Убийство — это искусство. (Сборник)

      Дождь нещадно колотил крышу дома, с таким звуком, будто это вовсе не вода ударялась о металл, а камни. Из открытого балкона повеяло прохладой, которая в тот же момент охватило все помещение. Запах свежести щекотал нос, заставляя проснуться, хотя так не хотелось. Наверное, после ему еще и зададут вопрос: «Как можно спать при таком грохоте?», на что он проурчит что-то неважное.              Белое одеяло было рывком откинуто в сторону, являя на белый пасмурный свет из окна индиговое тело, обладатель которого застыл на пару секунд в странной позе, вытягиваясь всеми конечностями в потолок, а потом развалился как труп, чтобы через несколько секунд свернуться в колючий клубок. Все тело отдавалось болью, в особенности поясница и ниже, казалось, что он помрет от этой боли. Пальцем он подцепил край одеяла, натягивая на тело, перед этим бегло осмотрев себя на предмет ран. Ах да…              По комнате раздался скрежет зубов. Ну все, что бы еще раз такое повторить с этим монстром, он скорее съест свои кроссовки. Изумрудные глаза устало прокатились по стене, улавливая белый свет, который слегка бил еще не привыкшую к нему сетчатку. Черный нос немного подергался, поймав приятный запах еды с кухни. Ооо, он решил задобрить свою «жертву» едой. Как мило.              Хандра не могла продолжаться так долго, поэтому обиженный все же еще раз выглянул из теплого одеяла и дотянулся до футболки с шортами. Привычки расхаживать по дому голым при том, что есть кто-то посторонний, не было. Ну как посторонний, Шэдоу хоть и не был чужаком, и скрывать от него уже нечего, но ему никогда не нравилось ходить открытым. Трудно поверить, да и никто и не понял, но за все время, что он ради имиджа простака проходил голым, у него чуть не появилось некоторое отвращение к себе. Так уж было привычно, что только городские ходят одетыми, а деревенские ходят буквально как попало. Вот только Соник был из довольно влиятельной семьи, так что ему приходилось не сладко во время привыкания к такой жизни без крыши над головой.              Он потянулся за очками, которые тут же прицепил себе на нос. Как же все-таки подло со стороны матушки природы после эволюции оставить хреновое зрения для ежей. Тебе буквально некуда деваться, будь добр носить неудобные контактные линзы, после которых глаза чешутся как после укуса клопа, или же очки, которые стоят как вся твоя жизнь. Хорошо хоть пока что зрение подводило крайне редко и не скатилось до, Хаос знает, каких диоптрий.              Пышные иголки лежали на плечах, в расслабленном состоянии они могли свисать довольно низко, и с каждым днем и месяцем они росли. Пора бы их постричь, хотя бы до плеч, а то скоро ниже бедра будут. Не хватало еще, чтобы его с девчонкой кто-то путал, хотя сейчас хрен поймешь кто там парень, а кто девушка. Ежик фыркнул, смотря на себя в зеркале, сейчас как-то приводить себя в порядок не сильно-то хочется, поэтому он просто направился к кухне.              Уже на подходе изумрудные глаза заметили, как Шэдоу там готовит. Такой расслабленный, иглы лежат почти на спине. Хм, а было ли вообще когда-то, чтобы он находил себя в полной безопасности. Сейчас с ним в одной квартире находится убийца, которого несколько лет именовали новым Жнецом. Неужели не боится?              Шаги индигового ежика были мягкими бесшумными, словно шаги кошки. И вот шаг за шагом он уже был точно за черной спиной, обтянутой темной рубашкой. Еще пару шагов и синие руки обхватили темные плечи, почти что парализуя их хозяина. Бессвязное бормотание срывалось с персиковых губ, отчего черные ушки направились назад, прямиком на яркошерстного ежика.              — Все в порядке? — басистый, ласкающий уши, голос Шэдоу был обеспокоен. Ну да, он ведь даже не знает еще всех тонкостей настоящего характера Соника, его привычек и повадок. Его ожидает еще много чего интересного и непонятного.              — Все просто замечательно, не считая того, что из-за тебя у меня болит задница. — это было сказано так забавно, что даже умиляло. В глубоком голосе вовсе не было какой-то обиды.Возможно, только сейчас черно-алый проявил внимание, к тому, что голос любимого уже не звучал так звонко и высоко, или это просто спросонья? Черная голова обернулась на половину, смотря в состроенное злобное личико индигового ежика. Глаза скептично прикрыты на половину, брови нахмурены, губы поджаты. На секунду в голове совершенного появилась мысль, что это выглядит очень мило.              Черныш решил ничего не отвечать, возвращаясь к готовке. Одной рукой он держал деревянную лопатку, перемешивая мясо в сковородке, а второй рукой держал за ручку эту самую сковородку. Через несколько секунд обиженное лицо Соника сменилось любопытным, он наклонился над плитой, вдыхая аромат приправ, различая в них сушеный укроп с петрушкой, перцем и зирой, а потом решил удалиться.              — По моему, слишком тяжелый завтрак выходит! — донесся уже его голос с другого конца комнаты. А не странно отходить, перед тем как высказать мнение? Или он думает, что Шэдоу легкоранимый и обидится на критику, это такой способ самозащиты? Или же это какая-то бесилка?              — Время уже обед. — однако Морико его уже не слушал, как было понятно по полной тишине, ну почти. Черное ушко дернулось от звука, похожего на открывание дверцы холодильника. Похоже за все эти годы скрывания своей настоящей личности индиговый ежик соскучился по своей наглости, которую ему не давали проявить в детстве в полной мере. Поэтому он не постеснялся появиться перед собратом с куском колбасы и сыра во рту и с бутылкой кефира в руке, на что черныш только с усмешкой помотал головой.              Обед прошел вполне себе не в тишине, Соник не затыкался, что-то бормотал про то, что ему пора бы уже разобраться с этими долбанными бумагами и продать отцовскую хату, чтобы она не мозолила ему глаза, потому что он не сможет жить там, где его не держали за человека. Что-то он еще рассказывал про мать, причем так вдохновлено, сразу понятно, кого он любил из родителей больше. Хотя, это и так было понятно, слыша все эти ужасные истории. Даже создалось впечатление, что Дениз вообще не знает слова пощада. И случайно индиговый ежик вскользь упомянул, что большинство шрамов было получено далеко не в драках с Роботником. Вот где-то на этом моменте Шэдоу понял, что аппетит пропал, и решил прервать это.              — Что ж, мне сказали, что тебе могут пообещать снять с тебя обвинения за твоих жертв, если ты направишь свои умения на обеспечения безопасности граждан.— алые глаза встретили изумрудные, которые потом скосились куда-то в сторону. Жевание за персиковыми щеками на минуту остановилось, когда он что-то обдумывал, и вновь возобновилось. Что же происходило в его голове? Неужели выбор между жизнью и смертью был для него так труден?              — Я не умею драться. — по сути это признание никак не удивляло черного ежа, смотря на движения этого попрыгунчика в бою, то сразу понятно, что драться его никто не учил, он самоучка, который решил использовать движения из танцев, чтобы хоть как-то сражаться. Но какие слаженные и красивые были его движения, когда он душил Ватанабэ-старшего. Он так искусно держал свои тонкие персиковые пальцы на его шее, впиваясь в нее коготками, ногами зажимая бедра жертвы, чтобы у него не было возможности спастись. А как светились его глаза в почти полной темноте, так ярко, так дико. — Меня учили убивать, а убийцам самооборона не нужна. Но знаешь, если выбирать между казнью и счастливой жизнью с тобой, Полосатик, я, пожалуй, выберу второе.              На загорелых щеках вспыхнул румянец. Шэдоу сильно смутился. Ну да, а кто от такого не смутится? Есть еще люди, которые так напрямую скажут, что хотят жить вместе, и даже выбирают эту жизнь вместо побега от проблем? Нет, он наоборот обрел себя на то, чтобы, по сути, вернуться к этой работе, киллер в законе, даже звучит странно. Однако кое-что побеспокоило черно-алого, это алюминиевые прожилки в изумрудных глаза, которые появились совсем неожиданно.