Проклятие Дома Борсоди

Семейный склеп Борсоди располагался в умиротворённой рощице неподалёку от Новиграда. Там, на открытой местности, окружённой лесами и пригорками, всегда было светло, безветренно и тихо. В общем, это было лучшее место, чтобы отправиться на вечный покой. Цири и Эвальд прибыли туда к полудню. День стоял жаркий, на небе не было ни облачка, и воздух казался тяжёл из-за духоты. Эвальд прошёл по тропинке между могил к скромному каменному склепу. Цири проследовала за ним. Борсоди остановился у двери в нерешительности. Девушка увидела, как часто пульсирует вена у него на лбу. – Подожди меня здесь, хорошо? – сказал он. Цири кивнула. Эвальд шагнул вперёд и скрылся за дверью. В склепе было холодно и сыро. Камни, из которых были сложены стены, блестели от чего-то скользкого. Чтобы спуститься в зал, где находилась могила Максимилиана Борсоди, нужно было пройти через верхнюю комнату – ту самую, куда положили тело Хорста. Эвальда окутала необъяснимая тревога. Выступила испарина. Трусом он не был, но храбрость – это вовсе не отсутствие страха, а умение его побеждать. Эвальд победил и шагнул в тускло освещённую толстыми свечами комнату. Ничего не происходило. Он направился к лестнице, ведущей вниз. Но когда до неё осталось всего несколько шагов, путь преградил белёсый, полупрозрачный дух. – Думаешь, теперь я тебя пропущу? – прозвучал отдававшийся эхом голос. – Ты даже умереть не можешь по-человечески, – сквозь зубы процедил Эвальд. – Ха! Считаешь, что можно разбить мне голову, сложить тело в гроб без похорон и обрядов, как какую-то бездомную псину – и после этого я преспокойно отправлюсь в мир иной? – Было бы неплохо. – Ты никогда не получишь то, зачем пришёл. – Отойди, Хорст. – А иначе что? Убьёшь меня? Ха! Ничего ты мне теперь не сделаешь. Посмотри, до чего ты докатился! И месяца не прошло, а ты потерял и дом, и дело, завещанное нашим отцом. Я знал, что так и случится, если допустить тебя к власти. – Ты выгнал меня на улицу без гроша в кармане и теперь смеешь говорить, что защищал интересы семьи? – А ты, Эвальд… Ты обидел Ханну… – Ханну? – Мою жену! – А-а-а. Точно. Прости, она не смогла назвать тогда своё имя. Рот был занят. – Заткнись и слушай: ты обидел мою жену. Чуть не убил моего сына. Не говоря уже о том, что сделал со мной. – Да тебе самому было на них наплевать! Иначе бы оставил им хоть пару тысяч на чёрный день! – Не твоё это дело! – заревел дух так, что вздрогнули свечи. Эвальд понял, что спор ни к чему не приведёт и решил зайти с другой стороны. – Ты видел отца? – Нет. Он ушёл. – Куда? – Дальше. – А почему ты за ним не пойдёшь? – Из-за тебя, Эвальд. Из-за того, что ты даже не выпил рюмку у моего гроба и не сказал доброго слова. Это из-за тебя я вынужден торчать здесь, как в тюрьме. Но хорошо, что ты пришёл. Теперь ты останешься здесь со мной. Призрак выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в Эвальда. Тот увернулся в последнюю секунду, догадавшись, что даже потустороннее оружие здесь вполне может ранить по-настоящему. Дух исчез, но тут же появился и повторил своё нападение, уже с мечом. Эвальд выхватил свой клинок и стал защищаться. Хорст атаковал яростно, он был быстрее и, благодаря способности исчезать, неуловимее. Но и его брат не собирался сдаваться. В один момент Эвальду удалось сделать обманный манёвр и полоснуть клинком по толстой шее Хорста. Призрак исказился, дрогнул, но лишь на мгновение. Затем ощупал шею и оскалился: – Сталь не причинит мне вреда. Ты труп, Эвальд. Хорст вновь набросился на него с удвоенной силой. Ошарашенный. Эвальд едва успевал отражать удары. Вскоре он почувствовал, что прижался спиной к каменной гробнице, в которой лежало тело его брата. – Вот и всё, – торжествующе проговорил дух, занося над собой меч. Вдруг он замер, покачнулся и стал растворяться в воздухе. Спустя несколько секунд белёсое тело порвалось в клочья и исчезло совсем. За ним Эвальд увидел девушку, убирающую меч в ножны. – Цири? Почему ты здесь? – Ты же знаешь, я не люблю ждать в сторонке. – Но как?.. – Серебро, – ответила она и осмотрелась, – Но это ненадолго. Он вернётся. Нужно сделать что-то, чтобы он ушёл навсегда. – Кажется, я знаю, – понял Эвальд, – но, честно говоря, не хотел бы доставлять ему такого удовольствия. – Лучше сделать то, что он хочет. Дух освободится и тебе самому будет легче. Я тебя прошу. – Хорошо, я должен выпить за него и сказать какие-то добрые слова. На удивление, в склепе обнаружилась неоткрытая бутылка самогона. Эвальд давал несколько штук гробовщикам, но они по какой-то причине покинули склеп, оставив её здесь. Мужчина налил немного спиртного в стоящую на каменном столике рюмку и задумался. – Я не помню о нём ничего хорошего, – наконец, сказал он. – А ты подумай ещё. Не бывает такого, чтобы человек за всю жизнь не совершил ни одного доброго дела. Эвальд долго молчал. Потом вдруг заговорил. – Однажды я увидел, как Хорст ворует деньги из отцовского кошелька. Ему было тогда где-то шесть или семь. Я очень на него разозлился, хотел забрать кроны и вернуть отцу, но он куда-то их спрятал. А спустя месяц оказалось, что он постоянно понемногу подворовывал затем, чтобы накопить на золотую цепь к отцовским часам. Папа не хотел покупать её себе, он стремился вкладывать в дело каждую мелочь. Но носить часы без цепочки ему всё-таки было неудобно. Хорст подарил её отцу на Ламмас. Брат любил его. Методы проявления чувств у него всегда были странные, но всё же это были настоящие чувства. Эвальд выпил самогон, хлопнул донышком рюмки по каменному столу и направился вниз, в зал, где был похоронен отец. – Это было трогательно, – сказала догнавшая его Цири, – Как думаешь, могло ли у вас сложиться всё иначе? – Нет. И ничего трогательного. После смерти отца он начисто лишился и всех остатков человеческих чувств. Давай уже искать что-нибудь, что нам поможет. Нижний зал действительно больше напоминал библиотеку, чем склеп. Он был круглым, по всему периметру к стенам примыкали высокие книжные шкафы. Если бы не каменный саркофаг в центре, любой студент перепутал бы это место с подвалом университета. – Твой отец был очень разносторонним человеком, – заметила Цири, рассматривая названия на корешках книг, – «Краткая энциклопедия минералов», «Тайны южных мастеров», «Люди-тени, или История секретных королевских служб»… – Да, но мы ищем не это. Здесь должен быть его личный дневник. Я видел его однажды, когда прятался здесь, будучи подростком. – Ты прятался в склепе? – Только один день. Тогда гремела сильная гроза, и это было единственное место под крышей, откуда меня не выгоняли. Хороший был день… Я нашёл какую-то книжку про приключения и зачитался до темноты. Гроза уже давно прошла, а я всё сидел здесь. Но потом услышал, как кто-то вошёл. – Кто это был? – с интересом спросила Цири. – Двое вампиров. Как я понял, они приходили за книгами – как-то узнали об этой библиотеке. Я спрятался за шкафом, но они меня учуяли. Тот, что был помоложе, хотел меня убить, но второй его остановил. Они взяли несколько книг и ушли. – А ты? – Я, когда опомнился, убежал. Поклялся себе никогда сюда не возвращаться. Но вот, пришлось. Они продолжили рассматривать книги. Цири вытащила большой пыльный том «Всеобщей истории». В нём вместо закладки на главе про эльфские войны был вложен красивый блокнот в чёрном кожаном переплёте. – О, Эвальд, а мы не это ищем? – Это! Молодец, Цири! – обрадовался он, взял блокнот и начал листать. Записки Максимилиана Борсоди Сегодня мы с братом, наконец, воплотили в жизнь первую часть нашей мечты: взяли два кредита, чтобы иметь стартовый капитал. Теперь мы сумеем начать строительство аукционного дома в самом Новиграде, а это лучшее место для ведения такого дела. Адонис тоже счастлив, и по нему это видно, как всегда, сильнее – ходит по улицам и танцует, не боясь, что его примут за сумасшедшего. *** Торги завершились вполне неплохо и мы впервые за несколько месяцев получили прибыль. Небольшие, но всё-таки деньги. Адонис предлагает их прогулять – говорит, если не отметить первый успех, то и дальше дело не пойдёт. У него на уме всегда такие глупости. Я считаю, что уж лучше открыть депозит, чем пить и делать ставки. *** Брат меня всё-таки убедил, и мы тем же вечером пошли в корму. Ох, и весело же было! Он мастер закатывать пирушки, просто талант! Позвал бардов, танцовщиц, глотателей огня… Сказал, что уж теперь-то дело точно пойдёт в гору. Ветер у него в голове, конечно, но я не могу представить себе жизнь без него. Только Адонис знает, когда нужно отвлечь меня от работы, чтобы у меня не разболелась голова. *** Сегодня в Новиград приехала праздничная ярмарка, и брат вытащил меня на улицу, говоря, что всем будут раздавать какой-то офирский самогон, который даже крепче нашего. Правда, у того прилавка оказалось такое столпотворение, что мы простояли до обеда, и то нам уже ничего не досталось. Зато мы встретили очень интеллигентного купца. Он откуда-то знал, что мы с братом приобрели аукционный дом, и предложил нам талисман, который приумножит доход. Я заинтересовался. Тем более, что торговец выглядел вполне образованным, да и говорил тоже грамотно. Такой плохого не посоветует. В общем, купил я у него какую-то волшебную монету. Совсем дёшево, что даже удивительно. Торговец сказал, что теперь богатство будет само плыть в руки, как щуки во время нереста. Шутил, что даже завидует нам: ведь теперь и напрягаться особенно не надо – пожали Борсоди друг другу руки на Беллетэйн, и сразу и мир в семье, и успех в денежных делах. Я, конечно, обрадовался, но решил и сам не плошать, взялся за работу с удвоенной силой. *** Адонису не особенно нравится, что я сижу в кабинете с утра до ночи. Говорит, мы работаем, чтобы жить, а не живём ради работы. Я возражаю: а как иначе продвигать дело, если не трудиться над ним каждую свободную минуту? Впрочем, с недавнего времени прибыль и правда сильно возросла, причём деньги стали приходить из самых неожиданных источников. Но это нам только на руку. Пущу всё в дело. *** Как-то раз я так заработался, что чуть не проспал ночь Беллетэйна. Адонис снова выручил меня, хоть и выглядел обиженным. Я пожал ему руку в благодарность за всё, и он повеселел. После этого, кажется, между нами вновь всё наладилось. *** Брат всё такой же ветреный и несерьёзный. Вчера увидел, что он ведёт расчёты, отхлёбывая вино из бутылки. Он оправдывался, что ещё ни разу не ошибся, но разве же так можно? *** Адонис переехал. Сказал, что собирается налаживать личную жизнь, но, подозреваю, что он просто устал от моих поучений. Надеюсь, он одумается и вернётся. *** Без Адониса непривычно тихо. Хорошая рабочая обстановка, но всё-таки будто чего-то не хватает. Хорошо, хоть Селина, моя старая знакомая по университету, заходит меня проведать. *** Селина призналась, что беременна. Срочно запланировали свадьбу, сходим в церковь прямо на Беллетэйн, пока не видно живот. Пригласили только самых близких. Все обещали прийти, кроме Адониса. Он, похоже, обиделся, что я забыл про его именины. Может быть, даже не однажды… *** Свадьбу провели скромно – Селина настояла. Я хотел более пышный праздник, благо дела у нас идут всё лучше и лучше. Аукционный дом братьев Борсоди уже обсуждают в высших кругах… Жаль, что Адонис так и не пришёл. *** Селина родила мальчика! Назвали Эвальдом. Я счастлив: у нас теперь есть наследник, которому можно передать дела. *** Эвальду исполнился год. Это мне сказала Селина, упрекнув, что я даже не зашёл к нему в этот день. Жалею. Но я не мог ничего поделать: нужно было срочно заканчивать отчёт, иначе нам бы выписали огромный штраф. А так я куплю на эти деньги много новых игрушек для Эвальда и найму ему лучшую няню. Селине это не понравилось, она сказала, что ей хватает помощи Адониса. *** Сегодня в спальне обнаружил письмо от Селины. Она пишет, что уходит от меня к моему брату. Прислуга сказала, что письмо лежит здесь уже неделю. Как она могла?! *** Дома пусто. Ничто не отвлекает, но я не могу сосредоточиться. Я всю жизнь работал, чтобы обеспечить семью, а чем мне отплатили? *** Селина забеременела от Адониса. Забрал Эвальда к себе, нанял ему отличную няньку. Всё лучше, чем с такими, как они. *** Приходил брат. Предложил продать наше дело и разделить деньги. Сказал, что не хочет больше со мной работать. Предатель! Мало того, что он отнял у меня жену, так ещё и хочет уничтожить дело, которому я посвятил жизнь? Дело, которое приносит доход больше, чем все новиградские ритуальные конторы вместе взятые! Я высказал ему всё в лицо и в сердцах толкнул. Он отлетел к балкону и не удержался. Упал. Не знаю, что с ним, не стал спускаться. *** Приходили расследователи. Сказали, что Адонис разбился насмерть, а у Селины от этой новости начались преждевременные роды. Она умерла, ребёнок остался жив. Это мальчик. Дал расследователям денег и сказал, что возьму ребёнка под опеку. *** Поднял жалование няньке. Эвальд плакал – сказал, что хотел сестричку. *** Дела идут настолько хорошо, что их уже почти не нужно контролировать. Появилось много свободного времени. Провожу его с Эвальдом и Хорстом – так мальчика назвала нянька. Без них в голову лезут плохие мысли. Перечитываю прошлые записи, чтобы понять, где ошибся. *** Перебирал вещи, нашёл монету-талисман. Она как-то потяжелела, и на ней появилось алое пятно. Просил слуг смыть – говорят, не могут. Видимо, разленились. Вспомнил торговца. Сколько раз мы с братом не жали друг другу рук на Беллетэйн? Должно быть, со времени нашей с Селиной свадьбы… Эвальд захлопнул блокнот и потёр пальцами переносицу. У него разболелась голова. Больше смысла оставаться в склепе не было, и они с Цири тронулись в обратный путь.