не прав, как она думает. — Проваливай, Джин. — брюнетка складывает руки на грудь, всем своим видом показывая гнев. Ким пытается что-то сказать, но та не даёт ему договорить. — Проваливай, блять! Я не хочу тебя видеть! Исчезни, не звони, не пиши, не разговаривай со мной! Уходи! Просто, блять, иди нахуй, ясно? Ким лишь тяжко вздыхает на эти слова, но дальше слушать эти крики у него нет ни желания, ни терпения, ни сил. Так вдобавок ко всему, он сам очень напуган — в нем сейчас кипит кровь от ярости и лишь бог знает, что он может натворить, если прямо сейчас не закончит этот разговор. Старший подзывает к себе Гука, который, наверное, благодарит всё и вся на этой земле. Чон кидает уставший взгляд на младшую, в надежде словить ее взгляд на себе, и они полностью исчезают из их поля зрения, оставив Наён и Эл одних. Лицо Хван тут же хмурится, а в глазах виднеются слезы, медленно стекающие по щекам. Как же ей сейчас дерьмово. Она и раньше ссорилась с ним, но всё это пустяки, потому что так они не спорили никогда. Наён привыкла, что Джин идёт на уступки, чтобы не усугублять всю ситуацию, но сейчас определенно другой случай, который и переносится по-другому. Она плачет из-за него? Боже, даже не верится в это. Наён и плакать из-за парня — абсолютно несовместимые вещи, но почему тогда сердце так болит, с каждым сокращением мышц делая всё хуже и хуже. Она не выдерживает и садится прямо на пол, прикрывая лицо. Эл остаётся лишь подойти и крепко обнять подругу, прижать к себе и шептать о том, что все наладится…