Порезы на твоём теле

      Отвратительный и удушающий запах горящей плоти остро разъедает лёгкие, а языки пламени, который полыхает вокруг меня, ослепляют и обжигают кожу. Громкие, душераздирающие крики доносятся отовсюду, протяжным воем отпечатываясь в голове, причиняя колкую боль. Вокруг кружится искристый пепел, дым нещадно жжёт глаза, а вопли разъярённых демонов не прекращаются, лишь усиливаются новой звуковой волной. Мощные взмахи крыльев сбивают с ног врагов, а гранитные величавые стены сокрушительно трескаются, не смея выдержать такой демонической силы.       Разрушительный хаос поглотил это место, и не сложно было догадаться, что я в Аду. Мне предстаёт кровопролитная битва, в которой принимает участие только одна раса, и я мечтаю исчезнуть, вернуться в реальность, да только ноги мои намертво приросли к мраморному полу. Двинуться с места я не имею возможности.       Верчу головой в порыве жуткого страха и вижу как горит королевская мебель, как падает хрустальная люстра, разбиваясь на сотню осколков, и как демоны убивают демонов. От такой кровавой картины выворачивает, ломает наизнанку и так громко кричать хочется. Только вот голоса нет. Ужас пробирается под мою кожу, чёрной жидкостью вливается в каждую мою венку, и я оседаю на пол, прижимая дрожащие руки к ушам, чтобы хоть чуть-чуть заглушить происходящий кошмар. Ступни улавливают вибрацию падающего на пол тела, уже бездыханного и навсегда мёртвого, а я верчу головой, отказываясь здесь находиться.       — Славные были деньки.       Зепар медленно присаживается на корточки рядом со мной и мягко поглаживает меня по волосам, расчёсывая пальцами спутанные концы. От такого, казалось бы, невинного жеста, наполненного сочувствием, по телу бегут мурашки, а обманчивое спокойствие начинает оседать во мне ядовитым туманом. Голова кружится, но разум остаётся по прежнему трезвым, и думать я могу спокойно, даже рассуждать про себя в полной мере, прекрасно зная, что демон слышит каждую мою мысль.       Он бережно, так привычно убирает мои зажатые ладони и поглаживает их в своих руках, пока я всматриваюсь в эти опасные жёлтые глаза, в которых отзеркаливается пылающее вокруг пламя. Совсем не трудно догадаться, что этот сон — его рук дело.       Давно Зепар не навещал меня по ночам в моём же разуме. Давно он не искал со мной встреч и даже не разговаривал со мной, полностью исчезнув. Я так и знала, что его отсутствие — это просто затишье перед самой настоящей бурей, но нервничать я сейчас не могу, ведь я снова оказалась под полным контролем демона. Так сильно желаю вырвать свои ладони из его цепкой хватки, но не смею, потому что не вижу в этом необходимости.       ...ведь мне было комфортно.       Это снова не я.       В его змеином взгляде нет никакой заинтересованности в происходящем. Демон как будто зналет каждый шаг дьяволов, каждый взмах их сильных крыльев, разрезающих воздух мощной волной, а я всё гадаю: прошлое ли это или очередная выдумка, такая реальная и одновременно обманчивая. Мне сложно в таком состоянии сейчас анализировать смысл, который Зепар пытается донести до меня через этот ужас. Через самый настоящий кошмар. Но смысл точно есть. Или же предупреждение?       А может всё вместе.       — Прекрати это, — демон обвивает нас своими же крыльями, образуя купол. — Прекрати продолжать искать скрытый подтекст и бросать мне вызов, не поддаваясь. Хватит бороться с тем, кто намного сильнее тебя.       Заговаривает, заливает мне в уши воду и хочет добиться моей покладистости, податливости и поражения. Страстно желает подчинить мою волю себе, используя меня в своих корыстных, отвратительных целях. Зепар завораживает своим опасным обликом, своим ментальным талантом и своими возможностями, благодаря которым он может добиться неплохих успехов, продвигаясь по карьерной лестнице вперёд и достигая новых званий. Я так отчаянно не понимаю его намерений и одновременно понимаю его желание отомстить, что чувство неоднозначности царапает острыми коготками внутри. Нужно выходить из этого устрашающего состояния как можно быстрее, да только не получается. Зепар намеренно делает так, чтобы я не теряла рассудок, не высасывает из меня энергию, чтобы я отключилась. Страшно. Действительно страшно находиться под чьим-то воздействием.       — Сколько ты ещё будешь искать в нём хорошее? — демон приподнимает моё лицо за подбородок, поворачивая к себе. — Может, пора уже отступить?       В нём? Он имеет в виду Люцифера?       — Отступи, Вики. Разорви связь, которая приносит тебе одну лишь боль, — шепчет так, словно мне прямо в лицо шипит змея.       Мягкий холодок пробегается по моей шее, но я не обращаю на это внимания, когда в меня всматриваются янтарные глаза, не выпуская из своих прочных оков. Всё-таки, я ещё слишком слаба, чтобы хоть как-нибудь противиться его воле, желаниям, и дверь я захлопнуть не могу, как бы не старалась. Я ему не ровня.       — Хватит страданий, — ласково проводит по щеке, такой горящей из-за высокого градуса. — Хватит себя мучать, — внушает, всё продолжает мне внушать не желаемое.       Хочу проснуться. Прямо сейчас взять и открыть глаза в прямом и переносном смысле. Увидеть перед собой белый потолок, услышать сонное бормотание Мими, сладко спящей в своей кровати и перестать чувствовать это напускное, совсем неправдивое спокойствие, которое обездвиживает меня. Хочу перестать слышать дурманящий голос демона и выкинуть его образ из своей головы.       Шею стягивает что-то плотное, сильное и гибкое, будто бы её обмотали тугой лентой. Она сдавливает мне горло и медленно удушает, а я не могу скинуть её с себя руками, разорвать и сбросить, ведь Зепар не позволяет. Смотрит на меня, пытается достучаться, а по сторонам раздаются убийственные крики, запах разъедает нос, и мне так хочется проснуться. Нет сил терпеть.       — Упрямишься, — негодует, шипит, но из рук своих не выпускает. — Делаешь только хуже.       До моего уха доносится уже настоящее змеиное шипение и я дёргаюсь в страхе, пытаясь вызволить себя из демонической хватки. Дышать уже невозможно, шея болит, а влажный язык змеи исполняет свои зловещие серенады. Стягивает мою кожу только сильнее, удушает, как свою жертву, а руки мои мне не подвластны до сих пор.       — Я не хочу причинять тебе боль, Виктория.       Врёт. Так нагло врёт, пока пластичное тело змеи меня душит. Думать, рассуждать становится невозможно, и в глазах плывёт, а образ Зепара мылится, принимает нечёткие черты. Тревожно, страшно, непонятно и противно от всего этого. Нельзя делать сон таким реальным и остро ощутимым, просто нельзя. Я прикрываю глаза в надежде проснуться и резко вскрикиваю от пронзительной боли, потому что к моей неожиданности ядовитые клыки змеи сочно впиваются в шею.       И всё.       Белый потолок, родные стены и Мими, нависающая надо мной сбоку. Смотрит обеспокоенно, сдувает мешающие пряди со своего лица и держит мои запястья в захвате, чтобы я не билась в конвульсиях, ударяя всё вокруг в приступе страха. Я резко вырываю свои ладони и накрываю ими сдавленную во сне шею, глотаю быстро-быстро, дышу тяжело да моргаю глазами, желая убрать из моих воспоминаний прошедший ужас как можно быстрее. Дьяволица что-то шепчет мне ласковое, но я не слышу. Голос Зепара всё ещё звенит в ушах, боль от укуса вибрирует, а картинки ужаса мелькают передо мной, и спокойствие развеивается, отдавая своё место животному страху.       Мими присаживается напротив и притягивает меня к себе, обволакивая своими крепкими объятиями, пока перед моими глазами до сих пор горит пламя со змеино-жёлтыми огнями. Вокруг всё ещё рушатся стены и тела на пол громко падают, а шипение раздаётся сдавленным эхом в моей голове. Не опускаю дрожащую ладонь с влажной шеи и растираю-растираю-растираю место укуса, которого на самом деле не было. Не было же? Мими под натиском волнения раскачивает меня из стороны в сторону, таким жестом успокаивая, убаюкивая, и шепчет, что весь кошмар закончился. Только смех в том, что он как раз-таки и не закончился, потому что Зепар просто так не оставит меня в покое, пока не добьётся желаемого и не воплотит свои планы в реальность. Демон станет моей тенью и будет следовать за мной по пятам, пока я в напряжении буду оглядываться позади себя при каждом сделанном шаге. С этих пор будет навещать меня во снах и станет моим личным безумием.       У меня столько вопросов в голове сейчас бьются, крича между собой, а ответов на них нет. Если только сам Зепар мне на них и ответит. Он же меня к этому принуждает? Довериться ему? Да как можно-то.       Успокаивала меня Мими долго, пока моя нервная дрожь не прошла, и я не смогла убрать ладонь с растёртой, покрасневшей шеи. Дьяволица смотрит на меня и хмурится, не понимает, потому что Непризнанные, выпившие гадкую настойку забвения, не должны видеть сны. И под натиском её красивых глаз я точно знаю, что серьёзного разговора мне в скором времени будет не избежать, но только не сейчас, когда я в таком неуравновешенном состоянии не могу вымолвить и одного слова. Чтобы не пугать обеспокоенную подругу дальше, я просто сделала вид, что снова уснула, а она посидела в моих ногах ещё какое-то время и вернулась на своё пригретое место, накрываясь одеялом. В комнате воцаряется тишина, разбавляемая сопением дьяволицы и моим медленным дыханием. Я отчаянно смотрю в белоснежный потолок, стараясь зацепиться за этот чистый цвет, чтобы разбавить им красноту ужасного сна. Не хочу засыпать снова, ведь засыпать теперь было страшно.       Ничего. Скоро наступит утро, начнётся новый школьный день, полный забот, и образы кошмара растворятся под влиянием учебных хлопот и утренних лучей солнца, которые я так сильно ненавижу. Всё будет хорошо, как и сказала Мими. Обязательно.       И когда ненавистные солнечные лучи начинающего утра ласково пробиваются через светлые шторы, окрашивая комнату в нежно-персиковый цвет, я уже сижу за туалетным столиком в одном полотенце после душа, прихорашиваясь к самому трудному уроку за последние дни. Мими пытается спрятаться от надоедливого ей света с помощью кокона из одеяла, в который себя завернула, а я умилялась её дьявольскому пробуждению.       — Чёрт бы побрал этого Геральда устроить урок воздействия в такую рань, — Мими лениво вертится на своей кровати, в окружении многочисленных подушек, которые она просто обожает, и сонливо потирает глаза, борясь со своим желанием продолжить сон.       Воздействие. Именно этому уроку будет посвящён целый школьный день в предводительстве Геральда, который будет учить данному мастерству Непризнанных. Всё было бы не так плохо, если бы не тот факт, что на уроке будут присутствовать и ангелы с демонами, без которых видимо никак не обойтись. Не очень хорошо понимаю чем воздействие отличается от внушения, но думаю, что хотя бы эти учебные вопросы найдут ответ. Лишь одно остаётся неизменным — будет сложно.       Сон уже не помнится так чётко и осознанно, как пару часов назад, да и все вибрирующие ощущения спали с моего тела, в особенности с шеи. Только голова начинает побаливать при каждом действии, словно она наливается свинцом и это очень неприятно. Головная боль — признак того, что весь день пройдет на ужаснейше, ведь игнорировать покалывающие ощущения, которые приносят дискомфорт просто невозможно и приходиться терпеть. Снова. Жаль, что мне никто не повесит на шею медаль за моё терпение профессионального уровня, хотя бы в этом вопросе я была бы лучшей.       Крашу губы телесным цветом, чтобы скрыть побелевший оттенок и меня словно током ударяет по телу, когда провожу мягкой кисточкой по контуру. Вспомнились его влажные губы на моих, горячее, такое сбивчивое дыхание и его обжигающие ладони на моих ногах, поправляющие подол лёгкого платья. Волна мурашек пробегается от затылка по спине, а крылья сами по себе призывно шелестят, словно вместе со мной вспомнили каждое дьявольское прикосновение к телу. Смущённая улыбка украшает моё покрасневшее лицо и в груди образовывается тяжесть. Чёртов Люцифер, не устану это повторять, даже на расстоянии вторгается в моё пространство.       — О, Великий Сатана, — Мими бедственно хватается за макушку и топает в ванную комнату, шлёпая босыми ногами.       Дверной хлопок, не нарочно громкий, ударяет по вискам и я корчусь от боли. Приятные воспоминания улетают на второй план, а я медленно, круговыми движениями массирую пульсирующие виски, надеясь избавиться от покалывания. Болезненная волна становится больше, наращивает темп, а у меня возникает ощущение, что боль эта слишком неестественная и чужеродная. Голова раскалывается на части. Просто невозможно. Сегодняшний урок станет для меня настоящим испытанием на выживание и очень надеюсь, что я его пройду и не отброшу коньки так скоро.       Когда мы собрались, привели себя в порядок и вышли из общей комнаты, Мими как-то хитро на меня покосилась, закусывая губу. По её выражению симпатичного личика мне сразу понятно, что девушка уж слишком сильно хочет меня о чём-то спросить и её поведение выглядит обворожительно. Она мягко обвивает мою руку, чуть повиснув на ней и спускается со мной по лестнице, смешно вертя головой в разные стороны, чтобы дьявольским прищуром оценить обстановку и не допустить свидетелей разговора и прочих любопытных лиц.       — Ты так и не сказала, откуда именно вернулась в тот день.       Так и знала, что коварная дьяволица не забудет моё фиаско и найдёт время, чтобы обязательно затронуть эту неловкую для меня тему. Когда Люцифер нахальным способом вернул меня в свою комнату, я ещё долго уверяла опешившего Ади в том, что я не плод его воображения, а вполне себе настоящая. По его реакции я так же поняла, что телепортация подвластна не каждому демону, и это ещё раз подтверждает силу сына Сатаны. Одним щелчком от меня избавился, подумать можно! Грубиян.       — Из комнаты Люцифера, — стараюсь улыбнуться подруге как можно естественнее, но головная боль не позволяет и я опять морщу носик.       — Из комнаты Люцифера? — прохожие ученики оглядываются удивлённым взглядом вслед дьяволице и я злобно шикаю на неё, вынуждая вести себя тише. Уровень беспалевности: Мими.       Дьяволица от такого заявления чуть не перешагивает на пару ступенек вперёд, утягивая меня за собой. Её серые глаза блестят проказливым огоньком, а лукавая улыбка так и тянется по тёмно-накрашенным губам. Вот же сводница.       — Да.       — И что ты там делала, в этой комнате Люцифера?       Мими игриво приподнимает тонкую бровь, а я не сдерживаюсь и посмеиваюсь, получая новую порцию головной боли. Уже молчу о том, что каждый шаг отзывается пульсацией в виски.       — Ну, мы...узнавали друг друга поближе?       — Ого, — девушка присвистывает. — И насколько же близко вы друг друга узнали? Или может быть, — она подмигивает. — Познали?       Несносная дьяволица так и искрит необузданной радостью и я бы очень хотела разделить её хорошее настроение, но тянущая боль всё перекрывает. Однако, я всё равно не подаю вида и слабо улыбаюсь, чтобы снова не беспокоить подругу, которая сейчас лопнет от переполняющих эмоций.       — Очень даже неплохо. Мы поцеловались.       — Что вы сделали?!       Шокированная дьяволица так резво подскакивает на месте, что пошатывается и на секунду теряет равновесие, смешно махая свободной рукой по воздуху. Она чуть с лестницы не слетает, но я вовремя подхватваю её за предплечье, не позволяя упасть и скатиться кувырком вниз, демонстрируя себя во всей красе. Мими перекидывает прямые волосы в бок и вцепляется в меня ещё сильнее, смеясь над самой собой, а её звонкий смех больно ударялся в голове.       — Поцеловались, — повторяю уже тише, вдруг кто-то любопытный услышит и растрепит такую новость по школе, а бед потом от этого будет не избежать.       — И как?       — Что "как"?       — Ну, поцелуй.       — А, это... — я замялась. — Нормально.       Нормально, Уокер? Да это был самый лучший, крышесносный и доводящий до безумия поцелуй в твоей жизни. Вот же врунья, ничем не лучше Люцифера.       А ещё я до сих пор злюсь по тому поводу, что ничего полезного я так от него не узнала. Вот идиотка, могла спросить о стольких вещах, в которых я каким-то образом теперь задействована из-за раскола дружбы двух сильных демонов, но что мы делали? Правильно. Мы касались друг друга, браво. И всё-таки я наглая лгунья, потому что до сих пор отрицаю очевидное: с того дня во мне что-то точно поменялось и это даже не из-за родственной связи. Люцифер снова приоткрыл для меня дверь в его настоящего, но также и громко захлопнул её, стоило объявиться Ости. Кстати о ней. Эта стервозная дьяволица точно в курсе последних событий по поводу Зепара и мне просто необходимо выудить из неё информацию. Каким боком я буду осуществлять задуманное не знаю, но попытаться стоит.       Учебное занятие будет проходить на спортивной арене, где совсем недавно проводилось соревнование двух сторон, что ещё раз доказывает о серьёзности сегодняшней практики. Мы прошли через главную арку и уже заприметили присутствующих во главе с Геральдом. Где-то сбоку промелькнули знакомые бордовые крылья, но я успешно подавила в себе желание обернуться и посмотреть на дьявола, на которого всё ещё злилась. Наше с ним общение — это карусель, медленно вертящаяся внизу, а потом резко поднимающая вверх. Обычно, сначала такой прокат вызывает неописуемый восторг и лёгкость, но потом ты опускаешься на землю со всей скорости и теряешь здравый рассудок. А вместе со здравым рассудком ещё и возможность трезво мыслить, когда этот прокат закончился. И всё так сильно кружится, что летаешь в космосе, ловя звёзды.       Голова болит, трещит и раскалывается, смотреть фокусированным взглядом становится всё сложнее и сложнее, также как и акцентировать внимание на каждом рассказе говорящей сбоку дьяволицы. Каждое её звонко брошенное слово — это острый дротик, намертво воткнувшийся в доску для дартса.       Все три группы разбрелись по сторонам и подруга убежала к своим сородичам, оставив на моей щеке поцелуй. Заприметив знакомую светловолосую макушку, я встаю рядом с Лорой, которая приветственно мне кивает. Её ладони сжаты в кулаки и энергия излучает слабое волнение, какую-то тревогу и нервозность с примесью страха. Да, я тоже обычно нервничаю перед практикой, но она всегда мне кажется интереснее монотонных лекций, на которых нужно только конспектировать, пока твоя рука не отсохнет и не отвалится. Практика — способ показать себя. И я хочу попробовать.       Ади снова валяет дурака и смешит Мими своими фокусами с помощью монетки. Сэми о чём-то увлеченно говорит с незнакомым мне ангелом, которого я точно видела в команде по крылоборству. Пробегаю внимательным взглядом дальше по всем окружающим, в надежде увидеть знакомые глаза цвета голубого неба, но к сожалению, натыкаюсь на кровавые омуты, в которых искрится неподдельное удовольствие. Люцифер окидывает меня насмешливым взором и ухмыляется лишь шире, когда замечает, что я от нечего делать зажимаю в пальцах камушек сапфира кулона, висящего на шее.       Демонстративно хмыкаю и нарочно перестаю смотреть на него, устремляя взор на учителя.       — Воздействие - активное влияние субъекта на объект. Это любая мысль, направленная на существо с целью повлиять на него, вызвать изменение в поведении и поступках, — Геральд широкими шагами ходит туда-сюда, по длине всех выстроенных учеников и говорит очень громко, чтобы каждый услышал, пока мне хочется застрелить себя.       В ушах шумит, пульсация не проходит и мне даже думать про себя неприятно. Непросто обратить внимание на теоретические слова профессора, когда головная боль не утихает, а только разрастается.       — Воздействие отличается от внушения тем, что при нём субъект оказывает только физическое влияние. А вот, при внушении каждый может заставить любое существо выдать желаемое за действительность. Но об этом завтра, сегодня мы проходим воздействие.       Вот и ответ на мой вопрос.       Геральд рассказывает теоретическую часть неторопливо, с расстановкой, чтобы не пришлось повторять по двести раз невнимательным личностям. И если говорить о невнимательных личностях, то рыжик уже успел попасть под раздачу. Хмурый мужчина выхватывает из его рук монету и высказывает замечание, а потом сам покручивает её на пальце, показывая как нужно правильно демонстрировать трюк. И под конец кидает блестящую на солнце монетку обратно в руки удивлённому Ади. Затем ворчливо просит всех учеников разделиться на пары, чтобы приготовиться к предстоящей практике и отходит в сторону, чтобы лучше всех видеть.       — Сегодняшняя цель каждого: оказать воздействие напротив стоящего. Демоны и ангелы уже знакомы с таким мастерством, поэтому должны помочь направить Непризнанного в нужное русло.       В какое именно русло меня должны сейчас направить, я так и не понимаю, потому что в глазах заметно мутнеет и я отступаю назад, спиной падая на чью-то мужскую грудь. Аромат сладости ванили и натуральных вкусов белого кедра ударяют в нос, и я умиротворённо улыбаюсь, когда Дино помогает мне не упасть лицом в песок. Ангел аккуратно ставит меня на ноги и также мило улыбается в ответ. Но просканировав меня полностью, как это обычно он любит делать, когда я чувствую себя плохо, то резко хмурится и озадаченно вглядывается в мои глаза.       — Не хорошо себя чувствуешь?       Бинго.       — Нет. У меня всё отлично, — для наглядности и убедительности, вытягиваю большой палец вверх, но Дино шутки не оценивает.       — А если честно?       Ох, милый Дино. Почему ты такой идеальный?       — А если честно, то не просто хорошо, а замечательно, — на моё высказывание мужчина усмехается и напряжённо смотрит за спину, а мне и не надо видеть, кто именно там стоял.       Девушки — существа странные, со своими звёздами в голове, а обиженные девушки непонятнее предыдущих. Именно поэтому, в данную секунду я разрываюсь между: "тебе нужно выполнить задание" и "смотри, мне и без тебя классно". Ну, тут не стоит объяснять к кому относится последнее.       Долго думать не пришлось, какая именно из сторон в итоге выигрывает, так что, с широкой улыбкой, превозмогая головную боль, я беру Дино за руку и любезно оттаскиваю в сторону, подальше от толпы учеников, специально громко спрашивая про его самочувствие, чтобы сами знаете кто, услышал. Без понятия откуда во мне зародилось это навязчивое желание — позлить сына Сатаны, но думаю, у меня выходит просто потрясающе, если делать вывод по тяжёлой энергии, витающей тут вокруг. Мой маленький дьяволёнок ехидно посмеивается у меня на плече и я тоже не могу не улбнуться.       Назвать Дино глупым ангелом — это просто наиглупейший поступок глупца. Потому что Дино, кажется, без слов понял, что только что произошло, но тактично помалкивает. Правильно, пусть лучше молчит, потому что у меня нет никакого желания обсуждать, что за идиотскую сцену я только что устроила. Серьёзно что ли захотела, чтобы дьявол меня приревновал?       — Начнём? — Дино щёлкает пальцами перед моим носом. И этот щелчок наносит болезненный отпечаток в моей голове.       — Да, — я собираюсь морально, расправляю лиловые крылья и заражаясь энтузиазмом. — Что мне конкретно нужно сделать?       — Для начала ощути на себе всю силу воздействия.       Другими словами: побудь серой мышкой для эксперимента, но говорить это своему другу я конечно же не буду. И пока Дино полностью расслабляется, концентрируясь на своей энергии и мыслях, то я начинаю нервничать от неизвестного. Вообще, вся эта практика со своими способностями нагоняет очень слабый страх, как никак, я всё-таки человек, которому такое было неподвластно. А ещё я не знаю, что мне нужно ожидать, потому что прослушала Геральда из-за боли в голове, поэтому, стою на месте и стараюсь что-нибудь прочувствовать. Я же должна что-то уловить, да? Но не успеваю ответить на свой вопрос, как начинаю кружиться вокруг своей оси три раза. Спасибо, Дино. Я и так по орбите летала всё это время, а тут ещё и твои вращения меня сильнее закружили.       — Ты не особо противишься мне, — улыбается, а я не знаю что сказать в своё оправдание.       Потому что из-за головной боли не могу сконцентрироваться.       — Это и было воздействие?       Максимально профессионально пропускаю мимо ушей ангельскую реплику и ловлю глазами согласный кивок. Что же, почувствовать воздействие куда сложнее, чем внушение. Прекрасно. У меня невероятные шансы превратиться в жалкую, такую беспомощную жертву. Жертву для одной змейки с жёлтыми глазами, например, которая теперь будет навещать меня в каждом сне.       — Теперь ты, — Дино показывает приглашающий жест и я теряюсь.       Стараюсь забыть о головной боли и цепляюсь за единственную точку в виде пуговицы на рубашке мужчины, который заинтересованно ожидает моих результатов. Но как таковых результатов и нет, потому что я чувствую абсолютное ни-че-го. Хочется заставить его шагнуть назад, но Дино и не собирается двигаться. Стойко стоит на месте, пока я огорчённо мычу что-то неразборчивое.       — У меня не получается, — результат, пусть и не тот.       — У тебя и не получится.       Самодовольный голос, который я никогда не спутаю ни с каким другим. Такой бархатный, проходящий через каждую клеточку тела, с привычными нотками издёвки, перерастающие в целую мелодию надменности и величия. Голос уверенного в своих силах мужчины, стоящего позади меня и проделывающего дырку в моих крыльях с помощью одного взгляда алых зениц.       — Не слушай его, ты обязательно научишься, — Дино хмуро окидывает взглядом демона. — А я помогу тебе, как с блокировкой разума, — он в знак поддержки гладит меня по плечу, что не скрылось конечно же от нашего друга. Желание вызвать ревность сына Сатаны кажется мне уже не таким весёлым и невинным.       — Спасибо, Дино.       Благодарно улыбаюсь ангелу, ощущая каждым пёрышком напряжённые волны, повисшие в воздухе. Дьявол позади меня хмыкает, точно издеваясь над нами обоими, и, наверное, совершенно точно, смотрит на меня с великой неприязнью, на которую только способен Принц Ада. Трогает ли это меня? Несомненно. Надоело видеть его холодным и отстранённым, когда наедине он слишком горячий и заинтересованный, жаждущий внимания к своей королевской персоне.       — Да, — раздаётся сзади. — Спасибо, Дино. Без тебя она точно не справится.       Не стоит описывать, насколько сильно его слова пропитаны дьявольским ядом, потому что это и так понятно. Мне от такого тона даже поворачиваться к нему лицом страшно.       — Видимо, Люциферу очень не терпится с тобой позаниматься.       Я в удивлении кошусь на ангела, который сейчас нарочно раззадоривает на эмоции своего соперника. От Дино исходит уверенность с примесью лаванды, приятно щекочущей рецепторы обоняния. Ангел расслабленно держит руки в карманах светлых брюк и спокойно наблюдает за позади стоящим мужчиной, на которого всё ещё жутко оглядываться. Мне всегда было страшно и дико неуютно, когда эти двое находились поблизости друг от друга, признаюсь честно. Так и недалеко до конца света.       — Удачи, Вики, — Дино награждает меня теплотой и просто уходит к другому Непризнанному, которому необходима была помощь.       Блестяще. Позади меня стоит злющий соулмейт, а моя единственная надежда на то, что я останусь целой и невредимой, сама же от меня упорхнула.. Глубоко выдыхаю, сразу морщась от головной боли, и храбро поворачиваюсь к Люциферу, скрещивая руки на уровне груди. Кстати, у дьявола была точно такая же поза, и я даже позволяю себе улыбнуться от нелепости увиденного. Невольно пробегаюсь по нему взглядом и снова останавливаюсь на его оголённых руках, ведь рукава привычной рубашки были маняще загнуты внутрь. И Люцифер был бы не Люцифером, если бы не заметил моего заинтересованного на себе взора. Ухмылка украшает его губы, а я опускаю взгляд вниз и как бы должна его игнорировать, из-за его наглой выходки, задевающей мою гордость.       — Долго будешь стоять или мне другого напарника найти?       Звучит резко и немного обозлённо. Какой бы стойкой и независимой была девушка, в ней всегда живёт обижающаяся мадам, готовая в любой неподходящий момент выпрыгнуть с пистолетом. И вот эта обижающаяся на дьявола мадам, сейчас медленно, но верно заряжает магазин огнестрельного оружия самыми смертоносными патронами. Ну и конечно, мои громкие мысли были услышаны мужчиной, который подходит поближе.       — Уокер, ты что, обиделась?       Да!       — Нет, — но сразу же исправляю себя: — Точнее, не понимаю, о чём ты говоришь.       Люцифер глухо посмеивается и шагает ещё ближе, а у меня коленки слабеют и голова кружиться начинает с новой силой. Снова его умопомрачительный аромат, совсем не такой приторный и сладкий, обволакивает меня вокруг и заменяет запах нежной лаванды с ванилью. Опять красочные картинки его жадных прикосновений к моему телу, проносятся в голове, из-за чего дыхание предательски сбивается. Чёртова, неугомонная связь, играющая со мной.       — Мне почему-то кажется совсем по-другому.       — Тебе всегда много кажется, — вскидываю на него злобный взгляд и безопасности ради, отхожу на шаг назад, мало ли что.       — Уокер.       — Что? — недовольно.       — Не переходи границу дозволенности.       Тон, не предвещающий ничего хорошего, заставляет меня поубавить свой неугомонный нрав, но червячок обиды до сих пор едко выгрызает меня, словно я созревшее яблоко. Почему я всегда принимаю все деяния Люцифера в свою сторону так близко к сердцу? Куда делось всё моё равнодушие к нему? Ответ очень прост: у меня с самого начала не было к нему безразличия. Он с первой встречи заметно выделялся посреди других, и это зависит не только от красивого цвета его крыльев или высокого статуса, нет. Просто сын Сатаны сам по себе очень интересная личность, гордая такая и до безумия интригующая. Но чем глубже погружаешься в него, тем быстрее тянешь себя на дно. Люцифер не изменит своё поведение ко мне по щелчку пальцев, только если опять же телепортирует куда-нибудь на край Земли, чтобы лишний раз не путалась под его блестящими от чистоты ботинками. И это очень расстраивает, но потом я вспоминаю, что сама не спешу бежать к нему навстречу, с распростёртыми объятиями. Не желаю так быстро соединять себя с ним, хотя мы уже неразрывно связаны невидимыми, такими прочными золотыми нитями связи, отдающими алым переливом.       — Иначе что? — вызов, который так пылает сейчас в моих глазах, отражается в его собственных. — Снова оскорбишь меня?       Давай, покажи, что тебе не плевать. Дай мне крохотную надежду, что твоё отношение ко мне — это не простое развлечение, приносящее удовольствие своему дьявольскому эго. Убери этот красных блеск со своих омутов, когда ты думаешь о власти, которую имеешь надо мной каждый день. Разрушь, уничтожь моё недоверие к тебе раз и навсегда, чтобы я не смела больше сомневаться в тебе. Ну же.       — Почему нет? Идиотка. — смешок.       Бам.       Его любимое оскорбление в мою сторону, пусть и не такое строгое, искусно вырезается выше коленной чашечки и я так это отчётливо ощущаю, что вот ещё чуть-чуть, и я сама сорвусь с цепи, как обезумевшая, гончая собака со двора и брошу в него ругательство. Такая тёплая злость к нему привычно протекает по телу горючей жидкостью, подпитывая всю меня полностью, а глаза застилает пелена обиды. Родственные души — это так больно, не сколько физически, а сколько морально. Нести этот неподъёмный груз на себе, своих плечах и спине, сгибаясь под натиском оскорблений и ломая каждый раз кости. Больно.       — Специально выводишь меня на эмоции, потому что так не хочется принимать факт, что я не хочу связывать себя с тобой воедино?       Издевательская усмешка змеится на моих губах, потому что я попадаю точно в цель, втыкая острый конец брошенного мной дротика в его сердце и намного глубже, в самую его сущность. Кусаюсь крепкими клыками, царапаюсь отросшими когтями, только чтобы задеть за живое. Порез — это ещё не самое неприятное. Неприятнее всего услышать правду, когда каждый день стараешься скрыть её под маской дьявольского равнодушия и ехидства, за игривостью и пошлыми шутками. Как тебе такое, Люцифер? Привык видеть меня неуверенной в себе девчонкой, стоит тебе каждый раз подойти ко мне, да? Привык слышать в свою сторону восхищения и думать, что каждая готова ради тебя убивать соперниц, только чтобы поймать твой взгляд, полный огня? Привык. И эта привычка сейчас рушится прямо передо мной, потому что я всё-таки, задела его за живое. Приятно? Ещё как.       Его злит моё неподчинение, просто выводит из себя. Неповиновение, незнакомое для него — это искра, зажигающая всё его нутро. Это отсчёт ограниченного времени до взрыва, потому что, чёрт возьми, этот самый взрыв сейчас произойдёт, забирая меня с собой.       — Книжка про разрыв связи, наверное, очень интересная, ты так не думаешь? — демонстративно рассматриваю маникюр и улыбаюсь самой гадкой улыбкой в своём арсенале.       Глотай, Люцифер. Проглатывай теперь мою злость внутрь себя, не запивая водой. Ломай теперь свои собственные кости об мою обиду, которая кровоточит на коже и пылает новым порезом, любезно оставленным тобой. Не будет между нами нежности, только страстная ненависть, которую даже ненавистью назвать в полном смысле нельзя. Лишь боль будет объединять нас, и не важно, какая именно — физическая или моральная. Любая. Мы слишком гордые, слишком упёртые и это убивает.       Дьявол с силой сжимает челюсть, да желваками играет и напрягается каждым накаченным мускулом. Взор его, такой полыхающий и опасный, смотрит сквозь меня, ведь услышать такое от родственной души не очень просто, да? Да. И от этого ещё приятнее, потому что давать себя в обиду просто так я не позволю. Сожгу все построенные мосты между нами за это короткое время, самолично вырву из себя нити родственной связи с корнем, но не позволю потешаться надо мной.       — Пришла сюда трепаться? — быстрый шаг вперед, и вот он стоит передо мной, грозно возвышаясь.       Никакой лукавой усмешки, никакой игривости, лишь острая сталь в голосе и гнев всего пылающего Ада направлены прямо на меня. Уколола. Как же сильно я смогла уколоть его своими небрежно брошенными словами, даже кричать от восторга хочется. Обыкновенная Непризнанная смогла причинить боль самому сыну Сатаны. Потрясающе и одновременно тошно. Тошно от самой себя за свои гадкие фразы, от которых удушиться мало. Как и сорвать с себя кожу, растоптать себя на месте. А голова гудит сильнее от всех этих чувств и негативных эмоций.       — Смотри, Непризнанная, не будешь крутиться вокруг себя сейчас.       Как же ревностно он это произнёс, а вместе с этим злобно. И дьявольская злоба эта вызывает новую дрожь, она оглушает и причиняет больше головной боли, из-за неё крылья воинственно расправляются, уже готовые принимать на себя удар до глухого хруста суставов. Люцифер окутывает меня своей энергией, мощной, тяжёлой, всепоглощающей, и мне этот ментальный жест кажется таким интимным, порочным и грешным. Я не смотрю на мужчину, но ощущаю телом его влияние на меня, как он подчиняет мои движения себе, одной лишь мыслью, сказанной про себя. Мне так хочется забыть это отвратительное чувство, когда каждый второй демон может вот так просто, совсем запросто подстроить под себя, на свой лад. Злит-злит-злит.       Ноги не слушаются меня, и я подхожу к нему ближе, нарушая приличную дистанцию между нами. Руки сами тянутся к его напряжённому телу, а у меня сердце в пятки падает, потому что такое вытворять на глазах у всех просто нельзя. Прикасаюсь против своей воли к его животу и двигаюсь выше, к напряжённой груди, ладонями чувствуя каждый мускул и сочащую в них силу. Меня трясти начинает, и руки в такт подрагивают, крылья трепещут, и снова эта тяга внутри меня образуется к истинному дьяволу, который грязно мстит за мои слова. Унижает прилюдно и хочет показать каждому присутствующему, как низко я пала, раз домогаюсь до самого Принца всего Ада. Играется с моим бессилием, а эта игра может закончиться моим исключением или серьёзным наказанием. Осматриваюсь вокруг себя и вижу, что никому до нас дела нет. Все заняты своим заданием и вообще не обращают никакого внимания на других. И вроде бы, должна расслабиться хоть на чуть-чуть, но не имею возможности, ведь руки поднимаются выше, к самой шее. Судорожно сглатываю и не смотрю на мужчину, упивающимся моим подчинением, покладистостью. Обвожу пальцами каждую венку и пульсирующую жилку и хочется свои же руки вырвать, просто потому что мне нравится так его касаться. Танцевать на острие ножа, сбивать ноги в кровь и просто быть рядом.       — Да ты жаждешь меня, Уокер, — смешок, доводящий меня до точки невозврата.       — Посмотрела бы я на тебя, если бы ты был на моём месте.       Он не чувствует и половину той тяги, какую чувствую я. На его идеальном теле нет же пореза, а значит и эмоций он испытывает в два раза меньше, чем я. Несправедливо.       Люцифер наклоняется к моей шее и шепчет тихое-тихое:       — Можешь не искать меня, когда снова будешь разрываться на части.       И отталкивает мысленной силой, что чуть не заваливаюсь назад от такой резвости. Униженная, но не уничтоженная, всё ещё гордая и верящая в лучшее, стою на ватных ногах и сдерживаю позыв стыдливо разреветься. От обиды, нового пореза и всего остального. Сцепились на ровном месте, как дикие животные. Сжигаем друг друга взглядами и пусть только кто-нибудь подойдёт сейчас к нам — сгорит в самом страстном пламени ненависти. Утонет в океане злобы и пойдёт на дно, как я.       — Эй, Люцифер. Моё время порезвиться с цыплёночком, — Ости выходит из-за спины и издевательски касается моих крыльев, на которых перья вытянулись колом.       Только её здесь не хватает для полной картины моего бешенства. Всё желание расспросить девушку о Зепаре, быстро исчезает, стоит мне увидеть насмешливую улыбку, совершенно не полную отвращения, но такую же раздражающую, как и она сама. Грубо отбрасываю её ладонь с моих крыльев и ловлю издевательское:"Ауч". Изумрудные глаза проходятся по мне, а пухлые губы так и улыбаются во всю, наслаждаясь моей горечью.       — Плохое настроение? — Люцифер лишь хмыкает на её вопрос, но не отходит.       Тик-так. Время моего терпения заканчивается, злость вырывается наружу, и я так сильно хочу, чтобы Люцифер улетел куда-нибудь далеко сейчас. Только взгляд мой цепляется за развратный комбинезон Ости, которая уже собирается на мне отыграться. И всё. Я взрываюсь. Дьяволица отлетает от меня максимально далеко, до самых трибун и громко вбивается в каменный выступ, снося за собой пару ярких каменных сидений. Своим полётом она поднимает волну пыли и песка, и все в шоке поворачиваются на источник звука, издавая удивлённые выдохи. Я сама стою, ни живая и ни мёртвая, наблюдаю за тем, как Ости приподнимается на локтях и вытаскивает из рассечённой ноги кусок острого камня. С болезненным стоном отбрасывает его в сторону и скорченно поднимается, шелестя тёмными крыльями.       — Ахренеть, — слышится голос ошеломлённого Ади.       Глаза пострадавшей демоницы горят огнём, и когда она находит меня взглядом, то заливается в звонком хохоте, одобрительно хлопая в ладони. А её аплодисменты поддерживает и Геральд, который теперь мне точно обязан поставить зачёт по данной теме. Звук хлопков отражается на мне, пролетает шумным эхом, и голова моя отзывается новой болью. Я пошатываюсь на ногах, цепляясь рукой за мужскую рубашку. В глазах темнеет, и кажется, что в обморок я всё-таки упаду прямо сейчас. Потому что в следующую секунду я вижу красную вспышку перед собой, слышу змеиное шипение и чувствую мужские ладони на талии. Не вижу ничего вокруг себя, но ощущаю сильную опору Люцифера, который предотвращает моё бессознательное падение на землю. Энергия гневается и буйным огнём горит во мне, а я не слышу ничего вокруг и теряю последние силы.       Темнота ловит меня в свои объятия.