Saudade

      — Давай, Удж.       — Нет. Сейчас я не "Удж". Я - глава сеульского Института. Как вы, ребята, могли это сделать? Вы хоть знаете, сколько правил нарушили?!       Люди, честно говоря, не имели никакого уважения в наши дни. Разве те, кто кричал рядом с Сынмином, не знали, что должны быть тише, когда рядом спящий человек? В данный момент он чувствовал себя так, словно находился в подвешенном состоянии, его разум был достаточно сознательным, чтобы воспринимать происходящее вокруг, но не настолько бодрствующим, чтобы понимать смысл происходящего. Запах антисептика был ошеломляющим, и он начинал обжигать горло, но Сынмин ничего не мог с этим поделать, так как все его тело не выполняло свою чертову работу и не слушалось его, когда он хотел двигаться. Даже его глаза не слушались, когда он пытался открыть их, чтобы наконец понять, где он находится и что, черт возьми, с ним происходит.       — Прежде всего, просто для протокола, закон гласит, что если примитивный находится в смертельной опасности из-за нападения демона, мы можем привести его сюда.       Сынмин вспомнил этот голос, один из тех людей, которые были в его доме раньше. Да, кто-то вломился в его квартиру, но он не мог вспомнить, почему именно они там оказались. Неужели они что-то с ним сделали? Он больше не мог ясно мыслить. Джисон. Он был почти уверен, что это его имя.       — А, так ты можешь вспомнить закон, когда он тебе подходит, Сони? Он также говорит, что ты никогда не должен раскрывать детали нашего мира примитивам, если это не является совершенно неизбежным, но из отчета, который дал мне Чанбин, вы оба только что говорили об этом так небрежно перед обычном человеком!       Этот голос Сынмин не слышал раньше. Он был суровый, но почему бы и нет, когда это звучало так, как будто этот человек жевал Джисона за то, что он делал что-то явно против правил, что бы это ни было. Но в то же время в нем была несомненная мягкость, как будто в его брани не было настоящей враждебности, как будто он говорил с другом.       — Но он же не простой человек! Ты видишь это так же хорошо, как и я! Или твои глаза подводят тебя в старости?       — Ты ходишь по тонкому гребаному льду, Джисон! Ты так разговариваешь со всеми своими начальниками? Я должен надрать тебе задницу прямо сейчас. Ты свободен. Я останусь здесь с ним, пока он не проснется.       — Уджин, ну же. Не говори со мной таким тоном. Я привел его сюда только потому, что думал-       — Меня не волнует, что ты думал, Джисон. Вон. Сейчас же. Иди и останься с Чанбином. Я разберусь с вами обоими позже.       После нескольких негромких стонов и звуков открывания и закрывания двери, Сынмин встретил тишину комнаты. Это позволило его голове немного проясниться, и он сумел медленно очнуться от оцепенения. Он вздрогнул от яркого света в комнате; ему показалось, что тысячи ножей вонзились ему в глаза. Первое, что заметил Сынмин, было то, что он определенно больше не был в своей квартире. Комната была приличного размера, ничего существенного, но в ней можно было разместить все медицинское оборудование, к которому он сейчас был подключен. Это немного напугало его, так как он не думал, что ему нужно так много машин, гудящих и жужжащих вокруг него, контролируя его жизненные показатели. Он чувствовал себя совершенно нормально, за исключением, может быть, тупой боли в голове, но когда ему наконец удалось вспомнить, почему именно Джисон и другой мужчина пришли в его квартиру, он услышал, как кардиомонитор рядом с ним начал пищать в несколько более быстром темпе.       Чудовище. Совершенно отвратительный и обезображенный зверь напал на него в его собственном доме. Сынмин видел так много демонов на улицах раньше, притаившихся снаружи в повседневной жизни, но ни один из них никогда не пробирался в его дом, а тем более не нападал на него. Он слегка пошевелился, чувствуя, как взорвалось от боли плечо, заставляя его снова расслабиться. Зверь вонзил в него свои когти, и все, о чем мог думать Сынмин, это ужасное количество крови, покрывавшей пол его квартиры. Его кровь. Это было так больно; тот демон хотел его смерти. Почему? Он продолжал называть его сумеречным охотником. Он даже не знал, что это такое. Почему это происходит именно с ним? Но где же он был? В какую передрягу его втянули?       Гипервентиляция никогда не была планом, но его тело действительно делало все возможное, чтобы работать против него сегодня, когда его дыхание стало неконтролируемым, а сердечный монитор рядом с ним теперь отчаянно пищал, показывая, что у него была полномасштабная паническая атака.       — Эй, эй, тише. С тобой все в порядке. Мне нужно, чтобы ты успокоился ради меня. Глубокий вдох, да? Ты в безопасности.       Это было незнакомое чувство, когда кто-то пробежал пальцами по его волосам. Странное, но желанное действие, которое заставило Сынмина прислониться к нему, прежде чем схватить за свободную руку незнакомца перед собой. Он ничего не мог с собой поделать, ему просто хотелось, чтобы кто-нибудь утешил его в трудную минуту; никто так давно не делал этого для него. Он нуждался в ком-то, в ком угодно, и молодой человек, сидевший на краю его кровати, был той самой неохотной душой, которую выбрали для этой работы.       Черные, как смоль, волосы и самые нежные глаза, которые когда-либо видел Сынмин, человек перед ним излучал успокаивающую ауру из своего тела. Огромный свитер, который окутывал его, делал его таким мягким, и то, как он продолжал играть с волосами Сынмина, борясь с приступом паники, только усиливало этот образ. Даже несмотря на очевидную нежность, была также сила, которая заставляла Сынмина чувствовать себя в безопасности, как будто этот человек никогда не допустит, чтобы с ним что-то случилось, и, если быть честным, он хотел бы запереть это чувство и сохранить навсегда, чтобы он мог использовать его в свои самые темные времена.       Сынмин постарался сделать так, как ему было сказано, чтобы попытаться выровнять свое дыхание в более привычном темпе. Молодой человек осторожно потер костяшки пальцев, пытаясь вывести ритм, который вернул бы Сынмина в нормальное состояние. Это заняло несколько минут, но его дыхание в конце концов стало спокойным, что стало признаком того, что его приступ паники подходит к концу.       — Ну вот и все. Именно так. У тебя все очень хорошо получается.       Этот парень, кем бы он ни был, определенно умел заставить других чувствовать себя непринужденно. Сынмин откинул голову на мягкую подушку, пытаясь выбросить из головы мысли о нападении. Он не сводил глаз с человека с волосами цвета воронова крыла, стоящего перед ним, боясь, что если он на секунду отвернется, то тот исчезнет и оставит его совсем одного, а Сынмин определенно этого не хотел.       Он, наконец, успокоился, но когда другой мужчина убрал руку, которой он водил по волосам Сынмина, тот заметил нечто такое, что заставило его сердце подпрыгнуть к горлу. Более чем знакомая отметина на тыльной стороне ладони, с которой он познакомился на очень интимном уровне. Искаженный черный глаз, точно такой же, как у Сынмина, был расположен на тыльной стороне ладони молодого человека. Он был точно такой же, ни одной лишней линии. Когда его глаза оторвались от метки и снова встретились с растерянным взглядом другого, Сынмин заметил еще больше отметин на его теле, черные линии, выглядывающие из-под воротника свитера, но они были в основном скрыты, и он не мог разобрать их очертаний. Был кто-то такой же, как он, кто-то с точно такой же отметиной.       Заметив, что дыхание Сынмина снова начало учащаться, мужчина замер и опустил рукав так, что он закрыл глаз на тыльной стороне ладони, а с его губ сорвалось тихое проклятие, когда он тихо ругал себя.       — Ты хоть немного успокоился? Да? Тогда хорошо. Как насчет того, чтобы немного поболтать?       Поначалу Сынмин почти чувствовал, что у него нет выбора, но то, как молодой человек ждал ответа с такой доброй улыбкой, заставило его понять, что он не собирается заставлять его, если он не хочет. Однако, к счастью, Сынмин действительно хотел поговорить, потому что в его голове крутилось около тысячи вопросов, и у него было странное чувство, что этот человек сможет ответить по крайней мере на некоторые из них. Слегка кивнув, он дал понять собеседнику, что будет говорить.       — Отлично. Прежде всего, давай покончим с представлениями. Меня зовут Ким Уджин, а тебя?       Уджин. Первое, что пришло в голову Сынмина, было то, что это имя идеально подходит молодому человеку. Во-вторых, он должен был поторопиться и назвать свое имя, потому что мерцающее ожидание в глазах Уджина кричало ему об этом.       — Сынмин. Меня зовут Сынмин.       Даже если он изо всех сил старался скрыть это, крошечный вздох, вырвавшийся изо рта Уджина, был немедленно замечен Сынмином. Очевидно, это что-то значило для него, хотя Сынмин удивился, почему знание его имени имеет такое значение, когда он был уверен, что никогда не встречал другого раньше.       — А твоя фамилия?       — Хм, Пак.       Это, казалось, разочаровало Уджина на катастрофическом уровне. Совершенно иная реакция на то, когда он услышал имя Сынмина. Его взгляд сразу же упал на сложенные руки, лежащие на коленях, и это выглядело так, как будто Сынмин только что сказал ему, что все его мечты никогда не сбудутся. Это было странно, как будто он ожидал, что Сынмин скажет что-то еще.       Однако до Сынмина довольно внезапно дошло, что это не всегда была его фамилия, и по какой-то причине он чувствовал, что ему нужно было уточнить, что его не всегда называли "Пак Сынмин". На самом деле он просто хотел, чтобы Уджин снова улыбнулся, хотя и не знал, как это сделать.       — Но я не знаю, правда ли это мое имя.       Уджин взглянул на него с оттенком надежды в глазах, но надутые губы, которые появились несколько мгновений назад, все еще оставались на месте.       — Ты не знаешь? Что это значит?       — Ну, это было имя, данное мне государством. Со мной произошел несчастный случай, когда был маленьким, и вроде как потерял все свои воспоминания о том, кем я был раньше. Почему-то я вспомнил свое имя, но не фамилию. Я знаю, что я Сынмин, но не знаю фамилию. Никто не откликнулся как моя семья, так что они просто выбрали популярную фамилию, чтобы вписать меня в юридические документы и прочем дерьме.       Сынмин начал задаваться вопросом, какого черта он раскрывает свое гнетущее прошлое совершенно незнакомому человеку. Уджин не должен был знать об этом, никто не знал; это не было ничьим делом, кроме его собственного. Тем не менее, это заставило другого человека снова встать по стойке смирно, и Сынмин был рад видеть, что он больше не выглядел таким подавленным.       — Гм, останови меня, если я слишком любопытен, но могу я спросить, что с тобой случилось?       Вот оно снова, невыносимое желание выложить все свои секреты Уджину, и Сынмин ни за что на свете не мог понять, почему. Разве не он должен был задавать вопросы? Он был единственным, кто не знал, где он, кто эти люди и что с ним случилось. Может быть, Сынмин позволил Уджину взять инициативу на себя, потому что чувствовал, что может доверять ему. Может быть, потому, что он каким-то странным образом хотел сблизиться с этим молодым человеком. Или, может быть, это было из-за невыразимого чувства близости, которое он испытывал, когда сидел и разговаривал с Уджином.       — Я не возражаю. Помнишь примерно десять лет назад тот гигантский взрыв, который произошел в канун Рождества в центре города? Да, я был в самой гуще событий. Я был ранен довольно сильно, хуже всего была довольно тяжелая травма головы. Я пробыл в больнице пару месяцев, мне также пришлось пройти через несколько операций. В целом это было не самое веселое время.       Он так давно не говорил об этом, что ему было даже приятно выбросить все это из головы, пусть даже и незнакомому человеку. Он даже никогда не был так откровенен на эту тему с психотерапевтом, которого ему назначили в детстве, но опять же, он чувствовал, что разговаривает с другом, а не с доктором, который просто хотел как можно быстрее перейти к следующему пациенту, так как Сынмин был такой замкнутый.       — Ты был в самой гуще событий? И ты потерял все свои воспоминания? Тогда ты мог бы быть…       Уджин замолчал, но Сынмин отчаянно хотел знать, что он собирается сказать. Однако, похоже, он не собирался продолжать свои размышления.       — Ничего, если я теперь задам тебе несколько вопросов?       Вырванный из оцепенения, Уджин, казалось, колебался, но в конце концов согласился, когда, казалось, пришел к выводу, что это было справедливо, так как он допрашивал молодого человека.       — С чего мне начать? Эм, так кто же ты такой?       — Разве мы этого не обсуждали? Неужели ты уже забыл? — в то время как Уджин начал с дразнящей улыбки на лице, он сразу же убрал ее, когда понял, что, возможно, просто засунул ногу в рот*.       — О нет, я не должен шутить над чем-то подобным. У тебя все еще есть проблемы с воспоминаниями?       Теперь настала очередь Сынмина немного посмеяться над тем, с каким ужасом Уджин смотрел на свое собственное отсутствие такта. Хотя он ничего не помнил до инцидента, с тех пор у него не было никаких проблем с памятью.       — Нет, я помню все, что было после того случая. Я не это имел в виду. Следует ли мне перефразировать это на "что вы такое?" Например, почему вы, ребята, меня спасли? Где мы? Что именно вы делаете?       Сынмин снова посмотрел на отметину на тыльной стороне ладони Уджина после того, как его рукава снова задрались и обнажили ее. Шум, который окружал его, гудение машин, глухое бормотание голосов за пределами его комнаты, все это было заглушено, когда Сынмин ждал его ответа, затаив дыхание.       — Мне очень жаль, Сынмин. Я пока ничего не могу тебе сказать. Просто подожди немного, и если я смогу, я все объясню тебе. А пока просто оставайся здесь и отдыхай. Я попрошу кого-нибудь принести тебе поесть.       Ну, это было не очень честно. Сынмин ответил на все вопросы Уджина без малейших колебаний, но тот не ответил ни на один из его вопросов. Он просто хотел, чтобы Сынмин сидел здесь и изнывал от любопытства.       Уджин начал было вставать и направляться к двери, но тут Сынмин вскочил и схватил его за руку. Он не хотел оставаться один в таком чужом месте, как это. К тому же он никогда особенно не любил больницы с тех пор, как в детстве проводил там так много времени.       — Пожалуйста, не уходи.       Уджин еще больше смягчился и положил свободную руку поверх их соединенных ладоней. Он понял, что, несмотря на то, что Сынмин очень хорошо сохранял самообладание, вероятно, это был просто адреналин ситуации, удерживающий его от паники. Если бы они поменялись местами, Уджин был уверен, что он бы чертовски волновался после того, как был вовлечен в нечто подобное.       — Сынмин, мне нужно пойти и позаботиться о некоторых вещах. Твое прибытие вызвало настоящий переполох, но тебе не нужно беспокоиться об этом. Если тебе что-нибудь понадобится, то за твоей дверью есть кое-кто. Его зовут Югём. Просто нажми вот эту кнопку, и он позаботится о тебе. Я скоро вернусь. Обещаю.       Уджин еще раз осторожно взъерошил ему волосы, прежде чем Сынмин кивнул, давая понять Уджину, что пока он будет сидеть тихо. Он смотрел, как Уджин вышел за дверь и скрылся из виду, и это заставило его сердце болезненно сжаться. Как только он остался один, Сынмин понял, что он не спросил Уджина о монстре, который напал на него, как он вылечился после того, как предположительно был отравлен, что означала отметина на тыльной стороне их рук. Теперь это не имело большого значения, Уджин сказал, что скоро вернется, и Сынмин подумал, что он использует это время, чтобы поспать еще немного. Он даже не осознавал, насколько сильно устал, пока снова не остался один. А пока он просто устроится поудобнее в постели и обдумает возможные ответы на свои вопросы, которые все еще вертелись у него в голове.

***

      Прислонившись спиной к двери, из которой он только что вышел, Уджин судорожно выдохнул, не вполне веря в то, что только что пережил. Он порылся в кармане и достал маленький флакончик с красной жидкостью, которую извлек из руки Сынмина перед тем, как он проснулся.       — Все в порядке, босс?       Уджин снова положил кровь в карман, устало улыбнувшись Югёму, а затем слегка кивнул.       — Да, наверное. Просто немного устал. Присматривай за ним. Я вернусь как можно скорее. Позови кого-нибудь, чтобы принесли еды, и никого не впускай и не выпускай из этой комнаты, хорошо?       Получив подтверждение, что Югём будет присматривать за ним в виде двух поднятых больших пальцев, Уджин поблагодарил его и направился по длинному коридору в сторону лаборатории. Он никогда не предполагал, что нечто подобное может произойти, но пока не спешил с выводами. Уджин не мог позволить себе сделать что-то подобное, особенно сейчас, когда на него смотрело так много глаз.       Завернув за угол, он заметил сгорбившуюся на земле фигуру, явно ожидавшую, когда он направится в лабораторию, чтобы проверить их теорию. Чанбин немедленно вскочил, извиняющийся взгляд исказил его черты, и Уджин задался вопросом, почему он ждал здесь без Джисона, так как он сказал молодому человеку найти его после их ссоры. На самом деле это было не так уж и страшно. У Джисона была ужасная привычка не прислушиваться к приказам своего начальника, и это было главной причиной того, что он постоянно попадал в какие-то неприятности.       — Можно мне снова называть тебя Удж или...?       Слегка посмеиваясь над удрученным выражением лица другого мужчины, Уджин притянул его к себе, продолжая идти к комнате в конце коридора.       — Да, Бинни. Извини, моя личность мудака появляется, когда я нервничаю.       — Неужели? Черт возьми, это было нечто такое, чего я никогда раньше не замечал. Поистине новое откровение для меня.       Легкий шлепок по затылку заставил Чанбина пробормотать небольшие извинения за свой саркастический комментарий, прежде чем перекинуть руку через плечо Уджина.       — Ну и где же этот демонический нарушитель спокойствия? — осведомился Уджин.       — Я замахнусь и скажу, что ты имеешь в виду Сони. Я не знаю, я не видел его с тех пор, как мы вернулись. А что?       Уджин застонал от разочарования, закатив глаза от отсутствия их младшего друга. Он не слишком волновался; у него уже было четкое представление о том, куда он пошел.       — Я сказал ему, чтобы он пошел и нашел тебя. Видимо, он решил не обращать внимания на мой приказ.       — Джисон? Не слушает тебя? Это совсем на него не похоже, — сегодня вечером Чанбин действительно был в ударе со своим сарказмом, но Уджин был слишком измотан, чтобы сделать ему выговор во второй раз. — Кстати, о Сони, что ты думаешь?       Мгновение обдумывая свой ответ, Уджин раздраженно почесал затылок. Чанбин был одним из его лучших друзей, и он знал, что может доверить ему абсолютно все, но он спрашивал самого себя, хочет ли он разглашать информацию, в которой он пока не был уверен. Но в конце концов все, чего он хотел - это поделиться своими сумбурными мыслями на эту тему с кем-то, кто был так же близок к этой непредвиденной дилемме, как и он сам.       — Я думаю, что он мог быть в чем-то замешан.       — Серьезно? Ты действительно думаешь, что это он?       Уджин слегка пожал плечами, открывая дверь в лабораторию и пропуская Чанбина внутрь первым. К счастью, поскольку до восхода солнца оставалось еще несколько часов, никто не пользовался помещением, которое давало Чанбину и Уджину уединение, необходимое им для того, что они должны были сделать.       — Он сказал, что его зовут Сынмин, что он был при взрыве в центре города десять лет назад, что из-за этого инцидента он потерял все свои прежние воспоминания. Может быть, он лжет обо всем этом. Я не знаю, так это или нет, Чанбин, но…       — Но ты отчаянно хочешь, чтобы это был он, как и мы с Сони.       Кивнув с еще одним тяжелым вздохом, Уджин снова достал пузырек из кармана и поднес его к свету. Это определенно была кровь Сумеречного охотника, в этом не было никаких сомнений, и руна Воянса, которая была на тыльной стороне руки человека, которого они оставили в лазарете, только подтверждала эту точку зрения. Ни один примитив не смог бы пережить ритуал, в котором им были дарованы руны, и никто другой в мире не смог бы поместить руны на кожу. Они принадлежали Сумеречным охотникам и только Сумеречным охотникам, так что именно им должен был быть Сынмин, но мысль о том, что в Сеуле живет активный Сумеречный охотник без его ведома или ведома Конклава, была неслыханной. Что-то происходило под поверхностью, и Уджин был полон решимости выяснить, что именно.       — Не говори Сони, что он, возможно, был прав, пока мы не будем уверены.       Чанбин издал звук подтверждения, зная, что Джисон был самым эмоциональным из всех них, особенно в отношении чего-то подобного и сломался бы, если бы они строили его надежды только для того, чтобы снова их разбить.       — Тогда давай возьмем образец, который у тебя есть, и пропустим его через систему. У нас все еще есть ДНК нашего Сынмина в базе данных. Если он настоящий, мы найдем совпадение.       Это не займет много времени, но Уджин подумал, что он не сможет сделать анализ крови достаточно быстро. Он не хотел слишком обнадеживаться. Это случалось слишком часто, и он не хотел снова собирать осколки своего разбитого сердца. Он не хотел утешать опустошенного Чанбина или рыдающего Джисона после того, как они так хорошо справлялись последние два года. Уджин не хотел думать о возможности того, что один из их лучших друзей снова окажется в их объятиях только для того, чтобы уничтожить ее в течение нескольких минут, но как бы сильно он ни старался, он не мог не надеяться. Может быть, это было просто совпадение, но он чувствовал что-то от Сынмина, даже если он не совсем понимал, кто он такой. С другой стороны, он, вероятно, слишком много думал об этом, потому что очень хотел верить, что "предчувствие" Джисона было правильным. Как глава института, он должен был пока сохранять ясную голову, и только время покажет, вернется ли к нему один из самых важных людей в его жизни или его душа снова будет осквернена.