***
Я изнеможенно лежала на полу. Всё тело болело, думаю, на мне не было места, где не было бы гематомы или ссадины. Потолок, изученный мною вдоль и поперёк, казался мне очень скучным. В дальнем углу пошла кривая трещина, чуть дальше большое пятно, словно кто-то обоссался, и впринципе он грязный. Хотелось плакать навзрыд. Хотелось кричать, срывая голос. Хотелось разрушить всё вокруг. Но сил не оставалось даже на банально, чтобы послать Виктора. С того момента, как я оказалось в этом злополучном подвале, прошло по моим ощущениям дней пять. Уилбур и Маргарет так и не приходили, хотя обещали, что зайдут, но зато Харрис приходит каждый, чёртов, день. — Как дела, душа моя? — Дверь открылась, и зашёл Виктор. — Отвали, Харрис, — я продолжила смотреть в никуда. — Как же Вонка повёлся на тебя? Ты же никакая. Дерзишь всё время… Признавайся, ты его приворожила? — Виктор, схватив двумя пальцами за подбородок, повернул мою голову на себя. — Я ненавижу тебя, Виктор, — сморгнув слёзы, прошипела я, не хуже змеи, и с трудом встала. — Что ты ещё хочешь от меня? Не успела я опомнится, как оказалась прижатой к стене. Харрис удерживал мои руки над головой. — Знаешь, что я узнал, Адель? — Он провёл рукой по моей щеке, стирая скотившуюся одинокую слезу. — Что ты беременна. Вот неожиданность-то, да? — Что ты хочешь? — Не очень приятно осознавать, что ты носишь ребёнка от другого мужчины, — парень скривился, будто съел целый лимон. В следующую секунду, меня пронзила острая боль в низу живота. Закричав, я упала на пол, неверяще смотря на парня. В его руках был окрававленный нож. В моей крови. Рука непроизвольно опустилась вниз, касаясь живота. Опускаю взгляд и вижу окровавленную ладонь. Земля уходит из-под ног, а сама я скатываюсь по стенке, прижимая рукой кровоточащую рану. Я встретилась с глазами с Виктора, губами только шепча о помощи. Он только стоял и безумно улыбался, наслаждаясь своим творением. По щелчку его пальцев, в подвал спустились двое мужчин в медицинской иниформе. В глазах начало всё расплываться, а в теле чувствоваться сильная слабость. Сердце гулко стучало в груди, чуть ли не выпрыгивая. Я знала. Чувствовала, что ребёнка больше нет… На этой мысли я почувствовала спасательную темноту, теряя сознания, надеясь, что я больше не проснусь. Не буду чувствовать эту боль. И унижение.***
Распахнув глаза, я резко села на кровати, сразу же желая об этом решении. В области живота меня пронзила новая невыносимая боль. Руки сами ложатся на больное место, ощущая под ладонями бинтовую повязку. Когда недуг более — менее спал, я позволила себе огляделся по сторонам. Я поняла, что нахожусь в худо — бедно обставленной пошарпанной комнате, здесь находилась кровать, на которой собственно я лежала, большое зеркало, одиноко стоящие в углу, и деревянный старый камод. Аккуратно встав с постели, стараясь сильно не напрягаться, ведь это приносит сильную боль, я босиком прошествовала до напольного зеркала. Ну и видок, конечно. Бледное лицо, под глазами залегли такие мешки, что можно хранить в них картошку, осунувшиеся щеки, за счёт этого скулы сильнее выделились. На мне висела старая потрепанная серо — голубая или серо — зелёная футболка, застиранная настолько, что эту вещь можно с чистой совестью пустить на тряпки. Приподняв ткань до груди, я увидела перевязанную бинтом талию, сквозь эту перевозку просачивалась кровь. Увиденное вызвало во мне приступ тошноты, который я смогла подавить, но только не слёзы, стекающиеся по моему лицу, капая на деревянный пол. Всхлипы начали вырываться из груди, поэтому я приложила ладонь, заглушая их. — Доброе утро, Аделаида, — радостным голосом поприветствовал Виктор, зашедший в комнату. — Ох, ну что же ты плачешь? — Он изобразил наигранное удивление. — Пошёл ты к чёрту, Харрис! — Быстро оказавшись рядом с ним, я толкнула его насколько хватило сил. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Не переставая кричать, кулаками лупила его по груди, желая причинить ему такую же боль, какую принёс он мне. За всё, что он делал со мной, за всё то время, которое мы знакомы. — Из-за тебя моя жизнь превратилась в ад! Из-за тебя я потеряла ребёнка! Всё из-за тебя! — Закрой рот, Вуд, — парень устал терпеть это и перехватил мои руки, грубо сжав их в своих ладонях. Синяки мне обеспечаны. — Смирись с тем, моя дорогая Адель, что ты больше никогда не вернёшься к своей прошлой жизни, — он медленно говорил сквозь зубы, вдалбливая мне в мозг данную информацию, не сводя своих глаз, цвета весенней листвы. Однажды я в них влюбилась, как маленькая дурочка, коей я и была. Это привело меня к огромной ошибке в моей жизни. Но возможно благодаря ему я встретила замечательного мужчину, моего дорогого Вилли. — Пошёл. Ты. К. Дьяволу, — выделяя каждое, чертого, слово, рычала я и постаралась вывернуть руки. — Какая же ты тупая, Адель, — после этих слов мне прилетает резкий оглушающий удар по щеке, пока я была дезериентерована, Виктор повалил меня на кровать. — По говорим с тобой так, как ты любишь. — Не трогай меня, мерзкая псина! Адреналин начал зашкаливает в крови, позволяя мне не обращать на жгучую боль. Наверняка, швы разошлись, и кровь хлынула с новой силой. Я попыталась отпихнуть этого ушлепка от себя, за что снова получила нехилую пощёчину. — Заткнись, — шипит Харрис, навалившись на меня всем телом, он начал грубо разводить мои ноги в стороны, а я пыталась ему помешать. Брыкалась, кусалась. В определенный момент, я смогла вытащить ногу и съездить ему по лицу, разбив нос. Темноволосый в крике хватается за него, позволяя мне вылезти из-под него. Насколько позволяет здоровье, быстро отошла в другой конец комнаты, успев для защиты стащить прикроватный светильник. Его глаза опасно сверкнули, посылая дрожь в моем теле, сам парень медленно двинулся в мою сторону. Сильнее вжавшись в деревянную стену, я прикидывала, куда лучше ударить, чтобы этот ошалевший придурок отключился, а лучше, конечно, сдох. Как только, он оказался на достаточно близком расстоянии, я, замахнувшись, ударила его по голове. Зашипев от боли, Виктор схватил меня за спутанные волосы и потянул на пол. Волоча меня за собой по полу, Харрис кидал в меня проклятья, говоря о том, какая я тварь, паскуда и всё в таком духе. Пока он тащил меня по полу, я поняла, что, во-первых, нахватала кучу заноз и, во-вторых, начала чувствовать онемение в кончиках пальцев. Открыв дверь в подвал, он затолкал меня туда, прошипев на последок: — Не думай, что тебе это просто так сойдёт с рук, Вуд, — он начал уходить, но вдруг остановился и бросил через плечо: — Позже зайдут тебя осмотреть и зашить, так что никуда не уходи.***
— Это безсмысленно! — Прорычал Вонка, кинув бокал с виски в стену, тут же разлетевшийся на осколки. Встав из-за своего стола, мужчина в который раз прошёлся по кабинету. — Даже, если предположить, что отец замешан в этом, то куда он мог её увезти? — Ещё раз посмотрев на документы перед собой, кондитер задумался. » — Пап, ты бы знал, какой дом мы нашли в лесу! — Полный восторга маленький Вилли забежал домой. — Он заброшен, но такой красивый. Ты должен его увидить! — Думаю, что завтра мы можем съездить туда, — Уилбур спокойно продолжил заполнять какие-то документы. — А каким ветром Вас занесло в чащу леса, молодой человек? — Ну…северным, — мальчик пожал плечами. — А что не южным? — Дом в северной части леса. Покачав головой, дантист улыбнулся.» — Ну конечно! Дом на севере в лесу! — У двери раздался подозрительный шорох. — Кто это? Распахнув дверь, Вилли заметил Барсика, сжимавшего что-то в пасти. — Что это у тебя? — Забрав у львёнка предмет, мужчина покрутил его у руках. — Это паспорт? Вилли покрутил пару раз документ в руке и открыл его, мужчина побледнел ещё сильнее. — Где ты это нашёл? Зверёк посмотрел в сторону двери и направился к выходу. Вилли немедля направился за ним. Таким темпом, они оказались на улице в темном переулке. Достав телефон, кондитер набрал давно запомнившийся номер. — Блейк, тащи свою задницу в переулок на Флит-стрит. Да, я знаю, что сейчас два часа ночи. НИХЕРА ТЫ НЕ СПИШЬ, Я СЛЫШУ ВЗДОХИ АГАТЫ НА ФОНЕ. Сама иди туда, — глубоко вздохнув, Вонка ещё раз посмотрел на паспорт у себя в руках. — Так и знал, что отец в этом замешан…***
— Хуле тебе надо?! — К переулку, где ждал мужчина, подъехал, нет, подлетел чёрный Ford Mustang, из которого вышла злая Стайлз. — Тихо-тихо, лучше смотри, что принёс Барсик, — Вилли осторожно протянул ей паспорт. — Что она такая злая? — Мужчина обратился к Агате. — Месячные. Что это? — Вуд подошла к чему-то блестящему. — Адель похитили отсюда, — внимательно осмотрев вещицу, заключила девушка. — С чего ты это решила? — Устало спросила Блейк. — Семейная реликвия, — Агата показала им кулон. Держа в руках массивный серебряный кулон с вензелями, жемчугом и больгим красным камнем в центре, девушка подошла к ним. — У меня такой же. Эти два кулона были изготовлены три века назад. Две сестры семейства Вуд заказали эти кулоны у самого известного ювелира. Как только кулоны были готовы, они их надели и поклялись быть всегда вместе, не смотря ни на что. Далее эти кулоны передавались от матери к дочери. Но, когда родился мой отец, эта традиция должна была нарушиться, но один кулон передали ему, а второй сказали передать его возлюбленной, — Вуд продолжила завороженно смотреть на украшение. — Когда родились я и Адель, один из кулонов должен был стать моим, а второй Адель, но родители развелись. — Но как тогда они оказались у вас? — Заинтересованно спросила Стайлз. — Один кулон остался у Элис, а второй у отца. В десять лет папа отдал мне его и рассказал эту историю, но также добавил, что второй кулон был утерян. Но когда я узнала о том, что у меня есть сестра, я поняла, второй кулон у неё. — Но ведь вряд ли Элис отдала бы кулон Аделаиде, — рассуждал Вилли. — В какой-то степени ты прав, — кивнула девушка. — Она пыталась продать его, но его не принимали. Поэтому она просто отдала кулон дочери, — подытожила свой долгий, но не менее интересный, рассказ Агата. — Что мы будем делать? — спросила Блейк. — Стайлз, помнишь дом на севере леса? — Кондитер повернулся к ней. — Помню, но он тут при чём? — Если отец в этом замешан, то он мог увезти Адель туда. — Вы про заброшенный дом лесника? — Вмешалась Агата. — Да, — кивнула Стайлз, — если мы поедем сейчас, то к утру будем там. — Не думаю. За последние несколько лет там всё завалено. Мы доберёмся туда за три дня, и то это в лучшем случае, — покачала головой Вуд. — Тогда нужно выдвигаться сейчас, — Блейк села за руль. — А этого куда? — Агата указала на спящего Барсика у ног кондитера. — С нами поедет, — Вонка поднял льва на руки. — Какой ты толстый, Барсик. — Это не он толстый, это ты слабый, — усмехнулась Стайлз. — Езжай уже, — мужчина закатил глаза и положил хищника на задние сидение, рядом с темноволосой, под мелодичный смех Агаты.