Флейта и цинь

Вэй Ин останавливается на тропе и прислушивается. На поляне впереди возятся кролики, и их шумная игра вызывает улыбку. Ещё не видя зверьков, Вэй Ин представляет, чем они заняты и как застынут на месте, прежде чем узнают его и снова примутся за игры. Вдруг звук затихает, и Вэй Ин тут же сходит с тропы в тень, скрывается бесшумно, чтобы тот, кто потревожил кроликов, не заметил его. Но впереди никто не появляется. Улыбка снова возникает на его губах. Вэй Ин скользит между кустарника, и ни одна сухая ветка, ни один сухой лист не выдаёт его. Он подкрадывается совсем близко, прижимается к камню, и сквозь листву видит, как Лань Чжань поднимает из травы кролика, удерживает его, словно ребёнка, поглаживает и чешет за ушком. Кролик совсем не вырывается. И Вэй Ин улыбается снова. Он наблюдает эту картину не впервые, но всякий раз она вызывает в нём всё те же светлые чувства, что и всегда. — Выходи, — говорит Лань Чжань, не поднимая головы. Налетает ветер, тревожит длинные концы налобной ленты. Вэй Ин медлит. Ему не хочется признавать, что Лань Чжань прав, что он действительно угадал, заметил… — Вэй Ин, — звучит чуть громче. — Здесь, — отзывается он и всё же выходит на поляну. Кролики едва замечают его — раз Лань Чжань не тревожится, то и им тревожиться незачем. — Как ты узнал? Лань Чжань наконец смотрит на него. Он молчит так долго, что Вэй Ин решает — и не ответит совсем, но всё же Второй Нефрит заговаривает снова: — Почувствовал. В этом «Почувствовал» всё, что было между ними, всё, что есть сейчас. А ещё — обещание. Вэй Ин подходит совсем близко, и Лань Чжань отпускает недовольного кролика, чтобы обнять его. — Сердце знает, где ты, — озвучивает он спустя ещё мгновение. Вэй Ин закрывает глаза, вслушивается в самого себя, снова улыбается. — Как и моё… — отвечает он и тянет за концы налобной ленты. Лань Чжань позволяет ему, и когда лента остаётся в его пальцах, медленно целует Вэй Ина в губы.