***
Всю следующую неделю тренировки наследника заканчивались одинаково: Хорс входил в холл со Славкой под мышкой. Урсула ухмылялась, Лада молча кидалась следом за мечником, волокущим своего ученика в полубессознательном, после многочасового занятия, состоянии. Хорс закидывал мальчишку на кровать. Дальше им занималась Лада: снимала боль, помогала мышцам расслабиться, а гематомам рассосаться. На это у нее был час, через который князь возвращался, и тренировки начинались вновь. Сегодня у Славки не нашлось сил, чтобы подняться. – Я никуда не пойду. Не могу больше! – сообщил он Хорсу, зарывшись в подушку. Мечник молча ждал. –У меня руки – ноги отваливаются! – Сейчас я достану меч, и ты увидишь, как руки – ноги отваливаются на самом деле. – Он же ребенок еще. Может правда дать ему отдохнуть? - вступилась Лада. – В гробу отдохнет. Лучше я его своими руками сейчас пришибу, чем потом на людях позориться. Вставай, пошли. – Не пойду! Что хотите делайте – не пойду! – И душу отдашь? – голос демона вдруг стал тихим и вкрадчивым, как у детского стоматолога, а рука синхронно с амулетом потянулись к груди мальчика. – Молчи, Славка, молчи! – заорала ангел, со всей дури рванув цепь на шее Хорса: - Ничего он не может сделать, пока человек сам не пустит зло в свою душу. Угрожать будут. Соблазнять, запутывать, но реально ничего не сделают. Иначе бы они давно все человечество извели. А вот те, кто им поддался – в их власти. Захотят убьют, захотят – еще помучают. – Своих-то зачем убивать? – испуганно отозвался Славка из-под подушки. – А ты вспомни этимологию слова «благодарность». –Ладно, чего окрысилась-то? Пошутил я. У меня и «откровенника» с собой нет, - чуть сконфужено заворчал демон. – Чего нет? – опять послышалось из-под подушки. Славка сообразил, что чем дольше протянется этот разговор, тем позже начнется тренировка. – Пергамент откровенности. Артефакт, с помощью которого заключаются сделки по передаче душ. Никаких подписей кровью. Просто кладешь ладошку на пергамент, и, если твое намерение действительно добровольно, «откровенник» сам фиксирует договор. Все же мечник сменил гнев на милость. В этот день они отрабатывали использование силы в чистом виде. Сидели в креслах в кабинете князя и взглядом подчиняли себе предметы. Зажигать свечу Славка научился с лету. С нанесением ударов на расстоянии дело обстояло хуже, сконцентрировать и точно направить воображаемый кулак получалось так себе. А вот тонкие движения, требующие не столько грубой силы, сколько аккуратности, у наследника выходили даже лучше, чем у мечника. Во всяком случае, вставить диск и новенький музыкальный центр и отрегулировать громкость колонок у мальчишки получилось с третьего раза, а у демона – с седьмого. Под композиции «Пикника» сам собой завязался разговор. – Зачем тьме пугать своих слуг вечными мучениями в Геенне. Разве это не отталкивает от служения Злу? – Чтоб не зажирались. Ты жив, пока нужен тьме. Ты нужен тьме, пока творишь зло. Значит, чем больше зла тобой делается, тем дольше ты не угодишь в Геенну. Кроме того, я так думаю, что ее никто специально не устраивал. Просто, когда в одном месте компактно собирается миллион сволочей, то сам понимаешь… – А как же светлые? Они-то своих вечными муками не пугают, а наоборот. – Так они же идейные. У них – общее дело, а у нас – общий интерес, и страх – тоже общий. – Можно я пойду на воздухе прогуляюсь? – Далеко не шляйся. – Угу, - крикнул Славка уже из приемной, прихватывая лоток котлет из микроволновки. Вернулся он почти сразу. – Кто убил собаку? - тихо и вроде спокойно спросил Славка. – Я. Хорс как обычно по вечерам разминался на свежем воздухе. – Зачем? – Допустим, она хотела меня укусить. А в чем, собственно, проблема? Захочется снова поиграть с собачкой, подманишь другого пса. Мало ли их по Рязани бегает. А прикармливать его не стоит: все углы у водокачки обоссал. – У водокачки нет углов. Она круглая. Демон с готовностью заржал шутке наследника. У Славки потемнело в глазах. Он не понял, откуда у него в руках появился первый кирпич. – Убью гада! Славка метал в Хорса услужливо возникающие в руках камни, железяки, куски штукатурки. Демон лениво уклонялся, почти не двигаясь с места. Наконец мальчик выдохся. Последний камень выпал из сведенных судорогой пальцев и ударил по ноге. Первый раз не промахнулся. – Ты еще не раздумал меня убивать? Хорс двинулся навстречу, по-прежнему не доставая оружия. Славка попытался выставить защиту, но удар в печень пропустил почти сразу. Оставалось только закричать и зажмуриться. Когда он открыл глаза, то увидел скользящий на него в безжалостном добивающем ударе меч. Еще через миг лезвие вошло в землю в сантиметре от его шеи. – Решил убивать – убивай, но не ори об этом, - Хорс неторопливо выдернул клинок, вытер его и убрал. - Швырять в меня весь этот строительный мусор надо было не руками, а силой воли. Авось и попал бы. Когда ж ты начнешь головой-то думать? А теперь, по сути дела. Тьма поощряет любые наши грехи и пороки, сколь бы ужасными они не казались общественности Преисподней. Все. Кроме одного. Слуга тьмы не может любить. Страсть, наслаждение, похоть – сколько угодно. А душевная привязанность – нельзя. Даже к собаке. – Потому что Бог – это любовь? Но это же только слова. – Если бы. Любовь делает нас беззащитными и уязвимыми. Она, вообще, странная штука. Как наркотик. Сперва - эйфория, все можешь - словно крылья за спиной выросли. А потом только боль и пустота. – Вы-то откуда знаете? – Знаю. Тебе наши девочки не насвистели еще? Нет? Отлеживался я после Киевского побоища в одной глухой дыре. Уж не знаю, как вышло, но однажды утром я понял, что без молоденькой знахарки – травницы не могу жить. Любила ли она или выгоды искала, не знаю. Не дура, понимала с кем дело имеет, но ни о чем не просила. Да и мне было на это плевать. Потом она родила девочку. Я взбесился от ревности, а когда понял, что ребенок действительно мой, то не было счастливее демона во всей Преисподней. Те годы, пока мне удавалось скрывать сей не украшающий князя тьмы факт, пролетели как сон. А потом все сразу рассыпалось. Анубису донесли, он потребовал немедленно передать их души Управлению. Я отказался. Какое-то время им удавалось скрываться, но слухи ползли и скандал разгорался. В Вальпургиеву ночь к нам завалилась подвыпившая толпа с пирушки в Главном Управлении. Меня там не было, и это стало роковой ошибкой. Дом окружили, началась драка. Мне удалось не пустить их внутрь, но, когда я вернулся в подвал, где прятались мои девочки, их уже не было в живых. Дистанционно наведенная порча - не проблема для сильной ведьмы. Я отомстил всем причастным. Только боль и пустота остались. – А их души? – Странный вопрос. Куда отправляются души любовницы демона и его щенка – полукровки. – Но она была еще ребенком. – Как и ты, наследник трона Преисподней. – Но ведь все могло закончиться хорошо. – Да. Смертью от старости. Привычно убравший подальше свою боль Хорс зашагал к дому. Славка наконец дал волю слезам. – Круто ты с мальчишкой, - укоризненно сказала наблюдавшая за происходящим с крыльца Урсула. - У него даже хомячка не было. А тут целый ротвейлер. Ты не собаку, ты мечту убил. Демон молчал. Пользуясь этим, ведьма продолжила. – Даже мне ты позволял держать ящерицу. – Ты – простая ведьма, а он – наследник трона. Сердито пыхтя, князь удалился сквозь стену. Когда Славка вернулся в свою комнату, на его постели сидел Хорс. – Где был? – Собаку хоронил. – Обиделся? Обиделся, вижу. Только чем раньше ты поймешь, что в этом мире все друг другу враги, и за все надо платись, тем больше у тебя шансов выжить. – И мы с вами враги? – И ты для меня, и я для тебя. – Не правда! – Сейчас – да. Ты слаб и нуждаешься в защите моего меча. Но поверь мне, когда ты взойдешь на трон, первым твоим распоряжением станет приказ о моей ликвидации. Абсолютному злу не нужен свидетель того, как оно плакало над бездомной собакой. Ну, до этого еще дожить надо. Смотри-ка. Хорс достал из-под кровати каменную жабу и поставил ее на стол. Славка недоуменно смотрел на уродливого истукана. Князь щелкну жабу по носу. Та лениво приоткрыла один глаз и плюнула огненной струйкой в руку своего обидчика. – Жрать не просит, практически неубиваемая, не глупее собаки, красивая как я. И вообще, по-моему, прикольная.***
Новоявленная сисадмин Отдела Управления Злом наотрез отказалась красть оргтехнику из магазина, а ее несколько иначе самолюбивый шеф не желал приобретать списанное. В результате они уже битый час буквально тиранили менеджера магазина «Кенгуру», который никак не мог смириться с тем, что вопрос о крупной, явно небытовой поставке следует обсуждать с девочкой-подростком, а не с солидным, хоть и страшноватым дядей. Они уже погрузились в транспортную «Газель», Лада даже залезла в кабину, когда собравшегося последовать за ней Хорса окликнули, причем довольно грубо. – Стой, демон. Отпусти ее! Кудрявый а-ля молодой Макаревич парень стоял в нескольких шагах от машины. – Со мной все в порядке. Это не похищение! – попыталась остановить неизбежное Лада. Тщетно. Патрульный ангел уже метнул огненный дрот, а вслед ему – боевую мелодию. Хорс отразил бросок ударом меча, а звуковую атаку принял плечом, крутанулся, будто не выдержал удара. Ангел рванулся к машине. Демон же телепортировался у него за спиной. Из такой позиции мечник не упускал победы никогда. Походя сняв кондид и прихватив осиротевший дрот, Хорс перешагнул через исчезающее тело и сел в кабину. – Поехали. Приказ отдан не сидящему со стеклянными глазами водителю (с отвлекающим мороком он впопыхах чуть перестарался: водила очухается минут через 20, не раньше), а автомобилю, повелевать которым демон мог и без навыков вождения, да и, вообще не садясь за руль. Водитель пригородного 123-го маршрута Макаров потом долго и возмущенно рассказывал про в хлам пьяного грузотаксиста, ухитрившегося повернуть на Михайловку из-под моста, не просто наплевав на светофор, но и не держась за руль, а положив на него голову. – Зачем ты это сделал? – Наверное тебе не следовало этого видеть, - вопреки обыкновению князь тьмы не оправдывал своих действий. Но максимально допустимая форма извинения оценена не была, и Хорс продолжил. - Сегодня – я, завтра – меня. Жизнь есть жизнь. Боли и смерти в ней больше, чем нам хотелось бы. Что делать? - Не наполнять мир новым злом, - Лада сказала это так жестко, что Хорс опешил. – Мир отвечает мне тем же. – Не мир. Зло, сотворенное тобой, возвращается назад. А всего-то и надо – думать не только о себе. – И тогда мир бьет не тебя, а того, о ком ты думаешь. Что гораздо больней. – Господи, ловко-то как: я могу убивать, когда хочу и кого хочу, потому что несколько веков назад убили близких мне людей. – Не твое дело, светлая! Это моя боль. – Даже в горе можно быть эгоистом. А что ты сделал для того, чтоб оно не случилось? Еще до их гибели ты мог отказаться от Силы, прожить с семьей жизнь человека, умереть и встретиться с любимыми на небесах. Только не говори, что ты не слышал о подобных подвигах земной любви. Демон молчал. – Даже во время боя себе антипорчевую защиту ты поставить не забыл. Как и собрать карбонусы убитых, наверное, тоже? Слушай, ты мародерствовал до или после того, как обнаружил жену и дочь мертвыми? Лада прямо смотрела в сузившиеся зрачки Хорса и ждала удара. Но демон молчал. – А потом, когда ты носился со своей местью, как курица с яйцом, ты хотя бы раз не о себе – страдальце, а об их душах подумал? Ты же не их в чужих карбонусах искал, а просто резал всех, кого счел виновными? – Что толку искать: я физиологически не могу освободить душу, так же как ты не можешь укусить себя за ухо. – Если очень надо – могу. Предварительно отрезав ухо. Ты хоть знаешь, где они? – Нет, и не снились ни разу. – Ах, ах, ах! Будто и не в курсе, что бывает с бестелесными духами, оказавшимися слишком близко от сильного карбонуса. Слушай, а может они у тебя? – Я бы почувствовал. – У князя тьмы мало полномочий, чтобы проверить, нет ли их в Геенне? – Страшно. Помочь-то нечем. – А всегда считалось, для бессмертных сущностей нет ничего непоправимого, стоит лишь захотеть. Ладно, а если они в раю? – Предлагаешь штурмом брать Эдемский сад? – Нет, просто подумать о ребенке, ждущем новостей с Земли: папа опять кого-то зарезал, или на сей раз зарезали папу. Как думаешь, какая для нее страшней? По большому счету, подумай: ты действительно любил их или свою уникальную возможность иметь ребенка? – Ты умеешь быть жестокой, светлая. – Добро в розовой сопливо-сахарной форме существует только в голубых снах демонов. – Можешь отнести своим кандид и оружие крылатого. Ты этого хотела? А вот теперь Лада заплакала. Хорс же по обыкновению отправился утолять свою боль чужой кровью. С разборки он вернулся через сутки в рваном плаще, с расцарапанным лицом и сыто поблескивающим карбонусом и полудюжиной чужих амулетов. Технику уже установили. Из-за монитора виновато выглядывала ангел. – Извините. Нога, сломанная по пьяни и при спасении терпящих бедствие, болит одинаково. Над ее рабочим местом висела склеенная из узких полосок бумаги гирлянда. На каждом звене бумажной цепи была надпись: – «Храбрый», «бывает великодушным», «щедр», «страдает»; - вслух прочел Хорс: - Что это? – Цепь добра, – чуть слышно отозвалась Лада. - Написала все хорошее, что думаю о тебе. Пытаюсь убедиться, что ненавижу творимое тобой зло, а не тебя самого. – Значит, я могу пойти спать спокойно, не опасаясь быть заколотым пером из твоего крылышка? – хмыкнул демон, доставая из кучи трофеев крупный золотой кандид. - Отдай хозяину. Он – хороший боец, просто вчера не повезло.***
– Ну, сказано же: шесть дней работай, седьмой отдыхай! – канючила ведьма. – Кем сказано? - хмуро уточнил Хорс. – Сам знаешь, - засмущалась Урсула, но продолжала гнуть свое. - У всех загар, а я бледная, как поганка на могиле вампира. В безвременье вообще солнца не видела! Без витамина Д во мне вызреет рахит. – Доносы за отчетный период должны быть разобраны, и аналитическая справка по доносительству составлена сегодня. Князь умел ставить на место, не повышая голоса. Ведьма же безошибочно определяла ту грань в отношениях со своим господином, за которой ее не спасут и годы, проведенные вместе. Урсула покорно зарылась в горе пергаментов. Яр стал помогать в их сортировке. Лада села за компьютер. – Что такое безвременье? – тихо спросил Яр, когда ведьма унесла на подпись очередную пачку документов. – Необитаемое пространство между Землей и Преисподней. Именно там был в ссылке Хорс, когда от скуки завел себе зверушку – Урсулу. – Там правда нет солнца? – Почти. Сумерки как белая ночь в пасмурный день. Розочка, на, на, на! Ангел ловко щелкнула припрыгавшую на ее зов жабу свитком по носу. Обиженное земноводное пыхнуло огнем, да так темпераментно, что от объемного доноса и пепла толком не осталось – Ага, светлая, служебные документы тьмы жжем? – грозно, но шепотом зашипела вернувшаяся Урсула. - Хотя, в этом что-то есть. Голос ведьмы стал задумчивым, а Розу «обидела» теперь целая гора пергаментов. Дело пошло куда быстрей. – Ну, теперь-то на пляж? – выразила слабую надежду Урсула, глядя, как шеф придирчиво просматривает распечатанную Ладой справку. Алая артериальная кровь первой группы в заголовке, темная венозная в основном тексте без единой ошибки. Придираться к такому – просто кощунство. Хорс удовлетворенно хмыкнул, поставил подпись, тиснул печать и отправил персонал на пляж. Урсула, словно кошка, нежилась на солнце. Накупавшиеся в карьере Яр и Лада самозабвенно играли в волейбол с парнями в десантных тельняшках. До дремлющего сознания ведьмы доносились взрывы хохота. Вдруг теплые лучи солнца перестали ласково касаться начавшую бронзоветь кожу. Надо же, Гертруда, ведьма старая, про зелье для ровного загара не обманула. – Это что за мать трех щенят свет застит? Щаз враз сглажу. Ведьма грозно открыла левый глаз и тут же подобострастно заулыбалась. Ибо лежала в тени мечника Хорса. – Здесь все в порядке? Где наследник? – Вон, купается. Шумную компанию видите? Хорс несколько минут молча созерцал пляж. Урсула же озадаченно пялилась на замаскированную под джинсовую жилетку кольчугу. – Мы дадим ему власть, могущество, силу. Но вот так беззаботно смеяться он разучится навсегда…. На пляже не меньше четырех светлых витязей. Смотрим в оба, но не нарываемся. Ведьма озадаченно завертела головой, но крылатых, которых демон почуял из управления, не увидела. – Хорошо шифруются, гады. – Тихо. Яр и Лада уже бежали к ним. Изображающий беззаботность князь тьмы отхлебнул из бутылки с минералкой. – Жарко, как в Преисподней! – улыбнулся Яр и сразу пожалел о сказанном. Он трудно привыкал к склонности слуг тьмы искать второе, третье, четвертое дно в простой фразе. Но мечник отнесся к его словам почти поэтически. – Что ты знаешь о жаре и льдах Преисподней, щенок? В вечном мраке, где нет места ни единому лучу солнца и звезд, в чаше долины, окруженной скалами прозрачного, как хрусталь, льда разлита кипящая магма Геенны. Ее жар никогда не остынет и никогда не растопит ледяной чаши. И лишь клубы серных испарений нарушают неподвижность ее берегов. – Это, наверное, красиво. – Не знаю, но я там родился, - демон подозрительно осмотрел бутылку на свет: - Странная какая-то минералка. Сколько раз говорить: таскайте продукты из супермаркетов, а не придорожных ларьков. – Она не из ларька, - смущенно подала голос Лада. – Тогда откуда? – Из кабинета Гавриила. Он, когда с молодежью встречается, всегда угощает водой из источника невыполнимых желаний и яблоками. – Познания добра и зла? – блеснул эрудицией Яр. – Нет. Корившем. – Это что у меня теперь ни одно желание не выполнится? – забеспокоилась выхлебавшая больше полбутылки Урсула. – Нет. Простые, достижимые желания мешают духовному росту. Для самосовершенствования нужна высокая, заоблачная цель. Только совершая невозможное, мы движемся вперед. Демон, вопреки обычаю, против светлой пропаганды не возражал. Он внимательно прислушивался ко вдруг возникшим желаниям своего кишечника. Когда мечник вернулся из и без него изрядно загаженных кустиков, девушки отправились купаться. На песочке они остались с наследником вдвоем. Хорс пялился на загорающих девушек, Славка просто грелся на солнышке. – Шрам – это даже романтично, но он старый и с выводком детей, - донесся до них шепот отреагировавших на призывные ухмылки мечника девиц из-под яркого зонтика с пальмами. - Как не старый: старшей дочери лет 17. Как две капли воды на него похожа. Это вот близняшки не в него светленькие. Хихикающий про себя Славка решил все же отвлечь внимание демона от болтовни незадачливых подружек. – А ведь Урсуле лет 130, верно? А выглядит, да и ведет себя как подросток. Разве ей не пора стать пускай молодой, но взрослой. – Нет еще. Человеческий детеныш с рождения обреченный на участь ведьмы, да еще и живущий в безвременье развивается очень медленно. Когда у тебя лезли молочные зубки, у нее прорывались винтовые глазные клыки. Когда ты мямлил первое «мама», она произнесла первое боевое заклинание. Когда ты рисовал каляки – маляки, она чертила защитные руны. Да и твоей крылатой подружке я думаю в районе пятисот. Но и она по сути – еще ребенок. – Значит, лет через семь мне будет двадцать, а им? – Тоже. Здесь на Земле их развитие ускорится до естественных темпов. – А старость? – Наше тело не стареет. Высшие выглядят на столько, на сколько себя ощущают.