***
Стемнело. Так шел впереди, освещая дорогу жезлом, Кико и Лок топали позади и горланили на все джунгли: «На землю упала ночная мгла, ночная мгла, ночная мгла, Храбрость в наших сердцах, наших сердцах, наших сердцах! Мы ушли из родного дома, родного дома, родного дома, И будем спать сегодня в джунглях, о да!» Так был бы признателен, если бы они пели немного тише, или хотя бы не играли по дороге на банджо, но он уже четыре раза поссорился с Локом с начала путешествия, и ему казалось, что на этом было достаточно. Все-таки, Царад сейчас в Мире Снов, и не может услышать их… «Далеко мы уходим, далеко, далеко, далеко, Прямо к Забытому Храму, старому Забытому Храму! Мы покинули родной дом, своих жен и…» — У нас нет жен, — вдруг прервал песню Лок. Кико пожал плечами и заголосил по-новому: — «Мы покинули родной дом, своих братьев и сестер, О Джуджу! Помоги в нашей доле!» Так мысленно перевел дух, порадовавшись, что прощальная песня Пупунуну закончилась. Но Кико и Лок уже слишком вошли в роль, чтобы останавливаться. Прежде чем они добрались до Забытого Храма, эти двое успели спеть «Песню храбрецов» и начали «Далекая дорога», но ее бы они точно не успели допеть, потому что в ней было около сорока куплетов. Говорили, что этой песни ровно хватало для того, чтобы добраться от деревни до Семерых Слепых Братьев, но у Така никогда не было желания это проверить. — Отлично, — пробормотал он под нос, наконец-то заметив верхушку Храма. Забытый Храм торчал посреди джунглей точно гнилой зуб, который никак не могли выдрать. Высокий, немного похожий на утес Слепого Брата, он был выбит возле скалы. Его верхушка была сделана в виде огромной человеческой головы, по подобию голов вождей на Алтаре Джуджу или охранных голов возле дома шаманов. Когда-то из ее разинутого рта извергался водопад, но сейчас оттуда свисали только ползучие и вьющиеся растения, фуэ. Они опутывали и всю скалу тоже, своей нежной, незаметной на первый взгляд силой разрушая ее. Внизу из каменных блоков, отшлифованных давным-давно, был выложен бассейн. Он был куда больше и глубже купели у верховного Дома и некогда служил оазисом свежести и прохлады в жаркий день периода засухи. Но сейчас в нем скопилась дождевая вода, витал гнус и плавали кувшинки и лилии. Рядом с храмом была свободная полянка, на которой раньше устанавливали жертвенник. Это было идеальное место для привала. Они быстро обустроили один навес на всех — длинное полотно ткани из овечьей шерсти одним концом натягивали на лозу, примерно на высоте человеческого роста над землей, второй край подпирали длинной палкой и стелили на земле. Готово. Можно было еще положить подушек, но они сейчас не располагали такой роскошью. Кико разбудил огонь, а затем соорудил земляную печь иму. Сегодня на ужин у них запеченные плоды хлебного дерева и немного валяной рыбы. Можно было еще набрать фруктов, но всем оказалось лень. — Прошел год, а я до сих пор скучаю по мясу носатиков, — пробормотал Лок, и Так поморщился. После того, как они с Джерой нашли этого маленького, хрупкого детеныша и взяли над ним опеку, ему больше и в голову не приходило есть носатиков. Теперь это казалось даже ненормальным. Интересно, если Пупунуну приручат всех животных и птиц джунглей они вообще перестанут есть мясо? — Кто сегодня спит первым? — Лок в упор посмотрел на Така. — Ты собираешься убить Царада в своем сне, да? — Как ты выговорил?.. Хотя неважно. Да, кажется, это единственный способ. Но я уже не уверен, что попробую это сегодня. Он не сказал, что устал, и что слова Ясновидца до сих пор не дают ему покоя. Что он волнуется за людей в деревне и боится всех подвести. Он не сказал, как ему не хочется встречаться с Царадом, даже зная, что однажды он убьет его. — Тогда я спать, — заявил Лок, уже растягиваясь под навесом. — Не забудьте разбудить, если на мне хоть царапина появится. — Я разбужу тебя часа через три, — отозвался Так, глянув на небо. Лок только что-то неразборчиво буркнул в ответ, уже закрыв глаза и подложив под голову руку. Плащ снимать он не стал, и Так решил, что тоже последует его примеру. В джунглях холодные ночи, и сырость от земли могла застудить все кости, несмотря на слой ткани и близость огня. Кико задумался, сам не замечая, как тихонько дергает пальцами струны банджо. У него была самая музыкальная душа из всего племени. Любовь к музыке и танцам была в крови Пупунуну, но Кико превзошел всех. Он мог часами возиться со струнами для банджо из высушенных кишок овец, подбирая и натягивая их так, чтобы звук был безупречен. Несколько лун полировал барабан, чтобы добиться идеальной отдачи от дерева. Кико знал наизусть все гимны, все баллады племени и даже сочинял собственные. Пупунуну могли избегать его из-за нелюдимости, из-за его неясного прошлого, но никто не мог не признать, что когда требовалась музыка, то Кико стоило звать в первую очередь. Тем не менее сейчас Таку пришлось отобрать у друга инструмент и отложить его подальше. Его нервировало, что они шумели в джунглях, возле древнего святилища. Кто знает, кто или что могло прийти к ним из этого мира или еще какого. — Мы давно уже не путешествовали по-настоящему, — прервал тишину Кико и улыбнулся. Постучал пальцами по бревну, словно пытаясь заменить чем-нибудь банджо. — Про такие приключения люди слагают песни и легенды, дают имена скалам, островам... И все такое прочее. Так вдруг понял, что не разделяет воодушевленный настрой друга. Он всегда хотел быть героем легенд, был бы не прочь, чтобы в его честь назвали остров, но сейчас… он не желал ничего из этого. Просто хотелось, чтобы поскорее все закончилось, и они вернулись домой. А может, он просто устал и потому так думал. Может, потому что в этот раз они были без Джеры. Он никогда еще не уходила куда-то далеко и надолго от нее. Она сопровождала его во всем и всегда, как звезды всегда приходят вместе с тьмой, а огонь не бывает без дыма. Интересно, как она? Он не смог толком попрощаться с ней, потому что был зол, что приходиться оставлять ее, а ему это не нравилось, хотя он понимал, что так будет правильно, и потому злился на себя еще больше. Оставалось надеяться, что она не забудет о нем напрочь за эту неделю. — Лично я намерен увековечить наши имена в песне, — продолжил Кико, решив высказаться, несмотря на молчание со стороны Така. — Она будет называться «Самый странный отряд в истории Пупунуну, который расследует самое странное дело в истории Джуджу». Как тебе? Так его не услышал. Он заметил крошечные зеленые точки, которые светились и слегка покачивались над листьями кустов, теряясь в глубине леса. Едва заметные, они походили на светлячков, но никуда не улетали. — Кико, ты видишь это? Друг посмотрел в ту сторону, куда он указывал, прищурился, склонил голову к плечу, но наконец признал: — А что я должен видеть? — Это йорблс! — воскликнул Так. Йорблс не видели обычные люди, у которых было недостаточно маны для этого. — Я скоро вернусь, — пообещал он, вскакивая на ноги и спеша к огонькам. Огоньки йорблс вели между деревьев, вокруг Забытого Храма. Если коснуться их, то огонек исчезал, но не обжигал кожу. Так ускорил шаг, спеша за ними и не понимая, откуда они здесь взялись. Может, Храм продолжал распространять магию вокруг себя? Может, он был не таким уж и мертвым, как Так думал? — Привет-привет! Вот ты и нашел меня! Нет, дело было не в Храме. Прямо на листе пальмы, скрестив ноги, сидела Флора, и ее ярко-зеленые глаза светились точно так же, как йорблс, который она разбросала. Так прислонился спиной к стволу дерева, смотря на нее снизу вверх. — Привет. Что ты тут делаешь? В прошлом, когда он отправился в свое первое путешествие, чтобы остановить Тлейлока, Флора была с ним плечом к плечу. Но больше они почти не общались, хотя в джунглях Таку казалось, что он ощущает ее присутствие. — Я слежу за вами с тех пор, как вы ушли из деревни, — похвасталась она и мягко слетела по воздуху на землю. — Я переживаю за тебя, Так. Еще бы, она слишком сильно за него всегда переживала, словно он был всего лишь глупым, слабым человеком без капли магии. — Но с нами все отлично… — Ясновидец рассказал, что ты ходил к нему, — продолжила она, перебив его. — Ты хотел узнать свое будущее. Но, Так, ты же знаешь, что зачастую этого лучше не делать. Умница, решила предупредить об этом после того, как он все сделал. — Но я должен был узнать об этом. Теперь я смогу защитить Джиболбу. Его предсказание исполнилось, если бы я о нем не услышал. Флора упрямо покачала головой, и зеленые волосы, завивающиеся как упругие стебельки у растений фуэ, ударили по зеленоватым щекам. Она вся была зеленая, от кончиков ногтей и до радужки глаз. Точно листва, которая росла по ее воле, или трава, которая тянулась к ней, где бы Джуджу не появлялась. Флора пошла красотой в мать и была такой же могущественной. Интересно, однажды она тоже станет защитницей Пупунуну?.. — Так, ты меня не слушаешь, — рассердилась она. — Я говорю… Она вдруг замолчала и во все глаза уставилась на Така. Прежде, чем он успел открыть рот, она сделала быстрый жест рукой, словно отметая паутину перед его носом, а затем повернулась в противоположную сторону, раскрыла кулак и сдунула с пустой ладони. — Флора, ты чего?.. — Так, тебе нужно быть предельно осторожным, — снова заговорила она, повернувшись к нему. — Царад идет за тобой, и ему нужен именно ты, потому что у тебя мана как у Джуджу, а он очень голоден. — Я уже сто раз об этом слышал за последние два дня! Только после того, как он сказал это, Так понял, что можно было бы и промолчать, а потому привычно сжался, приготовившись получить удар в руку. Но ничего не последовало. Ох, точно, она ведь не Джера… — И это очень важно и очень опасно! Я хочу, чтобы ты не только заботился о племени — людях, — но и подумал о себе. Что они будут делать без тебя? Если так хочешь помочь им, то ты должен беречь себя, в первую очередь себя. Ты знаешь, почему матери сначала едят сами, а кормят своих детей потом? Почему дом сначала возводят вождю, а потом всем остальным людям? — И что ты предлагаешь? — как можно мягче спросил Так, видя, что Джуджу действительно разозлилась. С Флорой это происходило куда реже, чем с ее сестрой. — Вернуться в деревню и попросить Вождя одолжить мне пару стражей? У меня есть сила, Флора, которой я уже научился пользоваться. Все будет хорошо. — Ох, Так, — она вдруг улыбнулась и прикрыла ладошкой эту улыбку. — Но ты же не Джуджу! Ты можешь умереть, и притом очень легко! У тебя человеческое тело и человеческие слабости. Извини, это в характере Фауны, но ты… ты не такой сильный, как думаешь. Поэтому тебе нужно быть более осторожным. Пожалуйста. Так не ответил, обидевшись на ее слова. Для людей он слишком странный, для Джуджу — слишком слабый. Просто нечто непонятное и ненужное, чего вообще не должно было быть в природе. Спасибо, Флора могла высказать это более прямо. — Это все? — сухо спросил он, когда понял, что тишина затянулась. Джуджу слегка улыбнулась и протянула руку, чтобы коснуться его, но Так быстро отступил назад и нахмурился. Флора замерла на мгновенье, а затем кашлянула и отвела взгляд. Совсем как человек. — Я буду присматривать за тобой, — произнесла она на прощание, формально сложив руки на груди. — Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня. — Но Са…рад ест в первую очередь Джуджу, верно? Как ты можешь помочь мне? Да и еще во сне? Флора снова улыбнулась, показав мелкие, идеально белые зубки. — Так, Джуджу на многое способны. За меня не волнуйся. Лучше подумай о себе. И она вдруг вспыхнула, растворившись в воздухе. Только несколько мелких ароматных листочков появились из ниоткуда и плавно опустились на землю. Так немного постоял на одном месте, раздумывая над этой странной встречей. Духи Джуджу бессмертны, поэтому время для них ничего не значит. Наивная Флора думает, что он до сих пор потерянный, десятилетний мальчишка, который понятия не имеет, как управлять своей силой, не понимает, как вообще оказался втянут в войну с темным шаманом и уж совершенно точно не понимает Джуджу, которых толком не видел до этого момента. С того времени очень многое изменилось, и Флоре стоило об этом знать. Ему уже не нужна ее опека, и его сила Джуджу ни в чем не уступает ее. Когда он найдет и убьет Царада, она это поймет. Ночь была тихая и звездная. Так наблюдал за небом до тех пор, пока у него не разболелась шея. Девушки стараются как можно дольше смотреть на звезды, чтобы потом глаза сверкали как у Луны Джуджу. Морякам ночное небо заместо карты и солнечных часов. Ну а шаманы видят в звездах истории о духах, а порой даже предсказания от них. Еще примерно час и нужно будет разбудить Лока. Кико то и дело начинал дремать, сидя у костра, но каждый раз быстро просыпался. Не то он натыкался подбородком на свое колючее ожерелье, не то просто успевал пробуждаться до того, как свалится. — Ты можешь поспать, а я посмотрю за вами обоими, — предложил Так после его очередного резкого пробуждения. — Когда Лок проснется, то он присмотрит за тобой. — Ты не понимаешь, — Кико вдруг широко улыбнулся ему, потирая один глаз. — Это же гениально! Я сплю и в то же время сплю не до конца, не по-настоящему. Зверь не может успеть пролезть в мою голову, и при этом я могу выспаться. Вот решение всех наших проблем! Сон урывками! Ох, если бы только «все их» проблемы могли решиться на словах так же просто… Сам Так не мог перестать думать о Луне и Флоре и удивлялся, почему вообще уделяет им столько внимания. Джуджу никогда всерьез не пеклись о людях — Луна была их заступницей, но в основном Пупунуну приходилось полагаться на себя, и все это знали. И сейчас будет так же. Духи якобы наблюдают за ними, но так же, как дети наблюдают за пауком, который плетет паутину, а потом сжирает муху. — Странно думать, что кто-то из нас скоро умрет, — вдруг сказал Кико, и Так вздрогнул. Нехорошо говорить такие вещи, особенно при полной луне, но Кико, как обычно, ничуть не заботили подобные мелочи. — Не говори так. Я убью Сарада, Ясновидец это сказал. Джиболба теперь будет осторожнее. А мы следим друг за другом. Все будет хорошо, никто из нас не умрет. Так наклонился поближе к огню, почувствовав, что едва не дрожит. От холода ли? — Все не настолько просто, — коротко хихикнул Кико. Его почему-то забавляли эти мысли. Хотя он никогда не относился к смерти со всей серьезностью, с какой должен человек. Потеряв родителей в младенчестве, он уже не мог бояться смерти, встретившись с ней так близко. Затем они с Таком предпочли, чтобы племя считало их покойниками, а после того, как побываешь на собственных похоронах, уже ничто не может напугать по-настоящему. Когда Кико перейдет в Мир Духов, то сделает это легко и весело, приплясывая и напевая по дороге. — Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент, — продолжал он. — Это и есть самое чудесное, не правда ли? Мы не Джуджу, брат, и поэтому жизнь кажется интересной, когда не знаешь, что она тебе преподнесет. — Я бы все-таки предпочел знать хотя бы примерно, — буркнул Так, крепко обхватывая себя руками. — Не хочу неприятных сюрпризов от этой жизни. Он постарался не вспоминать обо всех предсказаниях, которые выслушивал от Ясновидца. Конечно, они всегда сбывались. Кроме того, о котором лучше-не-думать, и сегодняшнего. От мысли, что однажды исполняться и они, больно скручивало желудок. От страха, волнения и предвкушения. Но в первую очередь от страха. Кико тихо свистнул, и ему хрипло откликнулся попугай какапо. Он взял с еще горячих камней плод хлебного дерева и несколько раз покидал его туда-сюда с ладони на другую, чтобы остудить. — А эта твоя Джуджу тоже умеет предсказывать будущее? — Она не моя Джуджу, — четко ответил Так, строго глянув на друга. Тот сделал вид, что не заметил этого. — И, мне кажется, все Джуджу немного умеют видеть грядущее. Флора волнуется за меня, как обычно, но я не понимаю почему, ведь Ясновидец сказал, что я убью Сарада, а уж он-то лучше ее должен знать. В общем, — он вздохнул и опустил взгляд на печь иму, подумав, не перекусить ли ему тоже, — духи как обычно вносят больше сумятицы, чем пользы. Больше они не разговаривали. Джунгли уснули вокруг них, Забытый Храм был мертв. Круглая, яркая луна медленно-медленно плыла по небу. Луны больше не было, как и звезд. Так наугад шел по джунглям и безуспешно пытался призвать жезл. Куда он делся? Он не мог создать свет и с помощью рук, словно у него вытянули всю ману. Но страшно не было. Совсем. Темнота была такая, словно он шел с закрытыми глазами. Когда земля вдруг закончилась обрывом, он поскользнулся на скользкой грязи и полетел вниз, он даже не удивился. Шлепнулся на спину, немного полежал так, давая боли отойти, а потом поднялся и пошел дальше. Было чувство, что кто-то звал его из глубины джунглей, но это был не голос человека — слов не было слышно. Но Так знал, что он ждет его, чувствовал всей душей, а потому торопился вперед. Призыв проникал под кожу, череп и звенел изнутри, подчиняя себе, гипнотизируя, притягивая к себе. Но Так не видел в этом никакого вреда для себя. Ему было интересно, кто это был, какому Джуджу он мог понадобиться. И он шел вперед. На его пути оказалось огромное дерево сал. Зов не прекращался ни на миг, и Так решил залезть на дерево. Может, с высоты будет лучше все видно, и он поймет, куда стоит идти. Даже в полной темноте руки и ноги безошибочно находили нужные выступы, вмятины и ранки на теле дерева. Еще его ствол был перекручен, и подъем не доставлял никаких хлопот. Где-то он совсем недавно тоже взбирался наверх… О, точно, на празднике в честь их ухода. Они с Джерой залезли на квилу, а оттуда… Одна нога соскользнула с влажного выступа коры, и Так крепче сжал пальцы, точно выпустив когти. Сердце быстро успокоилось, он перевел дух и полез дальше. Дерево не кончалось, кажется, дотягиваясь верхушкой до самых небес. Так продолжал взбираться, начиная чувствовать слабую боль в руках и ногах. Может, стоит повернуть назад? Держась за ствол, он оглянулся и ощутил, как подступила тошнота. Ничего не было видно, но он почувствовал, какая высота была под ним. Упадешь, и даже Джиболба тебя уже не соберет… Нет, он не может вернуться. Так наконец нащупал над собой толстую, крепкую ветку и взобрался на нее. Стоило оглядеться, но он по-прежнему ничего не видел, хотя над головой не было других веток. Ему должно было хорошо видно округу, даже если бы тучи закрыли луну и звезды. Почему же вокруг такая тьма? Он ослеп? Так поднял руку и помахал пальцами перед глазами, но его тела словно не существовало больше. Он вдруг слегка вздрогнул и не сразу понял от чего. Зов прекратился. А потом Так открыл глаза по-настоящему. Так не удержался и упал на колени. Руки слегка дрожали, а в животе противно крутило. Он не смотрел по сторонам, но его обдувал свежий, холодный ветер, а над головой не шумело ни одно дерево. И при этом он сам тоже не был ни на каком дереве. Но был очень-очень высоко. Справившись с тошнотой, Так подполз к краю площадки, на которой оказался. По ширине в два человеческих роста, квадратная. На ощупь твердая, но покрытая несколькими слоями мха, фуэ и грязи. Он догадывался, что это было, и от этой догадки еще сильнее кружилась голова. Твердо держась руками за камень, Так как можно ниже свесился вниз. Да, именно. Он стоял на огромной, каменной голове, не очень схожей с головой вождя с алтаря. Эта была голова Наста — вытянутая, с прямым, треугольным носом, нависшими бровями и тонкими губами. Хотя сейчас уже сложно сказать наверняка, да и еще в такой темноте. Так просто знал это, потому что много раз видел эту голову раньше. Он на верхушке Забытого Храма. И это ой как не хорошо. — Ладно… ладно… — бормотал Так себе под нос, продолжая стоять на четвереньках и не рискуя выпрямиться во весь рост. — Ты опять ходил во сне. И… взобрался сюда. Все нормально. Для такого, как ты. Самое главное, что ты жив. Да. Это самое главное. А теперь нужно убираться отсюда. Немного успокоившись, он поднялся на ноги. На солнце-фанакенга высилось двое Слепых Братьев, а за ними прояснялось небо. Едва можно было заметить оранжево-красную полосу у горизонта, которая переходило в холодно-синий цвет, а затем снова тонула во тьме. Слава Джуджу, эта дикая ночь закончилась. Так прошелся по площадке, высматривая их стоянку. Вон она. Не видно огонька костра — неужели все заснули? И никто ни за кем не следит? Нербилс… Так поспешил вернуться туда. Он достал жезл, стукнул набалдашником о камень, а в следующий миг уже стоял возле потухшего костра. После переброса немело все тело, но через мгновенье это проходило. Некоторые, вроде Блота и Блиты, думали, что перебросить себя можно куда угодно, хоть на другой край долины. Такие вообще считали, что жезлом Джуджу можно творить все на свете: заставить Моану выйти из берегов, убрать Семерых Братьев или перевернуть всю округу кверху тормашками. Это глупо, магия не давала такой большой свободы, зато беспощадно забирала ману за каждое свое действие. Так мог перебросить себя только в то место, которое мог увидеть в данный момент. Понятное дело, это не могли быть большие расстояния, особенно если он не стоял на возвышении. К счастью, с Локом и Кико все было в порядке. Они мирно храпели и не было похоже, что во сне их пытался кто-то убить. Но где же тогда был Царад? Пытался найти их? Или охотился на животных в их снах? Вернее, кошмарах. Ему все же стоило попробовать найти его этой ночью, но он устал после дня пути и не был уверен, что выдержит еще ночную схватку с хищником. Зато, как оказалось, у него вполне хватило сил взобраться на самую верхушку Храма, будучи спящим! Оставалось только порадоваться, что никто не заметил его ухода. Сейчас у них и без того куча проблем, не хватало еще, чтобы Лок узнал о том, что он бродит во сне. Наверное, стоило спросить об этом у Флоры, но уже поздно. Так взмахнул жезлом, и костер снова жарко вспыхнул, на мгновенье сверкнув фиолетовым пламенем. Затем, подумав, он повел жезлом еще раз, и вокруг их стоянки выросла полупрозрачная, розовая стена в два человеческих роста высотой. Это просто чудо, что он не навернулся с храма, и Так очень сомневался, что ему повезет еще раз. А стена магии защитит и его от ночных путешествий, и, возможно, даже задержит Царада, если он наведается к ним в этом, настоящем, мире. Нужно будет только не забыть предупредить о защите Лока и Кико, иначе их будет ждать неприятный сюрприз.Глава 9
26 октября 2020 г. в 18:48
Что за глупые вопросы ты задаешь! Что значит, откуда этот рисунок стрекозы на гобеленах? Все это знают! Что значит, ты нет?
Ну, слушай. Не только Луна Джуджу благосклонна к Пупунуну. Люди помнят еще одну волшебную девушку, а она оборачивалась стрекозой.
Эта Джуджу не защищала племя, но помогала нам в мелких делах, наблюдала за бытом, общалась с людьми и, конечно же, принимала участие в наших праздниках. Ох, как она любила праздники! Обратив свое стрекозиное тело в человеческое, она танцевала дольше всех, пела так, что расцветал гибискус, и показывала свои волшебные фокусы. Силы ей было не занимать. Девушке ничего не стоило зажечь все ночное небо яркими огнями, наполнить воздух благоуханием масел и вдвое увеличить число тарелок с блюдами.
Джуджу эта исчезала с первыми лучами солнца, и потому прозвали ее Рассвет Джуджу. Свое настоящее имя она никогда не называла.
Рассвет подарила племени зеркала, принеся их прямиком из своего мира, и людям больше не было нужды вглядываться в неясную воду. У женщин появились сосуды из цветного стекла, тяжелые и яркие как драгоценные камни. Рассвет преподнесла Джиболбе увеличительные стекла для телескопа, чтобы шаман мог смотреть на звезды. Перезвон стеклянных бусин до сих пор напоминает людям смех этой прекрасной Джуджу, а смотрясь в зеркало, каждая девушка кажется себе еще красивее, чем на самом деле.
Но самое главное, что сделала для племени Рассвет Джуджу, это ее благословение. Она любила людей, как дух любить не должен. То были одни из самых светлых дней в памяти Пупунуну. Урожай был богат, охота ладилась, дочка Вождя росла здоровой и прекрасней всех смертных. Люди устраивали праздник несколько раз за луну, и все в честь прекрасной Джуджу со стрекозиными крыльями.
Мы все помним, как тяжело пришлось племени после того, как Рассвет ушла. Болезни, монстры, враждебные соседи и капризы природы сильно ударили по нам тогда, забирая и разрушая все то, что для нас сохраняла Рассвет. Пупунуну больше никогда ее не встречали, но звон стекла, блеск зеркал и веселая музыка неизменно напоминают о ней. Поэтому мы вывешиваем на праздник гобелены с рисунком стрекозы и никогда не убиваем этих насекомых. Пупунуну умеют помнить добро и хранить подарки.
А теперь иди и больше никогда не задавай таких глупых вопросов.