Saudade

      Когда вечернее солнце начало исчезать за верхушками огромных зданий, заставляя фусию и золото покрывать пространство неба, Хёнджин не мог не задаться вопросом, почему было странное клокотание в его груди, когда он шел к Институту. Он не мог припомнить, чтобы чувствовал что-то подобное раньше, ощущение, странно напоминающее бабочек в животе. Хёнджин не был глуп, он знал значение этой идиомы, но не мог понять, из-за чего ему было нервничать. Все, что он собирался сделать – это пригласить Сынмина выпить в тихом маленьком баре, который находился в конце улицы. Это была скрытая жемчужина в городе, то, о чем многие люди не знали, так как он в основном обслуживал жителей Сумеречного мира, но именно одиночество, которое он обеспечивал, заставляло Вампира чувствовать себя непринужденно, когда он посещал это заведение, и он не мог дождаться, чтобы взять туда Сынмина.       Это было мгновенное притяжение, когда он впервые увидел рыжеволосого Сумеречного охотника на встрече, и Хёнджин сразу понял, что он хочет узнать о нем больше. Он чувствовал сильную связь, возможно, с двумя или тремя людьми в течение его очень долгих двухсот лет жизни, но никогда ничего подобного, и он хотел выяснить, что сделало Сынмина таким другим.       Когда он подошел к парадной двери Института, бабочки в его животе начали летать, вызывая у него сильную тошноту. Не то чтобы Вампиры могли заболеть, что делало это чувство еще более тревожным для Хёнджина. Так как он часто посещал это место из-за своей дружбы с Уджином, Джисоном и Чанбином, Вампир больше не беспокоился о том, чтобы постучать или объявить о своем присутствии, когда он вошел в Институт. Большинство других Сумеречных охотников просто кланялись или кивали ему, на что Хёнджин всегда отвечал улыбкой, прежде чем они говорили ему, где он может найти одного из своих трех друзей, но на этот раз все было по-другому.       Отправив Сынмину быстрое сообщение, о том, что он прибыл, Хёнджин с тревогой ждал в коридоре, поблагодарив Сумеречных охотников, которые сказали ему войти, но в то же время отказавшись, сказав, что он был счастлив подождать здесь Сынмина. Небольшое жужжание в кармане предупредило его о входящем сообщении, которое он с нетерпением вытащил и быстро прочитал.       "Я буду через две минуты! Прости меня! Джисон не перестает суетиться над моими волосами!"       Фыркая, когда он положил свой телефон в карман и сел на одну из скамеек, придвинутых к стене, Хёнджин знал, что Джисон, вероятно, сделал большое дело из того, что он пригласил Сынмина выпить. Ни для кого не было секретом, что Хёнджин не был так уж силен в установлении отношений с людьми, поскольку он неизбежно переживет их из-за своего бессмертия. Ему не доставляло удовольствия расставаться с кем-то, кого он любил, и поэтому он давно принял решение ограничить свое общение со смертными, но от трех Сумеречных охотников было трудно убежать, как только они попытались принять его в свою жизнь, особенно Джисон. Теперь он спрашивал Сынмина, может ли он тусоваться с ним по собственной воле, желая узнать человека, просто потому, что был заинтригован. Для Джисона это был, скорее всего, огромный шаг.       — Извини, извини. Клянусь, я обычно очень пунктуален!       Немного подпрыгнув, так как он был настолько погружен в свои собственные мысли, Хёнджин поднял голову, чтобы улыбнуться Сынмину, позволяя своей ухмылке стать немного больше, когда он увидел, насколько красив был тот в том, что он мог только предположить, было одеждой Джисона. Одетый в черную шапочку, которая красиво контрастировала с его яркими, рыжими волосами, Сынмин также выбрал мягкую, белую футболку, джинсы, которые были слегка повернуты и темно-бордовые хай-топы*. Единственное, что было на него надето, что Хёнджин был уверен, не принадлежало Джисону, был огромный бежевый кардиган, длина которого доходила до колен Сынмина. Он не был чрезмерно одет по любым стандартам, но Хёнджин подумал, что простота одежды делала молодого человека еще более ошеломляющим.       — Все в порядке, Минни. Я только что пришел. Кроме того, я знаю, что ты не врешь, когда говоришь, что это из-за Сони ты опоздал. Этот парень никогда и никуда не приходит вовремя, — поддразнил Хёнджин, пытаясь подавить смех, когда он заметил, что Джисон прячется за углом и наблюдает за всем этим взаимодействием, бросая кинжалы в Хёнджина за оскорбление. — Кстати, ты отлично выглядишь.       — Спасибо, ты тоже, — Сынмин ответил с небольшим румянцем. Хёнджин почувствовал лишь намек на нервный подтекст в его словах, и он начал задаваться вопросом, испытывал ли Сумеречный охотник ту же нервозность, что и он. — В любом случае, куда мы идем?       — В соседнем квартале есть очень приятный маленький бар под названием "Омбре", думаю, тебе понравится.       — Хм, я никогда не слышал об этом месте раньше, хотя живу в городе столько, сколько себя помню, — заметил Сынмин, помахав на прощание Джисону, когда старший крикнул, чтобы они повеселились.       — Ну, думаю, это не слишком удивительно. Он вроде как спрятан от посторонних глаз в переулке. Он не занимается рекламой или чем-то подобным, так как это место для жителей Нижнего мира.       Хёнджин увидел, как удивленно поднялись брови Сынмина, но ему было интересно, почему у молодого человека была такая озадаченная реакция, когда он услышал о баре для жителей Нижнего мира. Больше всего Вампира поразило то, что Сынмин только что сказал, что он был в Сеуле всю свою жизнь, но Хёнджин никогда не видел и не слышал ничего о нем раньше. Для этого должна быть причина, подумал он, но расспросит его об этом позже, когда они прибудут в пункт назначения.       Как только Сынмин потянулся к ручке, Хёнджин инстинктивно обнял рыжего за талию и потянул его назад как раз вовремя, чтобы они оба не попали в дверь, которая распахнулась перед ними.       — Минхо!       Хёнджин действительно не собирался шипеть имя Колдуна, но Минхо почти разбил лицо Сынмина своим появлением, это было похоже на агрессию Вампира, взявшего на себя защиту молодого человека, которого он все еще обнимал одной рукой.       — О, привет, Хёнджинни. Я тебя там не видел. Сынминни тоже здесь. Почему ты обнимаешь его? Да ладно, Хёнджин. Ребенок здесь два дня, а вы уже вместе? Дай ему немного передышки, а?       Быстро убрав руку с талии Сынмина, Хёнджин почувствовал, что его лицо вспыхнуло бы красным, но, опять же, Вампиры не могли краснеть, чему он был довольно счастлив в этом случае, так что Минхо не сможет дразнить его дальше. Все это зрелище, казалось, не остановило Сынмина, так как молодой человек просто улыбнулся Хёнджину, прежде чем снова обратить свой взгляд на Колдуна с дерзкой ухмылкой.       — Мы не вместе, Минхо, — признал Хёнджин, хотя он знал, что подразумеваемое "пока" было немедленно подхвачено другим, который хихикнул, когда он провел языком по зубам и сделал резкое движение в сторону Вампира, которое, казалось, осталось незамеченным Сынмином.       — Понимаю. Вы, ребята, куда-то направляетесь?       — Мы идем в бар дальше по улице, — сообщил Сынмин, очевидно взволнованный мыслями о том, чтобы сделать что-то "нормальное" после всего, через что он прошел.       — О, Омбре? Это довольно приятное место, я часто его посещаю. Хорошая выпивка, если тебе интересно. Должен сказать, что в наши дни это популярное место для первых свиданий, — попробовал Минхо, думая, что это слишком взволновало бы пару перед ним в разгар начинающегося романа. Однако все, что он получил в ответ, были застенчивые улыбки и отводимые взгляды, которые говорили ему, что они также думали, что это рассматривается как первое свидание. — Так это значит, что я не смогу поговорить с Сынминни сегодня вечером? Ты – единственная причина, по которой я пришел сюда.       Хёнджин видел, что решимость Сынмина начала колебаться, когда он стоял перед надутым Колдуном, но он не собирался сидеть здесь весь вечер со всеми остальными, когда он планировал довольно приятный вечер с Сынмином. Назовите его эгоистом, но Хёнджин был уверен, что он не получил бы ни слова боком, если бы был в одной комнате с такими, как Минхо и Джисон.       Когда Сынмин повернулся к нему с виноватой улыбкой, Хёнджин сразу же увидел, что у Сынмина проявилась его личная черта характера. Он определенно был альтруистом. Было очевидно, что он хотел пойти с Хёнджином на их прогулку, но в то же время, он не хотел подводить Минхо, хотя Хёнджин был уверен, что Колдун просто шутит над ними. Минхо был бы не прочь провести вечер с Уджином и остальными, раз уж он здесь и может вернуться завтра, если захочет поговорить с Сынмином, но, видимо, Сумеречный охотник не обратил на это внимания.       Как раз в тот момент, когда Хёнджин собирался попытаться облегчить беспокойство младшего, их рыцарь в сверкающих доспехах появился, чтобы спасти положение.       — Перестань заставлять его чувствовать себя плохо, Мин. Вы можете поговорить в другой раз. Оставь детей в покое, — взмолился Уджин, подмигнув Хёнджину, когда Вампир сложил руки за головой Сынмина и одними губами произнес "спасибо".       — Хёнджинни старше меня на сто с лишним лет и намного старше тебя! Я бы вряд ли назвал его ребенком…       — Ты знаешь, что я имею в виду, умник, — проворчал Уджин, шлепнув Минхо по затылку. — Увидимся позже, Сынмин. Наслаждайся, но я хочу, чтобы ты вернулся сюда к двенадцати часам, я ясно выразился?       Хёнджин очень хорошо знал, что Уджин защищает тех, кто находится под его опекой, действуя как отец для многих Сумеречных охотников в Институте. Сынмин просто улыбнулся и кивнул, прежде чем взять Хёнджина за руку и потянуть его к двери.       В то время как Вампир был ничем иным, как кокетством в каждом его слове, такие вещи, как физическая привязанность были немного чужды ему, кроме, возможно, объятий, так как он был другом таких, как Джисон и Чанбин. Казалось, что Сынмин находится на совершенно противоположном конце шкалы. Рыжеволосый, по-видимому, имел проблемы с прямыми признаниями Хёнджина, но, казалось, не вздрогнул, когда держал Хёнджина мягкой, но успокаивающей хваткой.       Когда Хёнджин в конце концов сумел отвести взгляд от их сцепленных рук, перевел свой взгляд обратно на Уджина и Минхо, старший из двух посылал ему воздушные поцелуи, в то время как Уджин указал двумя пальцами на свои собственные глаза, прежде чем направить их прямо на Хёнджина, произнося одними губами "присмотри за ним или иначе", пробуждая немного страха в груди Вампира. Ничто на этой земле не заставит его захотеть увидеть плохую сторону старшего Сумеречного охотника. Он был уже мертв, но были вещи намного хуже смерти, которые Уджин мог сделать с ним, если он не позаботится о Сынмине на их свидании.       Не думая больше об этом, он крепче сжал руку Сынмина и позволил молодому человеку вести себя, хотя Хёнджин был уверен, что тот совершенно не представлял, куда ему идти.

***

      — Не могу поверить, что ты позволил Хёнджинни пригласить твоего младшего сына на свидание, — хихикнул Минхо, уклоняясь от пощечины.       — Прекрати это. Сынмин – взрослый человек и может делать все, что ему заблагорассудится.       — Или с кем ему заблагорассудится.       Если бы взгляды могли убивать, Минхо был уверен, что уже несколько человек рыдали бы у его могилы, когда Уджин остановился и посмотрел на него. Он был немного разочарован тем, что Сынмин не будет здесь сегодня вечером, но он никогда не откажется от возможности провести время со своими старыми друзьями. Должность верховного Колдуна Сеула отнимала у него много времени, но в данный момент он не слишком много занимался своей работой, и Минхо знал, что ему следует тратить все свое свободное время на тех, кто ему дорог.       — Ну что, ты уже убрался в доме Джихуна?       — Ты смеешься надо мной? Старик был практически кладовщиком. У него столько дерьма, что я даже не знаю, что с ним делать, — вздохнул Минхо, входя в главную комнату наблюдения вместе с Уджином.       Это была, вероятно, самая большая комната во всем Институте, если не считать столовой. Стены сверху донизу были покрыты экранами, на которых были изображены различные районы Сеула и места за его пределами. Многочисленные Сумеречные охотники приступили к своим обязанностям, некоторые в глубоком разговоре, другие постукивая по табличкам в руках. Рост числа нападений демонов требовал от всех быть более бдительными при наблюдении за городом, и Минхо казалось, что некоторые люди работают сверхурочно, так как обычно никогда не было так много Сумеречных охотников, работающих одновременно.       — Ты уже вскрыл его письмо? — спросил Уджин, грустно улыбаясь, когда увидел, что Колдун покачал головой, остановившись рядом с ним у экрана, на котором он тут же начал печатать.       — Рано или поздно я это сделаю. Просто... ещё нет.       — Я знаю, Мин. Не беспокойся об этом.       Когда Минхо почувствовал, как теплая рука погладила его по затылку, одиночество на мгновение нарушил пронзительный крик, отразившийся от стен.       — Нет! Боми, нет! Ты не можешь просто так воровать еду с кухни!       Голос Джисона был легко узнаваем Минхо, но молодого человека нигде не было видно – верное свидетельство того, как далеко мог простираться его голос. Минхо снова повернулся к Уджину, молча спрашивая его, что, черт возьми, все это значит, когда он увидел, как старший Сумеречный охотник тяжело выдохнул с оттенком раздражения.       — Похоже, она уже чувствует себя как дома.       — Она? Кто она? С кем Джисон? — Минхо спросил, глядя вокруг себя, чтобы увидеть, может ли он заметить Джисона и эту загадочную женщину.       — Джисон принес домой бездомную кошку из квартиры Сынмина, которую он кормил, — объяснил Уджин, качая головой, уже зная, что он слишком мягок с Джисоном.       — О... я думал, что в этом заведении есть правило "домашние животные запрещены".       — Есть. Он умолял меня, Мин. Я не могу сказать ему "нет", когда он смотрит на меня с этим проклятым надутым выражением лица, которое он усовершенствовал.       Фыркнув от раздражения своего друга, Минхо с притворным разочарованием посмотрел на руководителя Института. Колдун также знал о взгляде, который имел в виду Уджин. Он знал об этом слишком хорошо.       — У тебя тоже есть эта проблема, да? — пробормотал Минхо, слегка кашлянув, когда Уджин спросил его, что он сказал. — Ничего, ничего.       Как только он закончил прочищать горло, Минхо пробормотал "говори о дьяволе, и он явится" Уджину, когда увидел Джисона, впрыгивающего в комнату с самой широкой улыбкой на лице. Хотя младший сразу же остановился, увидев Минхо, и Колдун вынужден был признать, что ему было немного больно, что именно он стер ухмылку с губ Джисона, хотя он и не был уверен, почему она исчезла.       — Привет, Сони. Слышал, у вас в семье пополнение.       Это вызвало легкую усмешку на губах Джисона, за что Минхо был ему благодарен. Как раз в тот момент, когда Джисон, казалось, собирался начать говорить о своем новом питомце, Уджин закрыл вкладку, над которой работал, и взял свой планшет, прежде чем уйти.       — Сони, сегодня вечером ты будешь убирать на кухне.       — Что?! Нет, я был на уборке на прошлой неделе!       — Да, но в тот день, когда ты должен был это сделать, ты плохо себя чувствовал и рано лег спать, поэтому я сделал это за тебя. Помнишь?       Минхо приподнял бровь, вспомнив ночь, которую он провел с Джисоном на прошлой неделе, как младший пришел к нему домой немного раньше обычного, потому что придумал какой-то предлог о том, что заболел для Уджина. Казалось, что Джисон тоже вспомнил, когда глаза младшего метнулись к нему, прежде чем быстро вернуться к спине Уджина, когда он начал работать над другой задачей.       — Правильно. Ты прав, я забыл. Тогда мне лучше начать, — выпалил Джисон и начал отворачиваться, но не раньше, чем Минхо мягко поймал его за запястье и повернул Сумеречного охотника лицом к себе.       — Сон, я свободен завтра вечером, если ты захочешь прийти, — прошептал Минхо, наклонившись к уху Джисона, отчего тот слегка вздрогнул.       Минхо точно знал, как вывести Джисона из себя, но не хотел, чтобы это стало слишком очевидно для Уджина. Когда они начали все это, Джисон сказал ему, что не хочет, чтобы кто-нибудь в Институте знал об этом, и Минхо знал, что это, вероятно, потому, что и Уджину, и Чанбину снесет крышу, если узнают, что Джисон развлекается с ним. Хотя теперь он предположил, что, вероятно, было что-то еще с тем, как непреклонно он хранил эту тайну. Быстро отодвинувшись, он ухмыльнулся Джисону, а младший быстро кивнул головой и отодвинулся, бросив взгляд на то, заметил ли кто-нибудь, как близко они с Минхо стояли.       Интересно, как сильно изменялась личность Джисона, когда он оставался наедине с Минхо. С другими вокруг, Джисон был ярким, игривым и иногда слишком шумным ребенком, к которому все привыкли. Но сейчас он был тихим, сдержанным, робким, и Минхо никак не мог понять, почему произошла такая перемена.       Больше ничего не было сказано, когда Джисон помчался на кухню, не замечая растерянного взгляда Минхо, устремленного ему вслед.

***

      — Ну вот, один апельсиновый сок. Не могу поверить, что ты такой бунтарь и пьешь такую дрянь. Я не знаю, как буду держать тебя в узде до конца ночи.       Фыркнув, перед тем как поблагодарить Хёнджина, Сынмин глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом, который поразил его в первый раз в Институте. Сладкие и цветочные ароматы, исходившие от Вампира, заставили его чувствовать себя непринужденно, когда он жестом пригласил Хёнджина сесть напротив него.       Место было довольно оживленным для этого времени суток. Люди выстроились вдоль стойки, заказывая напитки, музыка звучала достаточно тихо, чтобы их голоса оставались на нормальном уровне. Золотые огни создавали настроение и способствовали спокойной обстановке. Для любого примитива, который вошел, это выглядело как любой другой водопой, но Сынмин знал, что посетители бара были чем угодно, но только не нормальными.       Когда он посмотрел налево, то заметил двух женщин, спрятавшихся в тихой кабинке, те плотно сложили крылья за спиной, хихикая и играя пальцами друг друга под столом. Справа от него группа друзей играла в бильярд, пытаясь сбить друг друга с ног игривыми тычками и оскорблениями. В этом не было ничего необычного, но пушистые уши, которые были видны на их головах, выдавали в них волков. Когда он снова обратил свое внимание на Хёнджина, старший потягивал красное вино, он услышал, как острые клыки звякнули о бокал, прежде чем он поставил его обратно. Они отпустили свои чары, здесь достаточно комфортно, чтобы сделать это, но готовы вернуть их обратно, если примитивный войдет в дверь, не зная, что это место не было обычным баром.       — Так почему же я раньше не видел тебя в Институте? Я хожу на собрания с тех пор, как они начались около двух лет назад, но тебя там никогда не было, и я уверен, что запомнил бы тебя, — пробормотал Хёнджин с дразнящей усмешкой.       — Я чувствую, что буду рассказывать эту историю снова и снова. Нужно придумать, как ее упростить. Я родился в Сеуле в семье Сумеречных охотников, вырос в Институте вместе с Уджином, Джисоном и Чанбином. Когда мне было двенадцать, я попал в инцидент в канун Рождества в городе. Я был довольно серьезно ранен, ударился головой, потерял память о том, кто я и что я, и с тех пор, как мои родители погибли во время взрыва, никто не пришел за мной. Люди в Институте искали меня, но мне почему-то удалось ускользнуть от них. Я жил один, пока недавно на меня не напал демон Ним. Джисон и Чанбин были теми, кто спас меня, открыли мне, кто я есть, и приняли меня. Теперь я снова живу в Институте и планирую снова стать Сумеречным охотником. Наверное, это и есть суть всей моей жизни до сих пор.       Сынмин сделал глоток своего напитка, чтобы утолить жажду, поскольку он пытался не смеяться над ошарашенным выражением лица Хёнджина.       — Ты же не всерьез. Все это действительно случилось с тобой? Это похоже на какой-то чертов сюжет из фильма! — Хёнджин воскликнул.       Кивнув, когда он поставил стакан обратно, Сынмин пожал плечами, зная, что все, вероятно, почувствуют то же самое, когда услышат о его прошлом. Ему придется привыкать объяснять все это людям снова и снова, но было почти смешно видеть различные реакции, которые люди давали ему до сих пор.       — Ебать.       — Да, я даже не помнил Джисона и остальных. Они должны были показать мне мою старую комнату и фотографии моей семьи, но это заставило меня вспомнить кусочки и фрагменты. Тем не менее, это были довольно сумасшедшие пару дней для меня.       — Вау, так вот почему. Погоди, происшествие в канун Рождества? О боже, это же было лет десять назад, верно? Я был там в ту ночь, знаешь.       Теперь настала очередь Сынмина быть шокированным, когда Хёнджин раскрыл эту информацию.       — Ты был? Ты тоже оказался в центре событий?       — О, нет. Я был там только для того, чтобы убирать последствия. Я управляю отелем в центре города. Я беру обычных клиентов, но в основном это место, где могут остановиться жители Нижнего мира, у которых нет дома. Что-то вроде общежития, наверное.       Это должно было быть просто мимолетным комментарием, но Сынмин не мог не улыбнуться словам Вампира. Если Хёнджин управлял отелем десять лет назад, то Сынмин подумал, что он должен быть либо бессмертным, либо похожим на Минхо с более долгой жизнью, так как он выглядел только на двадцать лет. И для кого-то вроде него, посвятить свое время, чтобы помочь другим жителям Нижнего мира, которые нуждались в помощи, просто заставило Сумеречного охотника чувствовать большее влечение к другому.       — Но я работал в ту ночь, когда услышал взрыв. Я велел кое-кому из моего клана сменить меня, чтобы я мог пойти и посмотреть. Я никого с собой не брал, потому что знал, что жертв будет много, и если Вампир не обладает полным контролем, как я, запах такого количества крови сразу может вызвать у него жажду.       Этот момент Сынмин знал, когда дело доходило до легенд о Вампирах, конечно, но внезапно Сынмин подумал, что то, что было в бокале Хёнджина, вероятно, не было красным вином, как он сначала думал.       — Я много чего пережил в своей жизни, но то, что я увидел там той ночью... Я никогда этого не забуду. Кровь, крики, вонь мертвых тел. Это было ужасно, — оплакивал Хёнджин, его разум, казалось, был за тысячу миль отсюда, вероятно, переживая кошмар, который был той ночью. — Я пытался помочь Сумеречным охотникам в их расследовании, но мы так ничего и не нашли. Чувак, я не могу поверить, что ты был там той ночью.       — Да, но я ничего об этом не помню. Извини, я не хотел портить тебе настроение, — извинился Сынмин, откинувшись на спинку стула, злясь на себя за то, что заставил мысли Хёнджина вернуться к такой ужасной ночи.       — Ерунда, я же спрашивал тебя об этом. Я, может быть, и видел результат, но ты был в центре всего этого. Слушай, давай не будем на этом зацикливаться. Теперь ты здесь, и это самое главное. Но если ты потерял память, это значит, что ты больше ничего не знаешь о мире Теней?       Почесав шею, Сынмин слегка сморщил нос, говоря старшему, что он немногому научился с тех пор, как воссоединился со своими друзьями, но все еще находится в неведении относительно многого.       — Тогда ты, наверное, также ничего не знаешь о Вампирах, а?       — Нет, абсолютно ничего, но кто лучше чем лидер Сеульского клана может рассказать мне об этом? — ухмыльнулся Сынмин, снова поднимая стакан.       — Ладно, — взорвался Хёнджин, поднимаясь со стула и скрещивая под собой ноги, прежде чем сесть обратно. — Ну, примерно половина того, что примитивы знают о Вампирах, считается правдой. Технически мы – "нежить".       Воздушные кавычки, которые сопровождали закатывание глаз Хёнджина, заставили Сынмина фыркнуть, когда его глаза следили за еще двумя Вампирами, входящими в бар, оба из которых поклонились Хёнджину, когда он слегка помахал рукой, прежде чем вернуться к своим объяснениям.       — То, как человек превращается в Вампира, немного отличается от легенд. Когда Вампир кусает кого-то, он переносит определенное количество яда в организм человека. Чем дольше они питаются от человека, тем больше яда передается. Только когда количество яда превзойдет количество крови в человеческом теле, это будет иметь значение. Кроме того, если человек выпьет достаточно вампирской крови, чтобы она превзошла их собственную, это будет иметь тот же эффект. Но кто-то не сразу изменится. Человек должен умереть смертной смертью, прежде чем он сможет обратиться, но нельзя изменить того, кто уже умер.       Сынмин должен был заставить себя откинуться на спинку стула, когда заметил, что наклонился примерно наполовину над столом, так внимательно слушая объяснение Хёнджина, из-за чего он получил несколько странных взглядов от окружающих его людей. Но не от Вампира перед ним, хотя Хёнджин только нежно улыбался ему.       — Новый Вампир, или Недолетка, оживет вскоре после смерти, но должен будет потреблять много человеческой крови в первые двадцать четыре часа, иначе они по существу ослабнут и умрут. У них также должен быть кто-то близкий, чтобы помочь им пройти через переход, обычно их господин, который является тем, кто изменил их, — объяснил Хёнджин, бессознательно проводя пальцами по месту соединения его шеи, где находились два заживших шрама.       — Недолеткам требуется много, много, много времени, чтобы обуздать свою жажду крови, и в конце концов мы все проходим через это, но как бы мы ни были сдержанны, всегда можно потерять контроль. Большинство Вампиров потребляют кровь животных, так как противозаконно пить человеческую, хотя некоторые идут в банки крови или магазины специально для жителей Нижнего мира и получают пакеты с кровью.       Сынмин сморщился от этой информации, но тут же отпустил ее, когда понял, что это, вероятно, чрезвычайно грубо – показывать такое отвращение к тому, что Вампиры едят, когда они не могут контролировать это. Хёнджин не казался обиженным, хотя и сморщил свое собственное лицо, прежде чем рассмеяться.       — Мы не вспыхиваем, когда соприкасаемся со светом, — указал пальцем Хёнджин. — Если мы слишком долго остаемся на Солнце, наша кожа раздражается до такой степени, что мы покрываемся фурункулами. У нас, по сути, аллергия на него, но мы можем немного погулять, и это не будет проблемой. Таким образом, обычно нам легче делать все, что нам нужно, ночью, но не обязательно. Чем дольше ты Вампир, тем больше сопротивляешься ему, так что я могу гулять снаружи дольше, чем Недолетка.       Это была одна из вещей, которые интересовали Сынмина, так как, несмотря на то, что солнце снаружи садилось, все еще был намек на солнечные лучи, покрывающие город, но Хёнджин пошел с ним в бар без каких-либо проблем. Книги и сказки лгали ему, когда он рос, но были и другие вещи из историй, о которых он думал, но никогда не говорил. Такие вещи, как если бы он мог превратиться в летучую мышь, так как он прочитал так много вещей, касающихся сверхъестественного, но он не собирался раскрывать свои детские любопытства подобным образом.       — Но преимущества превращения в вампира довольно крутые. У нас увеличивается сила, скорость, обоняние, зрение и слух. У нас есть эта штука под названием Энканто**, которая по существу позволяет нам гипнотизировать и контролировать людей, но мы никогда не используем ее без крайней необходимости, — пообещал Хёнджин, прежде чем ухмыльнуться для своего следующего пункта. — И, что самое главное, мы бессмертны.       Хёнджин упоминал об этом раньше, но это все еще заставляло брови Сынмина подниматься. Насколько он помнил, из всех видов обитателей Нижнего мира, о которых он узнал до сих пор, Вампиры были единственными, кто считались бессмертными. Сумеречные охотники и Оборотни были смертны, Феи и Колдуны жили долго, но жизнь Вампиров была бесконечной в смысле смертности.       — Вау, и это то, что тебе нравится? — спросил Сынмин, почти зная ответ по тому, как Хёнджин рассмеялся над вопросом.       — Конечно. Быть бессмертным – это действительно величайшая вещь! Разве не к этому в основном стремятся люди? Найти способ жить вечно? Я могу сделать так много всего, чего никогда не думал, что смогу это сделать. Конечно, есть и минусы, но я всегда смотрю на положительные стороны. Я бы ни за что не отказался от бессмертия. Ничто не сравнится с этим.       Это имело смысл для Сынмина, и то, как Хёнджин говорил об этом, заставило Сумеречного охотника думать, что быть бессмертным было бы довольно круто, но ноющее чувство переживания за друзей и семью, которые не разделяли то же самое бессмертие, заставило Сынмина быстро откинуть эту идею, зная, что он никогда не сможет справиться с этим.       — Понимаю. И как получилось, что ты стал бессмертным?       Мысленно ударив себя, когда вопрос сорвался с его губ, он увидел, как голова Вампира взлетела вверх, Сынмин понял только тогда, когда произнес эти слова, что он только что спросил Хёнджина о том, как он умер. Не то, о чем хочется спрашивать на первом свидании. Да, именно так он называл это сейчас, потому что ни он, ни Хёнджин не отрицали, когда Минхо упоминал об этом ранее.       — Черт, прости меня. Не отвечай на этот вопрос. Это было так невероятно бесчувственно с моей стороны. Заткнись, Сынмин, — обругал себя Сумеречный охотник, откинувшись на спинку стула и несколько раз ударив себя по лбу, закрыв глаза и продолжая тихо шептать себе под нос оскорбления по поводу собственной глупости.       Мягкие, слегка холодные пальцы схватили его запястье, большой палец скользнул по точке пульса, заставляя Сынмина посмотреть на захватывающую дух улыбку Хёнджина. Она не могла быть описана никаким другим способом, потому что Сынмин заметил, что он буквально перестал дышать, когда посмотрел в глаза Хёнджина, запах старшего обволакивал его как кокон и рассеивал любые негативные эмоции, которые затуманили его разум.       — Минни, все в порядке. Я так много говорил об этом в течение своей жизни, что это больше не беспокоит меня так сильно. Не волнуйся, ты не обидел меня или ещё что-то.       Сынмин опустил руки, что дало понять Хёнджину, что он больше не причинит себе вреда из-за своего идиотизма. Он действительно думал, что у Вампира было сострадательное сердце, чему способствовал тот факт, что он все еще держал запястье Сынмина и рисовал на нем маленькие узоры, чтобы успокоить его после вспышки гнева. Как только Хёнджин понял, что Сынмин больше не зацикливается на своем промахе, он отодвинулся назад, чтобы удобно сесть, прежде чем снова взять в руки стакан с кровью.       — Если ты действительно хочешь знать, я могу сказать тебе. В конце концов ты все равно обо всем узнаешь, — пробормотал Хёнджин, неохотно делясь своим прошлым с Сынмином. — Но ты уверен, что хочешь знать, как я умер, на нашем первом свидании?       Пожав плечами с некоторой неуверенностью, Сынмин дал понять собеседнику, что все это было для него в новинку и он всегда хотел узнать об этом побольше. Если Хёнджин не возражал говорить об этом, тогда, конечно, он будет слушать; он полагал, что в конечном итоге он узнает об этом, и если Хёнджин был готов, то Сынмин был готов услышать об этом. Когда он слегка кивнул головой с мыслями о том, что Хёнджин также назвал их первую встречу свиданием, Сынмин послал последнюю ободряющую улыбку Вампиру, давая понять, что он может начать.       — Тогда ладно. Я думаю, что моя история началась около двухсот лет назад…