Warriors

— Сэр, вы в порядке? Видение окончательно развеялось, оставив после себя головную боль и тошноту. Смитт попытался подняться, но мир вокруг закружился, и он снова обессилено распластался на холодном полу, закрыв глаза. Мужчина чувствовал, как его окружили испуганные лаборанты, а Малкадор и Ева сидели рядом, проверяя его состояние. — Что случилось? — Вы потеряли равновесие, мой лорд, — голос Сигиллита дрожал, пока он осматривал внезапно начавший кровоточить шрам на виске друга. — Упали, и расшибли… — У того биотика, кстати, такая же реакция была, когда барьер сня-ял, — подал голос почему-то довольный лингвист, увлечённо набирая что-то на терминалах. — Прям из капсулы выпал, кровью блевал. И орал, как недорезанный. Жуть. — Санчо, цыц! — рыкнула на него Рейчел, и мужчина, сделав нарочито серьезный вид, отвернулся к мониторам. Но через несколько минут он уже весело болтал с подошедшей к нему испуганной помощницей, изредка с явным торжеством поглядывая в сторону Смитта. Тому уже помогли встать на ноги, и взволнованных лаборантов Лиара разогнала по своим местам. А потом обратилась к учёному: — Может, вас проводить в медотсек? — Нет, всё нормально, продолжайте работать, — учёный отошёл к перилам по внешней стороне прохода, к ящикам со сферами. Азари пожала плечами и вернулась к мониторам, где её ждала сотрудница, прижав к груди КПК. Проводив её взглядом, Малкадор подошёл к Джону, и присел на край кейса, скрестив руки на груди, с явной тревогой наблюдая за другом. Заговорить он не решился — сейчас был явно не лучший момент для обсуждения произошедшего. Тем более, что наверняка Смитт видел то же, что и сам Сигиллит — диалог эльдара и протеанина, а потом нападение марионеток Жнецов на корабль. Правда, он потерял из виду другую психическую проекцию сразу же после толчка, перевернувшего платформу с командиром. Ученый упал вниз, в гущу ксеносов, которые в панике метались вокруг панелей в попытках сделать что-то. Они, конечно же, не замечали стоящего среди них человека, гортанно перекрикиваясь между собой и тревожно глядя на мониторы, а сверху слышались крики командира, который в бессильной злобе кричал, обращаясь к исчезнувшей голограмме эльдара, который бросил их умирать. На этом его видение прервалось — вскрик Т’Сони выдернул его в реальность. Сверху послышался удивлённый возглас и топот — кто-то из лаборантов наконец перехватил поток информации, и теперь кружился на месте, несуразно размахивая руками. Ева, которую тоже вовлекли в процесс, с деловым видом раздавала указания, перехватив инициативу из рук Лиары, и на самом верху забегали сотрудники, что-то настраивая. Загудели кабели, по ним заметались волны зеленоватой энергии. Артефакт активировался полностью, образовывая внутри колбы облако из пара и сажи. И тут же внизу включилась система охлаждения, из-за чего пол под ногами задрожал, а сферы в кейсах слабо зазвенели, ударяясь друг об друга. — Нам нужна абсолютная видимость объекта! Пока мы не сможем полностью контролировать температуру, то начинать извлечение данных слишком опасно! — крикнул кто-то сверху, и Малкадор заметил, как дрогнули руки Смитта, когда турбины внизу буквально взвыли, и, казалось, затряслись даже стены. Новый столб пепла взлетел внутри колпака и вместе с конденсатом грязными полосами осел на стекле. Пар медленно сполз вниз, сгустился у основания маяка, став какого-то грязно-серого цвета. А запах перегретых контактов и плавящихся кабелей, непонятно откуда просочившийся, вызывал лёгкую тошноту. Как только артефакт охладили до нужного состояния, подключились лингвист, азари и Ева, синхронно наклонившись над панелями управления, и Сигиллит напрягся, ожидая какого-нибудь всплеска энергии от вторжения в скопления данных в артефакте. Но вот послышалась команда о начале извлечения данных, вспышки то ли высвобождавшейся энергии, то ли статического электричества пробежали по кабелям… И абсолютная тишина. Только теперь учёный заметил, что перестал слышать голоса, исходившие от маяка. Удивлённый этим, повернулся к Смитту, чтобы поделиться с ним своими наблюдениями, но передумал — Джон не был настроен говорить. Он развернулся к артефакту, рассеяно наблюдая за действиями лаборантов и мерцанием зеленых прожилок, которые становились всё ярче и шире, будто податливо раскрываясь под воздействием невидимых щупов, извлекавших информацию. — У них есть минут двадцать, — Малкадор непроизвольно вздрогнул, услышав голос учёного — ему показалось, что тот говорит с трудом, будто что-то держало его за горло. Снова повернулся к Смитту и спросил, хрустнув суставом безымянного пальца: — До чего? — До того, как он закроется. После этого работы прекращаются. В инструктаже были описания самых разнообразных методов извлечения данных из артефактов протеан, и этот — один из самых грубых и быстрых. Кстати, нужно будет поговорить с тем биотиком, который срывал защитный барьер. — Вы хотите узнать, что он видел? Ответа не последовало. Смитт только поднял взгляд на копошащихся вверху лаборантов, что выполнили свою часть работы, и теперь наблюдали за графиками на мониторах, изредка поглядывая вниз. Их коллеги на уровне выше тоже замерли в ожидании, глядя на искрящиеся кабели. Внизу турбины работали на полную мощность, прогоняя через трубы у основания маяка охлаждающую жидкость, но этого не хватало, чтобы снизить температуру до той, что, скорее всего, была прописана в протоколах. Но извлечение данных уже шло полным ходом, судя по сосредоточенному выражению лица Т’Сони и Эспарца. Правда, последний следил за процессом с долей цинизма, не веря, что результат сможет оправдать приложенные усилия. Ева оставалась такой же невозмутимой, как и раньше, и старательно заносила в инфопланшет данные, бегущие по экранам, видимо, чтобы вечером обработать их и отправить боссу. Продолжалось это недолго, минут десять — когда по оплётке проводов начали скакать отдельные языки пламени, а от едкого запаха уже наворачивались слёзы и становилось тяжело дышать, Лиара отошла от панели, давая понять, что на сегодня довольно. Лаборанты тут же заметались по проходам, кашляя и ругаясь — из-за перегрева какая-то система вышла из строя, и пришлось останавливать маяк вручную. Стекло колбы стало мутным, а крупные капли тёмного конденсата ручьями побежали вниз. Рассерженный лингвист, увидев это, отскочил от приборов, и пролетев мимо клириков, подошёл к азари и тихо заговорил, изредка косясь в сторону доктора Кор, которая закончила записи и подошла к своим спутникам. — Что случилось, доктор Ева? — спросил у неё Сигиллит, зажимая нос платком, чтобы не надышаться тяжёлых испарений. Девушка пожала плечами: — Он ничего не нашёл. Только белый шум и множество информационного мусора. И теперь в ярости. Доктор Эспарца считает, что мы зря тратим время, пытаясь найти какие-то эфемерные данные. — Но мы знаем, что это не так, — Смитт выпрямился, продолжая наблюдать за спором Т’Сони и Санчо. Слов не было слышно — наверху включилась вентиляция, и её гул перекрывал любые голоса на расстоянии двух шагов. — Ничего не могу утверждать, мистер Сноу. Я просматривала данные, полученные после первой подобной активации. Есть какие-то странности, но их можно списать на помехи. В любом случае, я их переправила на более углублённый анализ, пускай их посмотрят… специалисты. — Допустим. В этот раз были такие же помехи? — Нет. Но доктор Т’Сони что-то нашла, — Ева указала на учёных, которые, продолжая спорить, подошли к мониторам. Лиара что-то начала пояснять, указывая то на только что полученные и частично обработанные данные, то на информацию на инфопланшете. Лингвист только недоверчиво покачивал головой, явно не желая верить тому, что ему говорили. — Думаю, когда они закончат, будет что отправить боссу… — Доктор Сноу! — к ним подбежала взъерошенная Рейчел в покрытой полосами грязи спецовке, — Доктор Т.Сони велела вас проводить в медотсек, чтобы вас осмотрели. Формальность, сами понимаете… — Конечно, — Малкадор поднялся с ящика, всё ещё придерживая платок около лица. — Ведите, мисс. Лаборантка крикнула паре сотрудников, стоящих ярусом выше, куда она идёт, и направилась в сторону выхода, перехватив поудобнее КПК. Клирики, переглянувшись с Кор, которая собиралась вернуться к мониторам, пошли за девушкой. И только вышли в коридор, учёные облегчённо выдохнули — температура здесь была комфортнее, чем на месте исследования, и отсутствовал едкий запаха жжёных проводов. Проделав уже знакомый им путь наверх, в атриум, Рейчел подвела своих спутников к платформе монорельса, а сама отошла к группе лаборантов, которые окружили высокого мужчину в серой спецовке. Кто это такой, Смитт догадывался — фотографии этого человека были во всех новостях, когда только обнаружили нулевой элемент на Марсе. Доктор Майк О’Салливан. Один из тех учёных, которые быстро взлетели на пик славы в то время, и так же быстро были забыты, и сейчас доживал свой век здесь, курируя исследования архива. Девушка протолкалась к нему сквозь толпу, передала чей-то КПК, и вернулась обратно к спутникам, с раздражением пытаясь стереть с рукавов следы копоти, ворча что-то про полоумного старикана. Скорее всего, ей прилетело за внешний вид, или за что-нибудь ещё. Заскочив в только остановившийся вагон, они вместе с ещё тремя сотрудниками поехали в сторону хранилищ Альянса. Эта линия монорельса была длиннее и находилась в полностью закрытом тоннеле, освещенном электрическими лампами, в отличии от того, который вёл от главного здания. Было это по причине того, что эту ветку только недавно закончили строить, или из-за чего-то другого, Рейчел не стала объяснять. Она сердито что-то правила в своём КПК, изредка посматривая на учёных, чтобы удостовериться, что им не становится хуже. Но, казалось, чем дальше они отходили от маяка, тем легче становилось клирикам — когда они вышли из вагона, с лица Смитта исчезла та страшная бледность, и он уже шёл ровно и уверенно, не опираясь на плечо Малкадора. Как оказалось, медотсек располагался в жилом блоке, который находился неподалёку от станции фуникулёра, и полностью занимал третий и четвертый уровень. По словам лаборантки, тут все целиком и полностью было во власти Наяды Нейпер, прибывшей относительно недавно на смену старому медику. Эта невысокая темноволосая женщина уже ждала их у входа в бокс, скрестив руки на груди. И к удивлению, она оказалась немногословна — сделав несколько пометок в своём инструметроне, спросила имя сотрудника, который должен забрать биотиков, и кивком головы велела следовать за ней. К удивлению учёных, планировка блока оказалась знакомой — так же располагались отделы на «Кассиопее». Вот прошли операционные, реанимацию… Их вели в смотровые палаты. Приложив руку к панели рядом с входом в одну из них, женщина кивнула: — Заходим, садимся в кресла, готовимся к сканированию. Поскольку у нас закончились иглы, будем использовать старые методы. Мужчины переглянулись между собой, но вошли внутрь. Процедура была им знакома, но вопрос был в другом — какова будет реакция врача, когда увидит отсутствие биотических имплантатов. Сняв куртки, Смитт и Малкадор сели в кресла, положив левую руку на подлокотник и прицепив к ней несколько датчиков, лежащих на подносе рядом. На подголовнике было ещё несколько датчиков, которые неприятно сдавили виски, как только откинулись на спинку. Тут вернулась доктор, натягивая на руки перчатки. Бегло осмотрела расположение датчиков, и присела за компьютер. Ввела параметры пациентов, ещё какие-то цифры и сухо предупредила: — Сейчас будет неприятно. Как ни странно, ничего не произошло. То ли импульс был слишком слаб, то ли нервная система была настолько перевозбуждена, что провела заряд нулевого элемента почти без ощущений. Насколько он помнил, когда такую процедуру проводили турианцы во время экспериментов, было гораздо больнее. Нейпер сердито застучала пальцами по голоклавиатуре: — Снимайте датчики. Я сейчас приду, — и выскочила за дверь. И тут же раздался её возмущенный голос, быстро удалявшийся в противоположную от дверей сторону: — Что значит биотики? У них ни единого намека на какую-либо восприим… Ну и что, что они полчаса назад активировали артефакт? У вас там азари, она могла спровоцировать… Ах, я не имею представления?! — Кажется, я догадываюсь, с кем она говорит, — фыркнул Малкадор, отдирая датчик и застёгивая рукав рубашки. Смитт пожал плечами: — С Эспарца, конечно же. Больше не с кем — он руководитель этой части проекта. Кстати, реанимация пустая, — он указал на большую комнату напротив. Сквозь стеклянные перегородки, которые сейчас были прозрачными, были хорошо видны пять коек и стоящая рядом с ними аппаратура. Четыре из них были идеально чистыми, а вот пятая, самая дальняя… Её ещё не успели убрать, и, судя по пятнам крови не только на белье, но и на полу, стенах и приборах, смерть пациента была не самой приятной. Сигиллит хотел сказать что-то по этому поводу, но тут в конце коридора показалась Наяда в сопровождении встревоженной Хаттерсон. Женщины о чём-то говорили, но как только подошли достаточно близко, чтобы их можно было услышать, замолчали. А когда подошли к палате, врач знаком мужчинам выйти в коридор, а сами вошли внутрь и присели у мониторов. Обсуждали они достаточно тихо, но учёным было хорошо понятно, о чём идёт речь — Нейпер встревожил не только тот факт, что ей прислали псевдобиотиков. Судя по данным после обработки, заряд на выходе получился гораздо меньше, чем можно было бы списать на погрешность в расчётах метода. Хотя обычно получалось с точностью до наоборот. Об этой странности Смитт слышал всё от тех же турианских врачей, которые сильно удивились способности клириков поглощать энергию нулевого элемента вне зависимости от источника. Ну и приблизительно такая же реакция была теперь у Нейпер, которая ещё раз запустила обработку, и получив снова те же результаты, снова связалась с Эспарца, что-то возмущенно ему объясняя касательно использования биотиков в своих подпольных экспериментах, и пригрозила, что если к ней в морг попадёт ещё хоть один человек с биотическими имплантатами, она доложит об этом О’Салливану. При этом Джон и Малкадор переглянулись — теперь стало понятно, чьей была неубранная койка в реанимации. Амелия же, покачав головой, вышла к своим подопечным со словами: — Пойдем, я отведу вас в ваш блок. — Через монорельс? — поинтересовался Сигиллит, и женщина отрицательно покачала головой: — Нет, день ещё долгий — пройдёмся пешком. А потом, если хотите, я вам покажу комнату отдыха… — Очень было бы неплохо. А что случилось с биотиком, которого доставили сюда пару дней назад? — резко сменил тему мужчина. Хаттерсон побледнела, но ничего не сказала, быстрым шагом направившись в сторону выхода из бокса. И её спутникам ничего не оставалось, как последовать за ней. *** В таком размеренном темпе прошло две недели — раз в три дня учёные спускались к артефакту, после чего их осматривали в медблоке, и потом они либо отсыпались, либо сидели в комнате отдыха, изучая полученные данные вместе с Лиарой и Евой. Как оказалось, те подозрительные фрагменты, полученные при первой грубой активации, были только первой ниточкой, ведущей к чему-то огромному и значительному, судя по довольно сложному шифрованию. По первоначальным наброскам это «нечто» было похоже на какое-то весьма мощное оружие, правда пока неясного назначения и действия — слишком много деталей были ещё захоронены в пластах данных. Видения больше не повторялись — клирики всё ещё слышали голоса, когда находились близко к маяку, но не более. Казалось, артефакт медленно терял мощь по ходу того, как погружались в него исследователи в поисках нужных данных, и уже не мог взаимодействовать самостоятельно с психоактивными разумами. Или он уже просто показал всё, что мог. А ещё за это время очень сблизились между собой Лиара и доктор Ева. По крайней мере, создавалось такое впечатление, что эти двое знают друг друга не один десяток лет. Чем ИИ вызвала такое доверие, Смитт не интересовался — они с Малкадором держались в стороне от других, игнорируя попытки познакомиться поближе со стороны Санчо и ещё некоторых работников. Эспарца вообще после разговора с Нейпер стал проявлять повышенный интерес к ним, пытаясь постоянно что-то спросить в роде «а кто у вас был профессором в университете?», или выловить какую-то неосторожную фразу во время обсуждения. Правда, подобные попытки очень часто сопровождались шуточками Рейчел, и лингвист смущённо замолкал, но при любой возможности начинал снова. Малкадор несколько раз предлагал Джону «прочитать» этого скользкого парня, но учёный только отрицательно качал головой, сказав, что это будет лишним. Единственной пользой от общения с Эспарца было то, что они, прикрывшись его именем, подняли себе уровни пропусков со второго на четвёртый, получив теперь доступ к архивам Альянса, из-за которых и затевалась эта вся авантюра. Правда, начальник комплекса тянул с решением полторы недели, не решаясь выдать непроверенным людям столь большие полномочия, но потом, получив определённую сумму якобы от всё того же Санчо, всё-таки подписал распоряжение. Выбор дня, удобного для посещения архивов, пал на выходной — в этот день там не сидели актуариусы, сортировавшие и оцифровывавшие данные. Поскольку учёные уже могли свободно передвигаться по комплексу без сопровождения, то решили идти утром, часов в десять, чтобы ненароком не напороться на вездесущего лингвиста. И на всякий случай Смитт перед выходом пристегнул к поясу нож, повинуясь какому-то странному всплеску паранойи. Дорога к хранилищам заняла минут двадцать, если брать в расчёт задержку у перехода из жилого здания в центральное — из-за слишком низкой температуры система безопасности не сразу открыла двери. Ещё десять пришлось ждать у самих архивов, пока дежурный солдат сдаст смену. Его напарник, совсем молоденький паренек, помятый и сонный, даже не спросил цель визита учёных, только внёс их имена и номер пропусков в журнал посещений. На всякий случай сообщив ему, что они из группы Лиары Т’Сони, они направились к лифтам. Их было три — центральный вёл в архивы Альянса, справа — к складу мелких артефактов протеан, слева, самый глубокий — к подземному переходу между двумя комплексами. Приложив руки к сенсорной панели, и выждав, пока закончится сканирование, учёные вошли в подъемник. Здесь не было множества кнопок, как в лифтах общего пользования — лишь «вверх» и «вниз». И то их не потребовалось нажимать — кабина сама начала спуск, как только закрылись створки. На стене висела старая инструкция по технике безопасности с надорванным краем, прикрывавшая какой-то дефект на матовой поверхности, а пол украшали множество мелких царапин даже в тех местах, где их не должно было быть. Видимо, это была одна из старейших частей комплекса, построенная ещё до того, как здесь нашли нулевой элемент. Внизу, как оказалось, их ждал ещё один пост охраны, уже с рамкой металлодетектора и двумя охранниками помимо дежурного. По правилам сотрудникам архива разрешалось иметь средства минимальной самообороны вроде станнеров, и Смитт, пройдя сквозь детектор, со вздохом извлёк нож, оставив его на столе солдата, что сразу заинтересовался резьбой на рукояти и необычной формой. Выслушав нотацию, что нельзя делать в архивах, пока открывалась огромная дверь, учёные наконец вошли внутрь. Хранилище оказалось немного не таким, как они себе представляли — вместо сотен дверей, которые открывались с помощью пропуска определённого класса, здесь стояло множество бронированных огромных кейсов. Каждый из них имел одну стеклянную сторону, чтобы можно было просмотреть содержимое, свой номер, название и на некоторых — краткое описание находившихся там предметов. По большей части это были длинные стеллажи, на котором в алфавитном порядке были сложены примитивные папки с бирками. Были и полицейские архивы — более старые, где улики хранились в картонных коробках, и новые, где всё было разложено на стендах. У одного из таких контейнеров Малкадор остановился, и приложил руку к панели, чтобы включить свет. Неровные тени упали на белые стены, на которых висели… люди. По крайней мере, так могло бы показаться, если бы не синие пятна на их лицах и одежде, да белоснежный пластик вокруг повреждений. — Я не думал, что Альянс нашёл даже это, — Смитт тоже подошёл поближе, всматриваясь в останки машин. — Этот архив был спрятан очень хорошо. — Видимо, недостаточно. — Харпер бы полжизни отдал за эти машины и материалы. Ну или хотя бы за возможность посмотреть на них. — Джек интересовался Камски? — удивлённо вскинул бровь Сигиллит. — Интересно… — Он хотел узнать, каким образом был построен этот ИИ. Но СУЗИ и доктор Ева уже намного совершеннее этих созданий, — учёный отошёл от контейнера, направляясь к терминалу в центре помещения. Он, судя по интерфейсу, служил чем-то наподобие поисковика — на панели можно было набрать нужное слово, цифру или предложение, и получить номер хранилища вместе с временным паролем, номером стеллажа и полки, на которой хранилась нужная информация. Старая система, которую никто так и не усовершенствовал. Руки замерли в миллиметре над голоклавиатурой, и Смитт как-то нервно выдохнул, прежде чем набрать нужный запрос: «Либрия, 2140 год. Проект №572 «Клирик-04», М. Бруно»