Эти бабочки до смерти пугают меня. Чувствуешь, как они пробиваются из моей груди?
Авалон успешно сблизился с Блум. Паладин бы сказал, что это задание было одним из самых легких, что ему когда-либо поручали делать. Маленькая наивная фея, ярко сияя огромными глазами, смотрела на него восхищенно, с благоговением, можно даже сказать как на своего ангела-хранителя, спустившегося с небес. Девушка все больше времени проводила с ним, а не со своими многочисленными друзьями и второй половинкой. Никаких проблем не предвиделось. До определённого момента. Однажды все чуть не пошло крахом. Авалон, решив укрепить свой идеальный образ в глазах учениц ещё больше, эффектно вошел в обеденный зал, наколдовав каждой студентке по прекрасному фиолетовому цветку. — Доброе утро, — чарующим голосом произнёс паладин, проходя уверенным шагом мимо девушек. Одна фраза, одна улыбка — и через мгновение все студентки забывают о своём завтраке, обращая все своё внимание на вошедшего профессора. — Доброе утро, профессор Авалон, — стройным хором воскликнули девушки. — Надеюсь, цветы, которые вы получили с утра, порадовали вас. Отовсюду начали раздаваться согласные возгласы, полные восхищения и радости. — Вы такой внимательный, спасибо, профессор! — воскликнула Блум, с благодарностью глядя на него. Паладин подошёл ближе, и нежно положив руку ей на плечо, заглянул своими пронзительными фиолетовыми глазами в ее голубые. — Блум, вчера вам приснился сон, который тронул ваше сердце, не так ли? — глубокий, успокаивающий голос. На лице вновь лёгкая понимающая улыбка. Авалон всегда знал, что и когда надо использовать. Девушка тут же поникла, вмиг опустив наполнившиеся печалью глаза. — Профессор, это был сон о моих настоящих родителях. Я хочу знать, что с ними случилось. Вы поможете мне? — ярко-голубые глаза смотрели на него с мольбой и надеждой. «О, моя дорогая Блум», — внутренне ухмыляясь, подумал паладин, — «Как же безрассудно делиться своими самыми откровенными мыслями и кошмарами с едва знакомыми тебе людьми. Однажды это сыграет с тобой очень злую шутку.» Ободряюще улыбнувшись, вслух он лишь произнес: — Конечно. Встретимся в моем кабинете после уроков. Блум тотчас просияла. На ее лице возникла радостная улыбка, а в глазах засверкали счастливые искорки. Профессор не мог заметить этого, так как уверенными шагами направлялся к преподавательскому столу. Но ему не надо было видеть. Он и так прекрасно знал, что сейчас чувствовала маленькая наивная фея. После обеда на занятиях феи несказанно удивили Авалона, приготовив для него пышный букет из ярко-розовых тюльпанов и жёлтых роз. Паладин был очень доволен. Не самим фактом наличия подарка, а тем, что он так безупречно отыгрывает свою роль, очаровывая других. — Какой прекрасный букет. Я не думаю, что сделал что-то, чтобы заслужить его, — скромно произнес он. — Это самое малое, что мы могли сделать после вашего милого утреннего сюрприза, — с благоговением посмотрев на него, сказала Флора. Авалон, легонько ей улыбнувшись, начал урок. Сегодня он рассказывал о том, как велика сила слова и о том, что иногда вера — это единственное, что есть у человека. И чтобы действительно узнать правду, нужно очень постараться, не доверяя всему, что говорят вокруг. После занятий в своём кабинете Авалон встретился с Блум и показал ей ее семейное древо, чему девушка не могла нарадоваться, неустанно благодаря профессора. В тот момент, словно учуяв неладное, он обнаружил, что за ними кто-то наблюдает сквозь замочную скважину. Паладин сразу же почувствовал чужую магическую энергию и незаметно отправил заклинание слежения через стену. Каково же было его удивление, когда заклинание показало, что нарушителем его спокойствия оказалась одна из учениц. Точнее, удивил его не тот факт, что за ним подсматривала фея (подобное он принял бы как само собой разумеющееся), а то, что это оказалась Текна, фея технологий, которая по наблюдениям самого Авалона не входила в число его самых ярых фанатов. Она, вместе с двумя пикси, нагло следила за их приватной встречей с Блум. И если на лице одной из пикси (кажется, ее звали Локетт) сияли радостные глаза вкупе с застывшей широкой улыбкой, то выражения лиц Текны и второй пикси напрягли паладина. Выглядели они так, будто были готовы в любой момент ворваться в комнату и напасть на «злодея», спасая принцессу из его хищных лап. «Неужели я где-то прокололся?!» — тотчас с беспокойством подумал Авалон. «Нет, это невозможно! Этому должно быть какое-то другое логичное объяснение.» — успокоил он себя, пообещав впредь внимательнее следить за наглой феей. После этого случая Авалону тут же вспомнился Палладиум. Ведь скрытный эльф, который с недавнего времени его постоянно избегал, все ещё очень интересовал лазутчика. А так как у преподавателя магфилософии было сейчас свободное время, и он вспомнил, что Палладиум скоро начнет практическое занятие у одной из групп в большом зале, то паладин решил втихаря последить за остроухим профессором. «Беру пример со своих учениц» — подумал он, ухмыльнувшись самому себе. Спустя некоторое время Авалон через приоткрытую дверь незаметно наблюдал за тем, как профессор Палладиум обучает учениц новому заклинанию, «плазменной сфере». Голос эльфа был уверенным и одновременно спокойным, вселяющим доверие и уважение. Открытый ясный взгляд притягивал, словно магнит. Точные и быстрые движения никак не вязались с довольно мягкой внешностью профессора. «Когда же он успел так измениться?» — с долей некого интереса подумал паладин. Профессор Визгис недавно поделился с ним своими воспоминаниями о том, что в прошлом учебном году Палладиум был жутко неуверенным в себе и стеснительным, постоянно боялся сказать лишнее слово, да и внешне походил скорее на подростка, нежели на взрослого мужчину, со своими хрупкими плечами и тонкими, немного женственными чертами лица. «Неужели это все их особые эльфийские превращения?» — любопытствовал Авалон. Также он невольно поймал себя на том, что не прочь бы увидеть профессора-эльфа в то самое время. Но тут же паладин отбросил эту мысль прочь из головы. Какое ему вообще дело до Палладиума и его прошлого? Здесь он лишь затем, чтобы узнать возможные причины странного поведения эльфа, ведь это напрямую относилось к самому Авалону. А остальное его совершенно не волновало. Палладиум тем временем спросил у аудитории, кто же хочет попробовать создать плазменную сферу. Заинтересованная Стелла тут же вызвалась первой, но как только она узнала о том, что один неправильный слог может выжечь весь воздух в комнате, ее энтузиазм тут же поубавился. Вместо этого она попросила другую девушку, Амарил, выйти вместо неё. Та, как показалось Авалону, была очень недовольна такому внезапно свалившемуся «подарку». Амарил, несмотря на то что ее вынудили вызваться, успешно наколдовала сияющую сферу ярко-желтого цвета, чем-то похожую на маленькое солнце. Видимо, Палладиума очень обрадовал успех его ученицы, поскольку лёгкая довольная улыбка вмиг озарила его лицо. — Выбирайте цель и цельтесь. Давайте, но будьте сосредоточены, — произнес он, указывая рукой в сторону трёх мишеней, стоявших неподалёку, — ваши одноклассницы пожалеют, что не надели темные очки. Авалон, услышав эту фразу, почему-то усмехнулся. Амарил, прицелившись, приготовилась запустить плазменную сферу в мишень. Но внезапно произошло то, что точно никто не ожидал. Широкий взмах руки, и девушка, резко развернувшись, направила заклинание на Стеллу. Желтый шар молнией полетел в свою жертву. Хрупкая девушка вскрикнула, зажмурившись от страха. Ещё бы секунда, и от красивого личика принцессы Солярии осталось бы лишь кровавое месиво: фарш вперемешку с кожей и костями. Но сверхбыстрая реакция профессора Палладиума спасла бедолагу: своей магией тот сразу же остановил сферу и расщепил ее на мелкие атомы. Стелла, увидев, что была спасена, тяжело выдохнула, смахнув со лба холодную испарину. Авалон зло цокнул зубами. О чем думала эта безрассудная девчонка?! Если бы не профессор Палладиум, девушка давно бы была мертва! И все это из-за такого пустяка? Из-за того, что Стелла вынудила ее пойти отвечать? Просто идиотизм! Причем полнейший. Неужели она ни капли не задумалась о последствиях? Ведь ей всё-таки семнадцать лет, а не пять! Глупо до безобразия. Палладиум тем временем был просто в бешенстве. Его яркие карие глаза словно метали яростные молнии. Ледяной голос, в котором не осталось ни капли намёка на добродушие хозяина, угрожающе произнес: — Амарил. Девушка, услышав своё имя, сказанное столь холодным тоном, испуганно вздрогнула и сжалась в комочек. Пронзительные глаза эльфа, в которых бушевала настоящая буря, презрительно прожигали фею насквозь. Сердце Амарил резко ушло в пятки. Она полными страха глазами смотрела на нависшего над ним мужчину и дрожала. И, кажется, была просто не в силах что-либо ответить. — Сделаете так ещё раз, и я вас исключу! — яростно прокричал эльф, подойдя почти вплотную к девушке, — надеюсь, это ясно?! Амарил судорожно кивнула. — О вашем наказании поговорим позднее, — все тем же ледяным тоном произнес Палладиум, — на сегодня урок закончен. Все могут быть свободны. Девушки, с опаской глядя на разгневанного профессора, поспешили удалиться. Амарил первая выбежала из зала, даже не заметив Авалона. Остальные феи лишь сдержано ему улыбнулись, предпочитая покинуть аудиторию как можно скорее. Когда паладин проходил мимо Текны, их взгляды на мгновение встретились. Мужчина сразу же уловил искорки неприязни в ее глазах. Хотя больше девушка ничем себя не выдала, он все равно почувствовал этот враждебный настрой. Авалон лишь хмыкнул про себя, никак не показывая свою реакцию. Что-то с этой феей явно не так. Но об этом он подумает позднее. Сейчас профессора магфилософии волновало кое-что другое. Авалону стало интересно, как же себя поведёт Палладиум, если сейчас к нему подойти. Будет ли он все так же пугливо отводить взгляд, пытаясь быстрее уйти, или гнев от прошедшего урока затмит всю его скованность? «Это чисто научный интерес» — думал Авалон, уверенно делая первый шаг в комнату. Темноволосый профессор подошёл к эльфу почти впритык, но тот даже не заметил мужчину. О том, было ли причиной этому то, что он стоял спиной, или эмоции, бушевавшие в его сердце, Авалон мог лишь догадываться. — Профессор Палладиум, — раздался глубокий голос, отдававшийся эхом от высоких стен. Эльф вздрогнул от неожиданности. — Что? — недовольно воскликнул Палладиум, резко повернувшись. Как только он узнал обладателя голоса, то почему-то сразу успокоился, — а, это вы, профессор Авалон... — усталым голосом произнёс он. — Да, это я собственной персоной, — легонько усмехнувшись, сказал Авалон. — Простите, мне сейчас не до разговоров... — Что такое, тяжёлый день? — полюбопытствовал паладин. — Да... немного... — понурился эльф, тяжко вздохнув. — Не поделитесь, что так расстроило вашу душу, профессор? — успокаивающе и даже как-то ласково произнес Авалон. — Я не... не важно... — стушевался Палладиум, опуская взгляд. — Почему же? Мне очень хочется помочь своему другу. Ведь часто лучший способ успокоиться — поделиться переживаниями с кем-то другим. Эльф тут же с раздражением посмотрел на него и резко взмахнул рукой, заставляя собеседника попятиться. — Друг?! С каких это пор мы друзья? — зло воскликнул он. — Тише, тише, профессор, — сказал Авалон, спокойно улыбнувшись и подняв руки в примирительном жесте, — хорошо, не друзья. Знакомые. Но и им нужно помогать, я считаю — согласно произнес он. Паладин решил, что когда его собеседник находится в таком состоянии, будет лучше лишний раз не спорить с ним. «Точно! Вы же у нас мистер идеал! Готовый помогать и спасать всех вокруг!» — хмыкнув, язвительно подумал Палладиум, но вслух ничего не сказал. Эльф резко развернулся и облокотился руками об стол, повернувшись к Авалону спиной. Он уж было собирался открыть рот, чтобы выпроводить незваного гостя, но внезапно ощутил, как две сильные ладони легли на его плечи и начали успокаивающе поглаживать их. — Что вы де... — хотел возмутиться Палладиум, но прервался на полуслове, так как ощутил приятную дрожь, пробежавшую от макушки до пяток. Мягкие, но в то же время уверенные прикосновения разливались блаженным теплом по всему телу. — Спокойнее, профессор... — глубоким низким голосом произнёс Авалон, не переставая массировать плечи эльфа, — вам нужно успокоиться. То ли манящий, пленительный голос мужчины, то ли его приятные прикосновения — Палладиум не знал причины того, что заставило его так расслабиться. Но постепенно граница между ним и Авалоном, установленная им самим, начала ослабевать. И вскоре эльф заговорил: — Это все одна из моих учениц. Сегодня на уроке она совершила просто немыслимый поступок! Отправила одно из мощнейших заклинаний в лицо другой девушки! Прямо перед моим носом! И все из-за того, что та попросила ее выйти для демонстрации заклинания вместо неё. Что за глупости! — издав нервный вздох, воскликнул он, — она что, совсем не думала о том, что может случиться? — Иногда молодые умы очень трудно понять, профессор, и порой нам можно только догадываться о том, что творится в их мыслях, — совершенно спокойным тоном произнес Авалон. Палладиума так удивила эта абсолютная невозмутимость в голосе коллеги, что он резко развернулся, вынудив того прекратить свои поглаживания. — Почему вы так спокойны? Вас совсем не удивляет тот факт, что одна студентка была готова убить другую из-за сущего пустяка?! — в сердцах воскликнул Палладиум. Авалон лишь одарил его пронзительным взглядом. — Почему же. Удивляет. Просто этот факт не стал для меня такой уж неожиданной новостью. Я все сам прекрасно видел. Тонкие брови Палладиума в изумлении взметнулись вверх. — То есть вы следили за мной, да? Зачем тогда нужно было играть в заботливого друга, расспрашивая о том, что случилось, если вы и так все прекрасно знали? Недавно обретенное спокойствие в душе эльфа вмиг испарилось, оставив на его месте только недовольство и раздражение. Авалона такая реакция лишь позабавила. «Надо же, какой чувствительный эльфёнок», — довольствуясь разгневанным лицом собеседника, усмехнулся он про себя. На лице мужчины, однако, не отразилось ни капли захватившего его веселья. Все так же невозмутимо он произнес: — Следил? Кажется, вы стали слишком мнительным, мой дорогой профессор. Почему вы так взъелись на меня? Стать невольным свидетелем происшествия, проходя мимо, и решить помочь своему коллеге теперь считается преступлением? Палладиум уж было собирался вставить что-то своё, но Авалон не позволил ему этого сделать, бесцветным тоном продолжив: — А сделал я это потому, что по-другому вы со мной общаться не желаете. Все время избегаете меня, постоянно находите какие-то отговорки, чтобы как можно скорее избавиться от моего общества. Знаете, это довольно неприятно и даже обидно, профессор. Особенно если брать во внимание то, что за время своего нахождения в Алфее я никоим образом не оскорбил вас и ни разу не сказал дурного слова в вашу сторону. Так в чем же проблема, Палладиум? Чем же я заслужил такую неприязнь от вас? К концу его речи в равнодушном голосе зазвучали холодные, металлические нотки. Палладиума тут же охватил жгучий стыд, смешанный с чувством вины. Он же не испытывал ничего подобного к Авалону! А даже совсем наоборот... И он уж точно никак не хотел обижать паладина. Эльф даже представить себе не мог, что тот факт, что незаметный, ничем не выделяющийся профессор магической ботаники и заклинаний будет избегать нового коллегу, как-то ранит его. Так получается... Авалон ничего не знал о его чувствах? Он просто хотел с ним подружиться? Боже! Каким слепым и глупым он был! От осознания собственной оплошности Палладиум побледнел, поник головой и сгорбил плечи — словно эльф пытался уменьшиться в размерах, сделаться незаметным. — Вы... вы неправы... — слабо произнес он, отводя взгляд в сторону. — Да? И в чем же я неправ, профессор? — с любопытством спросил Авалон, усмехаясь. Внезапно он решил подойти почти вплотную к эльфу, заставив того испуганно отойти назад и упереться задом в дубовый стол. — Хотите сказать, что не избегаете меня? Паладин начал буквально прожигать собеседника своим пристальным взглядом. Палладиум с трудом сглотнул. С одной стороны, ему хотелось спрятаться, исчезнуть, раствориться, а с другой, утонуть в этих глубоких фиолетовых глазах, сейчас казавшихся эльфу бездонными, словно сверкающими тысячами созвездий. — Неправы насчёт неприязни... — заплетающимся голосом произнёс эльф, — ничего подобного я к вам не испытываю... — М? Правда? — изогнув бровь, спросил Авалон с долей небольшой усмешки. Острые уши и щеки Палладиума вмиг порозовели. Собеседник стоял так близко, что эльф мог чувствовать его дыхание. Палладиум не выдержал и снова отвёл взгляд. Профессор магфилософии, наблюдая за поведением эльфа, почему-то внезапно озадачился. То, как Палладиум постоянно избегает его, то как он отводит взгляд, то, как краснеют его щеки и уши... И та черно-фиолетовая сфера, окружённая яркими розовыми искрами. В ту же секунду на Авалона словно снизошло озарение. «А что, если...» — не успел он додумать свою мысль, как на его лице возникла хищная ухмылка, которая в ту же секунду испарилась. «Если все и вправду так, то это обещает быть очень интересным» — с удовлетворением сказал он про себя. Тут же Авалон отошёл от Палладиума, вновь предоставляя тому личное пространство. Эльф лишь с облегчением выдохнул. Паладин, словно секунду назад ничего не произошло, вежливо улыбнулся и будничным тоном произнес: — В любом случае, профессор, вы большой молодец. Не растерялись и спасли невинную студентку от ужасной участи. Вашему хладнокровию остаётся лишь позавидовать. Палладиум слегка опешил от такой внезапной перемены темы. Но внутри себя он очень обрадовался тому, что не придётся объясняться с Авалоном. Слегка растерянно он пробормотал: — Да, наверное... Спасибо. Но я думаю, любой преподаватель должен быть готов к чему-то подобному. Так что нет ничего особенного в том, что я сделал. Паладин легонько усмехнулся. — Ошибаетесь, профессор Палладиум. Сегодня вы сделали очень многое. И не нужно принижать свои достоинства. Я считаю, не каждому дана такая великолепная ловкость и реакция. Низкий вкрадчивый голос и манящий блеск в глазах Авалона заставили сладко затрепетать сердце эльфа и разлиться блаженному, переполняющему теплу по всей его груди. Палладиум невольно улыбнулся. — Да... Спасибо за такие слова, профессор Авалон. Паладин, увидев его реакцию, лишь довольно хмыкнул про себя. Через секунду он развернулся и уверенными шагами направился к выходу. Похоже, он узнал все, что ему нужно. Когда мужчина дошёл до двери, он обернулся, и пронзительным взглядом посмотрев прямо в глаза Палладиуму, сказал: — Хорошего дня, профессор, — тут его лицо озарила лукавая ухмылка, — надеюсь, вы больше не будете бегать от меня. Спустя мгновение дверь захлопнулась с обратной стороны. Эльфу оставалось лишь с удивлением хлопать ресницами. «Получится ли у меня когда-нибудь узнать, каков ты на самом деле, Авалон?» — думал он.***
Спустя некоторое время Авалон шел по коридору, обдумывая произошедшее. Мужчина спрашивал самого себя, зачем он вообще решился на откровенный разговор с Палладиумом. Сближаться с эльфом для его задания не требовалось, да и смысла в этом особо не было — может, просто приятный бонус. Стоп. Авалон резко остановился. С каких это пор он считал подобное приятным? Только сейчас или... Паладин устало потер лоб. Что за дурацкие мысли крутятся в его голове? Он вообще не должен считать кого-то приятным, привлекательным или вообще красивым. Все окружающие, в независимости от внешнего вида, делились для него на четыре типа: Первые — потенциально опасные. Те, кто мог раскрыть Авалона и его настоящую деятельность здесь. К счастью последнего, пока что в этой группе никто не числился. Вторые — заслуживающие внимания. Люди, сближение с которыми могло бы принести дополнительную выгоду в виде интересной и полезной информации. Паладин относил к этой категории директрису Фарагонду. И, может быть, Гризельду. Третьи — не заслуживающие внимания. Просто фон, декорации для его деятельности. Те, к кому он относился совершенно безразлично, изображая отзывчивого и доброжелательного профессора. Самая многочисленная группа, включающая почти всю Алфею. И, наконец, четвёртые — цели. Сближение с ними имело особый приоритет. На данный момент одной из них являлась Блум. Профессора Палладиума он затруднялся зачислять в какую-либо из групп. Безусловно, логичным и верным решением было бы определить его в третью группу, как и большинство жителей Алфеи. Но какое-то неизвестное чувство, засевшее глубоко внутри, не позволяло ему это сделать. А ещё Авалон задавался вопросом — почему он вдруг посчитал, что возможная влюбленность Палладиума в него может оказаться интересным событием? Наоборот, это совсем не входило в его планы и могло здорово помешать ему. Тут же он в раздражении цокнул языком. Даже если эта глупая влюбленность эльфа и вправду существует, с чего это она должна стать ему помехой? С каких это пор чувства других людей представляли для него сложность? Вот именно, ни с каких. Паладину совершенно наплевать на окружающих, а тем более на их чувства. Авалон просто выполняет отданный ему приказ. Это не его проблемы, что кто-то влюбился в образ, который он играет. Но тут же мужчина вспомнил смущенный взгляд Палладиума, который тот ненароком отводил, когда Авалон смотрел на него; щеки, стремительно заливавшиеся румянцем; острые краснеющие ушки (Серьёзно, он никогда раньше не видел, чтобы у кого-то краснели уши. Может, это особенность эльфов? Или особое качество, присущее только Палладиуму?); а также собственный интерес или даже какое-то возбуждение, которые возникали у него, когда он поддразнивал профессора-эльфа. Захватывающее его веселье и дразнящее любопытство затягивали его, на мгновение заставляли забыть о своей миссии; он словно растворялся в щекочущем грудь ощущении новизны, чувствуя себя обычным... человеком. Авалон, не удержавшись, зло ударил кулаком по стене, сбивая костяшки в кровь. «Черт побери! Нет! Нельзя! Я не должен ничего чувствовать! Это... только мешает!» Мужчина зло скрипнул зубами. Голова была как чугунная, пальцы рук ныли от саднящей боли. «Только этого ещё не хватало! Из-за идиотских эмоций калечить своё тело. Просто отвратительно.» Паладин тяжко вздохнул, после чего наложил заклинание для остановки крови, и, достав белоснежно-чистый платок из своего кармана, обмотал его вокруг своей повреждённой руки. Затем, убедившись, что никто ненароком не стал свидетелем потери его контроля, поправил свой воротник и рукава, смахивая с них несуществующие пылинки. Сейчас у него начнётся ещё один урок. Он должен будет снова играть роль идеального профессора. И никакие глупые эмоции, туманящие разум, не должны ему мешать.***
По прошествии некоторого времени Авалон и группа некоторых студенток, в число которых входили Винкс, находились на улице, готовясь к уроку на открытом воздухе. Мужчина, окинув взглядом девушек, сразу же заметил, что их количество уменьшилось ровно на одну. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы понять, кто же имел наглость прогулять его урок. Как ни странно, это оказалась фея технологий. Та самая, что утром следила за ним и Блум. Паладин недовольно хмыкнул про себя. Вот это уж точно должно начать напрягать. Слежка, неприязненные взгляды, а теперь ещё и прогул. В такие совпадения он не верил. Любопытная фея что-то нашла и теперь ищет новые доказательства его злодеяний? Или что-то другое? А может, Авалон себе просто накручивает? Ведь если вспомнить его совсем недавнее поведение... Тут он некстати осознал, что все девушки с нетерпением уставились на него, ожидая начало урока. «Разберусь с этим позднее. В любом случае, подобное нельзя упускать из виду. Следует все хорошенько проверить.» — Попробуем упражнение с двумя зачарованными мечами, — как всегда натянув доброжелательную улыбку, произнес Авалон, — кто будет моей первой жертвой? Блум в ту же секунду вытянула руку вверх. — Я! — с энтузиазмом воскликнула она. Девушка уже собралась уверенными шагами направиться к профессору, как тут ее подруги внезапно закричали «Нет!», а Стелла и вовсе схватила Блум за руку, заставляя ту остановиться. Авалон вопросительно изогнул бровь. Что с ними? Фея драконьего пламени, похоже, задалась тем же вопросом, поскольку с растерянностью глядела на свою подругу. — А? Почему нет? Отпусти меня, Стелла! — Прости! — нервно рассмеявшись, произнесла блондинка. Фее пришлось отпустить руку Блум. Та, не теряя времени, сразу же подошла к Авалону. Профессор магфилософии тотчас заметил, как напряглись остальные Винкс. И нельзя сказать, что его это сильно порадовало. Но он не успел тщательнее обдумать этот вопрос, так как через мгновение для участия в эксперименте вызвалась ещё одна студентка. Паладин предложил девушкам два меча на выбор: один был старым, потрепанным и с множеством царапин, а другой представлял собой красивый золотой клинок, изготовленный из стали по особой магической технологии, из-за чего он казался полупрозрачным — наподобие тех, какими часто пользовались специалисты. Блум, недолго думая, выбрала новый и красивый меч. Второй девушке ничего не оставалось, как взять старое ветхое оружие. — Ну что ж, дамы, попробуйте сразиться, — с долей некого интереса произнес Авалон. Блум первая ринулась в атаку. Быстро, молниеносно, неожиданно. Ее противница вовремя уклонилась от удара — она отскочила влево, оставляя позади себя облако пыли. В одно мгновение фея преодолела расстояние между ней и рыжеволосой, от чего та не смогла уклониться, и раздался звон стали о сталь. Блум с силой отпихнула нападающую девушку, после чего та, не теряя времени, вновь побежала с мечом на фею огня. Лидер Винкс, приготовившись защищаться, выставила клинок перед собой. Она ожидала вновь услышать чистый металлической звон, но вместо этого почувствовала, как от удара соперницы ее оружие раскололось напополам. Блум, широко разинув рот от удивления, неверяще уставилась на оставшуюся у себя в руках половину меча. Авалон с довольной улыбкой подошёл к девушке. — Блум, вы выбрали красивый меч, потому что вам показалось, что он лучше. Но на самом деле у этого простого меча, — тут он взял из рук второй феи ее оружие, — более острое лезвие. Эти следы — последствия страшного боя. Но меч не сломался, потому что он сделан из особого сплава. Далее Авалон рассказывал о несоответствии внешнего вида внутреннему. О том, что встречая какого-либо человека, люди первым делом обращают внимание на его облик, одежду и прочее. Обычно они думают, что если человек красив и привлекателен внешне, то и его духовный мир богатый, насыщенный и глубокий. А если человек неряшливый, безвкусно одевающийся или просто имеющий неприятную наружность, то обязательно и характер его гадкий и противный. Но зачастую оказывается так, что внутренний мир человека намного ярче и прекраснее, чем его внешность. Или наоборот, идеальный с виду человек может скрывать в себе черствую, прогнившую душу. Ученицы с особым интересом слушали Авалона, неотрывно следя за каждым его движением и не пропуская ни единого слова. — Никогда не доверяйте внешнему виду. Порой он может ввести вас в заблуждение, — твердым голосом сказал он в заключение.***
Вечером паладин с некой иронией думал о том, что сегодня рассказал своим студенткам. Несоответствие внешнего облика внутреннему... Мужчина многозначительно хмыкнул. Считаются ли его действия компрометирующими самого себя? Маловероятно. Маленькие наивные феи, которые думают лишь о мальчишках, одежде и вечерниках, вряд ли способны разоблачить его безупречную игру. Но один факт все же гложил его душу. Поведение Текны. Эту фею уж точно глупой не назовёшь. Она благодаря своему натренированному уму и умением обращаться с важной информацией вполне могла бы подпортить планы Авалона. Но для этого нужны были безоговорочные доказательства. А мужчина с особой внимательностью контролировал свои действия и поведение. Когда наступало время связи со своим господином, он аккуратно накладывал антиподслушивающие и противоследящие заклинания, после чего тщательно проверял их работоспособность и сканировал окружающую обстановку на наличие слежки или случайных свидетелей. И он не помнил, что хотя бы раз допустил оплошность. Но сегодняшнее поведение Текны, а затем и остальных Винкс... Не могло же оно измениться беспричинно! Молча пройдя через весь коридор, Авалон зашел в свою комнату, снимая белый пиджак и ослабляя тугой воротник. Подойдя к столу, он взял хрустальный графин и налил себе полный стакан коньяка. Залпом осушив его, он устало опустился на широкий кожаный диван и скинул с ног элегантные туфли. Эти феи точно когда-нибудь его доведут... Спустя некоторое время мужчина сам не заметил, как его одолела сонливость, и он заснул. Только когда ночная мгла накрыла собою послезакатные сумерки, Авалон очнулся от сладостной дремоты. Мужчина с некой заторможенностью взглянул на часы. Время показывало 23:35. Отлично. Просто великолепно. Мало того, что он без задних ног проспал весь вечер, и теперь ему будет нечем заняться ночью, так ещё и спина неприятно ныла от долгого нахождения в одной позе. Недолго думая, паладин встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Он решил принять душ, чтобы снять напряжение и расслабиться. Зайдя в ванную комнату, Авалон поспешил открыть горячую воду, чтобы душевая кабина наполнилась паром. После он неторопливо снял одежду, казавшуюся сейчас такой тяжёлой, и зашёл в душ. Мужчина сменил воду на холодную, и тут же ощутил, как приятные прохладные капли коснулись его тела, даря долгожданное расслабление. Он умиротворенно вздохнул. Все же, даже такие вещи, как обычный душ иногда так сильно помогали отвлечься и отдохнуть... Спустя некоторое время Авалон вышел из кабинки и, вытерев волосы и тело махровым полотенцем, надел на себя тонкие штаны и лёгкую полупрозрачную рубашку, решаясь полностью не застёгивать ее. Когда он подошёл к двери, ведущей в спальню, то явно почувствовал, что что-то не так. Сильные, ничем не скрываемые потоки чужой магии яростно витали в воздухе. С одной стороны Авалону захотелось усмехнуться, потому что незваные гости даже не попытались скрыть своего присутствия, а с другой, мужчина ощутил, как скользкие, липкие волны страха начинают окутывать его. Испугался он вовсе не того, что неизвестные вторженцы могут лишить его жизни. Ужас сковал его движения от осознания того, что он не сможет выполнить приказ своего господина и подведёт его. Паладин тотчас отбросил в сторону ненужные мысли и эмоции. Сейчас важен был лишь холодный расчёт. Поэтому он, приготовившись защищаться, резко открыл дверь. Каково же было его удивление, когда вместо вооруженного с пяток до макушек войска, он обнаружил пятерых фей, свирепо уставившихся на него и готовящихся вот-вот напасть. — Что такое, девочки? Что-то не так? — с притворным удивлением спросил Авалон, решив испытать последний шанс. Но, кажется, в этот раз удача обошла его стороной, так как Текна зло выкрикнула: — С вами не так! Волшебная вспышка — и через мгновение все пять девушек стоят напротив него уже в фейском превращении. Паладин решил пока не нападать и до конца играть невинного дурачка. Надо же хотя бы попытаться. Поскольку если будет какое-то разбирательство после всего этого, то факт того, что феи напали первые, сыграет в его пользу. — Что тут происходит?! — воскликнул мужчина, пытаясь узнать, как много известно Винкс. Текна, ничего не ответив на его вопрос, лишь громко и воинственно произнесла: — Пора показать вам наше волшебство! Авалон в раздражении нахмурился, материализуя крылья. Может быть, ему удастся сбежать. — Вперёд, девочки! Фея технологий вместе с остальными ринулись в атаку. Но паладин, оказавшись хитрее, взметнул вверх, из-за чего все девушки столкнулись друг с другом, падая на пол с глухим стуком. Мужчина, не теряя времени, выпорхнул в коридор. Через пару мгновений следом вылетели и его преследовательницы. Авалон на полной скорости летел по коридорам Алфеи, ловко лавируя между препятствиями и углами. Всё-таки воздух — его стихия. Но настырные феи тоже не спешили отставать и терять из виду свою цель. — Не потеряйте его! На полную трансформацию уйдёт минута! — воскликнула Текна. «Что за бред?! Какая ещё полная трансформация?» — непонимающе и раздраженно подумал паладин, уворачиваясь от очередного стенного выступа. Спустя некоторое время Авалон, а за ним и Винкс, влетели в столовую Алфеи. Мужчина, на мгновение оглянувшись назад, внезапно осознал, что из помещения больше нет выхода, и он оказался в тупике. Когда паладин посмотрел вперёд, то понял, что он на огромной скорости летит прямо в огромное окно, и если он не остановится, то рискует вылететь на улицу и поранить своё тело и крылья осколками стекла. Поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как резко прекратить движение, приземляясь. Тут же Авалон убрал крылья, заставив их исчезнуть. Он быстро повернулся к Винкс, чтобы видеть все их действия и не стоять к противнику спиной. Через секунду и феи приземлились напротив него. «Неужели это все?» Мысль о неминуемом конце каменной плитой навалилась на плечи мужчины, заставляя сердце предательски дрогнуть. А ведь он даже не успел толком пообщаться с Палладиумом, узнать его получше, понять, реальны ли чувства эльфа к нему. Тотчас Авалон зло цокнул языком. Почему в момент своего возможного конца он думает об этом эльфе? Неужели образ рыжеволосого профессора так прочно засел в его мыслях? Что ж, теперь это неважно... Оставалось лишь встретиться со своей смертью лицом к лицу. — Ах вы маленькие любопытные феи... Всегда суете свои носы туда, куда не следует... — злым, почти шипящим голосом произнёс паладин. — Ой, простите, что сорвали ваш план! — с издёвкой воскликнула Стелла, улыбаясь. От такой реакции лицо Авалона исказила гримаса ярости и гнева. Он издал злобный рык, крепко стискивая зубы и с силой сжимая кулаки. Сердце наполнялось мощной, до невозможности мрачной и темной всепоглощающей энергией. Ему вмиг захотелось растерзать этих мерзких, отвратительных фей, что собирались отнять у него все! Но тут воинственность на лицах девушек сменилась непониманием и даже каким-то удивлением вкупе с беспокойством. Глаза паладина, застланные пеленой ярости, не могли увидеть этого. Также они не заметили и того, что фей перед ним было не пять, а четыре. Он уж было собирался явить волшебницам свой истинный облик и разрушить ту самую плотину, что до недавнего времени сдерживала его накапливающуюся ярость, как вдруг услышал, что Флора испуганно закричала: — Нет, Текна! Его крылья исчезли! Время вышло! Резкий голос, прозвучавший в этой оглушающей тишине, заставил Авалона очнуться и избавиться от наваждения. В ту же секунду он заметил, что напротив входа стояла фея технологий, готовившаяся атаковать. Паладину хватило доли секунды, чтобы осознать, что остальные Винкс в страхе уставились на подругу и, кажется, собирались остановить ее. «Что же заставило передумать их?» — молнией пронеслось у мужчины в голове, и он тут же решился на довольно рискованную затею. Текна тем временем создала плазменную сферу, ту самую, что Палладиум показал им утром. «Иногда следует рискнуть», — теперь уже с уверенностью думал Авалон. Он понимал, что данная атака может или сильно покалечить его, или вообще сделать инвалидом. О более худшем варианте развития событий он предпочитал не задумываться. Но если остальные Винкс отказались от идеи нападать на него, значит, какие-то обстоятельства, неизвестные паладину, остановили их. То есть, можно было предположить, что они больше не видели в Авалоне врага. И это означало, что мужчина мог обратить всю происходящую ситуацию в его сторону. Он создал невидимый и защищающий по минимуму щит, чтобы можно было получить не сильно опасные повреждения, но в то же время выдвинуть достаточно серьёзные обвинения. Паладин успел лишь ухмыльнуться про себя, когда увидел стремительно летящую на него яркую вспышку. Через мгновение его сознание затуманилось, зрение померкло, и все тело заполонила жгучая боль. Последнее, что он успел увидеть — бледные лица и широко раскрытые, полные страха глаза четверых фей.