***
Так смотрел, как Вождь командует людьми, проверяет острия копий и ножей, дает указания, сколько брать еды и прочее, и ему не верилось, что это все взаправду происходит. То есть, конечно, он почти в одиночку смог остановить Тлейлока в первый раз и вернуть людям человеческий вид. Но прежде ему приходилось иметь дело с Джуджу или людьми, но не с бездушными монстрами. Он не представлял, что будет делать, когда столкнется с Царадом нос к носу. Если бы только с ним была благоразумная Джера, которой в голову порой приходили такие идеи, до которых Так в жизни бы не додумался. Она избегала сложных путей и почти к каждой головоломке находила простое и легкое решение. Она бы помогла в этом походе, и с ней было бы спокойнее, но Так ни за что ей об этом не скажет. Она должна остаться в деревне. — Это правда? Ты отправляешься к границе округи? Так обернулся. Кико! Позвать ли друга с собой в поход? Кико не самый ловкий и быстрый парень племени, но его голова всегда полна странных идей, он никогда не унывает, и Так мог положиться на него в любом деле. Но рисковать его жизнью ради этого? К тому же он втайне надеялся, что если Кико останется в деревне, то сможет присмотреть за Джерой, чтобы она не сбежала. И понимал, что они бы оба поколотили бы его за эти мысли. — Нужно увести монстра как можно дальше от деревни. Я думаю, Забытый Храм как раз для этого подойдет. Он далеко отсюда, и там не проходит граница никакого другого племени. — Но ведь было бы неплохо заманить монстра к соседям, — усмехнулся Кико. — Раз, и это больше не было бы нашей проблемой. Хотя стоило признать, что порой мысли Кико могли насторожить и даже немного напугать. Но Так прекрасно знал, что он один из самых добродушных и мирных людей в мире. Если только не отбирать у него то, что ему дорого и не пытаться переспорить его. — Кто идет с тобой? — Пока только Лок. — Так был уверен, что Вождь подыщет ему еще кого-нибудь, но понятия не имел, кто это будет. — Лок, — Кико не удержался от фырканья. — Твой поход обречен, брат. В этом была доля правды — Лок умел воинственно выглядеть, воодушевляющее кричать и слагать чудесные истории о подвигах. Но в самом бою от него было немного толку. — А Джера? Так осторожно покосился по сторонам. Джера оставила их с Зарией и не то обиделась, не то ее что-то отвлекло, но к нему она больше не вернулась. — Ты же ее знаешь. Отец запретил, а она все равно собирается пойти. Я должен поговорить с ней, чтобы она осталась в деревне. Не хватало еще, чтобы этот монстр опять на нее напал, — пробормотал он. Кико улыбнулся, показав торчащие верхние клыки. — Ну, удачи тебе в этом невозможном деле. А я могу пойти? Так вздохнул. — Я не знаю, — честно ответил он. — Это опасно и все такое, притом Джера точно взвоет и сбежит, если мы оба уйдем из деревни… По взгляду Кико он сразу понял, что его это совершенно не волнует. Что, на самом деле, он и не рассчитывал получить от Така отказ, и потому уже знал, что возьмет с собой. — Пойду собирать вещи, — кивнул он. — Как раз будет возможность испытать мое новое изобретение. — И что на этот раз? — Секрет! Они еще немного постояли, наблюдая за приготовлениями людей. Все выглядело так обыденно, как будто они просто собирались в поход за, скажем, кокосами из забытой долины Вог или мясом пеликанов с озера Паутинного Камня. Как будто они не играли роль приманки, отводя жестокое чудовище прочь от деревни. — А вдруг в этот раз ничего не получится? — тихо спросил Так. — Вдруг именно в этот раз мы проиграем, и все Пупунуну погибнут? Кико флегматично пожал плечами, на миг прикрыв глаза тяжелыми веками. — Ну, тогда молись, чтобы в Мире Духов Вождь не нашел тебя и не изгнал из своего племени. До полудня племя собирало отряд в дорогу, но когда Так увидел целую гору корзин, поясов, кокосовых орехов с водой, клетку с парой куриц и одну привязанную овцу, то сразу понял, что соплеменники либо надеются не увидеть их в ближайшие луны три, либо считают, что они отправляются куда-то на край земли. Впрочем, ничего удивительного. Пупунуну редко покидали свои земли, с трудом разбирались в картах и едва ли могли сказать, где находятся деревни ближайших соседей. Каждый уход из дома воспринимался как странствие в неизвестность, а путешественников чуть ли не оплакивали заранее. На ум приходили рассказы Вождя об отряде, который много лет назад отправился исследовать границу Семиутесовой округи. Казалось бы, ничего сложного, но больше половины людей погибли в этом путешествии по самым разным причинам. Так вернулся домой, надеясь поговорить с Джиболбой. Хотя старик ворчлив и привык сразу предвидеть плохие последствия, после разговора с ним должно было стать легче. Только бы он хоть на время отвлекся от волнений за этого проклятого Тлейлока, который, как все помнили, однажды чуть не убил своих бывших соплеменников, не моргнув и глазом! Он недостоин того, чтобы о нем заботились и беспокоились. Едва Так переступил порог дома, как до него донесся голос дяди: — Так, это ты? Быстро иди сюда! Крик доносился из-за ширмы комнаты для больных, и Так с тяжелым сердцем направился туда. Ну, либо темному колдуну стало лучше, либо испустил дух, слава Джу… Он поймал на себе взгляд Тлейлока, едва отодвинул завес. Колдун полулежал на циновке, опираясь на мягкую подушку, которую Джиболба не иначе как выпросил в верховном Доме. Круглые глаза ввалились, и красная татуировка — у всех шаманов Пупунуну рисунок был только вокруг глаз — казалась цвета запекшейся крови. Но взгляд был как всегда цепким и пронизывающим до самого нутра. Его грудь была плотно перебинтована, на повязке проступали темные пятна. Кожа казалась сероватого цвета и плотно обтягивала кости, на коленях и локтях она аж белела. Короткая бородка покрыта корочкой засохшей крови, точно грязью. Ослабленный, раненный, едва избежавший Мир Духов. Он даже сейчас выглядел опасным, точно тайпан. Тлейлок поманил к себе Така длинным, сухим пальцем. Тонкие губы изломила легкая усмешка. Заметив, что племянник замешкался, Джиболба твердо кивнул ему. Так неторопливо подошел к циновке и встал рядом, стараясь не выдать своего волнения. — У меня к тебе пара вопросов, — объявил он, решив не церемониться с Тлейлоком. Кажется, Кико прав, и единственная польза, которую мог принести им шаман, это рассказать про монстра, который напал на него — Царада. Мог ли Тлейлок знать про него раньше? Так попытался вспомнить, имел ли колдун хоть какое-нибудь отношение к Темному, но ему ничего не было про это известно. — Вот как? — негромко отозвался тот, насмешливо смотря на Така снизу вверх. — Я бы тоже хотел поговорить с тобой. Джиболба, будь другом… оставь нас наедине. Так заметил, как Тлейлоку тяжело говорить, как напрягалась его грудь при каждом звуке, но голос все равно оставался спокойным, даже почти дружелюбным. Джиболба нехотя вышел из комнаты, и Так сразу почувствовал нарастающее беспокойство. Он едва удержался от того, чтобы не выхватить жезл, просто на всякий случай. Ну что ему может сделать полуживой человек? — Кто напал на тебя? — быстро спросил он, пока Тлейлок собирался с силами, чтобы заговорить с ним. — Это произошло во сне? Тлейлок снова слабо улыбнулся и медленно покачал головой, ни на миг не спуская с него глаз. Так выдохнул, стараясь успокоиться. Он ничего ему не сделает, он и дышит-то с трудом. — Это была… белая антилопа с хвостом и… лапами кошки, — едва слышно прошептал он, и Так невольно наклонился, чтобы лучше расслышать. — У него рога как ветки, а глаза… сияют как у духа. Белый зверь смерти. Наклонись… ко мне поближе, мальчик, не бойся… У Тлейлока был вкрадчивый, тихий голос, и даже «мальчик» у него прозвучало не пренебрежительно или высокомерно, как у других людей. Так, скрепя сердце, опустился на колени возле больного. Тлейлок с улыбкой поманил его к себе пальцем наклониться еще ближе. — У меня нет сил громко говорить, — просипел он. — Мои легкие наполнены кровью, и мне трудно дышать. Так постарался не представлять себе, как это выглядит и тем более, каково это чувствовать. Он с трудом заставил себя наклониться к шаману еще немного ниже, подняв острые плечи и упираясь кулаками в пол. Повязка с жезлом за спиной неудобно сбилась, и твердая рукоятка утыкалась ему под ребра. — Этот монстр, — зашипел Тлейлок, отчаянно двигая губами, то полностью обнажая крупные зубы, то вытягивая рот трубочкой, — от… Джуджу. Они сами при… прислали… его сюда… Знаешь, зачем, м… м-мальчик? Так ничего не ответил и остался неподвижен. И тогда Тлейлок вдруг схватил его за болтающуюся повязку и рывком дернул к себе. Так чуть не упал на него, в последний момент успев выставить вперед руки. Он случайно толкнул шамана в бок, и тот поморщился, но не отпустил его, не спустил с него взгляд и не убрал свирепую улыбку. — Из-за тебя. Джуджу все… всегда ненавиде… ли людей. А ты стал… последней каплей. Ты им не нравишься. Они… никогда не признают… тебя. Не сделают рав… равны… равным. Себе. Ты — ничто. Только меша… мешаешь им. Он вдруг расслабился, отпустил его и прикрыл глаза. На его лице медленно растянулась довольная улыбка, уже без оскала. — Они хотят убить тебя, — спокойнее продолжил он, не открывая глаз. — И твой народ. За то, кто ты. Так продолжал хранить молчание. Он догадывался, что проклятый колдун лишь наговаривает на него, хочет сделать как можно больнее словами, раз не может сделать это руками или магией. Это не могло быть правдой. Но злые слова сделали свое дело. Они посеяли в душе сомнение, тревогу и почти вину. — Ты все лжешь, — уверенно процедил он сквозь зубы и поднялся на ноги. — Джуджу помогут нам справиться с ним. Луна… — Луна Джуджу вас покинула, — тихо выдохнул Тлейлок. — Люди ей надоели. Ей надоело быть заступницей… этого слабого племени… постоянно… — Ты сам не знаешь, что говоришь! — сердито бросил Так, собираясь выйти из комнаты. — Луна Джуджу никогда нас не оставит. Не в ближайшие шестьдесят лет точно. Мы выполнили все их требования. Мы оказались этого достойны больше, чем Черная Дымка или Речные Люди. Она должна заботиться о нас, и ты это знаешь! Тлейлок не то вздохнул, не то хохотнул, насколько у него хватило сил. — Наивный мальчик… Ты же был… в Мире Кошмаров. Ты видел это. Ты знаешь это. Скажи. Разве может… может существо пройти через рас… сщелину пройти. И миновать царство Джуджу? И исчезнуть? Незаметно. От духов. Может? Нет. Ты это знаешь. Джуджу сами… по… послали его. Сюда. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на Така. Джиболба снял его богатый убор с перьями огненной птицы, черепом скопы и рогами антилопы, и с непокрытой головой Тлейлок казался старше. Опаснее. Так хотел уйти, но не мог сдвинуться с места. Как будто Тлейлок привязал его к себе невидимыми, магическими нитями. — Я знаю, кто ты, — медленно проговорил колдун, и его голос был крепок и хорошо различим. — Только обычные, жалкие люди не видят этого. Племя понятия не имеет, кого они пригрели. У тебя столько маны, сколько человек вынести бы не смог. Это и приведет монстра. К тебе. Он глухо закашлял, прижав кулак ко рту и содрогаясь всем телом. Так заметил, что темное пятно на бинтах стало больше. — Молчи, тебе нужен отдых, — процедил он, желая только одного — чтобы шаман умолк. Хотя они узнали то, что хотели узнать… или не совсем? — Где напал на тебя монстр? Во сне или здесь? Тлейлок перестал кашлять и глянул на него поверх кулака, прижатого ко рту. Цвет его глаз, некогда зеленый, как у всех Пупунуну, стал мутный, почти как земля. Шаман во всем старался более не походить на свое племя, но даже он не рисковал свести с кожи магические знаки Джуджу. — Здесь. Он был слишком… слишком слаб, чтобы охотиться… во снах. Поэтому я жив. Последние слова прозвучали особенно зловеще, хотя должны были выражать радость. — Слишком слаб? — Ему нужна мана, чтобы уйти в Мир Снов. Скажи… он уже там? Так медленно кивнул. Во сне монстру гораздо проще найти себе пропитание, а значит, выманить его оттуда будет сложно. Тлейлок увидел на лице Така замешательство. — Ты не сможешь спрятаться... — едва слышно проговорил он. — Я и не собираюсь! — разозлился Так. — Я сам найду его. Тлейлок тихо засмеялся, и Так разозлился еще больше. Он мог хотя бы сказать что-нибудь полезное в благодарность за то, что Джиболба спас ему жизнь. Но ждать такое от предателя явно не стоило. — Ты никогда не изменишься… дурак, — выдохнул Тлейлок на прощание, и Так вышел из комнаты. Ближе к вечеру Вождь, как полагается, устроил фестиваль в честь завтрашнего путешествия. Обычно Так обожал фестивали, если только это были не праздники в честь Зарии, дай ей волю. Но сегодня у него было тяжело на душе. Из головы не выходили слова Тлейлока. Он должен был поговорить с Джерой и убедить ее остаться дома, но всеми способами избегал ее на празднике. От нехорошего предчувствия даже кусок в горло не лез, хотя повара постарались: столы ломились от вареной рыбы, запеченной курицы, приготовленной в земляном очаге име. На тарелках высились горы свежих фруктов и ягод, разливали сок, чай из апельсиновых листьев, подавали коктейли из кокосового молока. Твердые как камень, но безумно сладкие конфеты из сахарного тростника лежали в маленьких мисочках, и одна из женщин, Зимди, следила, чтобы их не расхватали малыши. На столе перед местом для верховной Семьи благоухал зажаренный целиком поросенок. На краю сцены уже толпились музыканты, тихо играющие незатейливую мелодию на барабанах и флейтах. От цветных фонарей, развешанных на растяжках между деревьями и столбами, падал рассеянный, теплый свет. Гирлянды из цветов, перьев и треугольных кусочков тапы, выкрашенных в яркие цвета, трепетали от ветерка. Пупунуну обожали праздники и устраивали их по любому поводу. Так подозревал, что все это подавалось с руки Вождя, который никогда не упускал случая хорошо и вкусно поесть. Впрочем, и все остальные люди были не против, только слишком много мороки было с этими украшениями и приготовлением блюд… — Так! Он чуть не вздрогнул от неожиданности, обернулся, но это всего лишь был Лок. Он вместе со своим оруженосцем, низким Тобаром стоял у стола и лениво обкусывал запеченную куриную ногу. Тобар пил сок. — Я слышал, Тлейлок с тобой успел поболтать, — буркнул он, когда Так подошел к ним. — Он сказал, что Сарад напал на него в Проснувшемся Мире. Сказал, что монстр был слишком слаб, чтобы охотиться во снах. Так не горел желанием передавать весь разговор, но Локу этого и не требовалось. — А теперь он там… — Да. Воин хмыкнул и ничего не ответил, крутя блестящими от жира пальцами обглоданную кость. Тобар пихнул его локтем, целясь в бок, но попал по бедру. — Сейчас принцесса будет выступать. Так повернулся к помосту, и без того зная, какая из принцесс. Настолько же сильно, как ее папочка любил пиры, настолько же сильно Зария любила выступать перед людьми. Она знала, как была хороша в праздничном уборе, и знала, что умела хорошо двигаться. Люди громко захлопали в ладоши. Сцена была освещена настолько ярко, насколько это было возможно сделать факелами и без магии. Арку украшали свежие цветы, кулисы из тапы бирюзового цвета были красиво присборены. Зария неторопливо вышла на середину помоста. На ней было новое платье, которое Так до этого не видел: длинное, ниже колен, выкрашенное в темно-синий цвет. Талию принцессу обхватывал широкий кожаный пояс, с пришитыми нитями деревянных бусин. На шее и груди так же было несколько нитей с бусинами и разноцветными камнями. Но тут Зария подняла руки, и народ ахнул. На ее запястья и предплечья были надеты браслеты, которые удерживали настоящие крылья! На широкие полоски тапы нашили крупные перья желтого и оранжевого цветов — оттенков верховного Дома. Их было так много, и они так плотно прилегали друг к другу, что создавалось впечатление, будто то настоящие птичьи крылья. Мужчины громче ударили по барабанам, и Зария неторопливо закружилась на одном месте, воздев руки над головой. Она всегда отличалась чудесной фигурой — высокая, подтянутая и гибкая. Но в танце она выглядела бесподобно, казалась такой легкой и такой быстрой, а с этими крыльями сегодня выглядела вовсе неземной, точно дух. Танец начался с не быстрых поворотов на одном месте, где она больше показывала головной убор и «крылья», чем свое тело. Но вот музыка стала стремительнее, и Зария словно очнулась. Она закрутилась быстрее, потом подпрыгнула, в воздухе расправив руки, приземлилась и тут же закружилась вновь, теперь подняв одно «крыло», а другое отставив в сторону. Ее ноги мелко-мелко переступали на одном месте, скользили по площадке, затем она вставала на носок и кружилась снова. Так не сразу смог отвести от нее взгляд, чтобы взять что-нибудь со стола перекусить. У него почти заболели глаза наблюдать за быстрыми движениями принцессы, яркими перьями и украшениями ее платья. Она, верно, уже напрочь забыла про их разговор и то, что изображала из себя вождя. Сейчас ее волновала только она сама и, может, еще немного то впечатление, которое ее танец производил на людей. Хотя она и так должна знать, что племя было в восторге. Как всегда. Так вгрызся в куриное мясо, поднял глаза и неожиданно встретился с взглядом Джеры. Она стояла неподалеку от помоста, в тени, и смотрела прямо на него. Он с трудом сглотнул, едва прогнав по горлу непережеванный кусок, и подруга отвела взгляд. Она хотела, чтобы он подошел к ней сейчас? Хотела поговорить с ним? Уже раскрасневшись и взмокнув от быстрых движений, Зария резко остановилась и с улыбкой указала рукой вперед. Ее глаза ярко блестели, и даже с поляны было заметно, как она часто дышала. Неизвестно, на кого именно она указывала, да это было и неважно. Воспользовавшись тем, что люди в центре толпы растерялись и замешкались, Лок быстро пробился вперед и вскочил на помост. О, ну просто отлично, теперь на сцене те два человека из всего племени, которые больше всего любят быть в центре внимания. Да они отсюда до утра не слезут. Лок и Зария продолжили танец вдвоем, кружась напротив друг друга и притоптывая. Для здоровяка, который только что хорошо перекусил, Лок двигался на удивление легко, почти не отставая от Зарии. А его длинный плотный плащ, защищающий от ночной прохлады, сейчас колыхался за ним в такт движениям «крыльев» Зарии, словно они заранее это спланировали. Немного посмотрев на них, Так решил, что это точно затянется надолго, а потому тихонько направился в сторону Джеры. Возле помоста было лучше слышно музыку и топот танцоров, но значит, никто из людей не обратит внимания на тихий разговор за их спинами. — Твоя сестра сегодня очень красивая, — прошептал Так, добравшись до Джеры. Он подозревал, что она сразу заговорит об их походе, а потому избрал самую плохую тактику — упомянул Зарию. Но это сработало, хотя бы на время. Джера нахмурилась и покосилась в сторону сцены. — Если смотреть на нее издалека и в темноте, то может быть да, — протянула она в ответ. — Она чуть не доконала всех с этими перьями, женщинам они теперь будут в кошмарах... Она резко замолчала, вспомнив, что теперь в кошмарах можно было встретить кое-что гораздо хуже этого. — Зато выглядит красиво, — повторил Так и добавил, чтобы не обижать подругу: — Среди всех попугаев она бы точно заняла первое место. Джера слабо улыбнулась и повернулась к нему полностью. По сравнению со своей сестрой она всегда выглядела достаточно бедно, а сегодня это было особенно заметно. Короткий топ из шкуры кошки и юбка из зеленой тапы. Из украшений только душистый цветок гибискуса в волосах. Если бы не внешняя схожесть с Зарией, то ее нельзя было принять за члена верховной Семьи. И этим она нравилась Таку. — Вы идете к Забытому Храму, да? Он невольно отвел взгляд и снова посмотрел на сцену. — Откуда ты знаешь? — Кико сказал. «Нербилс бы побрал этого Кико», — поневоле выругался про себя Так. Он же сказал ему, что не собирается брать с собой Джеру, нравится ей это или нет. Кико иногда ведет себя не то назло, не то он просто не понимает, что от него требуется. — Только не говори, что я никуда не пойду, — жестко заметила Джера, складывая на груди руки и одновременно с этим поднимая острый подбородок. – Ты знаешь, что я пойду, мне все равно, что отец об этом думает. А тебе как будто это не нравится. Вот только упреков ему еще недоставало. Как будто это не ему, Таку, Вождь оторвет голову, если с его дочуркой что-нибудь случиться, и ему сто раз будет плевать, что она сама сбежала. — Джера, послушай меня, — как можно мягче начал он, наконец набравшись смелости посмотреть ей прямо в глаза. Нужные слова выстроились в мыслях, как будто всегда здесь были. И момент был идеальный — на них никто не смотрела, повисла тишина… Тишина? Так обернулся и успел увидеть, как Зария и Лок замерли друг напротив друга, закончив танец. Перья, повисшие на руках и воткнутые в волосы, еще слегка колыхались. А через мгновение все вокруг потонуло в криках людей, аплодисментах и топанье ног. Джера даже вздрогнула от шума. Племя словно обезумело. Вождь появился на сцене и вскинул руки, точно собираясь обнять Зарию и Лока. — Замечательный танец моей прекрасной дочери Зарии и прославленного воина Лока! Люди ликовали еще несколько минут и немного успокоились лишь после того, как Зария ушла со сцены. Лок остался стоять, поправляя клыки вепря, висевшие на его груди и удерживающие плащ. Вождь подошел ближе к краю. — А теперь прошу подняться сюда нашим героям! Так! Тобар! Кико! Не глядя на Джеру, Так поспешил к ним, не то радуясь тому, что разговор снова откладывается, не то злясь на это. Люди снова захлопали в ладоши, но уже не настолько воодушевленно. Уже стоя на помосте между Кико и Локом и слушая напыщенную речь Вождя, Так думал о том, что это действительно всё, у них нет дороги назад. Завтра они уйдут и либо изловят этого монстра, либо… Нет, Тлейлок лжет. Так не ведет этих людей на смерть. Они сами несут смерть. Вождь наконец закончил свое объявление и отпустил людей на пир. Такой грузный и неповоротливый, он каким-то чудом оказался впереди всех и уже занял свое место в центре стола. Так спустился на землю, полный решимости наконец все высказать Джере, а потом быстро уйти, пока она не успела опомниться и прибить его. Потом он может покараулить возле Джиболбы и Тлейлока, пока они спят. Он сам едва ли сомкнет сегодня глаз. Зария пристроилась по левую руку отца, сняв с себя перья, и теперь снова казалась обыкновенной, смертной девушкой, а не созданием из царства Джуджу. Она, конечно, очень красива, но и только. Ее глаза холодны, а улыбка редко трогает ее прекрасные губы. Кресло с правой стороны пустовало, но Так уже заметил Джеру на другом краю поляны и спешил к ней. — Я думала, ты уже никогда оттуда не уйдешь! — напустилась она, едва он подошел к ней, но в ее глазах не было злобы, только сверкали веселые огоньки. — Понравилось быть на сцене, точно Локу и Зарии? Ты бы еще станцевал, тогда может… — Джера. Он все скажет ей прямо сейчас, пока может, а потом уйдет к себе, чтобы не видеть ее до самого утра. Она замолчала и подняла брови, приготовившись слушать. В полумраке ее поцарапанную щеку было почти не видно, зато огромные глаза ярко блестели в теплом свете фонарей. Словно огоньки йорблс прятались внутри них. Племенная татуировка на лице у нее немного похожа на шаманскую — правое веко полностью закрашено, и вверх, через бровь, тянется магический знак. Не так давно ей накрасили и второй глаз, но только веко, без украшений. Еще у нее были татуировки на правой руке, возле плеча — две тонкие линии, одна над другой, — и на левой ноге лодыжку обвивал магический зигзаг. Цвет татуировки был кораллово-розовым, как у Тлейлока, и Так рассматривал ее рисунок на лице, собираясь с мыслями. — Я бы очень хотел, чтобы ты пошла вместе со мной, — начал он, но едва Джера открыла рот, чтобы сказать: «Я и так пойду с тобой», он опередил ее и положил ладонь на плечо. — Я бы очень хотел пережить это вместе с тобой, как мы обычно и делали. Но ты сама видишь, как это опасно, — только бы не глянуть на ее рану. — Это тот случай, когда я не смогу быть постоянно рядом с тобой, понимаешь? Я не смогу всех защитить. Но ты будешь в безопасности, если останешься в деревне. Вот оно. Так затаил дыхание, ожидая услышать вопль или получить удар в руку или еще что-нибудь. Но Джера, несколько раз моргнув, лишь переспросила: — Ты хочешь, чтобы я осталась? — Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — уточнил он, говоря настолько чистосердечно, насколько мог. — Сара… как его там, уйдет от деревни, и здесь будет безопасно хотя бы спать по ночам. Во всяком случае, я на это надеюсь. Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке, потому что… — он замялся и все же с трудом продолжил: — потому что… ты мой самый лучший друг. И я прошу тебя остаться ради меня и нашей дружбы. Пожалуйста. Это было сложно, но, кажется, сработало. Джера вздохнула, опустив взгляд. Некоторое время было тихо, только за их спинами разговаривали и смеялись люди. — Я бы хотела пойти с тобой, — забормотала Джера, точно ребенок, который понимает, что не получит желанное, но их вредности хочет поклянчить еще пару раз. — Ты же без меня не справишься. Вы с Кико и Локом та еще компания, попадете в беду, едва покинув деревню. — С нами будет Тобар. Так решил, что ни слова не скажет против, пусть издевается над ним сколько захочет. Он мог понять ее. Сам бы пришел в ярость, если она отправилась бы в самый опасный поход на свете, а его оставила в деревне. — Наверное, будет правда лучше остаться дома, — наконец согласилась Джера и посмотрела ему прямо в глаза, показывая, что не лжет. Так все равно помедлил, пытаясь разгадать обман. Неужели ему удалось убедить ее? Стало почти грустно. Все же в глубине души он желал, что ему не удастся уговорить подругу, и она присоединится к их путешествию. Это желание себялюбца, как раз в характере Лока. А Так меньше всего желал походить на него. — Спасибо. — Он собирался обнять ее, но не решился. — Все будет в порядке. — Хорошо бы. По ней не было видно, расстроило или разозлило ее то, что пришлось поменять решение. Так следил за ней и пытался понять, не притворяется ли она. Он знал Джеру всю жизнь и даже как будто больше. И он привык к тому, что подруга легко взрывалась от злости или могла расстроиться чуть ли не до слез, когда что-то выходило из-под контроля. Но если она оставалось спокойной — жди беды. Всякое затишье ветром чревато — вот это как раз про нее да ее сестрицу. — Так? Слышишь меня? — Джера даже помахала рукой перед его носом, и только тогда он очнулся и вернулся в настоящий мир. — Я спрашиваю, Тлейлок очнулся? — Да, ему лучше. Знаешь, что сделал первым делом? Попытался запугать меня. И он описал Са… язык отсохнет — он описал его точно так же, как его показала Фауна. Это белая антилопа с когтями и странными рогами. У Джеры расширились глаза, и Так поспешил перевести разговор: — В целом, он идет на поправку, если ты об этом. Принцесса выдохнула и слегка улыбнулась. — Надеюсь, Джиболба не попросит меня ухаживать за ним, пока тебя не будет. Где вы храните яд, кстати говоря?.. — Неожиданно она перестала улыбаться, увидев что-то за спиной Така, и тонкие брови медленно поползли вниз. — Не оборачивайся, к нам подходят Унгачака. Только этого ему и не хватало. Даже не глянув назад, Так схватил Джеру за руку и потащил за собой. — Предлагаю сбежать, пока нас не вынудили совершить убийство, — весело прошептал он, и Джера ускорила шаг. За спинами послышались голоса, а может, им только показалось, но друзья перешли на бег, огибая поляну. По левую руку от них тянулась новая, возведенная стена, утыкаясь острыми концами в ночное небо. — Куда ты меня тащишь? — прошептала Джера, все еще не повышая голос. — Сюда. Так подвел ее к дереву квила, которое росло у самого края деревни, раскинув свои мощные ветви далеко в стороны. Взбираться на него — все равно, что по отвесной скале лезть, а с нижней ветки можно так навернуться, что даже Джиболба по кусочкам не соберет. Но кто забирается на нижние ветви? Так и Джера добрались до толстой, немного кривой ветки, которая торчала в сторону поляны. Отсюда просматривалась почти вся деревня разом, только дома шаманов не было видно, но его редко откуда вообще можно было разглядеть. Посреди поляны растянулись столы с едой, чуть дальше — опустевшая сцена. Хорошо было видно Вождя — он сидел у центрального стола, и время от времени долетал его громкий голос, но о чем он говорил — было непонятно. Остальные люди либо сидели тут же, либо танцевали возле большого костра. Со стороны казалось, будто племя празднует помолвку или один из Джуджу-праздников. Что-то веселое, но точно не провожает своих людей в опасный поход. — Глянь, — Джера пихнула Така локтем в бок, и он едва не слетел с ветки. Он присмотрелся. С такой высоты, да и еще в темноте было не очень хорошо видно, но по ярким оранжевым и желтым перья он признал Зарию, а синий плащ в племени носил только Лок. Они стояли у пустого края стола и, по-видимому, разговаривали, то и дело взмахивая руками. Как будто совместного танца им не хватило. — Спорим, они пытаются переговорить друг друга, — ухмыльнулась Джера. — Или выясняют, кто из них любит себя больше. Они посмеялись, рассуждая, что можно было бы устроить для этой ненавистной парочки. Закидать их гнилыми фруктами? Сбросить скользкую змею? Может, облить краской? Последний вариант им понравился больше всего. Так поддался вперед, стараясь удержаться на ветке, и взмахнул жезлом. Оранжево-желтое облако, специально для принцессы и первого воина, медленно поплыло по воздуху и остановилось точно над парочкой, чуть покачиваясь в воздухе. — Сейчас… — Так подался вперед еще, и его тело чуть наклонилось, едва не потеряв равновесие. Из жезла вылетел маленький огонек, и, точно дротик, попал точно в середину облака. Как лист монстеры, накопивший дождевую воду, облако лопнуло, и вниз полетел целый шквал яркой краски. Так быстро отпрянул назад, и они с Джерой зажали друг другу рты. Громкий вопль всполошил джунгли, где-то над головой вылетела целая стайка помарей. От хохота друзья едва могли удержаться на ветке, но все же старались, чтобы их никто не услышал. Зария вопила громче всех, наверное, у нее случилась настоящая истерика. Слышался громкий голос Вождя. Что-то кричал и Лок. Людям понадобится немного времени, чтобы понять, чьих рук это дело. — Пойдем, — Так поднялся на ноги и поманил Джеру за собой. — Заберемся еще выше, чтобы они нас не увидели. — Как будто никто не догадался, что это твоих рук дело, — захихикала Джера в ответ, тоже выпрямившись и направляясь за ним. — В любом случае, им сначала нужно будет поймать нас! Представь себе: твой папочка взбирается на дерево… Даже на такой высоте Джера умудрилась толкнуть его, точно соизмерив силу, чтобы не скинуть друга вниз. — Они это заслужили, — уверенно отозвалась она. — Лок и Зария — двое самых несносных Пупунуну. И мы страдаем от них больше всех. Это можно считать мелочью по сравнению со всем, что мы от них терпим. — Понукать младшими сестрами и помощниками — святая обязанность каждого человека, — отозвался Так, взбираясь по стволу еще выше. — Если бы мы были на их месте, то вели себя точно так же. Они уютно устроились между двумя близкими ветками. Здесь мох и фуэ создали подушку: влажную, холодную, но мягкую. Отсюда не было ни видно, ни слышно деревни. Прямо над головой виднелся прямоугольный кусочек неба, а все остальное было поглощено ветками, листьями, лианами, лишайником и мелкими цветами повилики, тянулись жадные воздушные корни, норовящие зацепиться за что-нибудь. Если не знать, что внизу есть люди, то можно было легко вообразить себя в самом сердце джунглей. — На сколько затянется поход? Джера поправила волосы, которые уже отяжелели от влаги. Места было так мало, что они сидели вплотную, прижавшись боками друг к другу. Так немного поерзал, чувствуя, как его плечо трется о влажное плечо Джеры. Голую спину колола грубая кора дерева, но он решил, что лучше будет сидеть здесь, чем переберется куда-нибудь почти на колени подруги. Ей, к слову, было гораздо удобнее — у нее за спиной рос мягкий мох, и она с удобством растянулась, запрокинув голову. — Не дольше пяти дней, — уверенно ответил Так, хотя на самом деле не имел никакого понятия. У него вообще были проблемы с определением времени. Он вечно забывал про какие-нибудь праздники, терял счет дням и с трудом мог даже сказать, когда его собственный день рождения. Солнечные часы в доме шамана еще больше сбивали его с толка, и он предпочитал угадывать время дня по положению солнца на небе. Кто вообще придумал время? Кто разделил жизни на отрезки, превратив вечность в дни, луны и лета? О, ну конечно — кроме Джуджу это больше никому в голову не могло прийти. Бессмертные духи придумали время, специально для своих смертных подопечных. — Пять дней! — сердито выдохнула Джера. — Это целая вечность! Я тут с ума сойду. Так хотел заметить, что лучше пусть она сходит с ума, но будет в безопасности, но передумал. Он сам бы чокнулся, если бы остался в деревне, без друзей, зная, что они отправились на другой конец острова, и неизвестно, вернутся ли домой… Странно, но когда он думал об этом и понимал, что он — тот самый друг, который уходит и, возможно, навсегда, его не пугала эта мысль. Он не мог в это поверить. За всю жизнь он не раз сталкивался со смертью почти нос к носу (и речь не о Смерти Джуджу). Он спускался в Мир Духов. Разговаривал с призраками. И вообще повидал столько всего, что мысль умереть от лап невиданного прежде зверя, казалась почти смешной. — Смотри, если через пять дней вы не вернетесь, я сразу отправлюсь к вам, — не то пригрозила, не то хотела подбодрить Джера. Так ничего не ответил. Уже завтра утром они уйдут, а ему совсем не хотелось это обсуждать. Он бы предвкушал это и начал разрабатывать какой-нибудь план, если бы Джера пошла с ним. А теперь он даже представить не мог, как будет без нее. — Флора и Фауна будут помогать вам? Он наконец повернулся к подруге. Точно, сестры-Джуджу. Он почти забыл про них. — Думаю, да. Вернее, Фауна если придет, то в самом крайнем случае, а Флора точно будет неподалеку. Как это было в его первом путешествии, когда он разыскивал травы и магические камни, чтобы обратить соплеменников снова в людей. Его тогда смущало, что сама Джуджу, которая пусть и выглядела как десятилетняя девчонка, помогала ему. Он тогда еще не знал, что сам является ровно наполовину Джуджу, но Флора — ей наверняка об этом было что-то известно. — Ты рад этому? Джера скучающе ковыряла мох возле своей ноги и не смотрела на него. И спросила словно бы невзначай. Может, приревнует, что всемогущие дочери Луну будут с ним, а она нет? — Рад? Да не особо, — небрежно ответил Так, краем глаза следя за ее реакцией. — Флора, конечно, очень милая, но от нее можно быстро устать. Джера кивнула, успокоенная таким ответом, и отвела несколько листов, пытаясь рассмотреть, что происходит на земле. — Как думаешь, мы уже можем спускаться, не боясь, что нам переломают все ребра? Так прислушался, но разобрал только стрекот кузнечиков и тихий шелест кроны. Зарии и Локу делать, как будто, больше нечего, чем кружить под деревом, дожидаясь их возвращения. Да они сейчас отмокают где-нибудь и костерят их на чем свет стоит. — Думаю да. — Так кое-что вспомнил и нехотя спросил: — Кто проследит за тобой этой ночью? Джера обернулась, непонимающе расширив глаза, а потом поняла. — Зария, — проворчала она, и вдруг ее глаза снова широко распахнулись.— О нет. Так, а вдруг она меня не разбудит, если этот самый нападет на меня? Вдруг она решит отомстить мне? Так был наслышан о жестокости и коварстве Зарии сполна, но все равно попытался успокоить подругу: — Ни за что. Подумай сама: если тебя убьют, то ее убьет Вождь. С этим было не поспорить. Осторожно спустившись с дерева, друзья не обнаружили ни разъяренного Лока, ни взбешенную Зарию. На поляне вообще почти никого не осталось — все разошлись спать, снова разбившись на пары. Так подумал о том, что Джиболба снова будет дежурить у Тлейлока. Бедный дядя. Если из-за этого проклятого колдуна Джиболба совсем ослабнет, то Так доделает то, что начал Царад. Он повернулся к Джере, собираясь пожелать ей спокойной ночи, как обычно, но слова вдруг застряли в горле. Они не просто расходятся по домам на ночь. Это его последняя ночь в деревне, да и еще этот монстр… Говори, не говори, а ночи пока точно нельзя было назвать спокойными. — Доброй ночи, — первая сказала Джера, хотя по ее взгляду было ясно, что она думает о том же, о чем и он. — Даже не вздумай завтра сбежать тайком. Она сделала вдох, собираясь сказать что-то еще, ее взгляд остановился на Таке, и он понял, что если она сейчас обнимет его или просто хлопнет по плечу, то он этого не вынесет. — До завтра, — коротко ответил он, быстро развернулся и пошел к себе.Глава 5
3 октября 2020 г. в 20:10
Расскажу тебе о том, как однажды Солнце Джуджу нашел отличное хлебное дерево.
Оно не было обычным хлебным деревом, которое ты можешь увидеть возле домов Бурга или Тау. Это хлебное дерево давало такие вкусные и такие сочные плоды, что даже Джуджу на них прельстился. Солнце поймал семь юрких ящериц и забрался на дерево.
Убедившись, что плоды действительно большие и вкусные, каких он прежде никогда не видывал, Солнце сорвал один плод и вместе с ящерицей бросил его на землю.
Тут же, откуда ни возьмись, явился злой дух. Хотел было он посмотреть, кто это сорвал плод с его великолепного хлебного дерева, да увидел ящерицу, что быстро побежала прочь. Кинулся дух догонять ящерицу.
А Солнце в это время — раз! — и сорвал второй плод и тоже скинул его на землю вместе с ящерицей.
Опять явился злой дух и опять не успел посмотреть, кто это разоряет его дерево. Бросился он догонять вторую ящерицу.
Еще пять раз срывал Солнце Джуджу плоды хлебного дерева и бросал их на землю вместе с ящерицами, и еще пять раз злому духу не хватало времени, чтобы посмотреть, кто ворует его плоды. Когда он убежал за седьмой ящерицей, Солнце спрыгнул на землю, подобрал чудесные плоды и вернулся к себе в деревню.
В деревне его заметил Смерть Джуджу, веселый затейник Смерть Джуджу, которому только дай повод пошутить или устроить праздник.
— Брат Джуджу, где ты взял такие чудесные плоды хлебного дерева?
Солнце рассказал ему и предупредил, что дерево охраняет злой дух. Смерть Джуджу лишь засмеялся.
— Что мне какой-то дух! Я тоже наберу прекрасных плодов этого хлебного дерева.
Тогда Солнце Джуджу посоветовал ему взять с собой юрких ящериц. Смерть опять посмеялся, но последовал его совету.
Только вот беда — едва Смерть взял юрких ящериц в свои костяные руки, как те тут же издохли. Не придав этому значения, Смерть Джуджу отправился к хлебному дереву, неся с собой семь мертвых ящериц.
Он забрался на дерево, сорвал первый плод и вместе с мертвой ящерицей скинул его на землю. Тут же, откуда ни возьмись, явился злой дух. Кинулся он к ящерице, да та мертвая лежала на земле. Тогда злой дух поднял голову и увидел на ветке Смерть Джуджу.
— А, так вот кто ворует чудесные плоды с моего хлебного дерева! Да и еще надурить меня вздумал! Ну, вот я сейчас до тебя доберусь…
Злой дух бросился на Смерть Джуджу и хорошенько поколотил его. А после, разозлившись, скрыл он свое дерево с глаз долой, и потому нам уже никогда не попробовать этих прекрасных плодов. А если однажды и найдешь такое дерево, то не миновать тебе расправы злого духа.
И еще одну беду принес в наш мир Смерть Джуджу. Скинув с дерева мертвую ящерицу, он невольно задал правило, что теперь всякий, кто упадет с дерева, умрет.