Цзян Чэн/Цзинь Цзысюань
6 июня 2020 г. в 09:33
Слова, длина черт и снова слова грызут, изгрызают рёбра тьмой дождя, которого в омерзении сплёвывает озлобленность неба.
Плюёт, ненавидит, брызжет слюной и давится ей, задыхаясь.
Как и ты на него. И, может быть, им.
Мёд лоска, лоск мёда, в котором
Гниёт упавшая звезда.
— Не горит?
— Нет, нет, а как же ведь так…
Дождь — слюна, слюна — дождь. Мёд слишком густ.
Звезды лишь вершина проплывает над ним мёртвым всполохом лотоса тени.
А карабкаться… как?
Пепел смеха сестры швыряет о багровые рёбра скалы.
Почему?
Что?
Зачем?
Смех? Но не твой.
Их. Её и его.
Вскрой мой живот, вынь мои рёбра, вынуди меня на этот поклон.
Ведь я любил себя самого больше, чем образ тебя.
Нет.
Небо рушится, больше не держит звёзды, в рёбрах — сухая пряность и влажная терпкость аметиста, в глазах которого никогда не узришь ты пьянства ликующей боли.
Звезда тонет в мёде.
Мёд пожирает вершину.
Плесень в вакхическом смехе кривится смертью.
Или же да?