ОСЕНЬ, Я ОПЯТЬ ЛИШЁН ПОКОЯ
К великому Ванькиному облегчению, никто не заметил, по какой причине он сбежал после Пашиного концерта. Ну разве что Саша, но тот ни словом не обмолвился и вообще никак не показал, что видел что-то. К тому же мог реально не увидеть: он ведь смотрел Ване в лицо, а не на… Мысль спотыкнулась, и Ванины щёки снова вспыхнули. Да что же с ним не так! Тем вечером, придя домой, он сразу пошёл в душ под удивлённым взглядом матери. Стоя под упругими струями, бьющими по плечам, Ваня пытался успокоиться, но перед внутренним взором то и дело вспыхивали воспоминания. Вот Саша улыбается и затягивается сигаретой. Вот Саша задумчиво пощипывает нижнюю губу. Вот Саша смотрит на Ваню с каким-то необъяснимым выражением лица. Вот Саша берёт у него бутылку, из которой Ванька только что пил, и делает глоток. Вот Саша кладёт руку… Саша. Саша. Саша! Чтобы сдержать стон, Ванька закусил кулак. Вода смыла все следы, однако накрывшая слабость добавила стыда. Отказавшись от ужина, Ваня пошёл спать, предварительно закрыв дверь на задвижку — чего он не делал уже очень давно. Ему было так тошно от себя, что хотелось отгородиться от всего мира. Или отгородить мир от себя… Нет, разумеется, с ним и раньше случалось… Это. Даже в мыслях Ванька не мог произнести слово «мастурбировать», словно оно было чем-то неприличным, преступным. Первый раз — в тринадцать: тогда он увидел в фильме, как этим занимается главный герой. Там, конечно, никаких подробностей не показали, ограничились намёками, но Ванькино тело отреагировало мгновенно. Он заперся в комнате, хотя дома был один, и принялся изучать реакции организма на движения своей руки. Результат эксперимента его и обрадовал, и сильно смутил: ощущение неправильности такого занятия ещё долго не покидало его. Даже осознавая, что он такой не один, что все или многие такое пробовали, Ваня всё равно не мог отделаться от мысли, что это всё не для него. А ещё этот случай с фильмом стал первым секретом, который Ванька не рассказал Илье. Просто не смог, хотя и очень хотел, зная, что тот его не осудит, поддержит и всё-всё объяснит. Про Сашу он тем более никому не готов был признаться, особенно самому Саше. Тот ему точно такого не простит. Никто адекватный такого терпеть не станет! Значит, Ване надо молчать. И как можно скорее забыть то, что произошло! В понедельник в школу Ванька шёл как на казнь. В голове один за другим проносились худшие сценарии развития событий — из-за этого Ваня ещё и не выспался. Он почти всерьёз ждал, что стоит ему войти в класс — и Злочевский с Шульцем тотчас начнут осыпать его злобными шутками. Не важно, что их не было тогда у Башни, эти двое умудрялись собирать сплетни обо всех, словно получая их напрямую из космоса. Затаив дыхание, Ваня открыл дверь кабинета… И окунулся в привычный шум: галдящие одиннадцатиклассники в ожидании первого урока делились новостями, накопившимися за выходные, обсуждали планы, проверяли, всю ли домашку сделали… Единственным человеком, заметившим Ваньку, оказалась Тоня. Она ему мягко улыбнулась, шепнула: «Привет» и вернулась к учебнику по биологии. И так прошёл весь день: без единого отклонения от привычной рутины. Вторник ничем не отличался от понедельника. Среда, четверг… К пятнице Ваня понял, что успокоился. Он перестал дёргаться, услышав сзади смешок, перестал принимать на свой счёт переглядывания Димона и Андрюхи. И даже смело подсел к Саше на обеде, заметив напротив него свободное место. В субботу после курсов Тоня потащила Ваньку на рынок искать палатку с рок-атрибутикой. По её словам, она не собиралась идти на концерт в образе девочки-одуванчика, но мать отказалась спонсировать покупку нового гардероба в приличных магазинах. — Я хочу цепь! — вдохновенно вещала она, пока они пробирались между рядами. — Ну, на джинсы повесить. И ремень с бляхами. И балахон. И пару футболок! Если же там будут косухи, не знаю, почку продам, но куплю себе! — А клетчатые штаны, как у Канюкова, не хочешь? — фыркнул Ванька. Внезапная тяга подруги к неформальству его умиляла. — Фу, нет! Он панкует, ты чего! А я буду рокером! — И Тоня сложила пальцы в «козу», сунула её Ване в лицо. — Это чтобы в носу ковыряться было удобнее? — засмеялся Ваня. — Да ну тебя, — притворно обиделась Сахнова. — О! Нам туда! Тоня бегом кинулась к павильону, сплошь завешенному футболками с абсолютно дикими рисунками. Рога, огонь, мотоциклы, волки чередовались с надписями на английском и русском. Ванька задрал голову, рассматривая представленный ассортимент. Пожалуй, он такое не согласился бы надеть даже под угрозой немедленного исключения из школы, а вот Тоня уже вовсю болтала о чём-то с продавщицей, дородной дамой в кофте — балахоне? — с логотипом ДДТ. Спустя полчаса Ваня заподозрил, что про него забыли. Тоня увлечённо мерила одежду, крутилась перед зеркалом и рассказывала про то, какой Юра замечательный, продавщица, видимо, привычная к таким явлениям, предлагала ей то одно, то другое, поддакивала в нужных местах и объясняла, что в каких случаях лучше надевать. Ванька спиной вперёд аккуратно двинулся к выходу из павильона, внимательно следя, чтобы его бегство не было замечено раньше времени. Он почти справился с задачей, когда высокий порог решил внести корректировку в его планы. Спотыкнувшись, Ваня потерял равновесие и вылетел в проход между палатками, рухнув аккурат перед тележкой с какими-то коробками. — Твою ж мать! — ругнулись почему-то очень знакомым голосом. — Наймарк, тебя вообще ноги не держат?! Ванька вздрогнул. Вот уж совпадение так совпадение! В сером рабочем комбинезоне, пыльном до полной потери товарного вида, старых кроссовках и с неизменными солнцезащитными очками на носу — над ним возвышался Белогородцев собственной персоной. — Вставай, принцесса, — Саша протянул Ваньке руку, — нечего тут рассиживаться, людям мешаешь проехать. Принимая помощь, Ваня совершенно не ожидал, что его буквально выдернут наверх. Впечатавшись подбородком в плечо Саши, он клацнул зубами и едва не упал снова. Точно упал бы, если бы Сашка не придержал его свободной рукой. — Ты бухой, что ли? — Белогородцев подозрительно принюхался. — Н-нет. — Ваня помотал головой для убедительности. — Просто неожиданно. Что ты тут делаешь? — А на что похоже? — Саша кивнул на тележку. — Работаю. Ваня смущённо улыбнулся и наконец высвободился из объятий. — А я вот… — он обернулся в сторону палатки, в недрах которой Тоня продолжала подбирать образ для идеального свидания. Сашка проследил его взгляд, хмыкнул: — Окучила тебя твоя девица? Не думал, что ты по такому тащишься. —Я? Нет! Что… О чём… Мы друзья! — Ванька даже руками замахал, отметая все абсурдные предположения разом. Сашка тихо рассмеялся. — Да не кипишуй, я прикалываюсь. Знаю я, кто твоей Сахновой по ночам снится. — Явно не ты! — Лёгкая на помине Тоня выплыла из павильона с огромным пакетом. — Ты что тут делаешь? — А я должен перед тобой отчитываться? — Саша заметно напрягся, и Ванька с трудом подавил желание погладить его по плечу, успокаивая. — Белогородцев, ты… — Тоня вздохнула поглубже, словно готовясь к подробному и обстоятельному рассказу о том, что её не устраивает. — Мне пора, — Сашка взялся за свою тележку, — в отличие от некоторых, я занят. — Пока, — неуверенно пробормотал ему в спину Ваня, но Саша, похоже, не услышал. Зато, конечно, услышала Тоня, всем своим видом выражающая раздражение. Если бы кому-то пришло в голову поставить памятник недовольству, он мог бы ваять с натуры. — Пойдём, — позвал Ванька. — Ты всё купила, что хотела? — Ваня! — взвыла Сахнова. — Как ты можешь быть таким спокойным? Он же следит за тобой! Ванька прикрыл глаза, считая до десяти. Эти психологические штучки с ним никогда не работали, но попытаться стоило. Всё лучше, чем рассмеяться подруге в лицо. — Он тут работает. Тонь, ты слишком загоняешься, честное слово. — И почему он тогда мне этого не сказал? — Потому что бесишь ты его своими бесконечными придирками! — Ваня сорвался на крик. Тоня вздрогнула и уставилась на него. Растерянность в её взгляде была такой искренней, что Ванька тут же пожалел о своей несдержанности. — Ну идём, — он потянул её за рукав, — ты же покажешь свои обновки? Можем завалиться к Илюхе, он, наверное, знает в этом толк. — Да он цивил, каких поискать, — фыркнула Тоня, оттаивая. — Пойдём, горе моё. — Только ни слова про Сашу, ладно? — попросил Ваня. Сахнова покосилась на него, но промолчала. Ванька решил считать это согласием и уверенно зашагал к выходу с рынка.***
С Юрой Ваня никогда особенно близко не общался. Да, они довольно часто виделись, особенно в девятом классе, когда Тоня уговорила Юру начать встречаться, но все их разговоры сводились к дежурным фразам. У них не было общих интересов — не считать же подобным интересом Тоню? Они учились в разных школах. Юра любит гулять, считался душой компании и главным заводилой, а Ванька в любой тусовке первым делом искал тёмный уголок, чтобы спрятаться и оттуда уже за всеми наблюдать. Юра всегда привлекал внимание девчонок, а Ваня… Ну, нельзя сказать, чтобы он был обделён — в какой-то момент, несколько лет назад, он с удивлением обнаружил, что одноклассницы кидают на него взгляды, подсаживаются на переменках и говорят не только про домашку и контроши. Правда, что делать с таким вниманием, Ваня не понял: никаких особых трепыханий в районе сердца он не испытал, даже когда первая красавица класса соизволила обратиться к нему с просьбой объяснить ей какую-то теорему. Ванька объяснил, красавица обиделась. На этом их скоротечный роман и закончился, толком не начавшись. Тоня, наблюдавшая всю сцену, извела его вопросами о том, чего хотела от него звезда. Но что мог Ваня ответить? Он сам толком не знал. Алгебра вообще не считалась его сильной стороной. Мысль о том, что он просто понравился девушке, Ванька отмёл без сожалений: ему-то она была абсолютно безразлична. И, как выяснилось позднее, по какой-то причине ни у одной знакомой дамы не получалось разжечь его интерес. Не считая Тони, но те чувства были простые и объяснимые: они так долго общались, что уже воспринимали друг друга братом и сестрой. — Просто ты уже женат, — выдала Сахнова после очередного эмоционального обсуждения вопроса, — на учёбе! Сама-то она мальчиками увлекалась постоянно, встречаясь по месяцу то с одним, то с другим, а после расставания обязательно отчитывалась Ване, какой козёл ей опять попался. Потом познакомилась с Юрой — рассказов о недостойном мужском поведении стало больше, но ветрености резко поубавилось. И вот теперь Ванька с удивлением смотрел на телефонную трубку, из которой только что голосом Юры прозвучало приглашение встретиться и поговорить. Откуда Юрец узнал номер его домашнего — понятно, Тоня расстаралась. Но зачем ему понадобилось встречаться отдельно, если они и так пересекаются по несколько раз в неделю? Спустя полчаса Ваня стоял на автобусной остановке в незнакомой части района и отчаянно мёрз. Обманчивое октябрьское солнце на поверку оказалось совсем не таким греющим, как ещё месяц назад, и Ванька всерьёз пожалел о решении не надевать куртку, а ограничиться свитером. Юра опаздывал, заняться было совершенно нечем, да к тому же ещё и местные бабки начали коситься на Ваньку со всё увеличивающимся подозрением. — Хэй! — молодецкий окрик переполошил всю честную компанию. Ваня обернулся: Юрец махал ему с противоположной стороны дороги. Вздохнув, он поплёлся к пешеходному переходу, с трудом заставляя слушаться задеревеневшие конечности. — Мы точно не могли поговорить по телефону? — поинтересовался Ваня, невольно передёргивая плечами. — Да у меня родаки дома, — процедил Юра сквозь зубы. — Вечно уши греют. Ванька хмыкнул. Ещё один пункт, в котором они с Юрой кардинально отличались, — его-то «родаки» всегда говорили, что каждый имеет право на личное пространство. Даже если ему шестнадцать (ну почти) лет. — Ты можешь пойти с нами на концерт? — спросил Юрец в лоб. — Зачем? — Ване показалось, что ему послышалось. Будь неладен этот концерт! — Да тут такая ситуация… — Юра замялся, и это выглядело так странно и непривычно, что Ваньке захотелось немедленно согласиться и сбежать подальше от этого неправильного зрелища. — Давай пройдёмся. Они двинулись вдоль дороги. Ваня в попытке согреться засунул руки в карманы джинсов и ссутулился. Сначала его звала Тоня, теперь Юра… Что это за свидание, где нужен третий? — Короче, — наконец выдохнул Юрец, — мы изначально собирались идти всей компанией. Всё обтёрли, договорились… С пацанами. Девкам-то что в слэме делать? — Мне казалось, на концерты много девушек ходит, — пожал плечами Ванька. — Не на такие, — Юра мотнул головой, — это не выступление группы «Краски», знаешь. Это рок! — Тоня слушает рок, — осторожно заметил Ваня. Разговор нравился ему всё меньше с каждым произнесённым словом. — Ага, слушает. Много чего она слушает… Где-то вот услышала про наши планы. И извела меня. Возьми да возьми. Неделю доставала! Ваня промолчал. Значит, не свидание, но Тоня очень хочет, чтобы это было именно оно. — И я согласился. Антонина-то нормальная девка, если честно. Ты сам знаешь, чего рассказывать. — Юра кинул взгляд на напряжённого Ваньку, вздохнул. — А потом неожиданно пацаны начали сливаться. Один за другим. У меня билеты на руках, а они все… Ой, предки против, ой, денег нет, ой, другие планы. Ссыкуны. Или всё-таки свидание. Ваня подозревал, что за всеми отговорками стоит один человек — его невыносимая в своём упрямстве лучшая подруга. Когда она входит в режим целеустремлённого бегемота, всему живому рекомендуется срочно уйти с её пути. — Все, да не все. Саня идёт. Ванька поперхнулся. — Тоня тебя убьёт! — Именно, — мрачно согласился Юра. — Расчленит и в лесу закопает. — Но вообще он же может отдельно от вас пойти, — предложил Ванька. — Не хочет. Типа не по-братски это — сначала звать, а потом из-за бабы сливаться. И он прав, если честно. И Антонина права… Наверное. — А я-то тут при чём? Чем я вам помогу? — Саня, он… Неуправляем. Бомба замедленного действия, когда рванёт — никто не знает. Но я точно знаю, когда не рванёт, — Юра выделил «не», — когда ты рядом. Ты как-то умудряешься его в рамках держать. — Сомневаюсь, — Ваня покачал головой. — Я его дольше знаю, — уверенно сказал Юрец. — Белый тебя выделяет. — Он не любит, когда кастрируют его фамилию, — заметил Ванька. — Что? — Ты говоришь, что дольше знаком с ним, но почему не знаешь, что его раздражает, когда его зовут Белым? Юра хохотнул. — Так вот чем ты его подкупил? Единственный, кто обращает внимание на его психи. — Сам ты псих. — Ваня почувствовал, как внутри поднимается обида за Сашу. — Меня тоже бесит, когда над моей фамилией издеваются. — Ладно-ладно. — Юра примирительно поднял руки ладонями от себя. — Так что, пойдёшь? — Я всё ещё не понимаю, чем поможет моё присутствие, — заупрямился Ванька. — Я и так уже наслушался от Тони претензий по поводу Сашки. — Если мы с тобой разыграем всё правильно, то они даже не увидятся, — с нажимом произнёс Юрец. — Ты идёшь с Саньком, я с Антониной, мы не пересекаемся, все счастливы. — Да я даже не слышал никогда эту группу! — Что ты ломаешься, как целка… — Юра оборвал фразу. — Послушай. У меня диск есть, дать? — Не надо, — буркнул Ванька. — Саша наверняка не захочет со мной идти. Его-то ты спросил? — Его спросишь ты, — Юрец обезоруживающе улыбнулся, — и спасёшь нас всех от третьей мировой. — За-ши-бись, — протянул Ваня. — Не ради себя, ради Антонины прошу! — выложил последний козырь Юра. — Я в прошлом году реально накосячил, но раз она готова дать мне шанс — я буду идиотом, если не воспользуюсь. Ванёк, выручай! За разговором они дошли до следующей остановки — и Ваня уже видел приближающийся спасительный автобус. Скорей бы уже оказаться в его тёплом нутре, подальше от Юры и его неприятных просьб. — Я не буду ничего обещать, — твёрдо сказал он. — Я попробую. Но если Саша меня пошлёт — сам будешь разбираться с гневом Тони, хорошо? — Конечно, друг! — Юра схватил его ладонь, потряс в своём медвежьем рукопожатии. — Век не забуду! — Ага, — Ванька поморщился, — ну я поеду? — Увидимся! — крикнул Юрец ему вслед. Ваня не стал отвечать.***
Поймать Сашу, когда тот не жаждет встречи сам, оказалось весьма нетривиальной задачей. Он сбегал от Ваньки на переменах, в столовой всё время вертелся среди одноклассников, а в курилке и на шпалах вообще перестал появляться. Стоя у стенда с расписанием, Ваня гипнотизировал взглядом ровные строчки, надеясь, что произойдёт чудо и он придумает, как всё-таки поговорить с Белогородцевым, не вызывая подозрений у Тони. Следующим уроком у 11 «В» стояла алгебра. «Может, отпросить его у Ильи?»— мелькнула шальная мысль, но Ваня тут же её отмёл. Ему нужна-то всего минутка — предложить, услышать отказ, убраться восвояси. Да и кто его самого отпустит с истории? В очередной раз вздохнув, Ваня отошёл к окну. Почему-то только в этой рекреации были широкие подоконники, на которых вечно гроздьями воробьёв сидели учащиеся. С трудом найдя свободное местечко, Ванька достал банан, который стащил на прошлой перемене у брата: твёрдый, зелёный, вяжущий. Он не успел толком пообедать, о чём его желудок уже несколько раз напомнил недовольным ворчанием. Сейчас стоило перекусить, а после истории можно будет продолжить увлекательную игру под названием «Миссия невыполнима». Но у миссии оказались свои планы. Не успел Ваня откусить фрукт, как рядом буквально материализовался Белогородцев — откуда он выскочил, как чёрт из табакерки, Ванька вообще не понял. Выскочил и отобрал банан. — Наймарк, — глаза у Саши странновато блестели, а щёки слегка розовели, — что это? — Банан, — честно признался Ваня. — Я люблю зелёные, если ты об этом. Они не сладкие. Сашка издал какой-то совершенно непередаваемый звук, но заявление не прокомментировал. — Можно я доем? — Ваня попробовал забрать свой перекус, но Белогородцев отскочил в сторону, пряча руки за спину. — Блин, Саш! Я есть хочу! — В столовой есть булочки, — неуверенно предложил Саша. — И очередь до дверей, — фыркнул Ванька. — Отдай, пожалуйста. — Нет. Ваня опешил. Что там Юра говорил про психи? — Саш, не смешно. — Ваня протянул руку. — Отдай мне мой банан. Белогородцев помотал головой, сделал ещё один тактический шаг назад. На них начали оглядываться, но Сашку это не волновало. — Что за детский сад? — Ванька слез с подоконника. — Дай сюда. — Не-не. — Саша бочком отошёл к стене. — Хочешь, я за шоколадкой сбегаю? В магаз. Там нет очередей. — Я не ем шоколад. — Ваня вдруг почувствовал, что начинает злиться. — Зато я очень сильно люблю бананы. Саша посмотрел на него исподлобья, пожевал губами, словно раздумывая, что ещё предложить. Сдаваться он явно не собирался. Но и Ванька не собирался потакать его идиотской блажи. — Хорошо, оставь себе, — кивнул он. — Я пойду, урок скоро начнётся. Про приглашение на концерт он совершенно забыл в тот момент. Хотелось просто врезать зарвавшемуся Белогородцеву, но Ванька прекрасно осознавал, что в драке с ним у него нет ни малейшего шанса победить. Ваня поднялся по лестнице на третий этаж и прошёл половину коридора, когда Саша его догнал, развернул рывком и припечатал к стене. — Что… — задохнулся Ванька. — Что ты творишь?! Сашка стоял так близко, что Ваня видел, как поднимается и опускается его футболка, когда тот дышит. Лихорадочный блеск глаз никуда не делся, даже стал заметнее. Многострадальный банан был по-прежнему зажат в его свободной руке — другой Саша упирался Ваньке в плечо. И молчал. И смотрел так, что Ваня почувствовал, как бегут по спине мурашки. — Прости, — наконец хрипло произнёс Белогородцев. — Ты слишком часто извиняешься. — Ванька изо всех сил цеплялся за остатки благоразумия. И молился о том, чтобы тело не предало его снова. — Ну вот такой я дурак, — прошептал Саша, наклоняясь ещё ближе. «Концерт. Чёртов концерт, куда я должен пойти с ним, чтобы Тоня могла пойти на свидание!» — вспомнил Ванька. — Я… — Он переступил с ноги на ногу. — Ваня? Саша? — раздалось совсем рядом. — У вас всё в порядке? Саша мгновенно отскочил в сторону. Ваня, сглотнув вдруг ставшей вязкой слюну, впервые в жизни пожалел, что Илья его брат. — Всё хорошо. — Ванька судорожно вздохнул, унимая дрожь. Илья нахмурился, ожидаемо не поверив его словам. Он уже собрался спросить что-то ещё, но тут прозвенел звонок. — Саша, урок начался. — Илья отступил к двери своего кабинета и замер, взявшись за ручку. — Он сейчас! — торопливо выпалил Ваня. — Саш, — он понизил голос, — насчёт концерта. Можно я с тобой пойду? — Вань, тебя тоже ждут. — Судя по голосу, Илья терял терпение. — Какой… А, этот концерт, — Саша пожал плечами, — конечно, почему нет. Бери билет в танц. Но ты же вообще не по этой теме? Зачем?.. — Неважно! — ощущая странное торжество, отмахнулся Ванька. — Иди, пока мой брат тебе голову не открутил. После школы поговорим! И, пока Сашка приходил в себя, выхватил у него банан и припустил бегом к кабинету истории. Впервые в жизни, опаздывая на урок, Ваня чувствовал себя победителем.