***
4 июня. 21:11. Всё тот же парк. Но теперь, или правильнее будет сказать тогда, Ваня, сидевший на лавочке, ждал Элю. Он позвонил ей, сухо сказав, что им нужно поговорить. Да, вот так просто. Когда девушка пришла, было заметно, что она нервничает, но усердно старается это скрыть. Эля попыталась обнять парня, но Ваня не ответил ей взаимностью, и она поспешила отстраниться. — Мы расстаёмся, Эль, — его голос источал полное равнодушие. Как же так, Вань? Без объяснений, без сожаления, ты бросаешь единственную девушку, с которой у тебя действительно серьёзные отношения? Были серьёзные отношения. — Прежде чем закатишь истерику, ты должна знать. Я встречался с тобой, чтобы позлить малого, да и сосёшь ты неплохо. Но признаю, ты не крашенная пустышка, которой кажешься, — как же жестоко, Ваня. И грустно. Представляете, когда за несколько секунд весь ваш внутренний мир рушится. Когда человек, которого любишь, и плевать, что это подростковая влюблённость, говорит тебе такое. Ваня — первая любовь Эли. Ещё с самого детства. Ты никогда не будешь прежним после первой любви. После того, как эта любовь разбивает тебе сердце. Она ломает тебя. В твоем внутреннем мире рушатся все те стены, которые ты так отчетливо строил все эти годы. Это как атомная бомба, упавшая с неба, которая все разрушает. Твой мир разбивается на тысячи мелких кусочков, как пазл, который никогда уже невозможно собрать, потому что в нем все равно не хватит одной детали. Не хватит того, кто и разбил этот чёртов пазл. Наверное, одно из самых ужасных чувств в этом мире, это когда твои глаза очень быстро наполняются слезами. Ты понимаешь, что плакать ни в коем случае нельзя, и поднимаешь голову вверх, чтобы удержать слёзы. Эля смотрела как облака медленно плывут по небу. Она была гордой девушкой, поэтому могла бы просто уйти, окинув Ваню презрительным взглядом. Но ещё она была доброй и преданной. Эля не единственная, кого обманули. — Чувствуешь облегчение, Иванов? Или тебе нравится, когда другим больно? А знаешь, я для тебя очередная шлюха, которую ты забудешь, правда, мы дружим шестнадцать лет, но, думаю, ты переживёшь. И я переживу, мудак. Но что почувствует Даня, узнав, как ты с ним поступил? — Эля говорила тихо, но уверенно. Однако, девушка не смогла сдержать слёз. А кто бы смог? Тебя использовали, тебе лгали, тобой манипулировали, играли и пренебрегли твоими чувствами. — Мне плевать на него, — уже встав и собравшись уходить, Ваня добавил: — Прости, Ариэль. *** Данил смотрел на Элю опустошёнными глазами. Он испытывал жалость к подруге и одновременно жалел себя, начиная ненавидеть брата. Как он мог? Он же клялся Дане, что Ариэль — любовь всей его жизни. — Мне жаль. Он не заслуживает тебя, — Данил обнял девушку, мысленно проклиная Ваню. Вот она злость, которую младший вскоре выплеснет на того, кто врал ему всё это время. Кто притворялся его братом, безжалостно жертвуя чувствами других людей. Думаю, мы все поняли, что Данил не стал дальше мучать Ариэль расспросами и напоминать о предательстве когда-то любимого человека. Ребята гуляли до вечера, стараясь забыть тему их первого разговора. Может Эля и смогла отвлечься, но не Даня. Он заставит ответить его на все вопросы, вне зависимости от того, выкинет ли Ваня очередной фокус, заставит его покурить или застрелиться. Это уже личное. Теперь по-настоящему обидно. Да, эта попытка провалилась. Но больше Данил такого не допустит: он поговорит с братом, если будет нужно — закроет его в комнате, пока тот не ответит на все его вопросы. А вопросов накопилось немало. Даня вернулся ближе к девяти, но дома никого не было. Почти. Младший увидел Ваню, вальяжно расположившегося на диване в гостинной. Какое же удачное стечение обстоятельств. Самое время расставить все точки над i. — Выкинь свой телефон нахрен. Нам надо поговорить.Очередная попытка
10 июня 2020 г. в 21:53
6 августа. Ещё только 10:34. Даня сидит в парке, погружённый в собственные мысли.
Вы прекрасно знаете, о чём он думает. Или о ком.
Ваня, сигарета, тишина. Да, странно, но у себя в голове Данил выделил именно эти слова, ассоциировавшиеся с последним… Инцидентом. Наш правильный мальчик корил себя за то, что повёлся. Он ведь почти курил, если пару затяжек можно назвать курением.
Данил поморщился, вспоминая неприятную колющую боль от первой затяжки.
Но больше всего его удивляло… нет, злило, что он послушал брата и, как преданная собачка, подчинился приказу. Приказу? Именно. Это не было просьбой или шуткой, это был приказ.
Он затянулся второй раз, хотя ощущал, будто его лёгкие изнутри протыкают тысячи маленьких иголок, и он вот-вот задохнётся. Вероятно, Ваня курит очень крепкие сигареты.
Данил отказался от принципов. Ради чего? Узнать в каких притонах ошивается его брат? Ах да, Ваня же ушёл, ничего не рассказав, лишь посмеявшись над ним. Снова.
Знаете, у каждого человека есть ряд принципов, идеалов свод внутренних правил, преступив через которые можно потерять себя, а значит потерять самоуважение. Самоуважение — это стержень, внутренняя опора человека, помогающая ему выстоять в многотрудной жизни. Когда человек понимает, что сбился с пути, есть риск потерять самоуважение. Это значит преступить черту, точку невозврата, за которой — осознание отвратительности происходящего и себя в нем, будет ломать психику и превращать человека в ничтожество. Заставив отказаться от своих принципов и идеалов, в человеке ломают волевой стержень личности. А дальше — лепят из него, как из пластилина, все что угодно. Растоптанная личность не способна оказывать сопротивление.
Необходимо сохранять в себе идеалы при любых обстоятельствах, это единственный шанс остаться человеком.
Вы, наверное, думаете: что за бред? Даня всего-то покурил. Это не делает его ничтожным, не заставит себя ненавидеть. Но ведь большие беды начинаются с маленьких несчастий. Человек, идущий на дно, не падает камнем с обрыва, он медленно катится по наклонной.
И вот Данил впервые пересёк черту. Но впервые ли? Он уже врал родителям, точнее, не рассказал правды. Всё ещё не рассказал. После всего — он не рассказал. Почему? Просто Данил хочет верить, что всё хорошо. Но ты разобьёшься о жестокую реальность этой грёбанной жизни, Дань. Готовься к удару. Готовься к ножу в спине.
Маленькими шажками ты идёшь прямо в лапы дикого зверя, освещая себе путь ложными надеждами.
Надежда разобраться в этом, очередная попытка узнать правду, привела Даню в парк.
Было пасмурно, солнечные лучи не проникали сквозь тучи, позволяя влаге пропитывать землю, сглаживая неимоверную духоту. Данил любил такую погоду. Он сидел на лавочке, ощущая всей поверхностью тела летний ветерок, безуспешно пытающийся разогнать слоистые облака.
Эля, с которой Даня договорился встретиться в половину одиннадцатого, опаздывала на четыре минуты. Данил был до мозга костей пунктуален, и опоздание — одна из тех вещей, которую Данил считал грубым нарушением для любого человека. Но он готов был ждать свой единственный источник информации хоть целую вечность.
Мальчик долго думал, что конкретно он спросит у девушки. И решил, что будет правильно начать издалека, однако, скрывать цель их будущего разговора — узнать, что произошло с Ваней за лето, — он не собирался. Было бы странно, скажи Данил, что соскучился по подруге и при встрече начал задавать вопросы о своём брате.
Данил был настолько поглощён своими размышления, что не заметил Элю.
— Данил, привет. Иванов! — девушка театрально выгнула одну бровь, скрестив руки. — Так ждал, что заснул? Прости за опоздание.
Даня, будто вышедший из транса, встал и обнял одноклассницу.
— Да, привет, я просто задумался, — мальчик опять сел на лавку, готовясь к серьёзному разговору.
— Эль, тут такое дело… Ваня ведёт себя странно, — да уж, все планы «начать издалека» с треском провалились. — Но мне ничего не рассказывает. Ты не знаешь, что-то случилось летом?
Приветливая улыбка с каждым услышанным словом медленно исчезала с лица Эли. Взгляд стал серьёзным и напряжённым, но девушка упорно смотрела на асфальт.
— Дань, он тебе не рассказал? — Ариэль наконец посмотрела на мальчика, покрасневшего и одновременно побелевшего от смущения. — Мы с Ваней расстались. Он бросил меня сразу, после того, как ты уехал в лагерь.
— ЧТО?! Почему? Вы же… Как? — Данил не заметил, что срывается на крик, привлекая внимание проходящих мимо людей, с интересом и недоверием разглядывающих ребят.
Мысли, бешенным вихрем закружившиеся в голове Дани, смешивались с эмоциями: обида, злость — всё это превратилось в бомбу замедленного действия. И всё, что дальше расскажет Эля, ещё больше разозлит нашего правильного мальчика.
Вернёмся назад. В день Даниного отъезда.