Warriors

Лиара, озадаченная таким резким знакомством, присела за один из свободных столов. Напротив устроилась доктор Ева и её спутники, а Эспарца остался стоять, рассматривая своих новых компаньонов. Его явно позабавила реакция азари на обращение «ксенос», которое считалось на данный момент дурным тоном и едва ли не оскорблением. — Итак, о деле… Доктор Трия связалась вчера вечером со мной, — девушка опёрлась на белую поверхность, сцепив пальцы в замок. — Она рассказала о вашей находке на Датомире. Раскопки увенчались успехом? — Именно. И мы смогли получить из найденных носителей часть данных, — Кор активировала инструметрон, отправляя Лиаре какую-то информацию. — В них говорится о каком-то странном устройстве, которое способно уничтожить Жнецов. И что оно как-то связано с Марсом. К сожалению, больше ничего мы не смогли достать. Трия сказала, что вы были её наставницей, доктор Т’Сони, и всегда интересовались Жнецами. Наша учительница, к сожалению, всё ещё не верит в это, но решила отправить нас к вам. Мы думали, это может вам как-то помочь. — Трия необычно осведомлена последнее время, не находите, Лиара? — заметил Эспарца, раздражающе протягивая конец фразы. — Она направила вас на Кахье, теперь присылает учеников… — После инцидента в колонии она тесно сотрудничает с разведкой. Неудивительно, что ей многое известно. В любом случае, находки вашей наставницы, Ева… — Лиара нахмурилась, просматривая данные. Клирики легко уловили изменения в её сознании, которое было слишком ярким по сравнению с остальными. Кроме настороженности и подозрения появился странный восторг, будто какие-то выводы учёной подтвердились. Тем не менее, лицо её оставалось невозмутимым, когда она закончила: — Достаточно информативны. Думаю, они могут нам помочь. — Интересно, интере-есно… А зачем ваша ученица прислала со своей подопечной этих двоих громил, а? — лингвист обошел вокруг стола, будто невзначай задев рукав Сигиллита. Кор собралась что-то ответить, но Смитт опередил её, глядя на парня в упор: — Насколько я помню, одна из особенностей протеанских артефактов — наслоение данных, так? И вскрыть нижние шары иногда очень затруднительно. — Допустим. И что вы хотите сказать этим, доктор Сно-оу? — Доктор Нувари, несмотря на молодость, весьма дальновидна. Во время изучения хранилища на Датомире мы столкнулись с тем, что нужная нам информация оказалась очень глубоко — артефакты активировали много раз, и скопилось много маловажных данных. И доктор предположила, что у вас может возникнуть та же проблема. Материалы дробятся, и разобрать их бывает тяжело… — Вот видишь! — Лиара повернулась к Эспанцо с явным торжеством. — А я тебе говорила, что те фрагменты, которые мы нашли, могут быть чем-то стоящим! — Всё равно я считаю, что это просто сбой аппаратуры. Ошибка расшифровки или программ счи-итывания. Нужно пересмотреть алгоритмы, Лиара. Мы где-то ошиблись, не более. — О богиня, Санчо! Да не может это быть ошибкой! Ты сам говорил… — Прошу прощения, что прерываю столь… Информативный разговор, — встряла в начавшуюся было перепалку Ева. — Но о чём идёт речь? — Это… Я объясню вам на месте, — азари бросила взгляд в сторону большого табло, показывающее время. — Санчо, проводи доктора Еву и её спутников. Я присоединюсь к вам позже — мне нужно поговорить с Флетчер. — Конечно. Прошу за мной, господа-а, — последнее слово лингвист протянул настолько гадко, что Смитта аж дёрнуло. Даже ксенос оказалось не настолько мерзкой, чем этот молодой человек. Малкадор, по всей видимости, был такого же мнения. За всё время разговора Эспарца не отрывал от него глаз, придирчиво изучая со всех сторон. Это знатно действовало на нервы, и Джон несколько раз замечал, как между пальцами Сигиллита проскакивали едва заметные искры. Только Ева осталась невозмутимой. Молча поднялась, и, задвинув стул, кивнула Санчо. Он одобрительно усмехнулся, и направился к лестницам, ловко лавируя среди толпы. Учёные, сдержанно попрощавшись с Т’Сони, направились за ним. Ева нагнала его у самого спуска, растолкав добрую половину идущих навстречу людей. Схватила его за рукав, начала что-то быстро говорить. Смитт и Малкадор услышали часть диалога, когда, спустившись, повернули в безлюдный проход. Эспарца, как оказалось, был тем самым агентом, который поставлял информацию при подготовке к заданию. Он «пас» Лиару с самого её прибытия в архив, и почти сумел втереться в доверие. Но тут, как он сказал, явилась Кор вместе со своими спутниками, которых, видимо, не успели или намеренно не захотели проинформировать о наличии азари. И всё доверие резко пошатнулось. «Кто вообще додумался бы называть ксеноса ксеносом в обществе, где все по идее должны быть… Не знаю, лояльными, что-ли?!» — его мягкий голос теперь больше напоминал истерический визг. Доктор сухо возразила, что о Лиаре нужно было сообщить заранее, а не пропасть на неделю, а потом в последний момент, когда оперативники были уже переброшены, отправлять новую информацию. Учёные переглянулись между собой. С одной стороны, назвать Т’Сони ксеносом было слишком опрометчиво. Сигиллит даже пытался пошутить по этому поводу, пока слушали разговор с азари. Смитт колкость не оценил и просто промолчал. Но Лиару подобное обращение как минимум обеспокоило. И он с удовлетворением наблюдал, как колебалось её сознание, пока Ева не показала ей данные, перехваченные у Трии Нувари. Они спустились на уровень, где находился переход между зданиями. Лингвист, выплеснув своё возмущение, на несколько минут замолчал, ожидая, пока мимо пройдёт особо большая группа. А потом более спокойным тоном начал выспрашивать подробности об ученице Лиары и изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что спутники Евы не слишком отстают. Спустя несколько поворотов Санчо подвёл их к выходу в проход между зданиями, и пока сканер распознавал его отпечатки, кивнул в сторону табло, где отображалась температура внутри галереи и снаружи: — Утром там прохладнее, чем обычно. На ночь системы переходят на режим энергосбережения, и поэтому я бы посоветовал вам, мисте-ер Сноу, всё же надеть куртку. Смитт проигнорировал его, ожидая, когда панель одобрительно пискнет и дверь, наконец, откроется. Правда, это ещё сопровождалось голосом ВИ, который предупредил, что выход в ночное время небезопасен. И когда створки разъехались, он понял, почему. В лицо сразу же ударил поток холодного сухого воздуха. А яркий свет на несколько мгновений ослепил — на планете уже взошло солнце. Эспарца усмехнулся, наблюдая за реакцией учёных, и с напускной любезностью попросил следовать за ним, попутно пообещав, что через пару дней они привыкнут. Переход в этот раз занял больше времени — лингвиста время от времени останавливали, что-то спрашивали, несколько раз из рук в руки переходили инфопланшеты. Но зато это дало время рассмотреть новоприбывшим внешний вид комплекса. Вокруг каньона, где находилось место раскопок, находился ряд небольших сооружений. По плану, присланному агентом, там находились архивы с Земли. От них и главного здания к лифтам, ведущих к центру огромной впадины тянулись две линии монорельса, по которому сейчас безостановочно сновали вагоны — скорее всего, сейчас там была пересмена. А из ангаров на противоположной стороне комплекса выехало несколько транспортников, направляясь на север. — У вас здесь очень… живописные виды, Санчо, — попыталась завязать разговор Ева, когда Эспарца, закончив говорить с очередным лаборантом, повернулся к ней. — С этим не соглашусь — через пару дней будете пулей пролетать здесь, чтобы не видеть эту вечную красноту за окном, — фыркнул тот, выискивая кого-то среди идущих навстречу людей. — Поэтому шевелитесь, доктор Е-ева. — Шевелитесь, конечно, — Малкадор потёр начавшее ныть от холода плечо. — Сам же каждые три минуты останавливается, чтобы поболтать… — Мистер Уоррен, я пытаюсь работать. В моих услугах нуждаются… Впрочем, это не столь важно. Поэтому будьте добры — помолчите, пока мы дойдём до места назначения. Они вышли в коридор, пропустив вперёд довольно большую группу сотрудников, возвращавшихся с ночной смены. Повернули направо, откуда шла основная часть людей — видимо, там находилась платформа монорельса. Здесь лингвист ускорил шаг, игнорируя приветствия и любые вопросы, раздражённо расталкивая уставших учёных. На него несколько раз недовольно шикали или обещали сообщить начальству о нарушении порядка. Эспарца мрачнел от этого ещё больше. Замечание Сигиллита, скорее всего, задело его, но высказать это он или не захотел, или побоялся. Только когда вышли на площадку над платформой, ведущей к железке, и парень в очередной раз столкнулся с кем-то, не выдержал, и злобно рыкнул на перепуганную девушку, попытавшуюся протиснуться между ним и стеной. Правда, перед парнем тут же вырос высокий мужчина в спецовке археолога. Извинившись перед Евой и её спутниками, он отвёл лингвиста в сторону, сказав смущённой лаборантке провести гостей к дороге. Девушка, нервно крутя пальцы, пошла к лестницам, стараясь не оборачиваться. Кор и Смитт переглянулись, наблюдая, как археолог распекает Эспарца, щёки которого медленно приобретали багровый оттенок. И направились за временной сопровождающей и Малкадором, который осторожно выспрашивал у неё что-то. Внизу с шумом открылся шлюз, впуская в помещение вагон. В него, громко что-то обсуждая, влетела только что пришедшая группа исследователей, и он снова исчез за полупрозрачным люком. Лаборантка, проводив его взглядом, тихо сказала: — Вы поедете следующим. Как только мистер Мартинс закончит с вашим спутником. — А за что он его? — Сигиллит подал ей руку, помогая спуститься с последних ступенек. Со стороны нескольких молодых сотрудниц, кого-то ожидающих, послышался восторженный шёпот. Девушка пожала плечами: — Эспарца уже второй месяц такой — дёрганный, злой, кидается на всех по поводу и без. Мы уже привыкли, только начальство выговоры выносит, да старшие иногда покрикивают. Когда азари только прилетела, он вроде поуспокоился, но вот опять… — Может, перенапряжение? — Не думаю. Самое сложное в архиве протеан — это обнаружение новых ячеек, в которых хранятся налитекусы. Мы нашли около тридцати здесь, и ещё сорок — в другом комплексе. — Налитекусы? — поинтересовался Смитт, подойдя к лаборантке. Та улыбнулась, смущённо потупив взор: — Да. Это артефакты протеан в виде серебристых сфер. Так называли их в учебниках в университете. Новая классификация, выделяющая что-то около десяти видов артефактов вместо шести. Правда, в документах всё ещё используем общее название. Получение данных из сфер — процесс несложный. Информация, если есть, расположена неглубоко, и она более-менее чёткая… Эспарца вместе с командой занимается расшифровкой полученного материала, который потом анализируют и сортируют… — Не утруждайтесь, мы знаем процедуры. — А, простите… — Нет, ничего, — Малкадор улыбнулся девушке, которая ещё больше смутилась, заливаясь краской. Ева недоумённо глянула сначала на Смитта, а потом на лестницы, по которой спускались взъерошенный лингвист, Лиара и археолог, что-то ей объяснявший. — Ваши сопровождающие уже идут… Здравствуйте, доктор Т’Сони, — лаборантка нехотя отвернулась, и направилась к ним. Азари кивнула ей, а Эспарца злобно зыркнул, когда проходил мимо, и молча направился поближе к месту прибытия вагона. Старший археолог покачал головой, проводив его взглядом, и вместе с помощницей пошли обратно. Молчавшая всё это время Ева тут же оживилась. Она закончила анализ новоприобретённых данных, и подошла к Т’Сони, которая опёрлась на перила, и наблюдала, как следующая платформа медленно приближается к шлюзу. На верхний проход вышла ещё одна довольно шумная группа людей, которые, увидев, что фуникулёр совсем близко, поспешили вниз. Их топот заглушил короткий разговор Лиары и Кор, поэтому Смит вместе с Малкадором направились поближе к лингвисту. Хлопнул люк шлюза, вагон влетел в помещение, и поток холодного воздуха обдал лицо. Лаборанты, громко болтая и смеясь, ускорились, девушки тоже отошли от перил. Их разговор сменился оживлённым спором. Санчо, бросив на них раздражённый взгляд, одним из первых протиснулся внутрь платформы, заняв место у панели ручного управления. Несколько сотрудников попытались с ним заговорить, но тот лишь хмуро огрызался, наблюдая за азари, которую учтиво пропустили вперёд. Она вместе с Евой и её спутниками стала у окна, и её окружила группка ассистентов, желающая познакомиться с новыми людьми. Путь к архиву оказался намного быстрее, чем ожидалось. Уже через семь минут толпа вынесла учёных из вагона на другом конце монорельса. Покрутившись несколько минут по площадке, ожидая, пока Лиара поговорит с несколькими сотрудниками, они вместе с десятком археологов вошли в один из лифтов. Пока один из них набирал нужные цифры на панели, Смитт бегло осмотрел их — эти люди, кажется, прибыли с противоположной части комплекса, и являлись чем-то вроде старшего научного персонала. В отличии от молодых лаборантов, они были неразговорчивы. Перебросились дежурными фразами с азари, кивнули новоприбывшим и Эспарца. И молчали они ровно до тех пор, пока двигался подъёмник. Но внизу, как только открылись двери, они разом заговорили. Малкадор аж вздрогнул от неожиданности — специалисты уже на выходе в огромное помещение начали раздавать распоряжения окружившим их помощникам. К Т’Сони тоже подошли несколько человек, отдали датапад. И с интересом обернулись к её спутникам. — Это Ева Кор и её спутники. Я говорила вам о них вчера вечером, — представила их азари, направляясь в один из проходов. — Что нового извлекли за ночь? — Ничего. Доктор О’Салливан говорил, что пришло разрешение поднять основной объект в атриум для более подробного изучения. — Прекрасно! — Санчо хлопнул в ладоши от радости, — Наконец мы сможем нормально изучить его содержимое! — Эспарца! — прикрикнула на него рыжеволосая девушка. Лингвист рассмеялся: — Полно тебе, Рейчел! — Объект? Вы о маяке, обнаруженном в сорок девятом? — лаборантка обернулась к Смитту и усмехнулась тонкими, сухими губами: — Да. Как мне сказали, бюрократы добрались до запроса о подробном изучении артефакта только сейчас. «И я догадываюсь, кто приложил к этому руку», — заметил Сигиллит. Рейчел, поняв, что реакции на новость не будет, вернулась к спору с Эспарца под смешки напарников. Правда, ненадолго — они подошли к входу в хранилище, где находился маяк. У поста охраны два солдата проверили их пропуска, записали цель прибытия, и передали лингвисту КПК, оставленный ему прошлой сменой. Подождав, пока откроется герметическая дверь, группа вошла внутрь огромного грота. Лаборанты тут же разбежались по своим рабочим местам, а учёные остались стоять, рассматривая открывшийся вид. В центре, окружённый несколькими ярусами переходов, за мерцающими экранирующими полями и толстым стеклом находился огромных размеров артефакт, затянутый зеленоватой дымкой. Полуразмытые очертания большого устройства и нескольких маленьких терялись где-то внизу, в темноте. На гладкой металлической поверхности виднелись тонкие зеленоватые прожилки, к которым были подключены гроздья проводов. Они тянулись к нескольким мониторам на каждом уровне. К ним подымались работники, гулко стуча подошвами по ступенькам. А ещё сферы… Множество блестящих сфер в кейсах с крышками из пуленепробиваемого стекла стояли на каждой площадке. Но клириков больше привлёк не внешний вид маяка. Даже сквозь барьеры ощущались вихри энергии, исходившие от него. Не сдерживаемые тонким слоем защиты, они раздражали сознание хором бессвязных звуков, от которых по коже пробегал холодок. Малкадор дрогнул от этих голосов — они напомнили о Нерождённых, которых он слышал в хранилище Монолита. Только эти были… Тише, осторожнее. Будто уже знали, что стоит опасаться. Смитт только поморщился, дотронувшись до шрама на виске. От этой какофонии руки покрылись липкой испариной. Повернулся к Лиаре, стоявшей поодаль, и спросил: — Вы сняли верхний слой данных? — Да. Правда, после этого биотик, с помощью которого мы проводили исследование, лежит в медблоке. И твердит о каком-то видени-и, — протянул Эспарца, направляясь к мониторам. — Вскрыть маяк оказалось не так просто, как на-ли-те-кус. — Сферы, Санчо, — мягко заметила Лиара. Сверху кто-то рассмеялся удачно отпущенной тихой шутке и крикнул: — Он просто бесится, что не его! Лингвист скривился, раздражённо застучал пальцами по голоклавиатуре. Колкость прилетела прямо в цель. Сигиллит непонимающе глянул сначала на него, потом на азари, которая только пожала плечами, и знаком попросила следовать за ней. Дотронулась до локтя Евы, которая увлечённо листала какие-то графики, и пошла ближе к артефакту. Кор, которую абсолютно не интересовал внешний вид маяка, несколько мгновений просто смотрела в одну точку — видимо, она переправляла новые данные, и теперь не смогла сразу переключиться. А потом лицо вновь приобрело осознанное выражение, и девушка направилась поближе к Санчо, собираясь завалить его вопросами. Лиара подошла к перилам, наблюдая за кружащейся дымкой. Учёные остановились у неё за спиной, ожидая объяснений. Фраза о биотике, брошенная Эспарца, заинтересовала их, а ксенос колебалась. Видимо, то, что увидел этот человек, не означало ничего хорошего. Еще пару минут помолчав, учёная наконец начала говорить: — Вы знаете, что на всех артефактах протеан есть защитный барьер, который не позволяет информации утекать из него без определённого воздействия. В зависимости от важности, такая защита отличается, имеет разный уровень прочности. Традиционный способ преодоления в случае с маяком дал отрицательный результат. При активировании особь получает короткие защитные галлюцинации, и мы не успеваем ничего извлечь. Кроме того, физиология людей… Не приспособлена для долгого взаимодействия с подобным типом артефактов. — Доктор предупредила нас об этом. Но мы не ожидали, что вы сможете снять барьер. Хоть и… Так грубо. — Вы правы. Мы могли повредить маяк и потерять ценного человека. Но мы подорвали часть данных, и обнаружили кое-что интересное. Правда, Санчо всё ещё считает, что это просто набор бессмысленных помех, но, думаю, с вашей помощью мы сможем достать больше, чем в прошлый раз. — Напомните, что вы нашли? Устройство, которое упоминалось в посланиях на других маяках? — Мы ещё не уверены, что это именно оно или его чертежи, — отозвался кто-то из лаборантов сверху. — Доктор Т’Сони, мы готовы. Снимать экранирование, или вы ещё не готовы? Азари нехотя оттолкнулась от перил, и вместе с учёными направилась к терминалам на другом конце площадки. Наверху снова зашептались, и Смитт чувствовал, как пристальные взгляды сотрудников пристально наблюдают за ними. Шум, исходивший от артефакта, усилился, а зеленоватая дымка внутри колбы осела странной росой на стекле. Учёный проследил за одной из капель, которая скатилась вниз, оставив после себя мутноватый след, который в свете ламп отливался то зелёным, то красным. Он хотел спросить, брали пробы этого вещества на анализ или нет, но передумал. Лиара тем временем включила аппаратуру и ввела коды доступа, а потом подняла взгляд, подавая знак помощниками. Те сразу смолкли, повернувшись к мониторам и набирая какие-то команды. Клирики оказались не готовы к отключению экранирования, и, когда мерцающее поле пропало, их окатило холодным всплеском энергии. Малкадор сделал пару шагов назад, зажав рукой нос — он не успел настолько стабилизироваться, чтобы выдержать такой выброс, и у него в очередной раз лопнули сосуды. Смитт только поморщился, но странное ощущение в районе переносицы ясно давало понять, что и у него сейчас из носа потечёт кровавая жижа. Прожилки на артефакте засветились, со стекла исчез конденсат. Где-то наверху крикнула Рейчел — она говорила, что температура маяка в норме, и можно начинать. Эспарца одобрительно кивнул, подтверждая слова девушки. Что они собирались делать дальше, Джон не стал слушать. Звуки, больше не заглушаемые барьерами, теперь звучали предельно ясно, и складывались в какие-то странные словосочетания, смысл которых было сложно уловить. Перед глазами заплясали белые пятна, которые медленно обретали форму… И внезапно появилось знакомое чувство падения, как тогда, при изучении протеанской сферы. Только на этот раз он не знал, насколько безопасной была эта затея, и что можно было ожидать. Всё остановилось в одно мгновение. Грот погрузился во тьму, маяк изчез. Только голоса запричитали ещё громче, будто взывая к кому-то. А потом вспышка, и… … Он оказался на командном мостике какого-то протеанского корабля. Шестиугольная платформа возвышалась в центре огромного зала, заполненного ксеносами, которые замерли на своих местах, глядя куда-то вверх. Смитт тоже поднял голову — огромное подобие иллюминатора раскрывалось аккурат над ним, открывая вид на небольшую систему, состоявшую из пяти планет, вращающихся вокруг красного гиганта. На первый взгляд, не было ничего необычного в этом небольшом скоплении космических тел, но зоркий глаз легко заметил странное зарево, поглощающее одну из планет. — Жнецы не рискуют приближаться к вашим мирам, альдари, — резкий голос ксеноса заставил клирика обернуться. — Почему вы бежите? У терминала в центре платформы стояли несколько протеан и голограмма человекоподобного существа, облачённого в странные доспехи. Сзади послышался голос Малкадора: — Это они. Их я видел… Там, — психическая проекция мужчины переместилась поближе, настороженно изучая ксеноса. Тот выглядел обеспокоенно, нервно стуча утончёнными пальцами по шлему в руках: — Видящие слышат Шальве Мор, которая заставляет Мауганов бежать. Но поётся она не для них, — переводчик на корабле, видимо, барахлил, и некоторые слова оставались непереведёнными, но общий смысл было несложно уловить. Протеане напряглись: — Вы уверенны, что Жнецы победят? — Нет, этого мы не знаем. Что-то сгущается в Ша’Эйле. — Вы можете хоть когда-то не говорить загадками?! — рыкнул командир, — Просто сказать, да или нет! Мы без вашей помощи нашли и построили Горн, пока вы продолжали жить в своё удовольствие, твари теперь обходят вас стороной, часть твоего народа начинает прятаться в этой вашей Паутине, и, когда… — Вы построили Горн… — эльдар задумчиво наклонил голову. — Видимо, нужно было уничтожить чертежи, когда их только нашли. Мор приближается. — Ответы, альдар! Голограмма подошла к краю платформы, и остановилась рядом с Смиттом. Повернула голову к нему, и сказала, будто обращаясь к учёному: — Горн — ловушка… — Ты лжёшь! «Ловушка, ловушка…» — повторило невесть откуда взявшееся эхо. Мужчина снова поднял взгляд, наблюдая, как огонь пожирает планету. Кажется, туда смотрел и ксенос… Внезапный удар расколол картинку на части. Платформа с грохотом перевернулась, и Джон полетел вниз, чувствуя, как по лицу хлещут острые обломки. К горлу поступила тошнота, а внизу завопили Нерождённые, будто учуяли близкую добычу. «Нет!» и вспышка. Старое виденье с Шепард, бегущей куда-то. И снова и снова в неё ударяет луч Жнеца, который стирает её в пыль. Скрежет, крики и дьявольский смех. Удар. Боль. Казнь в белой комнате. В руки впивается верёвка, а шприц уже слишком близко. Вспышка энергии сбивает с ног врача, сжигает его дотла, не оставив даже костей. Здание взлетает в воздух, и он слышит крик, умоляющий его остановиться. Но это тяжелее, чем кажется. Вопль боли и отчаяния. Мужчина на красном песке. Его горло растерзано зверями, кружащими вокруг. Из их пастей капает кровавая слюна, а глаза почернели от злости. Они обходят стороной сорванный кусок брони, на котором медленно темнеют драгоценные камни, и разбитый меч, отброшенный в сторону. Чёрно-золотая фигура стояла в стороне, сжимая в руках шлем странной формы. Одно из старых и забытых видений, которые он видел ещё до падения Либрии. Язвительный смех. Тело в крови посреди огромного амфитеатра. Меч, торчащий из груди, сверкает в лучах заходящего солнца. Теперь Он видел, как медленно темнеет серебристо-белый клинок, как будто впитывая кровь из убитого. Другое оружие, разбитое и поблекшее, находилось теперь не в стороне от тела. Тонкая рука сжимает рукоять, украшенную черепами, а лезвие разбито на сотни осколков. И в них отражается серый безликий силуэт, склонившийся над бездыханным телом. Он убирает пряди с обезображенного лица трупа, и безмолвно кричит, схватившись за голову. «Отойдите от неё! Прочь!» — знакомый голос разбивает и это видение. И из осколков медленно вырастает уродливая синяя птица с пылающей пастью и множеством глаз. Обнажив несколько рядов острых зубов, она бросилась на него, намереваясь разорвать… Удар и острая боль в голове. Мир закружился перед глазами. И кто-то издалека закричал: — Сэр, вы в порядке?