Проклятие Дома Борсоди

Девушка и Фольгер уснули быстро. Эвальд же, едва оставшись наедине с собой, наконец, осознал, что произошло. Вчера он был слишком шокирован и побит, чтобы размышлять. Сегодня его отвлекла приятная встреча. Но теперь, тихой ночью, ничего не мешало истине подняться из глубин души. Он потерял всё. Всё. Совсем не как 15 лет назад. Тогда он остался без денег и дома, но сохранил себя и вдобавок обрёл новые цели, новые силы. Он жил местью и тем будущим, которое откроет, совершив её. Но планам, так трепетно вынашиваемым глубоко внутри, было не суждено сбыться. И всё, что он думал, делал и желал, оказалось бессмысленным. Кто он? Действительно ли он всё ещё Эвальд Борсоди? Разве тех, кто принадлежит семье Борсоди, бросают на мостовую возле их же аукционного дома? Разве им подают нищенские лепёшки? Разве Борсоди живут и ночуют в дешёвой корчме за счёт женщины?.. Эвальд подумал о том, что сейчас происходит с домом, с капиталами. Представил, как фамильные ценности распродают, чтобы закупить бинтов, пробирок и… чего им там ещё нужно? Он вспомнил отца. То, как его сухие руки экономиста бережно обводили старинную раму с семейным портретом. Эвальд и Хорст на рисунке стояли рядом, Максимилиан держал руки на плечах сыновей. Тогда всем казалось, что впереди успешное будущее – два сына, да ещё и оба с явными способностями к счёту и точным наукам. Хорст, чёртов Хорст. С какого дня он думал о том, как завладеть всем в одиночку? С рождения? С того момента, когда узнал, что он младший? Да, он родился позднее. Но сумел каким-то образом подделать свидетельства и выставить меня прямо в день моего совершеннолетия. Он уже тогда отлично ладил с самыми испорченными, самыми бесчестными людьми Новиграда. С такими, как Грей. Неудивительно, что бухгалтер меня предал. Я провёл молодость среди воров и убийц, а они куда честнее таких, как Грей и Хорст. А этот мальчишка… Он тоже только притворяется? Эта деловая хватка, совсем как у Хорста. Неужели он вырастет таким же? Проклятая ветвь нашего семейного древа… Она загубила всё, потому что мы вовремя её не срезали. Может быть, стоит устранить и этот побег? Послать мальчишку к чертям, чтобы сгинул где-нибудь в нищих кварталах? Может быть, это будет более гуманно, чем ждать того, что он сотворит, когда вырастет. А что, если всё не так? Я был груб с ним, потому что не мог не видеть Хорста, глядя на него. Будто не убил его собственными руками, будто он настолько отвратителен, что даже не может умереть, что небо не принимает его? Нет, это явно какое-то сумасшествие. Я вынуждаю Фольгера расплачиваться за грехи его отца. Но это бездна, бездна, которую невозможно исчерпать. Да и должен ли он?.. Кто на самом деле Фольгер? И кто я?.. Измученный неразрешёнными вопросами, он забылся тяжёлым, мучительным сном. *** Когда девушка открыла глаза, солнце уже взошло высоко. Прямо перед лицом на постели она обнаружила венок из анемонов. – О, Эвальд, как мило! – улыбнулась она и тут же обернулась, чтобы взглянуть на старого знакомого. Борсоди не было. На своём матрасе сидел только Фольгер, складывающий кораблик из листка с каким-то объявлением. Он нерешительно поглядел на неё и открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут дверь открылась, и вошёл Эвальд. На руках у него было блюдо с жареным кроликом. – Моя очередь угощать! Жаркое из кролика в травах на завтрак. – Откуда? – удивилась девушка. – Поймал троих и отдал корчмарю. Наша доля меня вполне устроила. – Я же говорила! Девушка подскочила к Эвальду и надела ему на голову веночек в знак восхищения удачной охотой. Фольгер, увидев это, весь запылал и смял в руке кораблик. Никто не обратил на это внимания: кролик источал просто потрясающий аромат. Жаркое поделили поровну и стали жадно поглощать. Тут в комнату вошёл корчмарь. – Утро доброе! – весело сказал он, видимо, довольный поставкой свежей крольчатины, – Я тут что подумал, чего вы всухомятку есть будете? Вот, эля принёс. За счёт заведения. Я же всё понимаю, молодая семья… Сами когда-то такими были. Девушка задумалась. Эвальд взял бутылку и поблагодарил мужчину, после чего тот удалился. Тёмный эль идеально дополнял жаркое. Втроём они уничтожили кролика буквально за десять минут. – Так, теперь я собираюсь наведаться в прачечную, – сказала девушка, чувствуя, что ей нужно прогуляться, – Давайте свою верхнюю одежду, занесу и её заодно. Только вытащите всё из карманов. Особенно вытаскивать было нечего. Эвальд пошарил внутри кафтана и достал монету, о которой уже успел позабыть. – Слушай, Фалька, – обратился Эвальд, – я помню, что с вами путешествовала одна эльфка. Может, она и тебя немного своему языку научила? – Ты имеешь в виду Искру? Нет… Но эльфский я действительно немного знаю. – Можешь прочесть, что написано на этой монете? Девушка взяла её в руки и сосредоточилась. – Откуда это у тебя? – спросила она после долгого молчания. – Досталась по наследству. Для отца она была точно очень важна. А что тебя смущает? – Это необычная монета. В ней заключена мощная магия, я уверена. Скажи, а при каких обстоятельствах ты её получил? Эвальд рассказал. – Это подозрительно, – нахмурилась девушка, – ты получил монету и тут же лишился всего… Возможно, это как-то связано. – Ты уверена? – Я ведьмачка, поэтому кое-что в таком понимаю. Но всё же считаю, что нам стоит посоветоваться кое с кем. Я могу отвести вас к нему, но идти придётся несколько дней и через лес. По дороге слишком долго, а чутьё подсказывает, что затягивать не стоит. – Хорошо, – ответил Эвальд, – а надпись-то ты сумела прочитать? Что там сказано? Девушка как-то странно взглянула на него. – «Да будет золотой кровь, не осквернившая родных рук». *** К обеду, который, правда, по времени приближался к полднику, Эвальд продал свой перстень с рубином и угостил девушку с Фольгером наваристой бараньей похлёбкой. Они сидели всё на том же месте напротив корчмаря, когда на улице послышался нарастающий гомон, крики и лязг железа. Сидевший в заведении народ забеспокоился, стал опасливо оглядываться на дверь, но выходить на разведку никто не решался. Впрочем, этого и не потребовалось. В корчму вбежала перепуганная торговка в сбившейся на бок косынке, прижимавшая к груди собранный в подол товар. – Ой, закрывайте свою лавочку поскорее! Там это… энти самые! Фу, как их… Буйволы! В корчме зашептались. В голосах слышался страх. Буйволы? Уже на главной улице Оксенфурта? Корчмарь, нервно засуетившись, подал торговке стакан воды, и она уселась отдышаться за свободный столик, не выпуская товара из рук. – Как же это, скажите? – обратился он к ней, хотя, скорее, говорил с самим собой, – Линка-то моя – там… За водой пошла… Эвальд обратился к девушке: – Кто такие эти буйволы-то? – Ты что, не слышал? Новая оксенфуртская банда, из бывших студентов-философов. Раньше они собирались по комнатам и спорили насчёт того, какой должна быть правильная власть. И в один момент сошлись во мнении, что власти вообще быть не должно, равно как и закона. Взялись за оружие и стали устраивать погромы. Раньше их видели только на окраинах, а теперь… Кажется, дело плохо. За дверью послышался скрип доспехов и какие-то команды: это пришла стража. Завязался бой, в котором становилось всё меньше приказов и всё больше безумных криков. Корчмарь вновь заговорил себе под нос, наливая дрожащими руками что-то себе в кружку. – Как же там… Линка… – Я её поищу! – девушка резко встала из-за стола и направилась к выходу. Эвальд пошёл за ней. Фольгер, собрав всю свою храбрость, тоже поднялся. – Сиди здесь, – приказал ему Эвальд. – Я не маленький! Не указывай мне! – Ты не умеешь драться! Тебя сразу убьют! – Я дерусь не хуже твоего! Я учился… Спорить было некогда. Эвальд оттолкнул Фольгера обратно на скамью и выбежал за дверь. Едва он переступил порог, как к его ногам рухнуло тело стражника. Эвальд быстро перешагнул через него и побежал за девушкой. Широкая улица была заполнена дерущимися людьми. Тела лежали буквально на каждом метре мостовой. Студенты сражались в чёрных масках, скрывающих лица: их было не меньше, чем стражников, посланных им противостоять. Девушки нигде не было видно – Эвальд мог поклясться, что отставал буквально на секунду, и недоумевал, куда она могла исчезнуть. Ведьмачка возникла внезапно прямо у него за спиной. – Держи! – крикнула она, кидая ему меч. Эвальд поймал оружие на лету. – Идём к колодцам! Линка должна быть там! – крикнула она снова. Вдвоём они стали пробиваться через обезумевшие толпы довольно быстро. Девушка взяла на себя бандитов по левую руку, Эвальд – по правую. Рубили они почти с одинаковой скоростью, иногда даже синхронно. Свист мечей, разрезающих воздух, напоминал какую-то быструю страстную мелодию, движения издали походили на те, что делали танцоры, исполняющие жигу. Делая повороты, они сосредотачивали взгляд друг на друге, чтобы сохранить равновесие и не потерять напарника из виду. Таким образом они быстро добрались до площадки с колодцами, за одним из которых и заметили прячущуюся Линку. – Пойдём, мы проводим тебя до дома! – крикнула девушка и взяла за руку перепуганную дочку корчмаря. Та едва могла идти, передвигая подкашивающиеся ноги. Ведьмачке пришлось поддерживать её, а Эвальду – расчищать дорогу. К счастью, взбунтовавшиеся студенты были сосредоточены на стражниках, так что вернуться оказалось нетрудно. Между тем, хорошо бронированные стражники уже брали верх, и напротив корчмы командир отряда допрашивал схваченного студента. Чёрную маску с него сорвали, под ней обнаружилось молодое наивное лицо с жидкими усами. – Говори, где ваша база? – В лесу, за городом… – Конкретнее! – солдат заломил руки и без того уже на всё согласному студенту. – А-ай, чёрт! На пол… на полпути к Майерсдорфам! Там ещё скалистый пригорок… Студента связали и стали выяснять, кто поедет в лес, чтобы расквитаться с буйволами раз и навсегда. Солдаты энтузиазма не проявляли, и спор их не обещал прийти к какому-либо концу. – Я могу выполнить это задание, – вмешалась в их разговор ведьмачка, – За награду. Командир вопросительно уставился на неё. – Ты? Я, конечно, видел, как ты сражалась, но посылать тебя… – …это лучший вариант в сложившейся ситуации. Твои бойцы уже сильно устали, а поиск бандитов в лесу как раз можно поручить ведьмаку. – Ты что ль ведьмак-то? Ты же это… вроде как… – Да, я ведьмачка, – перебила девушка, – ну так что, я могу отправляться? Солдаты выразительно посмотрели на командира. – Ну хорошо, – сдался тот, – Твоя взяла, иди. Девушка огляделась, быстро отыскав глазами брыкающихся, потерявших седоков лошадей, и вскочила на одну из них. Посмотрела на Эвальда – тот понял приглашение без слов и оседлал второго коня.