Три месяца.
Девяносто два дня.
Тысячи часов.
Она считает минуты до его возвращения, чтобы вновь увидеть его недовольную мимику, когда она в очередной раз съязвит ему. Чтобы в очередной раз, хоть и не хотя, но отвернуться от него, когда тот тянется за поцелуем. Чтобы неожиданно обнять его сзади, когда он в поте лица учит новую хореографию в комнате практики. Чтобы почувствовать его тепло. Даже сейчас, казалось бы, во время приёма пищи, она думает о нём. Все мысли запутались, как наушники в кармане, но она выходит из прострации, когда до ушей доходит звук воды из крана. Элла стоит перед ней и жарит какой-то омлет, рецепт которого узнала вчера и прожужжала Наён все уши, что хочет приготовить это блюдо. Хван же остаётся сидеть за столешницей, уплетать шоколадные шарики и наблюдать за тем, как младшая старается придать омлету нужную форму, зажав при этом язык между губами. Наён неосознанно улыбается и вновь засовывает ложку с шариками в рот, лениво пережевывая. На телефон, что лежит рядом на столешнице приходит уведомление, и Наён в привычке смотрит в экран, хоть и телефон не принадлежит ей. Она понимает это и тут же отворачивается, но прокручивает в голове сообщение еще раз и вновь смотрит в экран, чтобы убедиться, что ей не показалось.Одно входящее сообщение от Чонгук:
Я чертовски соскучился по твоим сладким губам.
Старшая медленно переводит взгляд на брюнетку и старается вчитаться в её эмоции, поведение и чувства. Она щурит глаза и думает, как бы «невзначай» спросить подругу про это. — Слушай, Эл, — начинает спокойно Хван, набирая на ложку еду. — какие у вас отношения с Чонгуком? Эл мешкается, думает, что ответить и нужно ли быть честной в этой ситуации. Она никогда не любила рассказывать кому-либо о своих отношениях, считала, что счастье любит тишину. Её принципы не меняются. — Вы как-то странно друг на друга смотрели в последние месяцы до их отъезда. — Наён с прищуром смотрит на младшую, а та лишь переводит неуверенный взгляд на нее. — Мы друзья. Не больше. — Друзья не смотрят так на друзей и не пишут о том, что скучают по их сладким губам. — Наён ловит на себе напуганный взгляд Эл и видит, как она смотрит на телефон. — Зачем ты врёшь мне? — Я… — она ищет оправдание и сдавшись, тяжело вздыхает. — Я не хотела, чтобы об этом кто-то знал, прости. — Годы проходят, а ты всё не меняешься. — тихо произносит Хван, кивая на сковороду с омлетом, чтобы младшая продолжила дело, и встает со стула, убирая посуду в раковину. — Никто не меняется. Знаешь, ты тоже не горела желанием говорить про отношения с Джином, так что не думаю, что в этой ситуации у тебя есть право осуждать меня. — сухо отвечает Элла, продолжая своё занятие. — В любом случае, нам всем приходится не сладко. — Я слышала, как Сара плачет… — внезапно перевела тему младшая, кидая жалкий взгляд на Наён. — Я не осмелилась зайти к ней. — Только утро, чего она плачет то? — в привычке хмурит брови Хван. — Не трудно догадаться. — та томно вздыхает. Наён исчезает за пределы кухни, а Элла, убедившись, что та ушла, спохватилась с места и подбежала к телефону, тут же расплываясь в улыбке.«И я по твоим»
Наён тихо открывает дверь в комнату Сары, которая так и не заметила прихода подруги, и прошла к кровати, на которой лежала девушка животом вниз. Наён не видела её лица, но она знала, что ей сейчас больно. Больно, как никогда раньше. Впервые за всю свою жизнь она нашла человека, который полюбил её такой, какая она есть, но этим человеком оказался Ким Тэхён, график которого забит до каждой миллисекунды. Сара старается держаться, чтобы не сойти с ума. Но она сходит. С утра до вечера она изматывает себя в зале практики, пока не будет обессиленно лежать на полу, жадно хватая воздух губами. Она делает всё, чтобы отвлечься, но даже танцы, благодаря которым, казалось, девушка дышала, перестали вдыхать в неё жизнь, и она поняла, что теперь её кислородом стал Тэхён. Хван подошла чуть ближе, чтобы разглядеть занятие шатенки: Сара, временами всхлипывая, пересматривала совместные фотографии с ним. На экране включилось видео, где она стоит в комнате практики и направляет камеру в зеркало, пока сзади подходит Тэхён и нежно приобнимает за талию. — Детка, — шепчет Тэхён в видео, — ты не сдержишься, если я это скажу. — он приближается в район около шеи и уха и целует девушку, чмок отчётливо слышно, как и хихиканье Сары. — Скажи это, Тэхён. — прошептала в ответ она, в блаженстве прикрывая глаза. Они оба начали покачиваться в своеобразном танце. — Доставщик привез еду. — всё, что Наён увидела в конце «очень познавательного» видео — то, как они смеются в унисон и выбегают из комнаты, направляясь в столовую с криками: «Бургеры!» Она слышит, как Сара без каких-либо сил, но смогла усмехнуться. — Сара… — прошептала Наён, присаживаясь на кровать. Сара тут жа принимает сидячее положение и вымученно улыбается, быстро моргая, в попытке отогнать слезы. — Как ты? — Паршиво. — улыбка исчезает с её лица, а в глазах появляется черный омут, которого раньше не было. — У него даже времени написать мне нет. То шоу снимай, то переодевайся, то выходи на сцену. Мне невыносимо без него. — Такова жизнь айдолов, Сара, и мы никак не можем на это повлиять. Наён лишь тяжко вздыхает и ни капли не осуждает подругу, ведь и сама чертовски соскучилась по Джину, хоть и переносится это для неё не так тяжело. Всё можно объяснить тем, что Сара слишком сильно привязалась и слишком крепко влюбилась. Она стала зависима от него. Как и он от неё.00:49, Великобритания. Four Seasons Hotel London 5*
Пока холодные струи стекают по телу, Ким думает о своём. Он вымотался за этот день: утром интервью на радио, днём репетиция на стадионе, а с шести до девяти вечера концерт. Тело ломит, а мышцы ноют, но он понимает, что нужно держаться ради любимых фанатов. Он смывает остатки пены с волос и, несколько раз проморгав, выходит из кабинки, накидывая на себя махровый халат. Ему так сильно хочется спать, что глаза сами слипаются, а мозг требует быстрее оказаться в теплой кровати — что и делает Ким. Тэхён хватает в руки телефон и уже в привычке заходит в чат с Сарой.Заходила 5 минут назад
Он улыбается, не давая себе отчет о своих действиях и незамедлительно печатает сообщение, в ту же секунду отправляя.«Спишь?»
Ответа долго ждать не пришлось. Сара в тот же миг вошла в сеть, а на экране появилось «печатает…»«Не сплю»
«Почему?»
«Скучаю по тебе»
Эти слова пронзают сердце самым острым лезвием, вынуждая кровь разливаться по всем органам и настойчиво бить в виски. Он знает Сару, знает её характер, и он уверен, что ей сейчас больно. И ему тоже больно.«И я по тебе»
Тэхён нажимает на видеозвонок и верно ожидает, пока Сара возьмет трубку. Гудки звучат один за другим, а сон всё больше и больше привлекает его организм. Он не выдерживает и, повернувшись на бок, хоть и не хотя, но засыпает, мило посапывая. Девушка наконец берет трубку и вглядывается в экран, где в тусклой комнате еле виднеется лицо Тэхёна. Она улыбается, слыша, как он равномерно дышит и смакует свои губы. — Спишь? — тихо спрашивает она, теребя в свободной руке край одеяла. — Заснул, звоня мне. — смеётся та. — Устал, наверное. — она кладёт телефон экраном вверх и продолжает шепотом. — Спи крепко. Хоть так я проведу с тобой несколько часов. Пока Тэхён спит «вместе» с Сарой, Чонгук в своем номере ведёт «серьёзные» переговоры с Эл. — И почему ты стала моей, когда начался мировой тур? — фыркает он, посмеиваясь. — У нас даже не было времени побыть вместе. — Когда приедешь, мы найдем время друг для друга. — спокойно отзывается она на том конце трубки. — Ты хоть знаешь, насколько сильно я влюблен в тебя? — Когда вернёшься — покажешь, насколько. — Покажу. Покажу так, что ты не посмеешь забыть меня. — Разве я собиралась забывать тебя? — Конечно, нет. Я разве разрешал? — Ты в своем репертуаре, Чонгук. — она замолкает на несколько секунд. — Иди спать, ты устал. — Как скажешь. Сто сорок три.* — Что? — Сто сорок три. — ухмыляется он и сбрасывает вызов. Она точно будет биться в раздумьях, что же это значит. Джин и Наён единственные, кто крепко спят, хоть и скучая друг по другу. Они единственные, кто понимает, что это работа и никуда от неё не деться. Они зрелые и с умом к этому относятся, чего не скажешь о младших. Но сердце гулко бьётся в грудной клетке, желая почувствовать прежнее тепло друг друга.