Warriors

Он видел четверых, сидевших на высоких тронах. Безликие существа, облачённые в богатые одежды и державшие в руках символы власти. Всё, что их окружало, было искажено или размыто — их психический ореол не давал полноценно функционировать технике. Даже их черты были изменены, отчего можно было разглядеть только высокие причёски сидевших и изредка, когда кто-то из них поворачивал голову, утончённый человеческий профиль. Но это были не люди. Что-то чужеродное и мерзкое проскакивало в их силуэтах, а во взглядах читались надменность и презрение. Также он видел и других ксеносов, что стояли перед повелителями, склонив головы. И в них увидел знакомые черты. Вытянутые большие головы, покрытые хитиновым панцирем, две пары жёлтых глаз с квадратными зрачками… — Протеане, — громкий голос одного из сидящих отозвался эхом где-то в вышине здания, — что на этот раз привело вас сюда? — Жнецы. Пророчества инусаннонов начали сбываться. Мы объединили всех, чтобы создать проект, названный «Горном», — хоть протеанин говорил достаточно громко, Смитт едва мог расслышать концы фраз. — Остались только вы, альдари. Фигуры переглянулись между собой. Казалось, они о чём-то советовались, не обращая внимания на пришедших. Разобрать точно, что они говорили, было невозможно. Сфера уловила только несколько слов: «опасность», «ловушка», «пророчество» и «технологии». Пришедшие тоже занервничали, с какой-то надеждой поглядывая на своих собеседников. Учёный попытался уловить их мысли, но ничего не вышло. Образы, зафиксированные артефактом, были пусты. Наконец, один из сидящих встал, опираясь на длинное копье, остриё которого угрожающе сверкнуло, когда его владелец начал говорить: — Мы не присоединимся к вам. Наш народ не настолько развит, чтобы помочь. — А как же договор? — Нет никакого договора, Протеанин! — жезл вспыхнул, и несколько молний ударили аккурат перед ногами ксеноса. — Мы сами решаем, помогать вам или нет. И во имя своей безопасности отказываемся строить ваш «Горн». Тварям он скорее поможет, чем навредит. — Посмотрим, как ты заговоришь, Альдар, когда Жнецы будут стоять у твоей планеты! Другая фигура, державшая в руках сверкающий шар, рассмеялась: — Твари боятся тех, кто скрывается во Тьме. — Доктор… сэр! — Смитт вздрогнул, и сфера с грохотом упала на стол. Ошарашенно взглянул на перепуганного Ланри, что держал в дрожащих руках пищащий датапад. Позади упал стул — вскочил второй лаборант, что-то выспрашивая у Венесана. Но парень лишь бессвязно начал что-то бормотать, и учёный, не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, тряхнул его за плечи: — Что случилось, Ланри? — Три фрегата… к станции… Турианцы… — выдавил он из себя, и в подтверждение его слов раздался вой сирены. Смитт кинулся к мониторам, набирая личный код доступа и запрашивая информацию о тревоге. И в ужасе отшатнулся. Три лёгких турианцких фрегата. Слишком малы, чтобы сенсоры высокой степени разрешения засекли их. Слишком слабые, чтобы разнести кинетический барьер и корпус станции. И быстры настолько, что успеют состыковаться и высадиться до того, как система обороны сожжёт их броню. А ещё каждый корабль нёс в себе не менее десяти человек экипажа. Как минимум, вдвое больше, чем было сейчас людей на станции. И только двое могли дать полноценный отпор турианцам. — Тёрнер, немедленно свяжись с дежурной бригадой! — учёный вновь застучал по клавишам. — Пусть эвакуируют подопытных, немедленно! — Есть, сэр! — Ланри, сообщи техникам, пусть откроют арсенал! Он не слышал, что ответил ассистент, набирая цепочку кодов на самоуничтожение станции. Затея была безумной, но, если повезёт, то турианцы сами пожалеют, что появились здесь. Десять цифр, ещё десять… «Запрос отклонён.» Смитт почувствовал, как руки покрылись холодной испариной. Автоматическое включение системы было заботливо заблокировано. Чтобы отключить его, нужно было спуститься на второй уровень, в технический отсек. Конечно, если они успеют добежать до лифта прежде, чем турианцы пришвартуются к станции, то всё должно пройти гладко. — Тёрнер, запусти алгоритм на удаление информации с наших серверов, и за мной, оба! Парень быстро ввёл что-то на терминале, и все трое выскочили в коридор. До лифта было всего несколько десятков шагов. Мимо них пробежало двое ассистентов, что направлялись в сторону спасательной капсулы. Один из них что-то крикнул, но учёный пропустил мимо ушей, направившись в сторону дверей в конце коридора. Вой сирены становился всё громче, заглушая другие звуки. Почти добежав к лифту, он даже не слышал грохота своих ботинок. Удар. Пол под ногами заходил ходуном, и Смитт едва удержал равновесие. Первый атакующий корабль пристыковался к обшивке. Потом последовало ещё два с интервалом в несколько секунд. Причалили ещё два фрегата. Учёный почему-то ясно представил, как твари лазером разрежут обшивку, а потом, с помощью взрывчатки, расширят отверстие. А потом заполнят коридоры, стреляя в каждого, кто попадётся им на глаза. И круто развернулся. Пользоваться лифтом не было смысла — он был уже заблокирован согласно протоколам безопасности. — Мы спустимся по техническому каналу… — конец фразы заглушил грохот от взрыва. Пол снова задрожал, а где-то в коридоре зазвенело стекло. Перепуганные лаборанты прижались к вертикальной стальной опоре, Смитт последовал их примеру, подняв голову вверх и слушая. Несколько минут было тихо, а потом раздался приглушённый топот тяжёлых ботинок. — Кто-то был на пятом уровне? — В мо-морге никого, с-сэр, — пролепетал Ланри, пытаясь спрятаться за широкой спиной Тернера. — А в операционной были… — Вторая бригада. Эткинсон, Кронли и Солер, — закончил вместо него Влад, подняв глаза. — Сомневаюсь, что они выжили. Но что будем делать, сэр? Технические шахты находятся возле лестниц в другом конце коридора. А турианцы, думаю, знают нашу станцию не хуже нас, раз вломились сюда. — За мной, — Смитт вышел из укрытия и повернулся к ассистентам, что ошарашенно уставились на него. — Ч-что, сэр? — Идите за мной, оба. Или хотите, чтобы вас перестреляли «черепушки»? — Но это же самоубийство! — возразил Ланри, вцепившись в рукав коллеги, что тоже не поддерживал идею идти на верную смерть. Выдохнув, учёный направился в сторону лестниц, слушая шаги, что раздавались аккурат над его головой. Противник, судя по всему, осматривал сейчас пустой морг. У него ещё было несколько минут, чтобы добраться к шахтам, если только… Барьер у правого плеча слабо мелькнул, и он шарахнулся в сторону, укрывшись за балкой. Его обдало до жути знакомым холодом, а в груди зашевелилось неприятное чувство дежавю. Сзади пронеслось тихое: «О чёрт», — и учёный покосился на ассистентов, что высунулись из своего укрытия, заворожённо глядя на шестерых турианцев, что появились в конце коридора. Они осматривали кабинеты, и Смитт видел, как их техник подключался к одному из терминалов в попытках найти какую-либо информацию. Но, видимо, безрезультатно, судя по тому, как быстро они вышли и направились к следующей двери. Спрятавшихся за балками людей или не заметили, или просто не обратили внимания, и доктор приложил палец к губам, призывая лаборантов молчать. Раздалось знакомое шипение, и за ним истерический вопль — кто-то остался в лаборатории, проигнорировав сигнал тревоги. А следом выстрел из дробовика, от которого все трое непроизвольно вздрогнули. — Джозеф… — донеслось до слуха учёного. — Джозеф! — Ланри, стой! — Тёрнер попытался сдержать коллегу, но Венесан выскочил в проход и побежал вперёд, не обращая внимания на турианцев. Один из них повернул голову, поднял оружие… — Нет! — Смитт выкатился из укрытия, создавая барьер, но не успел — очередь из штурмовой винтовки просвистела у него над головой, и сзади вскрикнул лаборант, зажимая рукой рану на груди. Выстрел из дробовика, посланный в сторону клирика, разлетелся об невидимую преграду аккурат перед его лицом, отчего он инстинктивно отпрянул назад, оценивая ситуацию. Перед ним шестеро вооружённых ксеносов, надёжно защищённых щитами. Неповоротливы в ближнем бою, но слишком опасны, пока на расстоянии. Пока не ослабнет защита, он не сможет нанести им существенный вред, а растрачивание силы впустую может разрушить барьер. Клирик выдохнул и попытался дотянуться до сознания одного из турианцев, что шёл к ним, паля из пистолета. И, как ни странно, это оказалось проще простого. Эмоциональный спектр этого существа оказался до невозможного скудным и не вызвал особых затруднений. Пару секунд порывшись в его мозгу, прошептал: — Стой. Ксенос пошатнулся, продолжая идти вперёд. Но его походка становилась всё более неуверенной, а лапа, сжимающая оружие, опускалась всё ниже. Смитт усилил давление: — Стой, ксенос, — он повиновался. — А теперь повернись к своим спутникам. Как безвольная марионетка, турианец повернулся спиной к барьеру и достал дробовик, бросив пистолет на пол и пнув его к ногам клирика. Направил орудие на солдат, что стояли у открытой двери и наблюдали за тем, как техник пытается найти хоть какие-то данные. — Стреляй, ксенос. Убей их всех! Он чувствовал, как покалывает глаза от перенапряжения, но смотрел. Смотрел, как его марионетка подходит к своим товарищам. Щелчок. Выстрел. Крик. Содержимое черепной коробки одного украсило стену рядом с дверью. Второй рухнул внутрь комнаты, третий лёг там же. Кровь четвёртого синим пятном растеклась по полу коридора. Техник умер последним, упав грудью на терминал. И когда турианец вышел в проход, Смитт с каким-то странным удовольствием подумал: «А теперь делай, что должен.» Выстрел. Марионетка упала рядом со своими товарищами с простреленной головой. И клирик наконец встал и повернулся к распростёршемуся на полу Венесану. Над ним сидел Влад, проверяя жизненные показатели. И, судя по его мрачному виду, дела у Ланри были не очень хороши. — Он уже нежилец, Тёрнер, — покачал головой доктор. — Идём, нам нужно вниз. — Конечно, сэр, — тяжело вздохнул лаборант и, закрыв глаза умирающему, поднялся на ноги. Подошёл к трупам и поднял лежащий в луже синей крови дробовик. Смитт взял пару пистолетов и, заткнув их за пояс, направился к лестнице. Оттуда слышались голоса двоих ксеносов, которых, видимо, оставили охранять подход к шаттлу. Тёрнер видел, как учёный несколько секунд смотрел вверх, будто хотел сделать что-то, но потом передумал. Подошёл к одной из панелей и провёл по ней пальцами. Раздался щелчок, и одна из плит на полу отъехала в сторону. Учёный знаком приказал лаборанту следовать за ним, и спрыгнул вниз. В шахте было темно и жарко. Только красные аварийные фонари указывали направление, выхватывая из мрака то кабеля, то какие-то трубы. Но клирик хорошо знал станцию. В своё время он запомнил все технические ходы и довольно неплохо в них ориентировался. И если правильно думает, то отсюда можно беспрепятственно спуститься в инженерный отсек. Но ему нужно проверить жилые помещения. Найти Малкадора. Узнать, эвакуировали ли подопытных. Есть ли среди них погибшие? Дождавшись, пока спустится Влад, направился вдоль труб, изредка останавливаясь и прислушиваясь. Но пока, кроме сигнала тревоги, повторяющегося каждые две минуты, и пыхтения Тёрнера, не слышал ничего. Съехал по лестнице вниз и замер. На третьем уровне тоже тишина. Видимо, турианцы ещё не хватились своих соплеменников. На всякий случай проверил инструментрон, надеясь увидеть сообщения от Сиггилита или Ленга. Пусто. Он скрипнул зубами и направился в сторону, где предположительно находился выход из шахты. На этот раз пришлось повозиться — панель была вручную закрыта с другой стороны. Тёрнер минуты две возился с замком, а Смитт напряжённо вслушивался в тишину. Он уже уловил знакомые следы. Турианские и под ними — человеческие. Двое из них уже были мертвы… Наконец щёлкнул замок, и панель упала на пол с неприятным звоном. Влад шагнул вперёд и вскрикнул, падая на колени. И клирик, прижавшись к стене, видел, как на его груди расплывается тёмное пятно. «Снайпер», — мелькнуло в голове. Эти твари поняли, чего нужно опасаться, и посадили бойца на таком расстоянии, чтобы до него нельзя было дотянуться. В другое время он бы ещё задался вопросом, как они догадались, но не сейчас. Ему нужно убрать снайпера как можно скорее. Осторожно выглянул, оценивая ситуацию. Он находился в крыле с тренировочным залом и тиром, в самом конце коридора. А около дверей за балкой сидел турианец, пристально наблюдая за открывшимся люком. Слишком далеко для того, чтобы его просто застрелить. И то, пока клирик расстреляет его щиты, снайпер трижды успеет прошить его насквозь. Силы, чтобы взять его под контроль, тоже пока что не было — он не успел восстановиться после активации артефакта и первой стычки с турианцами. Взгляд упал на задыхающегося Тёрнера, и клирика посетила мысль — а не заставить ли ксеноса помучиться? Он прикрыл глаза, пытаясь дотянуться сознанием до противника. Получилось не сразу. Трижды он падал на стену, пытаясь отдышаться и чувствуя, как из носа потекла струйка крови, а глаза застилало кровавой пеленой. Только когда окончательно показался в проёме шахты, став на линии огня, смог сконцентрироваться на турианце, что тоже высунулся из укрытия, целясь в голову клирика. Где-то в подсознании шевельнулись остатки инстинкта самосохранения, и Смитт с трудом сдержался, чтобы не нырнуть обратно за стену. Зажмурил глаза, дотягиваясь к ксеносу, и, представив, как тот вспыхнет изнутри, а кипящая кровь разорвёт его на части, когда прорвётся наружу из всех пор на теле. Вспышка и выстрел появились одновременно. Боль обожгла плечо, и он шарахнулся в сторону, зажимая рану рукой. И слышал предсмертный вопль турианца, что разлетелся на кусочки. — Сэр… — хрип Влада заставил доктора вздрогнуть. Почему-то он решил, что парень уже скончался. Понимая, что осматривать его в узком и тёмном проходе будет неудобно, вытащил его в коридор, надеясь, что со снайпером не было ещё парочки штурмовиков с дробовиками. — Тёрнер, вы меня слышите? Влад? — парень молчал. Смитт бегло взглянул на его лицо, проверяя пульс и давление с помощью анализатора. Расширенные зрачки, неподвижный взгляд, бледные губы, холодная и сухая кожа, вздутые яремные вены. Дыхательных шумов он тоже не слышал. Судя по всему, у раненого появился напряжённый пневмоторакс, а у него не было ничего, что могло ему помочь. И он сделал то, что было гуманнее всего — опустил руку на его грудь, остановив слабо трепыхающееся сердце. Снял с шеи умершего жетон, сунул в карман и встал на ноги. Совсем рядом находился арсенал, где находилось более-менее мощное оружие и броня, способные помочь остаться в живых в случае стычки с турианцами. А ещё там была станция с панацелином. Но путь к тренажёрным залам занял намного больше времени, чем предполагал клирик. Очень часто он останавливался и несколько минут пытался отдышаться, понимая, что если упадёт, то уже не встанет. Несколько раз пытался извлечь пулю из раны с помощью силы, но ничего не выходило. Только начинало ещё сильнее мутить, да на время переставала сочиться кровь. А когда наконец ввалился в уборную и взглянул в зеркало, ужаснулся — выглядел он очень плохо. Весь в крови, бледный как полотно, всклоченные волосы, что рассыпались по плечам… «Лучше не смотреть», — он бросил тубу с панацелином на край раковины и включил воду. Прижал руку к ране и зашипел от боли, когда искры энергии проникли в тело, вырывая застрявший там кусочек вольфрама. Но сейчас ему повезло — через несколько минут пуля со звоном упала в рукомойник. И, выдохнув, Смитт вскрыл панацелин и смазал рану. Острая боль в последний раз пронзила плечо и стихла. Медикамент начал своё действие, восстанавливая повреждённые ткани. Взглянув в последний раз на своё отражение, он вышел в тренировочный зал и осмотрелся. Кто-то устроил здесь погром — все стойки открыты, оружие разбросано, а витрина с клинками Тетраграмматона была разнесена вдребезги. Оба ножа пропали, а на подставках не хватало пары кортиков и катаны. И больше ничего. Клирик, недолго думая, взял стандартный двенадцатидюймовый нож, лежавший недалеко от выхода в коридор. Стряхнул с ножен осколки, закрепил на поясе и выскользнул в коридор, направляясь к арсеналу. По пути ему, как ни странно, не попалось ни одного турианца, ни живого, ни мёртвого. Но и лаборантов тоже не было. Только несколько кровавых дорожек, ведущих в сторону хранилища оружия. Как будто несколько раненых тащили тела к ближайшей станции с панацелином. Или для того, чтобы сбросить куда-то. Ответ появился, когда подошёл к арсеналу. На входе, поперёк дверного проёма, лежал труп турианца. Скорее всего, именно его тащили по коридору, чтобы создать лаз в хранилище. Фыркнув, клирик достал пистолет и протиснулся в образовавшуюся щель, прикидывая, каковы шансы того, что его не пристрелят, как только он окажется внутри. Но, к счастью, в помещении было пусто. Хоть было заметно, что тут шёл бой — устроен такой же погром, как и в тренажёрном зале, только присутствовали следы крови и отстрелянные термозаряды. Стойки сломаны, оружие беспорядочно разбросанно. И пропали его парные пистолеты. А от оружия Малкадора остались только крепления, с помощью которых оно фиксировалось в рукавах. Станция панацелина грубо вскрыта и абсолютно пустая. — Не шевелись, тварь! А не то выстрелю! — крик откуда-то из-под стойки заставил Смитта вздрогнуть. Резко развернулся, подымая пистолет. Но палец на курке замер, когда увидел перепуганного техника, что вцепился в штурмовую винтовку, целясь то в шефа, то в ксеноса, что лежал в груде разбитого стекла. Судя по дыре в черепе, он был уже мёртв, но парень либо этого не понимал, либо перестраховывался. Понимая, что оружие, которое техник держал в руках, мощнее, чем его, доктор опустил руку вниз. — Мистер Фигеора, опустите оружие. Сейчас здесь никого нет, кроме меня. — Доктор Смитт? О, Боже… — техник выронил винтовку и осел на пол, закрывая лицо руками, и что-то бормоча себе под нос. Смитт слушать не стал, только присел рядом и спросил: — Что произошло тут у вас? Где подопытные? Парень тяжело выдохнул и заговорил, изредка заикаясь и останавливаясь, чтобы отдышаться.