Saudade

      Остальная часть Института была столь же величественна, как и то, что уже видел Сынмин. Из спальни, в которой он был раньше, его спальни, он ожидал, что все комнаты будут довольно старомодными и устаревшими, но когда они шли в столовую, он заметил, насколько удивительным и современным было это место. Заглянув в одну из комнат, где стены были сделаны из стекла, он заметил несколько других Сумеречных охотников, которые, казалось, работали, держа в руках планшеты, постукивая по непрозрачным экранам, которые выглядели намного более продвинутыми, чем все, что он видел в обычном мире раньше. Он гадал, сколько еще сюрпризов ждет его в этой новой жизни, которую он тщательно обдумывал.       — Эй, Джисон, ты не мог бы как можно скорее положить мне на стол отчет о наблюдениях?       — Тебя понял, Дахён, — прощебетал Джисон с пальцевыми пистолетами, когда женщина с сиреневыми волосами улыбнулась ему и ушла. — Да, я совершенно точно еще не писал этого.       — Ты всегда так добросовестно относишься к своей работе? — Сынмин рассмеялся, усаживаясь за один из столов вместе с двумя другими молодыми людьми.       — Самый усердный и преданный из Сумеречных Охотников, — насмешливо ответил Чанбин.       — Знаешь, это была одна вещь, о которой я совершенно забыл, потому что был так взволнован твоим возвращением, Минни, но ты и Бин постоянно нападали на меня и просто оскорбляли, чтобы вывести из себя. А что еще хуже? Это чертовски работает!       — Я так и думал. Я нутром чуял, что это то, что я действительно умею делать, — хихикнул Сынмин, обнимая Джисона за плечи в качестве извинения за его игривое поддразнивание, соединяя его с комплиментом о том, как красиво он украсил обеденный зал.       Однако Джисон был прав, он был очень впечатлен тем, как это место было украшено. Флажки выровняли высокий потолок с ослепительной разноцветной мишурой, обернутой вокруг них. В углу комнаты стояла довольно большая елка, которая могла похвастаться яркими огнями всех возможных цветов. Сверкающие безделушки свисали с канделябров, когда свечи освещали комнату. Было уютно, было гостеприимно, и Сынмин чувствовал себя ужасно комфортно в комнате, заполненной многочисленными людьми, наслаждающимися своим завтраком.       Это расслабленное чувство, казалось, испарилось, как только он заметил тех людей, которые теперь смотрели на него, когда в зале стало тихо. Джисон и Чанбин, казалось, не сразу заметили это, слишком поглощенные своим разговором, но Сынмин определенно заметил. Невнятный шепот и вопросы, которые он не мог разобрать, окружали его, и это определенно не заставляло его чувствовать себя спокойно. Хотя Уджин, Чанбин и Джисон встретили его с распростертыми объятиями, он полагал, что он, таинственный, потерянный Сумеречный охотник без памяти, который вальсируя вернулся в Институт, будет горячей темой для разговора. Возможно, не все были так взволнованы его возвращением, как трое новых или старых друзей. А может быть, им просто было любопытно узнать, правдивы ли слухи о его возвращении из мертвых.       Заметив, что он ерзает на своем стуле, Чанбин прервал Джисона, который продолжал болтать, и сделал движение, чтобы встать. Вскочив на стол, он громко хлопнул в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание и заставить их перестать гадать, кто же этот новичок.       — Никто из вас не обладает ни малейшей тонкостью! Как стайка старых дам, сплетничающих на углу улицы. Да, это Ким Сынмин, сын Юнёна и Минджун. Он был вовлечен в инцидент в канун Рождества десять лет назад, тяжело ранен и потерял память, поэтому он живет своей обычной жизнью. Мы прогнали его ДНК через нашу систему и подтвердили, что это он. Он пробудет здесь столько, сколько захочет, и мы поможем ему приспособиться. Так что перестаньте бормотать вокруг нас, это раздражает, и не лезьте не в свое дело!       Плюхнувшись обратно на свое место, Чанбин взволнованно вздохнул, а затем поднял глаза и увидел, что двое молодых людей смотрят на него широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами.       — Ну, посмотри, как ты берешь бразды правления в свои руки, когда Уджа здесь нет. Отлично сработано, Бин, — похвалил Джисон, протягивая руку за пятеркой, которую Чанбин в конце концов вернул.       — Они уже начали выводить меня из себя.       Казалось, что вспышка гнева Чанбина сделала свое дело, когда все повернулись лицом друг к другу, продолжая свои прежние разговоры и поедая свою еду.       — В любом случае, Сынмин, что ты хочешь съесть? Я пойду и принесу его тебе.       — Ну, что же у вас есть?       — Гм, на Рождество обычно выкладывают полный разворот. Бекон, яйца, тосты, блины, хлопья, булочки, фрукты-       — Да. Все это, пожалуйста.       Чанбин застыл на мгновение, а потом довольно громко захихикал, и эхо отскочило от стен зала. Шум снова привлек внимание окружающих на долю секунды, но, похоже, они уже привыкли к громким выходкам Джисона и Чанбина, когда те немедленно развернулись на своих местах.       — Черт возьми, Сынмин, хорошо. Хотя, возможно, мне придется сделать несколько заходов. Они подумают, что я пытаюсь накормить десять человек.       — О, Бин, мне бы очень хотелось-       — Твои ноги прекрасно работают, Сони. Я не твой раб. Когда я вернусь, ты сможешь взять для себя.       Сморщив нос, Джисон по-детски высунул язык за спиной Чанбина, когда молодой человек направился на кухню, очевидно, не достаточно храбрый, чтобы сделать это ему в лицо. Сынмин чувствовал, что Джисон обладал мужеством, которое глубоко проникало в его душу, когда он был вовлечен в опасные дела, когда от него зависели жизни других людей, но, очевидно, когда он имел дело с угрозой того, что Чанбин и Уджин сделают с ним, если он будет слишком дерзок, это не передавалось.       — Так, Джисон... извини... Сони. Ты готов ответить еще на несколько вопросов?       — Всегда собран и готов, Минни!       Зная, что он должен быть осторожен со своими вопросами, так как Джисон может быть слишком взволнован и в конечном итоге пойти по касательной, которая не имела ничего общего с тем, что он хотел знать, Сынмин воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить.       — Неужели этот демон действительно отравил меня? — спросил он, поворачиваясь, чтобы получше рассмотреть Джисона.       — Да, так оно и было. Тебе очень повезло, что мы нашли тебя вовремя. Все могло быть гораздо хуже. Это был демон Ним, новая порода, которая появилась недавно, но у нас, к счастью, был образец его яда в файле и мы сделали противоядие от него. Удж дал его тебе, когда ты прибыл. Очевидно, он нападал только на Сумеречных охотников в прошлом, что является еще одной причиной, по которой мы знали, что ты не был примитивом.       Схватившись за живот, который громко заурчал в конце объяснения Джисона, Сынмин виновато улыбнулся и кивнул.       — Значит, существуют разные типы демонов?       — Да. Разные типы, которые делают разные вещи. Большинство из них обладают низким интеллектом, но есть и те, кого мы называем высшими демонами, которые обладают таким же уровнем интеллекта, как и мы, и обладают гораздо большей силой. Они часто являются правителями Эдома, который, я полагаю, является тем, что большинство смертных считают подземным миром. Они редко отваживаются подняться сюда, но когда они это делают, то поднимают кучу дерьмовых проблем.       Сынмин действительно не должен был удивляться, что где-то такое существует, особенно после шутки о том, что трое молодых людей были полицейскими преступного мира ранее, но его все еще шокировало, что существует целый мир, не расположенный на Земле, который был наполнен неизмеримой опасностью.       — Верно, но почему этот демон напал на меня? Он узнал обо мне раньше, чем вы, ребята.       — Жаль, что я не могу тебе сказать, Минни. Ним - это редкость, так как они появились только недавно, и мы еще не получили много подробностей о том, как они себя ведут. Но когда мы это сделаем, я дам тебе знать.       Чанбин воспользовался этим моментом, чтобы прибыть с первым из того, что он решил принести. Перед Сынмином стояла тарелка, полная золотистых блинов с ягодным компотом, а также бекон и яичница-болтунья. Поначалу Сынмин только шутил, когда говорил, что хочет съесть все, что ему предлагают, но когда он посмотрел на всю еду, поставленную перед ним, он подумал, что действительно достаточно голоден, чтобы посмеяться над всем этим. Он быстро поблагодарил Чанбина, прежде чем взять вилку и нож, чтобы разрезать бархатистые блины.       Краем глаза Чанбин видел, что Джисон с тоской смотрит на еду, зная, что ему придется подождать еще несколько мгновений, пока Чанбин совершит еще один или два похода, чтобы забрать остатки еды. С легким смешком он поставил последнюю тарелку, которую принес, перед молодым человеком с мышиными волосами, и его улыбка стала шире, когда Джисон посмотрел на него широко раскрытыми глазами, увидев, как перед ним падают блинчики, покрытые медом. Чанбин точно знал, как они нравятся младшему и как трудно ему сидеть спокойно, когда речь заходит о еде.       — Я слишком мягок с тобой. Ты это знаешь?       — Я знаю. Спасибо, Бинни.       — Без проблем, Сони, — он подмигнул и похлопал Джисона по голове.       Чанбин знал, что молодой человек заслужил немного похвалы после вчерашнего вечера. Это всегда было чем-то, что заставляло Джисона чувствовать себя более непринужденно, зная, что он делает хорошую работу, и, если бы не он, Чанбин был уверен, что они никогда бы не вернули Сынмина обратно. Его упрямый характер был тем, что обычно заставляло Чанбина взбираться на стену, но из-за этого один из их лучших друзей, которого они считали потерянным, сидел рядом с ними, разделяя трапезу с улыбкой.       — Я скоро вернусь. Нужно взять еще еды. Я уже очень странно выгляжу для Юнхуна. Теперь он подумает, что я монстр, — вздохнул Чанбин, прежде чем повернуться на каблуках и направиться обратно тем же путем, каким пришел.       — Ну, что ты думаешь о нашей "сверхъестественной" еде? — Дразнил Джисон с набитым ртом, едва не задохнувшись от смеха, когда увидел, как красный оттенок поднимается вверх по шее собеседника. Сынмин быстро выстрелил в ответ средним пальцем и проглотил свою еду, прежде чем резко ударить Джисона между лопатками, чтобы выбить блины, которыми он в данный момент подавился.       — Эти руны, — начал Сынмин, подняв руку перед Джисоном, — их очень много?       Джисон что-то промурлыкал в подтверждение, потягивая воду, и выглядел так, словно был более чем готов говорить о метках, покрывающих его кожу.       — Да, их довольно много. Многие из них имеют свое применение в бою, как и эти,— Джисон слегка приподнял рубашку, чтобы показать две черные отметины, расположенные у него на животе, — это для силы, а это для скрытности, — опустив свой топ обратно, он указал на одну из них на правой руке, — это руна Иратце, которая помогает исцелять многие раны, особенно на поле боя, когда мы не можем вылечиться немедленно.       Сам того не желая, Сынмин наклонился вперед и провел по руне кончиками пальцев, восхищаясь красивой странной меткой, не замечая, как Джисон улыбается ему с нежностью в глазах.       — О! А это моя руна Парабатая, которую я делю с Бинни.       Наморщив лоб от странной фразы, Сынмин попытался произнести это слово, но потерпел неудачу после третьей попытки.       — Пара-что?       — Парабатай. Это руна, которая соединяет двух людей вместе как пожизненных партнеров, которые готовы отдать свои жизни друг за друга. На самом деле Сумеречные охотники довольно редко связываются как Парабатаи. У большинства его вообще нет. По сути, это родственная душа.       Это очень удивило Сынмина. Хотя он знал, что Джисон и Чанбин были довольно близки, он не ожидал, что между ними возникнут такие отношения. Он думал, что они просто очень близкие друзья, но, судя по объяснениям Джисона, он ошибался.       — О. Партнеры? Так, вы с Чанбином...?       Джисон слегка наклонил голову с растерянной гримасой, прежде чем то, на что намекал Сынмин, ударило его, как тонна кирпичей, и взгляд чистого и непревзойденного шока заставил его открыть рот, чтобы быстро прояснить недоразумение.       — Что?! О боже, нет! — закричал Джисон, прикрывая рот рукой и насмешливо издеваясь, — Минни, пожалуйста, никогда больше не намекай на это! Это руна, которая соединяет друзей, тех, кого мы считаем братьями или сестрами и с радостью шли бы по жизни вместе, но не таким образом. Мы живем вместе, сражаемся вместе, черпаем силы друг у друга во время битвы и даже можем выследить друг друга, если вдруг пропадем. Это очень удобно, чтобы быть уверенным. Она настолько сильна, что если бы один из нас умер, то другой почувствовал бы такую боль, как никто другой в момент своей смерти, как будто они тоже умирали.       В то время как мысль о том, чтобы быть связанным с одним из ваших лучших друзей, черпая их силу, чтобы помочь вам в ваши самые темные времена, казалась удивительным опытом, Сынмин думал, что те, кто должен был пройти через потерю своего Парабатая, были безутешны. Боль, которую они, должно быть, испытали, потеряв кого-то, кто был частью их души, была, конечно, невообразимой.       — Кроме того, вообще-то это противозаконно - романтически привязываться к своему Парабатаю. В чем причина этого? Никто в этом не уверен, просто так было всегда. Строго платоническая, но очень сильная связь. Это не похоже ни на что другое - быть связанным с кем-то вроде этого. Ах, эти мысли обо мне и Бине... фу!       Сынмин рассыпался в извинениях, а Джисон продолжал ерзать на своем стуле, хотя прошло совсем немного времени, прежде чем он снова принялся за еду.       — У тебя есть руна Парабатая и с Уджином?       — Нет. Каждый Сумеречный охотник может выбрать только одного Парабатая в своей жизни, и ритуал не может быть выполнен более одного раза. Ты должен сделать выбор до того, как тебе исполнится восемнадцать, после этого ритуал больше не будет доступен для тебя. Мы с Бинни много говорили об этом, но Уджин знал, что нам суждено стать Парабатаями. Он сам так сказал.       Не имело значения, соединен ли Уджин с ними руной; Сынмин уже мог сказать, что старший без колебаний отдаст свою жизнь за двух своих друзей, и он знал, что Джисон и Чанбин сделают то же самое для него. Он задавался вопросом, достигнет ли он тоже такого уровня полного доверия и близости с ними.       — Это действительно интересно. Если у вас есть какие-либо книги или документы по рунам, я хотел бы узнать больше об их использовании.       Не колеблясь ни секунды, Джисон сделал знак "окей" пальцами, по-видимому, уже готовясь обучить Сынмина всем рунам, которые были доступны сумеречным охотникам.       — А у вас, ребята, есть семьи? — спросил Сынмин, покончив с блинами и перейдя к другой еде, которую принес ему Чанбин. — Совершенно очевидно, что вы трое очень близки друг с другом и относитесь друг к другу как братья, но ваши родители или братья, они рядом?       Джисон повел рукой из стороны в сторону, очевидно показывая, что то, о чем спрашивал Сынмин, было лишь половиной правды.       — Ни у кого из нас нет братьев и сестер, я думаю, именно поэтому мы все так близки друг с другом, — объяснил Джисон, пожимая плечами. — Что касается родителей, то отец Уджа - один из членов Конклава в Аликанте. Помнишь, мы тебе обо всем этом рассказывали?       Сынмин поспешно кивнул, призывая Джисона продолжать. Это была странная концепция, имея совершенно другую власть, с которой он не был знаком, но Сынмин полагал, что, судя по тому, как все они говорили о смертных, даже их правительство ничего не знало о Сумеречном мире.       — Да, быстрый комментарий про этого парня, он просто придурок. Гигантский и крайне эгоистичный ублюдок. Он был главой этого института до того, как уехал в Аликанте, и Удж занял его место. Никто не любит его, но Чанбин и я очень, очень ненавидим его. Он относится к Уджу так плохо, неважно, как сильно он старается. Постоянно высмеивая и критикуя его. Удж работает чертовски усердно, но он никогда не был достаточно хорош для этого сукина сына. Поэтому, если он заговорит с тобой в какой-то момент, будь настолько грубым с ним, насколько это возможно.       Не то чтобы он хотел быть невоспитанным по отношению к иерархии мира Сумеречных охотников с самого начала, но если кто-то обидел Уджина, даже кто-то вроде его отца, Сынмин, не колеблясь, будет самым дерзким, высокомерным, покровительственным мудаком, каким он мог быть, если столкнется с ними. Уджин был слишком заботлив и добр, чтобы к нему относились с такой бесчувственностью.       — Его мать умерла при родах. По-видимому, она была очень милой женщиной, но никто из нас никогда не встречался с ней, так как Удж - старший. Она была больна ранее, и для ее тела это было слишком, чтобы справиться. Возможно, именно поэтому отец так его ненавидит, хотя это и не оправдание. Удж никогда не знал ее, и я думаю, что это немного давит на него. Его отец тоже никогда не говорил о ней по-настоящему. Он должен был уйти от того, что другие люди из Института говорили ему.       Хотя Сынмин не мог вспомнить своих родителей, по тому, как другие говорили о них, было очевидно, что все они были большой, счастливой семьей до того, как случилась катастрофа. Однако Уджин никогда не знал своей матери, и отец, казалось, ненавидел его без всякой видимой причины. В конце концов, Сынмин задался вопросом, что лучше - не иметь никаких воспоминаний о любящей семье или все еще иметь такую, которая не тратит время на заботу о нем. Он понял, что в конце концов оказался в лучшем положении.       — Мама Чанбина сейчас работает в Токийском Институте. Ее зовут Ареум, и она действительно похожа на маму для всех нас. Она навещает нас так часто, как только может. Ты тоже любил ее, а она тебя. Когда она узнает, что ты вернулся, я уверен, что она вернется сюда, как только сможет, — подмигнул Джисон, уже трепеща от возбуждения при мысли о встрече с женщиной, которая, очевидно, очень заботилась обо всех них.       — Его отец погиб во время нападения демонов около семи лет назад. Он сражался очень хорошо, но, судя по донесениям выживших, их было слишком много. Очевидно, он погиб, защищая двух молодых Сумеречных охотников, которые отправились на свою первую миссию. Бин и его мама очень гордились им, даже если были убиты горем из-за того, что никогда больше его не увидят. Он был хорошим человеком.       Мысль Сынмина о том, что этот мир был удивительным, но абсолютно чреватым опасностью, все больше укреплялась информацией Джисона. Он, вероятно, потерял своих родителей во время нападения демонов, и Чанбин потерял своего отца при тех же обстоятельствах, но они умерли, защищая то, что они считали важным. Отец Чанбина спас не одну, а две молодые жизни, а родители Сынмина, он был уверен, спасли его. Он этого не помнил, просто чувство, которое поселилось в его груди с тех пор, как он узнал, как сильно они любили его.       — А твои?       Джисон на мгновение замер, поигрывая пальцами, а потом задумчиво улыбнулся Сынмину.       — Мои оба ушли. Они умерли, когда мне было двенадцать.       Сочувственно нахмурившись, Сынмин мягко положил руку на плечо Джисона и слегка сжал его. Другой молодой человек находился точно в таком же положении, как и он, но он был благодарен, что у Джисона были другие, чтобы помочь ему пережить, как он представлял себе, невероятно трудное время. Как только он преодолел жгучую жалость в груди, одна деталь объяснения Джисона заставила его сердце упасть.       — Они умерли, когда тебе было двенадцать? Это было десять лет назад. Сони, они были...?       — Да, они были в том же нападении, что и ты. Их тела одними из первых были привезены в Институт. Они уехали с тобой и твоими родителями в тот вечер, и я тоже хотел пойти с ними, но они сказали мне остаться здесь, в Институте, потому что собирались забрать последние мои рождественские подарки. Ты так дразнил меня, говоря, что узнаешь мои подарки раньше, чем я, и что ты скажешь мне, прежде чем я их открою.       — Увидимся позже, Сони! Я обязательно дам тебе знать, какие игрушки ты получишь завтра.       — Минни, нет! Это нечестно! Мама, я тоже хочу пойти!       Быстро моргая, так как голоса эхом отдавались в его голове, Сынмин потер рукой лицо, чувствуя, как напряжение снова нарастает в его голове. Когда ужасное ощущение заставило его кожу покрыться мурашками, Сынмин втянул воздух, и, должно быть, Джисон услышал это, когда тот поднял голову и слегка покачал ею с улыбкой.       — Это было очень давно, Минни. Тогда мне помогали замечательные люди, такие как родители Чанбина и мои друзья. Я не собираюсь лгать, это был, вероятно, худший момент в моей жизни, когда я услышал об этом, потому что в тот день я потерял не только одного из своих лучших друзей, но и своих родителей.       Когда Джисон взял последний кусок блинчика со своей тарелки, он почувствовал, как пара рук обхватила его за талию, и увидел, как Сынмин ловко положил голову ему на плечо. Забавно, что всего несколько часов назад, когда они впервые обнялись, Сынмин оттолкнул Джисона, явно испытывая неловкость от этого прикосновения, но теперь именно он притянул его к себе и держал с такой нежностью. Джисон быстро ответил тем же, оставив свои столовые приборы и наклонившись вперед. Джисон не хотел портить момент разговором, но он хотел сказать Сынмину, что это было обычной практикой между ними, поэтому он потерял себя раньше и вцепился в молодого человека. Когда в детстве они оба чувствовали себя подавленными, Джисон говорил, что объятия делают все лучше; так всегда говорила ему мама.       Наконец, Сынмин понял, почему для Джисона так много значило то, что они снова нашли его. Чанбин и Уджин тоже были в восторге от того, что он снова с ними, и Сынмин думал, что это просто личность Джисона привела его в такой восторг от того, что он наконец вернулся, но теперь он видел, что это была не единственная вещь, способствующая счастью Джисона. В тот роковой день он потерял троих членов своей семьи, и возвращение одного из них, должно быть, зажгло искру в груди Джисона, которая, как он думал, погаснет навсегда.       Было очевидно, что Джисон никогда не терял надежды. Это было ясно по тому, как он берег комнату Сынмина от опустошения и превращения. То, как он был уверен, что именно его они спасли от монстра прошлой ночью, даже если Чанбин не был также настроен. То, как Джисон был уверен, что Сынмин просто пропал, а не умер, как предполагали высшие чины. Несмотря на то, что Сынмин уже не был тем человеком, каким был десять лет назад, Джисон все еще был готов помочь ему любым возможным способом, чтобы он чувствовал себя как дома. Вполне вероятно, что именно это поддерживало молодого человека все эти годы, хотя люди, вероятно, говорили ему, что он глуп и только в конечном итоге будет мучить себя чувством надежды, которое никогда не расцветет во что-то стоящее.       — Чувак, это прозвучало так, будто я был маленьким дерьмом, угрожая сказать тебе о рождественских подарках, прежде чем ты их откроешь, — заныл Сынмин у плеча Джисона, просто вызвав небольшой смешок, причиной которого Сынмин был счастлив быть.       — Все в порядке, Минни. Большинство из нас были маленькими засранцами в детстве. Может быть, некоторые из нас все еще, — он усмехнулся, отступая назад и держа лицо Сынмина в своих руках, покачивая бровями.       Когда Джисон отпустил его и повернулся, чтобы продолжить есть, Сынмин поймал одну из рук старшего, заставив Джисона кинуть смущенный взгляд.       — Джисон?       — Да?       —Спасибо.       — За что, Минни?       — За то, что не бросил меня. За заботу о моей комнате и вещах, когда меня здесь не было. За то, что спас меня от этого монстра. За то, что принес меня в Институт, хотя и знал, что у тебя будут неприятности с Уджином. За веру в то, что я стою поисков и сохранения веры в то, что я все еще жив после всех этих лет. Спасибо, что вернул мне мое прошлое. Спасибо тебе за то, что ты есть, и за все, что ты сделал.       Теперь, когда он смотрел прямо на Джисона, Сынмин увидел, как быстро его слова пробились к сердцу молодого человека, блестящий блеск покрыл его глаза, прежде чем он наклонил голову вверх в тщетной попытке остановить слезы.       — Фу, я не могу в это поверить. Сколько раз я плакал с тех пор, как ты пришел?       — Это только второй раз, Сони.       — О, это не так уж плохо. Я думал больше.       Усмехнувшись, прежде чем снова обнять Джисона, Сынмин слегка потрепал его по волосам, чувствуя себя паршиво из-за того, что он был причиной слез Джисона оба раза сегодня.       — Ты говоришь так, будто действительно веришь мне и всему, что я тебе рассказал, — фыркнул Джисон, вытирая глаза тыльной стороной ладони.       — Да, я думаю да, - заверил его Сынмин, крепче прижимая к себе Джисона.       — Ого, какого черта я пропустил? Сони, все в порядке?       Оба молодых человека подняли головы и увидели Чанбина, стоящего с тремя тарелками, наполненными едой, и озабоченной гримасой на лице.       — Все хорошо, Бин. Просто рассказываю Минни о моих рунах.       Было очевидно, что Чанбин не купился на то, что руны были их последней темой разговора, но он пропустил это мимо ушей, когда увидел, как близко сидят Сынмин и Джисон, и их довольные улыбки на лицах.       — А, понятно. Сынмин, как только ты устроишься здесь, мы подумаем о том, чтобы начать тренировки. То есть, если ты заинтересован в том, чтобы стать полноценным Сумеречным охотником.       Это мысль не приходила в голову Сынмина в шуме всего этого, но теперь, когда он вернулся, он мог смотреть на то, как вести полную жизнь Сумеречного Охотника, включая обучение с другими, обучение тому, как сражаться с демонами и даже нанесение большего количества рун на кожу. Это была интересная концепция, которую он обязательно рассмотрит.       Прежде чем дать Чанбину ответ, он увидел, что старший начал махать кому-то позади него, обернувшись, он увидел Уджина, идущего к ним, желая другим людям вокруг них доброго утра и счастливого Рождества.       — Эй, Удж. Как прошел звонок? — спросил Чанбин с намеком на тревогу, указывая на еду, на которую Уджин поднял руку с усталым выражением в глазах.       —Хорошо. Идеально. Абсолютно чертовски фантастично.       — Ух ты, звучит неплохо. С твоим отцом всегда приятно иметь дело, — фыркнул Джисон, осушая стакан с водой.       — Ну конечно же. В любом случае, срочная встреча через тридцать минут, я хочу, чтобы вы оба были там.       — Ой, Удж, да ладно тебе, я только взял завтрак! — заскулил Чанбин, указывая на круассан в своих руках.       — Извини, Бин. Два волка были атакованы в центре города и находятся в критическом состоянии. Чан попросил о встрече с остальными, чтобы обсудить, как с этим бороться.       Маленькое "О, черт" слетело с губ Чанбина, прежде чем он запихнул круассан в рот и начал вставать со своего места, жестом приглашая Джисона сделать то же самое, оставляя Сынмина немного смущенным от происходящего. Заметив, что рыжеволосый все еще сидит на своем месте, Джисон улыбнулся, прежде чем схватить его за руку и потянуть вверх.       — Удж, а Минни тоже может пойти?       — Не знаю, Джисон.       Его тон показывал Сынмину, что Уджин не беспокоится о том, что он может стать проблемой, а скорее, что Сынмин может быть ошеломлен, будучи вовлеченным в нечто подобное так скоро. В то время как Сынмин действительно уже устал снова после того, как съел так много еды, он не мог не заинтересоваться мыслью о том, чтобы увидеть всех лидеров Нижнего мира в одной комнате. Сынмин также обдумал мысль о том, что, возможно, лидеры Нижнего мира не были бы так уж счастливы, если бы незнакомое лицо вторглось на такую важную встречу.       — Я посижу с ним. Просто понаблюдать за тем, как проходит такая встреча с другими. Я могу объяснить, что происходит. Я думаю, это пойдет ему на пользу, Удж.       — Ты не против, Сынмин?       Не совсем понимая, чего ожидать от этой импровизированной встречи, Сынмин медленно кивнул головой с заинтригованным выражением в глазах.       — Окей, вполне справедливо. Пусть примет душ и переоденется. Увидимся в комнате для совещаний через тридцать минут. Пожалуйста, не опаздывайте. Джисон, — предупредил Уджин, прищурившись, прежде чем уйти, а вскоре за ним последовал Чанбин.       — Минни, ты пока можешь воспользоваться моей ванной. Пойдем, я дам тебе кое-что из одежды.       Когда они возвращались в общежитие, Сынмин начал думать, что эта встреча станет важным событием, и он был очень взволнован мыслью быть частью этого, но он не понимал в тот момент, насколько это действительно изменит ход событий как для него, так и для его друзей.