***
— Доброе утро, — Данил уселся за стол, ожидая завтрак. — Доброе, сын. — Всё в порядке, Дань? Выглядишь уставшим, — мама Полина внимательно посмотрела на сына. Ну, конечно, уставший Давай, Данил, скажи родителям, что ты полночи думал о своём непутёвом братце. Скажи, какие они безответственные, раз позволяют несовершеннолетнему ребёнку пропадать неизвестно где. Ну же, чего тебе стоит, просто сказать? Пусть им будет стыдно, пусть накажут Ваню. Ведь это правильно, да? Хотя, что есть «правильно»? Или «неправильно»? Кто устанавливает эти непонятные нормы? Ведь большинство людей — если не все — мыслят именно в этой системе координат. Хм, полагаю, не существует «правильных» или «неправильных» вещей, решений или понятий. Есть выбор. И у любого выбора есть последствия, которые меняют нашу жизнь, кардинально или незначительно, в лучшую или худшую сторону. Поведение Вани — последствие его воспитания. И у халатного отношения родителей к выходкам старшего сына тоже будут последствия. У всего будут последствия. Так, что-то мы отвлеклись, ребята. Итак, перед Даней встал выбор: высказать родителям, всё что он думает или соврать. Люди так часто лгут, но Даня всегда был честным мальчиком. Почти всегда… Наверное, зная, что на самом деле происходило с его братом, он не стал бы выбирать. У него бы остался лишь один вариант — сказать правду, попытаться достучаться до родителей, сделать всё возможное, чтобы привести Ваню в порядок. Но Данил не знал. И он будет сильно жалеть о своём выборе. Эх, Даня, Даня… Всё уже было предрешено, ничего не зависело ни от тебя, ни от твоих слов. — Всё хорошо, мам. Я просто заснуть не мог. Я немного режим сбил в лагере, — Данил изобразил что-то вроде улыбки. Родители не стали настаивать и отстали от сына. Но вид у младшего и правда был уставшим. Тёмные круги под глазами, сильно выделявшиеся на бледной коже, покрасневшие белки глаз и рассеянный сонный взгляд — говорили о явном недостатке энергии и сил, упущенных бессонной ночью. Поковырявшись в своей тарелке и толком ничего не съев, Данил, поблагодарив Катю, вышел из-за стола и направился в свою комнату. Ему нужно было отвлечься. Утро сменилось вечером. Стрелки часов стремительно приближались к восьми. Весь день Даня провёл в библиотеке, позабыв на время о своём брате и его изменениях. Несмотря на то, что Данил считал себя «человеком науки», мир художественной литературы без конца манил его, поглощая в тайны философской драматургии, романтические страсти, с привкусом горечи, или животворящую поэзию, дарующую Данилу бесконечное умиротворение, в котором он нуждался. Даня даже обедал с книгой, чем вызвал возмущение мамы Лиды. Вечером, прихватив с собой пару книг, Данил пошёл к себе. Открыв дверь в комнату, мальчик замер. Ха, неужели, впадать в ступор при виде брата, войдёт у тебя в привычку, Дань? Или он появляется слишком неожиданно? Но ведь, это всё ещё ваша общая комната, так чему ты удивляешься? — Ваня? Что ты здесь делаешь? Брат спокойно посмотрел на младшего, и жутко рассмеялся. — Живу, братишка. Привыкай. Теперь я никуда не денусь, — немного погодя, Ваня добавил, — Тебе тоже, никуда не деться, Дань, — он ухмыльнулся, хищно смотря на брата. Он ждал его реакции. Ваню вообще-то всегда забавляло растерянное лицо младшего, усердно пытающегося решить какую-то сложную задачку, или, в нашем случае, понять странное и пугающее поведение брата, но сейчас он изучал его. Зачем? Скоро узнаете. Данил не понимал, почему Ваня себя так ведёт, и надеялся, — но что-то ему подсказывало, что он ошибается, — что это глупые шуточки, и его брат не заделался психопатом. Младший всё ещё стоял в проёме, словно боялся зайти и оказаться наедине с братом. Ой, Данька, тебе ведь и правда нужно бояться. Ты разве не видишь? Прежнего Вани нет, ты зря ищешь того беззаботного парня, с пошлым юмором и весьма скверным характером, но с добрым сердцем. Его уже нет. А может никогда и не было? Может монстр усердно прятался под маской, и ты не мог разглядеть безжалостного манипулятора, готового ломать жизни ради пустого удовольствия? Но для чего человеку так долго притворяться? Я знаю ответ. А Данил нет. Он поймёт, когда будет уже слишком поздно. Но не будем забегать вперёд. — Почему ты не ночевал дома? — Даня наконец-то зашёл в комнату, положил книги на стол и уставился на Ваню, ожидая ответа. Новый образ брата пугал его, но он старался заглянуть тому прямо в глаза, считая это неким моральным давлением. Глупенький, ты сам себя загоняешь в угол, идёшь в, ещё даже не готовую, ловушку. Морально сломить этого человека? Проще пересчитать звёзды. Но не будем осуждать Даню, он ведь ещё ничего не узнал, не понял. Как и вы, полагаю. Ваню, кажется, никак не удивил заданный вопрос. Он преспокойно лежал на кровати, продолжая прожигать брата глазами. — Волнуешься, котёнок? — и снова эта издевательская ухмылка, словно хищный взгляд, так пристально изучающий тебя. Но подождите, как он его назвал? Котёнок? Это какая-то извращённая игра? Наш Данечка такого не понимает, даже если это шутка. Но ведь он не шутит, не так ли? — Не смешно, — Даня покраснел. — Родители переживают, но, как я понял, для вас всех это абсолютно нормально, что и является странным. У тебя так каждое лето? — Вот так — не каждое, — Ваня встал с кровати и подошёл к окну, достав сигарету. Данил закатил глаза. Всегда, когда брат пытался уйти от разговора, он начинал курить, чем жутко бесил младшего. Комната наполнялась запахом табачного дыма. Ваня медленно затягивался, растягивая удовольствие, и неспешно выдыхал дым, продолжая игнорировать Даню. Данил же, видя, что его брат не хочет идти на контакт, собрался вернуться в библиотеку, не желая пропахнуть, по его словам, этой мерзкой отравой. Он уже открывал дверь, но она резко захлопнулась.То есть, её захлопнул Ваня. Как он подошёл так тихо? И зачем? Что-то Данил не заметил его стремление к разговору. — Я не разрешал тебе уходить, — Ваня выдохнул дым брату прямо в лицо. Данил поморщился, резко отвернув голову. А Ваня равнодушно смотрел на младшего. Разве что… его глаза бессовестно блуждали по всему телу Данила, излучая животное желание, неизвестное Дане. Пока неизвестное. Ваня остановил свой взгляд где-то в районе шеи и едва заметно ухмыльнулся своим мыслям. Что его так забавляло? Стойте, мы же совсем забыли о нашей жертве. Хотя, такой термин, пожалуй, слишком резкий для данной ситуации. Или нет? Данил загнан в угол и не понимает, что происходит. Ему страшно взглянуть на брата. Ему просто страшно. Чем не жертва? Однако, любая жертва может бороться. Пытаться бороться. — Ты дурак? Мне не нужно твоё разрешение, дай пройти, — неплохая попытка, но увы, она не засчитана. — Что? Разве ты не хотел поговорить? Узнать, почему я не ночую дома? Узнать, что произошло, пока тебя не было? Разве ты не хочешь знать правду? А, Дань? — Ваня наклонился к самому уху младшего, обжигая кожу горячим дыханием. Даня прибывал в состоянии шока. Не мог что-то сказать или оттолкнуть брата. Он просто слушал его, опустив глаза в пол. Да что с тобой такое, мальчик? Ты же не под дулом пистолета. Это просто Ваня, он не сможет причинить тебе вред. Или сможет? На что вообще способен этот человек? Знал бы Данил ответ, бежал бы от этого зверя прочь. — Я могу рассказать, — Ваня выпрямился и, сделав шаг назад, оценивающим взглядом посмотрел на брата. Даня смог-таки поднять глаза, встречаясь взглядом с инициатором этой ситуации. Ведь ничего страшного, правда? — Я хочу знать, — глубокий вдох. — Ты можешь мне доверять. — Затянись, — Ваня протянул брату сигарету, с нетерпением ожидая его реакции. — Что? Зачем? — Данил непонимающе захлопал глазами, почему-то начиная краснеть. — Ну ты же хочешь знать правду, да? — снова эта хищная ухмылка. И опять мы вернулись к тому, что же такое «правильно», а что нет. Опять выбор. Даня сомневался. Что-то внутри кричало, чтобы он уходил, забыл о брате и его глупых шутках. Но другая часть, шептала, что это просто сигарета, всего одна затяжка, ничего не случится, ты узнаешь правду. А узнает ли? Данил взял из рук брата сигарету, дрожащей рукой поднося её к губам. Вдох и горький дым неприятно обжигает горло. Даня кашляет, морщась и умоляюще, смотря на брата. — Ещё, — это был скорее приказ, чем просьба. Младший, сам того не понимая, подчинился. Вот он. Первый шаг в ловушку. Первый шаг навстречу зверю. Поздно спасаться. Ты попался, Дань. Ваня ухмыльнулся, одобряющее похлопав брата по плечу и забирая сигарету. — Молодец, котёнок. Ты свободен… Пока что. Дверь захлопнулась. Тебя опять оставили одного, Данечка. Радуйся, ведь очень скоро, это будет единственным, чего ты будешь хотеть.Попался
6 июня 2020 г. в 22:22
Данил никак не мог уснуть, постоянно прокручивая тот момент в голове.
POV Даня
Что это вообще было? У него каждое лето так крышу сносит или этот год особенный?
«Ты даже не представляешь, насколько».
Что он имел в виду, когда сказал это? Чёрт. Всего несколько минут нашего немногословного «общения» обеспечили мне бессонницу и создали стену неловкого недопонимания… которую я должен разрушить.
Но Ваня никогда не рассказывал мне о его летних похождениях, а сейчас, когда случилось что-то, что так его изменило, он тем более не захочет этим делится. Почему я вообще так волнуюсь за него? Это же, блин, Ваня. Это была глупая шутка, а я принял всё серьёзно. И папа Антон говорил, что он не первый раз так проводит лето. Это временно.
Нужно забить на это. Или я могу поговорить с Элей. Хотя, можно подождать ещё пару дней. Наверное, для Вани с его пошлым юмором это обыденные вещи, но ведь раньше такого не было. Значит, если он так странно пошутил, неловко у него спрашивать об этом, он же мне это припоминать будет потом всю жизнь. Ведь я повёлся на его уловку. Однако, допустим, действительно что-то произошло, тогда я поговорю с Элей. Узнаю, где он пропадает и что было, пока я отдыхал в лагере.
К слову, после той ситуации Ваня забрал телефон и вышел из комнаты, оставив растерявшегося брата одного. Он не пришёл ночевать домой, по неизвестным Данилу причинам. Дане было странно спать в комнате одному. В лагере ребята жили по пять человек, да и до лагеря, его брат редко ночевал у друзей, но иногда приходил довольно поздно, пьяный, чем сильно раздражал младшего. Даня ещё долго не мог уснуть, размышляя о том, как же лучше ему поступить. Но, в любом случае, у него было некое подобие плана, и это его немного успокаивало. Он хотел понаблюдать за поведением Вани несколько дней, если тот, конечно, придёт домой, и попытаться с ним поговорить, а уже потом решить — стоит ли обсуждать его брата с Элей. Ближе к двум Данил всё же уснул, но необъяснимое чувство тревоги так и не покинуло его.