…///…
— Расскажи мне о своём сне, — ровным тоном говорит Марк, и Донхёк морщится, как будто ему неприятно. Они сидели в его кабинете, в креслах и между ними был где-то метр расстояния в реальности, но эмоционально они были настолько близко, насколько Марк в принципе позволял себе. Как и Донхёк. Обычно Марк зажигает ароматические свечи или включает тихую музыку, чтобы успокоить клиента. Сейчас ничего подобного не было. Доктор с горькой усмешкой думает, что успокаивать тут нужно только его. Перед глазами всё ещё стояло тело Габи. Кажется, этот образ ещё долго не покинет его. Донхёк негромко начинает говорить: — Мне приснилось, что я дал связать себя… — он шумно сглатывает, прежде чем продолжить. — И ты бросал в меня ножи. Марк ничего не говорит около минуты, а потом осторожно спрашивает: — Ты боишься, что я тебя предам? Сделаю больно, как только ты расслабишься, верно? — Донхёк прикрывает глаза и откидывает голову. — Я не знаю… Может быть… — А ты думаешь, что я способен на это? — интересуется Ли, и встречается с серьёзным взглядом карих глаз. — Я практически уверен, что ты не, — отвечает Донхёк и Марк доволен сказанным. Если бы он сказал, что полностью доверяет психиатру, его можно было бы заподозрить во лжи. Но неуверенность — это нормально. Это правдиво. У всех есть свои сомнения и страхи. Избавиться от них это долгий и тяжёлый труд. Кому, как не Марку, это понимать. Кому, как не Донхёку, это нужно понять. — А ты? — вдруг спрашивает Донхёк, — Ты боишься, что я могу предать тебя? — Я буду надеяться, что нет. Марк не объясняет, будет ли он надеяться, что не боится, или что не предаст. Просто потому, что и сам не уверен. Донхёка ответ устраивает. — Ты не должен винить себя за то, что ты жив. И за то, что не смог спасти семью. Твоя жизнь — самое ценное, что у тебя есть. Не трать её на самоуничтожение, Донхёк, — не спеша и чётко проговаривает Марк, стараясь, чтобы слова прозвучали без особого давления. Парень тяжело вздыхает и вдруг поднимается с кресла. Подходит совсем близко, сжимает плечо Марка и выдыхает: — Тогда ты тоже. Я вижу, что смерть Габриэль выбила тебя из колеи, но не смей винить себя, — видно, что слова даются ему с трудом, Донхёк нервно облизывает губы. — Я не запрещаю тебе горевать, Марк. Но не смей себя корить за что-либо. Марк упустил момент, когда Донхёк стал его психологом, но, оказывается, это было действительно нужно ему. Понимание, пару нужных фраз и просто немая поддержка. Марк предпочитает одиночество, но ощущение — что кто-то рядом и всегда готов помочь — сейчас как никогда успокаивало. Ли невольно думает, что сейчас они с Донхёком в одной лодке. Их обоих преследуют призраки. И, может, вина. Марк протягивает руку и мягко зарывается в чужих волосах, надавливает на затылок и приподнимается, прижимаясь к губам Донхёка. Этот поцелуй был чем-то лёгким и целительным, словно лекарство. Марк целовал и целовал мягкие губы, надеясь стереть все мысли из головы, а чувства с сердца. Ему нужно было отвлечься и нежные поцелуи неплохо помогали в этом. Их прерывает звук отворившейся двери. Донхёк отскакивает как ошпаренный, и с распахнутыми глазами видит застывшую на пороге Рейчел. — Доктор Ли… — бормочет она, отводя взгляд. — Простите, я не знала. Донхёк срывается с места и стремительно покидает комнату. Марк провожает его долгим взглядом. — Пока, — выдыхает он прощание, хотя парень не мог его услышать. Момент был испорчен, секретарша виновато опускает голову и исчезает, закрывая дверь. Марк сидит несколько минут в кресле, потом поднимается и осматривает кабинет. В комнате было довольно темно, солнце уже давно село, а Донхёк не хотел включать свет. Марк зажигает одну свечу, опирается на стол и рассеянно смотрит куда-то в пол. Спустя несколько минут он хватает телефон и набирает нужный номер. На том конце спустя три гудка звучит хриплое: » — Алло?» — Дидрих… — тихо говорит Марк и слышит тяжёлый вздох. » — Марк… Я слышал о Габи. Соболезную», — Ли сжимает переносицу и закрывает глаза. Боль пульсирует где-то в висках и, наверное, в сердце. — Дидрих, найди мне его. Из-под земли достать. Мне нужно знать кто её убил. Марк знал, что друг на это способен. Он часто помогает Дидриху и не часто что-то просит в ответ. Сейчас ему была необходима его помощь. После небольшой паузы в трубке снова слышится голос: » — Я не могу ничего обещать, Марк. Но я постараюсь. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти этого гада». — Спасибо, — шепчет Марк перед тем, как закончить звонок. Он зачем-то ещё раз обводит взглядом кабинет и собирается домой, планируя напиться. Марк не любил решать проблемы с помощью алкоголя, но бывают моменты, когда можно дать слабину. Сегодня он поддаётся трагедии, а завтра снова станет сильным. Завтра с ним, как всегда, будет всё в порядке. Завтра он снова станет решать проблемы других, забывая о своих. Завтра. А сегодня у него три бутылки виски и полное одиночество. Дом встречает непривычно холодной пустотой и Марк вспоминает, что когда-то его встречала улыбчивая Габриэль. Парень выбрасывает подобные мысли с головы и поскорее включает свет, надеясь, что вместе с темнотой исчезнет тяжесть внутри. Стакан за стаканом обжигали его горло, а желание позвонить Донхёку неумолимо росло. Марк даже не знал зачем. Что он будет ему говорить в таком состоянии? Что он будет ему говорить, когда всё уже сказано? Наверное, Марк просто помолчит в трубку, а потом сорвётся и разрыдается. Глупо и некрасиво, совсем как ребёнок. Интересно, Донхёк приедет к нему? Наверное, нет. Наверное, он уже давно спит. Наверное, Марку тоже стоит. Вот только не спится. Марк боится, что, уснув, он будет видеть кошмары, и в тот момент он особенно остро понимает Донхёка. Как долго его будет преследовать вид мёртвой Габриэль? Марк отпивает виски из стакана и откидывает голову назад. Ночь будет долгой.6.
21 июня 2020 г. в 11:20
Марку кажется, что он дрожит.
Оценить своё состояние сложно, шок не даёт мыслить нормально, но ему явно нехорошо. Доктор вспоминает, что с самого утра он чувствовал себя беспокойно, но никак не мог понять в чём причина тревоги. И вот сейчас он сидит, такой беспомощный и жалкий, пока жизнь насмехается над ним. Марк в Бога не верил, но если всё же тот существует, неужели ему так нравится издеваться над людьми? Бог жесток, если даёт людям такие тяжёлые испытания. В такие моменты Марк понимает насколько человек не значимое существо во вселенной. Он буквально не имеет никакой власти над своей жизнью и жизнями других. Не имеет Ли власти и над сложившейся ситуацией. Всё, что он может — сжимать ладонь Донхёка и смотреть пустым взглядом в пол.
Почему всё происходит именно так?
Почему его жизнь вдруг начала разрушаться?
Марк не привык жаловаться и не привык сдаваться, но есть удары, от которых сложно оправиться. Доктору кажется, что сейчас именно такой случай.
Марк отпускает руку Донхёка и замечает, что неосознанно сжал её слишком сильно, на чужой коже остались красные пятна. Он растерянно оглядывается. Нужно что-то делать. Нужно отвлечься.
Сейчас главный его враг — собственные мысли. Они словно яд будут разрушать, если не суметь взять их под контроль. У Марка нет проблем с дисциплиной, но думать о чём-то кроме убитой девушки — просто не получается.
Когда Ренджун сообщил, что нашли тело Габриэль, первым желанием Марка было сорваться туда, в её квартиру. Увидеть, прикоснуться сделать хоть что-то и проклинать, что не сделал раньше. Где то в глубине сознания Марк понимает, что это не его вина и он просто не мог что-либо сделать. Почему-то собственные знания ему сейчас не помогают. Логика не может заглушить чувства внутри, как бы он не пытался. Марк хотел бежать не оглядываясь, но Донхёк вцепился в его запястья, не давая сделать и шагу. В тот момент он был его якорем и позже Марк обязательно скажет спасибо. Хуан горько сообщил, что тело уже везут в отдел.
Марк думал, что успеет подготовиться. Оказалось, такому невозможно быть готовым.
Смотреть на Габи было — сложно. Сложно чувствовать её холодную кожу и не чувствовать биение сердца. Сложно осознать, что теперь это лишь пустой сосуд не имеющий ничего общего с той девушкой, с которой Марк был счастлив. Все те дни, что они провели вместе, теперь будут жить только в его памяти, она стала просто воспоминанием.
Теперь это лишь изуродованное тело. Не та Габриэль, что готовила ему завтраки и смеялась над глупыми шутками. Не его Габриэль.
Влага обжигала глаза, но Марк не давал себе заплакать. Он должен проститься достойно. Хоть раз доказать, что он сильный, даже если она этого не видит. Последнее «прощай» срывается с губ хрипло, с физически ощутимой болью.
Ли на негнущихся ногах выходит в коридор и видит бледного Донхёка. У того на лице беспокойство и тревога, но Марк не в состоянии оценить важность этих эмоций. Он лишь съезжает по стенке на пол и закрывает лицо ладонями, мелко дрожа.
Сегодня он слаб, сегодня его нужно спасать.
Очень жаль, что никто не в силах ему помочь.
Кажется, в подобных случаях Марк говорит клиентам, что время — лечит. По факту, оно лишь помогает забыть. Боль никуда не уходит, только становится далёкой, не такой обжигающей. Со временем просто привыкаешь и кажется, что всё хорошо. Но, лишь потому, что как это на самом деле хорошо уже просто не в силах вспомнить.
Марк знает о человеческом разуме больше, чем обычные люди и сейчас это обернулось против него.
Из мыслей его выдергивает резко подскочивший Донхёк. Без его ладони Марку тут же становится холодно, как будто Донхёк — солнце, а он сплошная безжизненная льдина.
— Ты куда? — Ли видит, как Хёк стремительно шагает в кабинет Тэёна и поднимается, спеша следом.
Донхёк резко врывается в кабинет начальника, тот непонимающе забирает от уха телефон. Ли громко бьёт кулаком о стол.
— Я требую, чтобы Марка отстранили от дела!
На лице Тэёна, как и Марка, появляется недоумение.
— Прости? — выдыхает Тэён и Донхёк зло сжимает челюсти.
— Тэён, все три убийства тесно связаны с ним!
Он его подозревает? Чёрт возьми, да сколько можно.
Марк устало опускает веки, но тут же слышит:
— Следующим может быть он! Я не хочу, чтобы Марк пострадал, дай ему охрану, Тэён!
В кабинете повисает молчание. Марк чувствует, как внутри всё сжимается. Донхёк беспокоится о нём.
Марку почему-то вспоминается та ненависть в чужом взгляде, когда они только познакомились. Это была открытая враждебность, а сейчас у Донхёка голос дрожит от страха за него. Донхёк боится, что Марк пострадает, и из-за этого хотелось разрыдаться прямо здесь.
Марк вообще не настолько слабый человек, да и плачет не часто. Просто всё стало каким-то сложным. Марк просто устал.
Тем не менее, Ли твёрдо выдает:
— Донхёк, я не уйду. Если я под угрозой, я тем более должен быть в курсе всего.
Парень поворачивается к нему лицом и его брови превращаются в изломанную линию.
— Но почему? Ты же, чёрт возьми, в опасности!
Тэён растерянно переводит взгляд с одного на другого и Марк вздыхает, хватая ладонь Донхёка.
— Давай поговорим не здесь.
Они выходят на крышу и Марк невольно вспоминает, как они стояли здесь в самом начале. Тогда Марк чувствовал исходящие от Донхёка острые иголки защиты, сейчас — только поддержку. Это чувство сильное и тёплое, Ли даже не боится признать, что только забота Донхёка не даёт ему упасть в чёрную глубокую пропасть. Кажется, впервые за время их знакомства, Донхёк не замкнут в себе или сконцентрирован на собственных проблемах. Сейчас всё его внимание направлено только на Марка, что достаёт из пачки сигарету и не поджигая, кусает её, пытаясь успокоится. Эту привычку он невольно перенял от Донхёка. Вообще-то он раньше курил, но потом бросил. Сигареты в его жизнь вернулись, но без огня. Когда ты рядом с Донхёком, у тебя в принципе всё без огня.
— Я хочу найти убийцу, — выдыхает Ли и устремляет взгляд на яркое летнее солнце. Лучи режут глаза, но Марк не отводит взгляд, пока их не заволакивает влагой. — Всё это уже стало слишком личным, чтобы уходить.
— Вот именно! — восклицает в ответ Донхёк. — Марк, я работаю здесь не один день, и я знаю как они думают! Сначала убивают людей вокруг, те, с которыми ты так долго жил, которые стали частью тебя. А потом — тебя, — взгляд парня становится горьким, но серьёзным. — Он собирается убить тебя, Марк, и я не дам этому случиться.
Ли не отвечает. Избегает визуального контакта, выбрасывает пожеванную сигарету и вздыхает как можно незаметнее.
— Проведём сеанс терапии? — Донхёк складывает руки на груди и хмурится.
— Не думаю, что ты в состоянии, — Марк пожимает плечами. Он сейчас даже дышать нормально не в состоянии.
— Это поможет мне отвлечься.
Донхёк кивает и прислоняется к стене рядом с Марком. Молча прикрывает глаза и кладёт голову на чужое плечо. На его лице смирение, а может спокойствие. Хотя Марк всё же думает, что это усталость. Они такие разные, но одновременно такие похожие.
Каждую свободную минуту Марк думает о том, почему он так сильно привязался к этому парню. Он ничем не отличался от сотни других людей в жизни доктора. Или, всё же, отличался?
Донхёк считал себя слабым, но это не так. Марк знает лик силы. У Донхёка внутри — стержень, и поэтому он ещё жив. Да, немного сломан, но жив и двигается вперёд.
Марк восхищался сильными людьми. Марк себя сильным не считал.
Он — человек система, он всю сознательную жизнь делает так, чтобы избежать проблем. Но, когда они его всё же догоняют — весь карточный домик просто разрушается. Хватает малейшего дуновения ветерка, чтобы перемешать карты и остановить его.
Марк может казаться сильным, но в действительности ему очень очень страшно.
Они с Донхёком не слишком похожи, но и не слишком разные. Марку с Донхёком комфортно. Ли давно искал такого человека, но даже Габриэль была не в силах дать ему тот покой, что он чувствовал рядом с Донхёком, что склонил голову на его плечо.
Марк думает, что он многое готов отдать, чтобы Донхёк был рядом и зарывается носом в мягкие локоны волос.