rencontre a Seoul

Сидя в кресле в салоне отеля «Бридж Клаб», Чимин испуганно жмурился от собственного отчаянного сердцебиения. На столике перед ним были разбросаны страницы мрачного досье, на изучение которого он потратил уже час. Адриано Сотомайор – его составителем был, без сомнения, он – собрал десятки статей в виде газетных вырезок и распечаток из Интернета, протоколы допросов и вскрытия тел, отрывки о серийных убийцах из серьезных исследований. Все это было связано с серией похищений и убийств детей в штатах Нью-Йорк, Коннектикут и Массачусетс с начала 2012-го до лета 2014 года. Все четыре страшных и при этом странных убийства объединял способ совершения, ставивший следствие в тупик. Началом послужило похищение в феврале 2012 года двухлетнего Мейсона Мелвила в парке Шелтона, графство Фэрфилд. Его тело нашли почти через три месяца около пруда в Уотербери, другом городке в Коннектикуте. В ноябре 2012-го исчез четырехлетний Калеб Коффин, игравший в беседке родительского сада в Уолтхэме, Массачусетс. Труп через три месяца нашли гуляющие в болотистом районе Белых гор. Похищение в июле 2013 года поставило всех на уши: Томаса Штурма похитили на Лонг-Айленде глубокой ночью из дома его отца, немецкого архитектора Матиаса Штурма, мужа известного ведущего телеканала ZDF. В Германии это дело было у всех на устах. В какой-то момент под подозрение попал отец ребенка, потому что супруги находились в процессе сложного развода. Немецкие таблоиды во главе с «Бильд» как с цепи сорвались: они уничтожали Штурма, множа скандальные разоблачения его частной жизни. Архитектор даже попал на короткое время за решетку, но потом, в начале осени, тело Томаса было найдено близ озера Сенека в штате Нью-Йорк. Тогда «Шпигель», вдохновившись поэмой Гёте, и прозвал загадочного хищника Erlkonig – Лесным царем. Четвертая трагедия разразилась в марте 2012-го в парке Чикопи, Массачусетс, где пропал маленький Дэниел Рассел, чья нянька ненадолго ослабила бдительность. Тело нашли через три недели в соленых болотах Олд-Сейбрука, лечебного курорта в Коннектикуте. Потом… ничего. С лета 2014 года Лесной царь не давал о себе знать. Чимин отпил еще черного пуэра со вкусом лотоса, который придавал ему сил с момента пробуждения. Было шесть утра. В салоне «Бридж Клаб» появились люди. Большой камин как магнит притягивал ранних пташек, застывавших перед танцевавшим в очаге пламенем. Массируя себе виски, Чимин напрягал память. В последние годы его службы в Нью-Йорке пресса не оставляла тему Лесного царя, но у него остались о той волне убийств только смутные воспоминания: она продолжалась два года, связь между эпизодами была осознана не сразу. Отдел, где работал Чимин, не был задействован в расследовании… Но уже тогда его насторожило одно обстоятельство, присущее преступлениям этого типа: тела всех четырех жертв остались нетронутыми. Ни изнасилования, ни следов дурного обращения, ни специфических инсценировок. Согласно отчетам паталогоанатомов, лежавшим теперь перед ней, похитители хороши кормили своих жертв. Тела были чистыми, надушенными, ухоженными, волосы постриженными, одежда стираной. Смерть во всех случаях не была мучительной, ее вызывала передозировка лекарств. Этот вывод не делал само убийство менее отвратительным, а только затруднял осмысление содеянного. Читая досье, Чимин догадывался, что все криминологи, психиатры и прочие эксперты ФБР обломали зубы, напрасно силясь опознать и задержать психопата. В том, что Лесной царь уже два года воздерживался от убийств, не было ни капли их заслуги. Еще глоток чая, попытки устроиться в кресле поудобнее, чтобы не мучили спазмы в животе. Бездействию серийного убийцы обычно не приходилось искать много объяснений. Чаще всего причиной были либо смерть, либо тюремное заключение по другим обвинениям. Обстояло ли дело таким же образом и здесь? Еще больше ему не давал покоя другой вопрос. Какова связь между делом Лесного царя и похищением Ким Джулиана? Раз Джин завладел этим уникальным досье, значит, Адриано Сотомайор, по его мнению, считал Лесного царя возможным похитителем его сына. Правда, ни один документ этого предположения не подтверждал. Ни в одной статье из досье малышу Киму мне было посвящено даже словечка. Несмотря на примерное совпадение дат, оставалось непонятно, из чего исходил полицейский, когда делал вывод, что Джулиан мог оказаться пятой жертвой убийцы. И почему тело так и не нашли? Вопросы накапливались, объяснение даже не брезжило. В голове Чимина вырос густой лес из вопросительных знаков, заколдованный лабиринт, в котором он тщетно искала нить Ариадны. Пока что понять что-либо было совершенно невозможно. Сокджина плохо соображал от горя, Сотомайор был скромным сотрудником, дослужившимся всего лишь до лейтенантского звания, и его горизонт был недалеким. Эта история вскружила ему голову, он разглядел в поиске следа серийного убийца на бумаге возможность выйти на похитителя Кима-младшего. В мыслях омега не отвергал даже самые невероятные версии. Что, если Кан Дани был Лесным царем? A priori это не было абсурдом. Даты убийств могли совпадать, но проверить версию Чимин не мог. Переходя от одного соображения к другому, он припомнил одно из предположений Юнги и попробовал его уточнить на основании того, что понял недавно: вдруг самого Сотомайора тоже убил Лесной царь? Нет, это уже слишком! Он пытался решить уравнение со слишком большим количеством неизвестных. Но отступать было не в его правилах, и он решил рыть дальше.

***

Чимин схватил телефон и нашел в Интернете ту статью в «Шпигель», где убийцу впервые назвали Erlkonig. При помощи переводчика Гугл и своих давних, еще школьных, познаний в немецком он перевел статью, представлявшую собой короткое интервью с Карлом Деплером, бывшим следователем из Мюнхена. К нему часто обращались за разъяснениями по разным делам журналисты. Работая с другими источниками, Чимин наткнулся на гораздо более подробную и любопытную статью в ежедневной Die Welt: дискуссию Деплера и некоего профессора немецкой культуры. Это был захватывающий спор, выявивший аналогии между образом действий американского убийцы и фигурой Erlkonig в немецком фольклоре. Сам этот термин изобрел не Гёте, но его поэма, сочиненная в конце XVIII века, сделала Лесного царя чрезвычайно популярным. В газете воспроизводились сильные, волнующие отрывки из этого произведения, где отец и малолетний сын преодолевают густую сумрачную лесную чащу, опасную территорию, где властвует неведомое грозное существо. В тексте поэмы переплетались два диалога. Маленький мальчик боится чудища, отец тщетно пытается его успокоить. Потом Царь пытается заманить беззащитное дитя в свои сети. Сначала он старается его приласкать, потом переходит к угрозам, проявляя всю свою безжалостность: Дитя, я пленился твоей красотой, Неволей иль волей, а будешь ты мой. Видя, что сын в панике, отец пускает коня галопом, чтобы скорее унестись из гибельной чащобы. Но завершение поэмы не оставляет сомнений в печальной участи ребенка: Ездок погоняет, ездок доскакал… В руках его мертвый младенец лежал. Это произведение служило источником вдохновения для многих творцов – Шуберт сочинил по его мотивам знаменитую Lied. Но в данном случае гораздо важнее было то, что мощно звучащий в нем мотив рокового нападения и похищения стал основой для трудов многих психологов и психиатров в ХХ веке. Для некоторых поэма была прозрачной метафорой изнасилования. Другие усматривали в ней двойственность отцовского образа, то сулящего защиту, то грозящего муками. Чимин продолжил чтение. Оба знатока настаивали в статье на том, что всех жертв Лесного царя находили вблизи воды, рядом с зарослями ольхи* (erl – ольха (нем.). По-французски «Лесной царь» звучит как Roi des aulnes – «Ольховый царь». Следовавшее из этого объяснение было понятнее ботаникам, чем полицейским. Ольха, напоминала статья, – дерево, растущее на влажных почвах: у болот, на берегах рек, в подлеске, куда никогда не проникают солнечные лучи. Благодаря своей высокой влагоустойчивости ольха часто идет на сваи, понтоны, некоторые виды мебели, музыкальные инструменты. Помимо физических свойств, ольха воспета в мифах. В Древней Греции она символизировала жизнь после смерти. В кельтской культуре друиды считали ее символом воскрешения. Викинги делали из древесины ольхи свои волшебные жезлы, ее дым при поджигании был частью ритуала колдовства. В других краях ольха, красный сок которой похож на кровь, была священным деревом, которое запрещалось рубить. Что из всего этого следовало? Как связать эту насыщенную символику с мотивами убийцы? Автор статьи остерегался делать какие-либо выводы. У Чимина возникло чувство, что он пересек новую черту, вошел в новый круг враждебной и мглистой «ничейной земли». Заходить на территорию Лесного царя было смертельно опасно.