***
— Феликс, ты можешь подойти. Проведя такое приятное утро с Чанбином, Феликс, к своему собственному удивлению, был вызван Королевой Благих, чтобы поговорить о том, что они обсуждали на встрече прошлой ночью. Накануне вечером ему сказали, что она была слишком занята, чтобы увидеться с ним, когда он вернулся, что на самом деле означало, что она просто не хотела этого делать. — Ну, как прошла та незначительная встреча с этими... Сумеречными охотниками? — спросила она, не скрывая, как задрала нос, когда говорила о воинах, которых Феликс встретил прошлой ночью. Резкость Королевы не шокировала Феликса; ни для кого не было секретом, что она смотрит на Сумеречных охотников свысока, как и большинство Фейри, но после прошлой ночи Феликс не мог понять почему. Когда мужчина с лавандовыми волосами попытался встретиться с ней взглядом, он заметил, что она даже не обращает на него особого внимания, слишком занятая тем, что поправляет волосы в отражающей поверхности слева от себя. — Все прошло хорошо, моя королева. Я узнал многое о бедственном положении, с которым сталкивается человеческое царство в отношении демонов. Они попросили нашей помощи в этом вопросе, и я счел благоразумным предложить им нашу помощь в закрытии разломов, которые открылись и впускают демонов. — Хм, конечно, им нужна наша помощь. Люди такие беспомощные существа, — усмехнулась женщина, когда золотые локоны упали с ее пальцев на лицо. Судя по тому, что видел Феликс, люди не были беспомощны; никто не был беспомощен, если время от времени просить о помощи. Иногда это было необходимо. Лидеры Колдунов, Вампиров и Оборотней, похоже, не испытывали никаких угрызений совести по поводу помощи Сумеречным охотникам, так неужели Королева Благих должна была делать из этого такое большое дело? Еще один важный момент дошел до Феликса, и он не собирался скрывать эту мысль. Он хотел знать ответ. Хотя, в некотором смысле, он полагал, что уже знает. — Моя королева, простите меня, если я говорю не к месту, но почему вы приказали мне так поступить с Сумеречными охотниками? Поговорив с одним из них, он сказал мне, что я веду себя грубо. Я не хотел показаться таким, но... — Да ладно тебе, Феликс. Это была простая игра. Технически, это не было ложью. Я не могла бы сказать ничего подобного, если бы это не было правдой. Я видела, как многие люди обращаются друг с другом подобным образом. Прискорбное несчастье, что именно эти люди считали тебя грубым. Хотя Феликс знал, что он был немного наивен во многих аспектах жизни, так как он провел подавляющее большинство своей единственной жизни в королевстве Фейри, он не был настолько глуп, чтобы верить всему, что говорила ему Королева. Хотя она и не умела лгать, у нее было столько опыта в искажении своих слов, что она могла одурачить кого угодно. Он также знал о том, что она всегда делала так с ним, больше всего из-за его наследия. В то время как его мать была частью двора Королевы Благих, его отец был Диким Фейри, которого его мать встретила во время короткого пребывания в человеческом царстве. У них был мимолетный роман, прежде чем они оба вернулись в свои дома. Только через несколько недель мать Феликса поняла, что беременна, испуганная и неуверенная в их будущем, так как его отец не был частью Королевского двора. Конечно, его мать была наказана за свою "неудачу", как выразилась Королева. Ее освободили от двора и приказали жить во внешнем круге их владений, среди простого народа. Однако было приказано, чтобы Феликс служил вместо нее. Он должен был жить при дворе, когда достигнет совершеннолетия, и мог видеться с матерью только в свободное время, когда Королева в нем не нуждалась. Это немного убивало его, но его мать всегда говорила, что если бы ей дали шанс переписать историю, она бы ничего не изменила. Она любила его отца, даже если бы они знали, что их миры не могут оставаться вместе, и если бы у нее никогда не было шанса полюбить его, то Феликс никогда бы не появился на свет. Об этом она никогда не пожалеет, потому что Феликс был для нее всем. Поэтому он сделал так, как ему было сказано. Он оставался с королевой и выполнял ее приказы, даже если она и весь двор смотрели на него свысока из-за того, кем он был. Однако в подобных случаях его больше всего злило, что Королева считает, будто им можно помыкать, как игрушкой для ее развлечения. Она точно знала, что делает, когда посылала его на встречу и велела действовать именно так. Просто немного веселья для нее, даже если это выставит Феликса в невыгодном свете. Он был благодарен Чанбину за то, что тот не был так обижен и не возненавидел его. Он был бы ужасно ранен этим, потому что после их разговора он понял, что Чанбин, как и другие, были довольно милы. — Конечно, моя королева. Вы же не пошлете меня туда, чтобы просто начать борьбу с Сумеречными охотниками, не так ли? Феликс получил ответ, который искал, когда поднял голову и, опустившись на колени, увидел, что женщина улыбается ему, приподняв бровь. Именно по этой причине она и послала его, но она не могла сказать этого без обжигающей горло лжи. — Спасибо, что нашли время поговорить со мной, моя королева. Сегодня днем я уйду навестить свою мать. Я также буду продолжать присутствовать на заседаниях Института и докладывать о том, что мы обсуждали. Если я вам понадоблюсь- — Я точно знаю, где тебя найти, Феликс, — прервала его Королева, отмахиваясь от него своей наманикюренной рукой, ее лицо уже было обращено к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение. Как самовлюбленно, подумал Феликс, но он никогда не скажет правду вслух. Феликс вежливо поклонился и, повернувшись на каблуках, прошел мимо многочисленных стражников, окруживших ее трон, стоявший посреди огромного леса. Он мог бы задержаться на неприятном разговоре еще на некоторое время, но передумал и вместо этого позволил своим мыслям плыть к матери, волнение от встречи с ней после стольких недель сделало его практически головокружительным. На то, чтобы дойти до ее дома на окраине леса, уйдет добрых два дня, но для Феликса была одна из величайших вещей в том, чтобы быть Феей: ему не нужно было идти туда, куда он не хотел идти. Расправив фантастические крылья, мерцавшие под лучами солнца, Феликс подошел к краю утеса, где проводил большую часть утра и вечера, наблюдая за восходом и заходом солнца. Наклонившись вперед, он начал свободное падение с высоты, позволив крыльям поймать ветер и унести его домой. Он будет там через пару часов, проведет время с единственной семьей, которая была ему так дорога. Сейчас он позволит блаженному ветру очистить его мысли, но одно воспоминание, в частности, кажется, не сдвинется с места, единственное о чем он не мог дождаться рассказать своей матери: о том, что его второй и третий раз в человеческом мире были намного лучше, чем его первый. И все из-за интригующего Сумеречного охотника с зеленым пальцем*, который ругал его за невежливость.***
— Иди вперед и выбери свой тренировочный меч. Думаю, мы должны сначала приучить тебя сражаться клинком, чем любым другим оружием. Сынмин сделал, как ему было сказано, сжимая оружие в руке и взвешивая его тяжесть. Он никогда не пытался сделать что-то подобное; до этого он едва вступал в словесную перепалку. Но он чувствовал, что это было что-то, что он мог сделать. Уверенность в себе никогда не была сильной стороной для Сынмина, но вера в то, что его друзья уверенны в нем, давала ему энергию, необходимую для того, чтобы продолжать. Увидев Чанбина, вытянувшего руки над головой, Сынмин не мог не восхититься телосложением старшего. Сумеречный охотник сбросил куртку, оставшись в спортивных штанах и майке. Сынмин знал, что он был на тонкой, долговязой стороне шкалы, но Чанбин был на совершенно другом спектре. Хотя старший, возможно, был на дюйм или два ниже его, его грудь и плечи были намного более четко очерчены, подчеркивая хорошо развитые мышцы; у Сынмина не было сомнений, что это было от всех тренировок. — Эй, смотри сюда! Чанбин начал безудержно смеяться, когда глаза Сынмина расширились, поняв, что он вовсе не незаметно глядит на него. — Заткнись. Тогда давай, начинай свое обучение. — Ого, подожди. Сначала тебе нужно сделать несколько разминочных упражнений, — фыркнул Уджин на энтузиазм Сынмина и жестом попросил его оставить свой тренировочный меч. — Ладно, сначала мы начнем с джампинг джек, — сказал Чанбин, схватив Сынмина за запястье и выводя его в центр тренировочного ринга. — Серьезно? Джампинг джек? Это и есть удивительная программа обучения для Сумеречных охотников? Я почему-то думал, что все будет по-другому. Чанбин и Уджин подняли брови, ожидая, что Сынмин скажет чего он ожидал более "сверхъестественного". — Обучение будет другим, Сынмин. Наши тела такие же, как у обычных людей, и нуждаются в разогреве. В любом случае, не перебивай. Я добавляю еще 20 раз за твои разговоры. Продолжай. У Сынмина отвисла челюсть от перемены в поведении Чанбина, он хмуро посмотрел на Уджина, который начал смеяться и отошел, чтобы сесть в сторонке. — Да, кстати, Сынмин, Чанбин может быть лучшим из лучших, когда дело доходит до тренировок, но он также жесткий, неумолимый мудак. Наверное, нам следовало упомянуть об этом. Открыв рот, чтобы ответить, Сынмин так ничего и не сказал, когда Чанбин поднял палец, чтобы заставить его замолчать, и жестом приказал ему начинать. Только через пятнадцать минут, после прыжков, кругов руками, выпадов, отступлений, приседаний и легкой пробежки, Сынмин был готов рухнуть на землю. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так тренировался. Для нормального человека это, вероятно, не повлияло бы так сильно, но самая большая физическая активность, в которой недавно участвовал Сынмин, заключалась в том, что он танцевал в одиночку и играл на воображаемой в воздухе гитаре, в то время как его любимая группа играла по радио. — Ты в порядке, Сынминни? — спросил Уджин издалека, пряча ухмылку за тыльной стороной ладони. — Нет, — выдохнул рыжий, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Нет, черт возьми, я не в порядке. — Мы еще даже не начали тренироваться, а ты уже почти мертв? Думал, что в тебе будет больше боевого духа. Сынмин любил Чанбина, он думал, что старший был действительно отличным парнем, но в данный момент он ничего не хотел больше, чем ударить его прямо в нос. Чанбин даже не вспотел. Как он мог не вспотеть, когда Сынмин производил достаточно, чтобы на полу образовалась лужа? — Ладно, теперь, когда мы разогрелись, начнем. Или ты слишком устал? Сынмин подставил ногу под тренировочный меч и пнул вверх, позволив оружию мягко упасть в его руки. Он даже не знал, почему его тело так реагировало, как будто он делал это бесчисленное количество раз раньше. Краем глаза он увидел Уджина с удивленным выражением лица, прежде чем повернулся к Чанбину, который уже занял оборонительную позицию. — Итак, сначала мы начнем медленно. Именно этому мы обычно учим детей, когда они начинают свое обучение. Как ты думаешь, Минни, ты справишься с тем, что может сделать одиннадцатилетний или двенадцатилетний ребенок? Чанбин пытался спровоцировать его. Это было очевидно. Пытаясь проникнуть в его голову и разозлить его. Это всегда будет первым шагом при обучении кого-то, чтобы помочь укротить чувства ученика. Ты не сможешь хорошо сражаться, если твои эмоции будут буйствовать, а гнев это то, что убьет тебя, если ты поддашься ему. Именно это ему всегда говорили перед началом обучения, когда он был моложе. Но откуда он это знает? — Сынмин, сосредоточься, — Чанбин кричал, перебивая мысли Сынмина. — Во-первых, все, что мы собираемся охватить, это базовая атака. Левая нога вперед, правая назад. Вес равномерно распределяется на обе ноги и бедра, обращенные ко мне, а не вбок. Когда он сделал, как ему было сказано, взгляд Сынмина был обращен к Уджину, так как старший направил свой телефон на него. Он понял, что он, вероятно, снимал видео, чтобы Сынмин мог посмотреть позже и исправить все, что нужно в его позиции или атаках. Или, может быть, это было просто на случай, если он упадет на задницу, и они хотели иметь способ запомнить это. В любом случае, это будет записано. — Теперь правой ногой шагни ко мне и повернись вправо. Это позволяет тебе атаковать, но также и защищаться, если твой противник контратакует. Чанбин не двигается, позволяя Сынмину сделать необходимые движения в первую очередь. — Опусти свой меч прямо вниз и ударь меня в плечо, — приказал Чанбин, чувствуя, как тяжесть меча Сынмина падает вниз. — И если я пойду в атаку, твой клинок все равно остановит его, понимаешь? Отодвинув меч в сторону, Чанбин доказал свою правоту, когда тот вошел в соприкосновение с основанием клинка Сынмина, защищая его от ранения. — Хорошо. Еще раз. Прошел час или два, пока Чанбин следовал основам обучения, которым его учили в детстве, а Уджин бдительно следил за ними обоими, просто на случай, если что-то пойдет не так. Тем не менее, казалось, что Сынмин не нуждался в защите, когда он начал парить по инструкции, которую объяснял Чанбин. Оба старших Сумеречных охотника были впечатлены скоростью, с которой Сынмин воспринимал всю информацию, и точностью, с которой он выполнял все движения. Если бы они не знали лучше, то сказали бы, что Сынмин уже знал все, чему учил его Чанбин, но опять же, это было вполне возможно, так как он узнал все это десять лет назад, когда начал свое обучение. Получив одобрение Уджина кивком головы, Чанбин счел уместным обучить Сынмина некоторым основным атакующим приемам, которые могли бы быть применимы в бою. Они начали спарринг, но Чанбин не атаковал всерьез. Это все равно что учить ребенка ходить, а потом ожидать, что через пару часов он пробежит марафон. Хотя, возможно, ему следовало начать атаковать искренне. Меч Сынмина тяжело опустился на его собственный, показывая, что младший не сдерживает своей силы. Он продолжал раскачиваться, двигая ногами точно так, как учил его Чанбин, чтобы не дать себя контратаковать. Чанбин не был подавлен никакими средствами; он мог бы закончить эту битву прямо здесь и сейчас, если бы серьезно захотел, но он также не хотел причинять боль Сынмину. Ему показалось забавным, что младший так старался, словно ему нужно было что-то доказать, а он этого не сделал. Он ни за что не догонит их после нескольких часов тренировок, но если он будет продолжать в том же темпе, то скоро это произойдет. Чанбин признал, что ему пришлось сдержать смех, когда несколько оскорблений последовали вместе с нападками Сынмина, но он не был настолько неопытен, чтобы поддаться на такие простые уловки. — Все твои разговоры, и ты, кажется, не поспеваешь за мной, Бинни, — подзадоривал его Сынмин, желая вывести Чанбина из себя и сломить самодовольство, с которым он все это время держался. — О Боже, неужели уже шесть часов? — Что?! — Сынмин воскликнул, прокручиваясь вокруг, чтобы поглазеть на часы. Хёнджин придет за ним в шесть часов на их свидание. Встреча. Собраться вместе. Как бы он, черт возьми, это ни называл. Он еще не был готов. Ему нужно было принять душ, переодеться и привести себя в несколько приличный вид, перед тем, как он будет идти рядом с потрясающим Вампиром. Теперь он был в полном беспорядке, пот струился из каждой поры его тела, одежда и волосы растрепались и промокли насквозь, лицо, вероятно, было цвета помидора. Хёнджин не мог видеть его таким. Однако, когда Сынмин сосредоточился на медленно движущихся стрелках часов, он заметил, что было только четыре пятнадцать, и смущенный взгляд пробежал по его лицу, прежде чем его ноги были выбиты из-под него, и он лежал на спине на холодном каменном полу. — Никогда, никогда не отвлекайся на что-то подобное, Сынмин. Если враг скажет "оглянись назад", ты собираешься это сделать? Ты новичок... — насмешливо произнес Чанбин, направляя тренировочный меч прямо над сердцем Сынмина, что в значительной степени означало поражение для рыжего. Сынмин мог понять, что имел в виду Уджин, когда говорил, что Чанбин был твердым ослом, когда дело касалось тренировок. Он был таким милым и чутким вне обучения, но теперь, казалось, все, на чем старший мог сосредоточиться – это сделать из Сынмина дурака. Конечно, Сынмин знал, что он заслужил это; это была полная ошибка новичка, чтобы отвлечь его внимание от противника во время боя, но Чанбин знал, какие кнопки нужно нажать, чтобы заставить Сынмина потерять фокус. Это не должно было быть так просто, но мысли о том, что он опоздает на встречу с Хёнджином, заставили его мысли блуждать. Какая глупая ошибка! — Хм, не думал, что наш местный красавчик так на тебя подействует. Он уже обвел тебя вокруг пальца, — провоцировал Чанбин, протягивая руку, чтобы поднять Сымина с пола. Очевидно, поддразнивание было также частью тренировки, которую он должен был выдержать после такого унизительного поражения. Он знал, что поединок закончен, но это не помешало ему использовать свой собственный меч, чтобы ударить сзади по коленям Чанбина, когда он продолжал смеяться над возбужденным состоянием Сынмина, заставляя черноволосого молодого человека рухнуть на землю с визгом. Они могли бы назвать его плохим спортсменом или злым неудачником; на данном этапе Сынмина это не волновало. Он просто хотел, чтобы Чанбин почувствовал, каково это – оказаться в проигрышном положении. — Ты абсолютно заслужил это, Бин. То, что ты думаешь, что драка окончена, еще не значит, что она окончена. Считай это уроком, который преподал тебе Сынминни, — хихикнул Уджин, стараясь держать телефон ровно и продолжая записывать их разборки. После того, как он немного надулся, Сынмин начал смеяться вместе с Уджином и помог Чанбину подняться на ноги, только чтобы получить удар по руке. — Ты сегодня очень хорошо поработал, Минни. Я думаю, что ты скоро станешь великим бойцом, но я не собираюсь сдаваться в ближайшее время. Давай, готовься к свиданию. Хёнджин обычно не приходит вовремя, но я чувствую, что он придет за тобой, — поддразнил Чанбин, подталкивая Сынмина к спальным помещениям. Сынмин даже не стал тратить время на ответ, когда побежал в свою комнату, хотя и не совсем понимал почему. У него оставалось еще полтора часа до того, как его заберут. Когда он взялся за ручку двери в свою комнату, тревожная мысль пришла ему в голову, когда он понял, что ни одна из его вещей, вероятно, не подходит для чего-то подобного. Он никогда раньше не ходил на свидания. Черт возьми, у него едва ли был особый случай, чтобы он когда-либо наряжался, поэтому, когда в голове он вспомнил, чем наполнен его шкаф, начал паниковать из-за отсутствия выбора. Понимая, что у него нет времени продолжать думать об этом, он побежал к комнате через несколько дверей дальше, чтобы найти помощь. — Сони!