Ржавеющее серебро

      В волосах запутался ночной ветер, проникший в комнату через приоткрытое окно: тихие приближающиеся шаги, скрип кровати, прогнувшейся в матраце под чужим весом. Едва ощутимое прикосновение к щеке прохладой огладило кожу; прижимаясь со спины, положив руку мне на талию, кто-то размеренно дышал мне в затылок. Мирное дыхание щекотало кожу, заставляя мелко подёргивать плечами от мурашек, спускающихся вдоль позвоночника.       Узкая ладонь скользнула под одеяло, приподняла ткань рубашки, обнажая живот, и слабо царапнула кожу длинными ногтями. Я дёрнулся, резко переворачиваясь на спину, ещё не осознав, что действую по сценарию опытного кукловода. Ядовитого цвета глаза светились кислотой в темноте, насмешливо вглядываясь в моё лицо.       – Ида? – наклонив голову в бок, девушка коварно улыбнулась на мой вопрос.       Ледяная ладонь смазанным движением коснулась низа моего живота, заставляя согнуться пополам и резко встать, скинув демоницу с себя. Ида упала на подушки, слегка стукнувшись головой о спинку кровати, её блёклые губы тронул хриплый смех, тихо растворяющийся в ночном безмолвии.       – Если ты собралась насиловать ангелочка, то я сваливаю, – только сейчас я обратил внимание на Люцифера, стоявшего у окна с задумчивым безучастным видом.       – Тоже мне… друг называется, – девушка села на кровати и придвинулась ко мне, смыкая руки в объятии на моей талии. – Но сегодня всё равно настроения нет.       По конечностям прошёлся электрический разряд тока, расходясь волнением по венам: холодное тело было непривычно близко. Её кожа не отдавала мне никакого тепла, словно усеянная мелкими крупицами льда, она заставляла вздрагивать то ли от дрожи, то ли от обжигающего чувства обморожения, то ли от крохотных порезов об эти острые осколки. Ида казалась совершенно хладнокровным, равнодушным и жестоким человеком на контрасте с горячим, импульсивным и дружелюбным Ади. Словно два зеркала, стоящие друг напротив друга, они отражались и зацикливались в собственном замкнутом мире.       Я многого не знал, поэтому мог только догадываться… Ади не нравились разговоры о семье; он всячески избегал их, с нескрываемым раздражением переводя тему. Не представляю, каково это – жить в ненависти и боли, в клетке из насилия и презрения, которую издевательски открывают перед тобой с обеих сторон, прекрасно осознавая, что выбраться тебе не хватит сил. Я бы не смог так тепло улыбаться после окровавленного ужаса, преподносимого в подарок каждым новым днём…       Я был готов принять эгоистичность и импульсивность Ади, но… Ида. Лицемерие во взгляде, танец фальши из слов на языке, пренебрежение в жестах и мимике – она, словно нарочно шла по пути самоуничтожения. Не могу её судить, возможно, сам бы захотел лишиться чувств или исчезнуть, пережив эти нескончаемые кошмары. В ней всё ещё билась человечность, умирала надежда и рыдала любовь – в ней не было веры: делая агрессивный выпад, Ида заранее принимала его бессмысленность и смирялась. Вся её ненависть, по итогу, была лишь привычкой в недоверии и подозрительности отталкивать людей.       Кидая едкие слова, Ида, будто бы целилась мимо меня, не ударяла в спину, не давила на слабости. Чистая ложь, настолько кристальная, что правда такой не бывает… Я бы хотел увидеть её искреннюю улыбку: мне кажется, она точно такая же, как у Ади.       Ладонь девушки легла на мою шею, слегка надавливая в предупреждающем движении. Бледное лицо мрачно украсили низкие тени скул: Иде не нравилось, что я пытаюсь разобраться в её действиях, а тем более чувствах. Она выдохнула мне что-то холодным шёпотом в ухо, но я не смог разобрать слов. Сжав тонкое костлявое запястье, отвёл чужую руку от своей шеи и глянул через плечо: Ида странно рассматривала меня, едва заметно улыбаясь.       – Старые зеркала полны лжи и искажений, но лишь они не отражают зло из-за серебра в собственном составе, – тёмные глаза поглотили высокомерие, расширившись в зрачках; принимая меня за равного, демоница дала какую-то загадку, с которой мне предстояло разобраться. – Я то, что ты чувствуешь, а не то, что видишь.       – Вы там долго обжиматься будете? – недовольно постукивая пальцами по подоконнику, Люцифер зло блеснул глазами в нашу сторону.       – Ещё слово – и захлебнёшься холой, подавившись подъязычной костью, – голос звучал грубо и неженственно, словно говорящую удушали или заставляли кричать до надрыва связок.       Брюнет отвернулся лицом к оконной раме, устало выдохнув и послав Иде не слишком приличный жест. Сильная фигура демона, окутанная ночной мглой, выглядела шире в плечах; мощные крылья красиво раскинулись за его спиной, переливаясь всеми оттенками крови при свете луны.       – Зачем вы пришли? – только сейчас я понял, что всё ещё продолжаю сжимать запястье Иды, положив наши расслабленные руки на своё колено, укрытое одеялом.       – Хм… Я планировала помириться с братом, – взгляд девушки медленно скользил по комнате, – но его тут, как вижу, нет.       – Думаю, Ади скоро вернётся, – усталость тяжёлого дня резко ударила в голову, заставив зевнуть, прикрыв пощипывающие веки.       – Если братец тебя обижает, говори, обязательно утешу, – подмигнув мне, девушка мягко высвободила свою руку, и встала, выпрямившись во весь рост.       Она направилась к Люциферу и, присев на корточки возле него, начала что-то искать в тёмных тканевых сумках, стоящих на полу; видимо, это они их и принесли. Не поворачиваясь ко мне лицом, Ида спросила:       – Будешь кофе? Глифт не предлагаю: ангелов с него уносит на серафимские облака искать Шепфу… Тут ещё сладости и фрукты, – несколько стеклянных бутылок, подвинутым тонкими женскими пальцами грустно стукнули друг о друга. – А это что за… отвратительное нечто?       – Угощение для моего дорогого друга, – демон натянул фальшивую улыбку на лицо, прикрыв глаза для большего впечатления. – Расслабься, Идик, это для развлечения, и, возможно, тебе это не придётся есть.       Девушку заметно передёрнуло от обидного искажения её имени; угрожающе проведя языком по внутренней стороне щеки, Ида несколько раз стукнула Люцифера по бедру ребром ладони. Чёрные недвижимые крылья её очерчивали примитивные узоры перьями, касающимися пола. Так странно, что они выглядели абсолютно здоровыми, а не ослабленными и потрёпанными, как у директора Кроули.       – Сходи за Мими, не хочу видеть твоё лицо хотя бы пару минут, – демоница указала брюнету на дверь, продолжая, как ни в чём не бывало, разбираться с продуктами в сумках.       – Можешь посмотреть на что-то более волнующее, чем моё лицо, – мужчина игриво изогнул бровь, подцепляя одну из выбившихся из маленького хвоста медных прядей пальцами.       – Исчезни за дверью, иначе попадёшь в небытие, – Люцифер цокнул языком, слегка закатив глаза, но последовал указанием девушки.       Несколько минут молчания, напряжённо кружашихся пылью в воздухе. Постельное бельё лишённой тепла тканью дотрагивалось меня. Я не знал, куда ушёл Ади…       – Кофе? – Ида напомнила о напитке, про который я совершенно забыл, увлёкшись словесной перепалкой демонов и собственными мыслями.       – Если тебе не сложно, – я поднялся с кровати, разминая плечевые суставы, и быстрым шагом подошёл к стулу, на котором висели мои брюки.       – Успокойся, – девушка подавила лёгкий смешок. – Думаешь, я за свою жизнь полуголого парня не видела?       Уверенно ориентируясь в нашей комнате, Ида загремела посудой и металлической кофейной банкой растворимого напитка, явно взятой с земли.       Горячий фарфор кружки приятно согрел ладони; белеющий пар пропитывал одежду и волосы горьковатым ароматом. Медленно потягивая крепкий кофе, я наблюдал за Идой расставляющей бутылки с голубеющей жидкостью глифта на полу, раскладывающей закуски по тарелкам.       – Ида, – позвал девушку, моральным усилием вынуждая себя назвать её по имени, – ты знакома с Мими?       – Да, Мими и Ади подружились, когда были ещё детьми, только поступившими в школу, – странно, но тёплая ностальгическая улыбка не преобразила губы цвета розовых лепестков. – В то время я ещё не отказалась от обучения здесь.       – Ради службы при Сатане? – кофейный жар распространялся по телу, приятно разливаясь по внутренностям.       – Вроде того… – голова Иды, будто против её воли повернулась к зеркалу; девушка встала и подошла к нему ближе, двигаясь, словно заворожённая.       Пестовые глаза в мгновение потемнели от печали, растёкшейся мглой по радужке. Равнодушно проведя пальцами по древесной поверхности тумбы, Ида замерла на несколько секунд, перестав дышать. Понимающе отвернувшись, я не решился задавать наводящих вопросов, но девушка сама решила пояснить сказанное:       – Я отрекусь от Сатаны в скором времени, – удивление запечатлелось на моём лице глупым выражением. – Не могу больше быть псиной у алтаря этого жалкого слабака.       На пороге комнаты возник Ади, впускаемый в помещение тихим скрипом дверных петель; его лицо выглядело напряжённо: поджатые губы, тонкие линии морщинок на лбу… Демон сначала посмотрел на меня, секундно смягчившись в мимике, потом задержал тревожный взгляд на Иде. Проводя пальцами по ткани кармана джинсов, он приоткрыл рот, желая что-то сказать, но возникшие за его спиной Мими и Люцифер не позволили ему этого сделать.       Рассевшись на полу, мы мирно болтали: я почти не участвовал в беседе, обеспокоенно поглядывая на Ади, задумчиво болтающего глифт по дну стакана. Мими, почувствовавшая напряжённую обстановку между Люцифером и Идой и заметившая непонятное поведение Ади, предложила сыграть в одну игру:       – Будем по очереди крутить, – девушка подняла над своей головой стеклянный предмет, – вот эту пустую бутылку из-под глифта. На кого покажет горлышко, когда она остановится, выполняет желание крутившего или отвечает на его вопрос. Если он отказывается, то ест вот ту дрянь, что принёс Люци.       – Тёмный глифт и сырое мясо морского змея, – при упоминании последнего, Ида поморщилась, тяжело сглатывая слюну.       – Я, кажется, доступно объяснила в тот раз, почему не стоит пить тёмный глифт? – оттягивая ворот футболки, рыжеволосая девушка осуждающе посмотрела на демона, предлагающего пить наркотик падших.       Вопреки всему, игра начиналась спокойно с общего согласия. Прозрачная бутылка, меркло поблёскивая белым и жёлтым от лунного и свечного света, постукивая своим стеклянным боком о пол, крутилась в центре. Я, сидящий между Идой и Ади, чувствовал непонятную неловкую атмосферу между ними: каждый пытался подобрать нужные слова, но не мог. Мягко коснувшись ладони демона, я сжал её, оглаживая пальцами тонкую кожу с внутренней стороны. Ади посмотрел на меня и улыбнулся краешком рта, делая глоток эфирного синего напитка.       Я вздрогнул, оцарапав ладонь демона ногтями, когда Люцифер присвистнул и громко хлопнул:       – Наконец-то, – горлышко бутылки показывало на, очевидно, недовольную произошедшим, Иду. – Идик, свет очей слепого, расскажи мне, что за блондинка с сюрпризом в штанах ошивается в библиотеке.       Молча, девушка потянулась к бутылке с сереющей вязью тёмного глифта, плеснула её себе в стакан и залпом выпила, тихо закашлявшись. В уголках её глаз блеснули мелкие слезинки из-за терпкого и обжигающего вкуса напитка.       – Ты его за девушку принял? – Ида рассмеялась, прикрыв кулаком рот; её зрачки заметно расширились.       – А нормальные мужики с волосами по задницу ходят? – у Люцифера явно произошла конфузная ситуация, о которой он не спешил делиться.       – Нормальные мужики и с мужиками не спят, – наклонив голову в бок, девушка натянуто улыбнулась, подленько хлопая светлыми ресницами и смотря на брюнета, но вскоре повернулась ко мне и Ади, пояснив. – Ничего против не имею, все мы бисексуальны… Но некоторые «натуралы» задолбали устраивать любовные игрища в читальном зале.       Мими залилась хохотом, задыхаясь словами «Я всегда знала!»; она легла на пол, положив руки на живот. Люцифер тихо выругался, озвучив несколько угроз Иде, но та лишь хмыкнула и показала ему язык.       Ади немного повеселел на фоне этого, обняв меня за талию, он попросил сесть поближе к себе. Его голова легла на моё плечо, щекоча рыжими волосинками обнажённую шею. Мягкий румянец тёплом разошёлся по щекам, розовыми пятнами выдавая моё смущение.       Дотронувшись до бутылки изящными пальцами с длинным бежевыми маникюром, Мими раскрутила её.       – О, Сэми, – демоница в предвкушении выдохнула, шевельнув смоляными крыльями, – скажи что-нибудь грязное, смотря в глаза Ади… например… «Трахни меня медленно, кончи мне на лицо… хочу почувствовать тебя внутри полностью».       На пару мгновений я разучился дышать: безумно хотелось отказаться от задания, но, бросив взгляд на Иду, безуспешно пытающуюся перебить привкус тёмного глифта шоколадом, решил так не рисковать. Все взгляды были устремлены на меня, просверливали маленькие дырочки в моём теле, только Ида безучастно жевала сладости, смотря в стену. Краска со щёк расплылась краснотою по ушам, пятнами по шее и груди. На вдохах и выдохах воздух болезненно проходился по гортани… Ощущая, как слова заплетаются на кончике языка, дрожью рассыпаясь на губах, я поднял взгляд на Ади, отстранившегося от меня и пьющего глифт. Сделав глоток, демон облизнул губы, с вызовом посмотрев на меня. Игривость разгоралась в глазах цвета зелёного опала.       – Медленно трахни меня… Кончи на моё лицо… Хочу чувствовать тебя внутри себя полностью, – буквы заплетались, меняясь местами, но, заикаясь, я всё же смог проговорить фразу, глядя на закусившего нижнюю губу Ади.       Аккуратно взяв меня за подбородок, демон наклонился ко мне и страстно поцеловал. Горячий язык проскользнул в мой рот, оставив влажный след на губах, сплёлся с моим, касаясь нёба и внутренней стороны щёк, сводил с ума. Раскованно одна рука Ади легла на мою поясницу, а другая зарылась в волосы. Тёплая волна расходилась внизу живота пульсацией по всему телу, когда парень отстранился, слегка укусив меня за кончик языка.       Я смущённо отвернулся, стараясь не смотреть на Мими и Люци, с улыбкой шепчущихся о нашей раскрепощённости. Ида спокойно потягивала глифт из стакана, думая о своём и теребя краешек кофты. В скованной атмосфере игра продолжилась; очередь крутить бутылку перешла к Ади. Растрясая последние капельки алкоголя на донышке, сосуд показал на Мими.       – Изобрази кого-нибудь из присутствующих, – демон ловко закинул в рот зелёную виноградину.       Мими выпрямилась во весь рост, гордо расправила плечи, высокомерно приподняла подбородок и скрестила руки на груди. Казалось, она только и ждала возможности показать свои актёрские способности.       – Я ненавижу то, я ненавижу сё! Я ненавижу блондинок, шатенок, брюнеток, рыжих и лысых! Ненавижу дышать и… стулья! – девушка размахивала руками, активно изображая гнев. – Что это?.. Клубника? Ну, вот она ещё ничего такая…       Наклонившись к тарелке с ягодами, девушка наколола одну на ноготь и, причмокивая, съела. Мы прыснули смехом: вездесущую ненависть сына Сатаны было невозможно узнать. Ади заметно повеселел и расслабился, возможно, из-за выпитого глифта, опьяняющего кровь, или из-за дружеской обстановки.       – Клоуны, – злобно блеснув глазами, демон шлёпнул Мими по ягодицам и отвернулся к окну.       – Из тебя бы вышла прекрасная актриса, – рыжеволосый демон улыбнулся, протягивая свой стакан, чтобы чокнуться с брюнеткой.       – Я знаю, – девушка расплылась в довольной улыбке. – А кем бы вы хотели быть, родись людьми?       – Думаю, был бы местным хулиганом, спящим на уроках в медпункте, – Ади придерживался своей напускной беззаботности, – подрабатывал бы в маленьком круглосуточном магазинчике, развлекая себя мечтами стать рок-звездой.       – Очень на тебя похоже, – брюнетка засмеялась, переводя взгляд серых глаз на меня. – А ты?       – Наверное, стал бы флористом, – Ади слабо пихнул меня в бок локтем, удивлённо наклонив голову в бок, – мне нравятся цветы.       – А ты, обиженный? – Люцифер не реагировал. – Эй, ты меня по заднице ударил и в кусты?       – Никогда не мечтал стать человеком: убогое существование с вероятностью умереть от любой мошки или чиха, – демон смерил Мими холодным взглядом, но, тем не менее, продолжил. – Занялся бы бизнесом, открыл бы… стрип-клуб, например.       – Хочешь смотреть на красивых девочек или мальчиков? – брюнетка явно тронула Люцифера за больное, судя по вене, выступившей на его лбу. – Ида?       – Библиотекарь, очевидно же, – сын Сатаны наливал глифт в свой стакан. – Её, кроме книг, никто терпеть не сможет.       – Кто-то родился красивым, а кто-то умным, – Ида натянула милую улыбку, – но ты не угадал. Я хотела бы быть стриптизёршей в твоём клубе, тащить из тебя деньги, наблюдая каждый день, как ты теряешь свою гетеросексуальность из-за Дино. А ещё платят хорошо и выпивка под рукой.       – А ещё мужики присылают тебе фотки своих членов во всех соцсетях, – голос Люцифера стал шипящим и раздражённым из-за постоянных подколов девушек.       – Ну, ты же защитишь своего друга от похотливых дедков? – девушка вложила все старания в то, чтобы сделать максимально наивный и милый взгляд.       – Твои внешность и характер защищают круче телохранителей от мужского внимания и лучше презервативов от секса, – на выпад в свою сторону Ида лишь рассмеялась, поправляя лезущие в глаза пряди волос.       Очередь крутить бутылку неизбежно настигла меня. Загадывать что-то подлое и неприятное не хотелось, да и горлышко показало на Люци – шаг влево или вправо, и меня размажут по стене чудесным красным пятнышком.       – Поцелуй самого красивого человека в этой комнате, – я никогда не обладал выдающейся фантазией.       Люцифер подошёл к Мими, попросил её приподняться, а в момент, когда девушка прикрыла глаза в ожидании поцелуя, проскользнул за её спину. Встав напротив зеркала, он коснулся губами его холодной поверхности.       – Самовлюблённый кретин, – брюнетка фыркнула, плюхаясь обратно на пол, с крайне оскорблённым выражением лица.       Последней в игру вступила Ида: под влиянием глифта она плохо скрывала тревожность и задумчивость. Мутная страшная тень нависла над её плечами, нещадно давя на лопатки и пересчитывая позвонки. Молчание было подобно крику: утопая в беспомощности, она и не думала просить о содействии. Её личная война ожесточённо врезалась лезвиями в плоть, разрывая мясо и обнажая кости. Останется ли от неё хоть что-то в конце?..       – Сэми, дай мне ту коробку, что я подарила тебе, – голос Иды дошёл до меня, словно прорвавшись через толщу воды.       – Она в первой полке под полотенцами, – указав пальцем на комод, я не решился самостоятельно ещё раз открывать коробку.       Девушка выдвинула полку, достала отвратительного цвета коробку и, закрывая спиной от посторонних глаз её содержимое, начала копаться в ней. Я услышал звук трущихся деталей картона: Ида достала и отложила в сторону дно. Получается, оно было двойным? Я не заметил… В худой ладони возник продолговатый кусочек бумаги, в мгновение вспыхнувший огнём и рассыпавшийся искрами. Наклонившись над комодом, девушка достала из кармана сложенный лист бумаги, оторвала от него прямоугольник, который сжала в ладони, и прикрыла глаза. Потом собрала содержимое в коробку и положила её на место. Мы в тишине заворожено следили за переливами на свету зеленеющих вен под её тонкой веснушчатой кожей. Никто не решался искать обоснования её действий.       – Получается, задание у нас отказалась выполнять только Ида? – Люцифер неприятно улыбнулся, играя недобрыми огоньками в зрачках, когда девушка вновь села в наш круг. – Для тебя наказание.       – Мстительный упырь, – тяжело вздохнув, девушка подтянула ноги к груди и устало положила голову на колени. – Я не стану есть змея.       – Никто и не заставляет, милая, – положив ладонь на макушку девушки, демон растрепал медные пряди. – Пойдёшь прыгать с крыши.       – Смешно, – усмешка исказила израненные сухие губы. – Мои крылья для сомнительной красоты, а не для полёта: я и взмаха не сделаю.       – Я это учёл, – довольный собой, Люцифер окинул взглядом присутствующих. – Я скину тебя с крыши, а… Сэми тебя поймает.       – Успокой свои извращённые фантазии, – демоница тяжело вздохнула, поглаживая одно из тёмных перьев на своих крыльях пальцами. – Я не стану этого делать.       – Тогда… расскажи, почему в последнее время отец отправляет тебя не в тюрьму к пленным, а на нижние этажи в камеры пыток? Отголоски твоей службы на девятом кругу? – Ида вздрогнула и посмотрела на сына Сатаны злым взглядом, требующим прикусить развязанный алкоголем язык.       – Не твоего ума дело, – резко поднявшись на ноги, девушка слегка пошатнулась. – Я курить.

***

      Серебрясь, лунный свет нежно играл в витражах, отбрасывал на пол бледные пятна цветных теней. Прислонившись спиной к стене, сестра сидела у одного и разбитых окон, согнув одну из ног в колене. Прохладный предрассветный ветер оглаживал её медные волосы, уносил мятный дым сигареты на улицу, растворяя в лилово-персиковой мгле. Тихо проследовав за сестрой, я остановился, чтобы собраться с мыслями для серьёзного разговора. Чернокрылая птица, сонно слетев с выступа под потолком, села на острое женское плечо и прикрыла крошечные круглые глаза. Несколько минут уничтожающего спокойствия, и я сделал шаг вперёд… Птица, в страхе замахав крыльями, улетела прочь.       – Та комната, – Ида смотрела в пол, сжимая пальцами тлеющую сигарету, – принадлежала мне.       Вязкая слюна мерзкой тошнотворной болью скользнула по гортани. Металлический браслет в кармане выжигал дырку в коже, заражая ужасом всё тело. Было глупо предполагать, что сестра не узнает о сегодняшней вылазки от Сэми.       – Только её больше нет. Ничего нет, – столкнувшись с моим непониманием беглым взглядом, Ида пояснила. – Когда всё это произошло, Фенцио приказал убраться в комнате и выделить её под склад всякого хлама. Сейчас там только пыль и картонные коробки… Лишь трещины на стенах и потолке напоминают о произошедшем.       – Ты ошибаешься: кровь, перья, вещи – они на своих местах, – на мои слова Ида грустно покачала головой в отрицание.       – Мы можем вернуться, но… ключ не подойдёт, Ади. Там совершенно другой замок, открывающийся магической печатью, – сделав затяжку, сестра выдохнула голубоватый дым и горько усмехнулась. – Все вы пытаетесь заставить меня говорить: Фенцио, Люцифер, он… а теперь и ты. Я хочу, чтобы это умерло вместе со мной, распустившись паучьими лилиями в кошмарах небытия…       Ледяная слеза скользнула по левой щеке, оставляя бледную дорожку на полупрозрачной коже. Прикрыв веки, Ида некоторое время тяжело дышала, шумными выдохами стараясь заглушать всхлипы. Тёмный глифт, отравляя безумием кровь, разрушал лицемерную маску, ныне спадающую осколками с лица.       – Это была иллюзия, Ади, – прикусывая указательный палец в сгибе, сестра расфокусированно смотрела куда-то за мою спину. – Он хочет, чтобы я рассказала тебе правду…       – Он? – я сел на корточки напротив сестры, положил ладонь на её колено и попытался заглянуть в глаза.       – Он был со мной в ту ночь… Погибший ангел, Натаниэль, был единственным, кто по-человечески ко мне относился: без издёвок, рукоприкладства и прочего. Я слепо доверяла ему, не замечала, что мной откровенно пользуются, выставляя ещё большим ничтожеством, готовым лечь под каждого за доброе слово, – вытирая слёзы сестры пальцами, я беспомощно молчал, не находя слов успокоения для Иды. – А потом… всё вскрылось. Только его приговорили, а меня оправдали: Фенцио обманом спас меня… Мне не стало легче. Я чувствовала себя такой грязной и отвратительной… Я была под действием красного дурмана, не контролировала себя. Последнее, что я помню, как спала с тем существом… А потом я проснулась: на моё лицо лилась кровь с тела распятого на потолке Натаниэля… И я ничего не чувствовала: ни отчаяния, ни боли, ни удовлетворения. Такое тупое ощущение пустоты… Я не знаю… Клянусь, не знаю, я его убила или он… Он не скажет правды… И искать подсказок мне негде.       – Кто он? – сжимая холодную ладонь в своих руках, я растирал тонкие замёрзшие пальцы.       – Нет… Я не могу сказать, – Ида, словно напуганная чем-то замотала головой. – Не могу… Он очень сильный и влиятельный, нельзя… Я знаю его очень давно: Ваал заставлял меня… с ним…       Проглотив слова, Ида разрыдалась, прижав колени к груди и вжав голову в плечи. Её тело ужасно дрожало, словно кости больше не держали плоть, и она пыталась рассыпаться на отдельные куски. Обнимая её, я несколько минут гладил мягкие крылья сестры и успокаивающе шептал ей на ухо.       – Сейчас мне не справиться без его помощи… Прости… Тебе не нужно этого знать, – Ида отстранилась; покрасневшие глаза болезненно смотрели на меня.       – Я уже не ребёнок, Ида. Я сам могу решить, что мне необходимо, а что нет, – обескровленные губы тронула искажённая боль, выдающая уверенность сестры в своей правоте. – Я благодарен тебе за защиту, но теперь могу постоять за себя и сам… Не приноси себя в жертву, живи, как хочется тебе, перестань лгать. Мне невыносимо видеть, как ты всё больше отдаляешься.       – Это несбыточно, – пальцы Иды смахивали несуществующие пылинки с моего плеча.       – Почему? – попытка схватиться за мечту о счастливой семейной жизни. – Эти несколько лет в разлуке были ужасны. Я был переполнен счастьем, когда увидел тебя в библиотеке…       – А потом ты сказал Сэми, что я опасна, – уголок её губ приподнялся, а нижняя губа дрогнула. – Ты же сам осознаёшь, что нам лучше держаться на расстоянии друг от друга.       – Ида, я… – меня прервали резким жёстким тоном, переходящим в надрыв связок.       – Мне невыносимо быть рядом с тобой, – Ида всмотрелась в мои глаза, пытаясь найти в них отражение эмоций.       Она подалась вперёд, коснувшись моих губ своими. Невидимые цепи леденеющими звеньями сковали моё тело, сделав неподвижным, безвольным и слабым. Терпкий, полный горести поцелуй остался карминовым страданием на губах и кисловато-мятным послевкусием сигарет на языке.       – А теперь понимаешь? – тяжёлое отвратительное чувство щемилось в груди. – Когда ты только появился на свет, я ненавидела тебя, потому что ты родился «правильным»… Сотни раз я прокручивала в своей маленькой голове мысль о том, как положу подушку на тебя и, крепко прижав ладонями, буду держать её до тех пор, пока ты не перестанешь дышать. А потом меня впервые подпустили к тебе, и я увидела, беззаботно улыбающегося, увязывающегося за мной хвостом… Я и сама не поняла в какой момент влюбилась… Кто бы ни был рядом – я всегда только думала о тебе. Это чувство убивало меня многие годы, но мне удавалось держаться… пока не появился Сэми… Он хороший парень, но мне больно смотреть на ваше счастье… Прости, я не хочу больше играть в твою сестру… у меня херово выходит.       Смешавшиеся в невнятную эмоцию чувства затягивали все мысли в мутную бездонную топь. Тянущая в свою тьму бездна, разверзнувшая клыкастую пасть, дышала мне в спину… Нужно стать ещё сильнее, чтобы противостоять подобному.       Я догнал Иду в одном из коридоров: с опущенной головой она бездумно направлялась к главной двери в центральный холл, чтобы исчезнуть из наступающего дня. Коснувшись её локтя, я вынудил её остановиться, но не посмел смотреть в эти тёмные заплаканные глаза, ощущая отвратительное нечто, разливающееся в крови. Я вложил в её ладонь металлический браслет, найденный в той комнате, заставив её сжать его пальцами. Даже утопая, я цеплялся за сомнительную тонкую ветвь прошлого, которая вот-вот могла обломаться, погубив меня.       Браслет, который я никогда не снимал, давным-давно подарила мне именно сестра. Я не знал, была ли найденная мною копия куплена Идой для себя или являлась пугающим предупреждением о поджидающей меня трагедии, но я эгоистично желал не позволить сестре уйти из моей жизни.       – Прости, – единственное, что я смог сказать, когда её худой силуэт растворился в печальных лучах рассвета.