Иначе

Мишка глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени топчется у магазина. Вдохнул ещё раз и открыл дверь. Продавец — худой паренёк с невероятной длины ресницами — расплылся в улыбке: — Чем могу помочь? — Кольцо ищу, — голос вышел совершенно не его, и Миша откашлялся. — Для каких целей ищете колечко? Себе, в подарок? — Цель — чтобы, эээ, ну, знаешь, предложение сделать... мужу, понимаешь, да? Паренёк глупо захлопал коровьими ресницами. — Как это, «предложение мужу»? Может, жениху? — Я же тебе сказал: мужу! — возмутился Миха такому вопросу. — Мы с ним не женились красиво, хочу это исправить, понимаешь, да? Продавец просиял: — Понимаю! У нас оооочень большой выбор! И повёл Мишку к кольцам, сверкающим всеми цветами драгоценных камней. Но Миха сморщился: — Нафига мне ваши стразы? Он такое ни за что не наденет. — Так чего же вы тогда хотите? — уставился на него паренёк, а потом заулыбался хитро, так, что за ресницами почти не стало видно глаз, и кивнул в сторону витрины с тяжёлыми кольцами, украшенными черепами и прочей брутальной атрибутикой: — Кажется, я знаю, что вам подойдёт! Спустя ещё минут двадцать Мишка вышел из магазина с заветной коробочкой в кармане. * — Не, ты как хочешь, Мих, а ерунда какая-то выходит, — заявил Шурик и с подозрением осмотрел струны на басу, как будто удивляясь звукам, которые они только что издавали. — Чё вы все сегодня, сговорились что ли?! — ни с того ни с сего психанул Мишка и вышел, драматично хлопнув дверью. Яша снял гитару с плеча, спросил у Князя: — Что это он такой нервный? — Не знаю. — Андрей закрутил крышечку на бутылке с водой. — Пойду проверю. Когда Андрей скрылся за дверью, Балу подсел к Ксюше, всё это время тихо сидевшей с книгой в руках. — Ну что, Кнопка, как там братец твой? — Орёт, — ответила Ксюша. — Но уже не так часто. — Привыкла к нему? — Маша выглянула из-за Шурикового плеча и улыбнулась. — Не бесит? — Наверное, привыкла. Вообще он милый и пахнет булочкой. Пока не наделает в подгузник, — сморщила нос и захихикала Ксюша. Дверь открылась, Миша и Андрей вошли, на ходу обсуждая песню. — Ладно, — сказал Андрей, обрывая разговор, — давайте ещё раз попробуем. И постараемся без нервов, да, Мих? А то разругаемся, а у меня на тебя ещё сегодня планы были. Он усмехнулся, как будто сам себе. Все вернулись на свои места, Яша взялся за гитару. — Па, ты чего? — спросила Ксюша у Мишки, который так и остался стоять у входа. — Я? — переспросил Миша, вытер ладони о штаны и обратился ко всем сразу хриплым от волнения голосом: — Короче, тут такое дело... Удивлённая тишина повисла в воздухе. — Тут это. Андрюх. — Миха откашлялся. — Я подумал... Знаешь, Ксеня была права. И вот. Он рухнул на колени и, под радостный писк Ксюши, достал коробочку с кольцом: — Андрей. Согласен ли ты... Ну, в общем... Давай поженимся. Снова, понимаешь, да? Как порядочные люди. Сверху, над его головой, раздались сдавленные всхрюкивания сдерживающего хохот Князя. — Балбес ты! — выдавил тот наконец и опустился на пол напротив Мишки. — На одно колено вставать положено! Зашарил по карманам и протянул Михе похожую коробочку: — У меня к тебе такое же предложение. Радостный писк Ксюши превратился в восторженный визг. Под шутки, смех и аплодисменты Андрей и Мишка целовались, стоя на коленях на потёртом полу репетиционной точки. * Людей в магазине почти не было — удачное время суток. — Ксень, ты точно хочешь платье? — уточнил Андрей, слегка растерянно осматриваясь в царстве юбок и рукавчиков. — Ты не обязана наряжаться. — Конечно хочу! — Ксюша потянула его за руку к вешалкам. — Пусть всё будет красиво! — Тебе легко говорить, а мне пришлось держать Миху, чтобы он не удрал со встречи с флористкой. Кажется, он и сейчас так резво побежал на улицу от страха, а не потому, что нужно было срочно Сашку укачивать. — Это или это? — Ксюша приложила к себе по очереди два платья. — А может вон то? — По-моему, они все... такие. — Князь изобразил руками нечто неопределённое. — Пойдём в примерочную. Войдя в примерочную, Ксюша зашуршала одеждой; Андрей остался ждать снаружи. Послышался тихий звук застёгивающейся молнии и Ксюшино бормотание: — Что-то не то... Молния вжикнула снова, Ксюша засопела, стягивая платье. — Пап, а когда ты встретил папу, ты не думал, что у вас, может быть, свадьба будет? — спросила она вдруг. — Когда я встретил твоего папу, я подумал о вещах гораздо приятнее, Ксеня, — усмехнулся Андрей. — Пааа, мне двенадцать лет вообще-то! Тебе должно быть стыдно! — наигранно возмутилась Ксюша и вышла из примерочной. — Что-то они мне все разонравились, надо другие поискать. Они побрели мимо вешалок с одеждой. — А вы сразу полюбили друг друга, па? — Эти вопросы никогда не закончатся? —Андрей обнял дочь за плечи. — Ну мне же интересно. Андрей вздохнул и улыбнулся устало: — Ксяндрий, я хочу, чтобы ты поняла, что любовь — это не ах! и убежали в рассвет. То есть сначала это, может быть, и ах! — а, может быть, и нет, — но потом вам нужно как-то существовать рядом. А один из вас шутит про жопы, а другой на ровном месте выходит из себя, и вам нужно сохранить свои чувства, несмотря на всё это. Он остановился и взял в руки платье: — Но полюбили сразу, да. Может, это? — Не, — отказалась Ксюша, — я выбрала. Вот это хочу. — А ты не злился на папу за то, что он любил мою маму? — спросила она, опять закрывшись в примерочной. — Нет, Ксень, не злился. Тебе не принадлежат тело и чувства человека, с которым вы вместе. Мы с Мишей никогда не запрещали друг другу любить кого-то ещё. Правда, получилось это только у него. — У кого там что получилось? — Мишка появился у раздевалок и встрял в разговор. Саша, примотанный тканью слинга, спал у него на груди. — У меня получилось выбрать платье! — радостно ответила Ксюша, вышла к родителям, и те восхищённо замерли. — Ты принцесса, — растроганно шмыгнул носом Мишка. Ксюша упёрла руки в бока: — Я учёная, а не принцесса. — Учёная, — согласился Андрей. — Ты наша любимая учёная. И такая взрослая... — Эй, па, ну вы чего?.. — всхлипнула Ксюша. — Ну как, выбрали что-нибудь? — заглянула к ним консультантка и испуганно замерла на месте: — Боже, почему вы все плачете?! * Когда в жизни появляются дети, главной и почти неосуществимой эротической фантазией становится сладкий утренний (и не только утренний) сон. — Вставайте! Вставайте! Папы! Вставайте! — Ксюша скакала по широкой кровати гостиничного номера. — Ну сколько можно спать?! Сегодня ваша свадьба! Князь накрыл голову подушкой: — Я помню, что она точно не в полшестого утра! — Ксень, дай доспать, — пробормотал Миша, не отрывая лица от матраса, уткнувшись в который он пытался досмотреть остаток сна. — Хоть пятнадцать минут... Но Ксюша была непреклонна. — Вызываю Слюнявую Гусеницу! — Она достала из кроватки и посадила на большую кровать давно проснувшегося Сашку. — Вперёд, мой верный товарищ Гусеница, утопи в слюнях этих безответственных папаш! Ксюша расположилась на краешке матраса, наблюдая, как Сашка радостно ползёт искать Андрея под подушкой. — Привет! — сказал сыну Андрей, чмокнул в нос и добавил, получив порцию слюней на лицо: — А ну-ка, поищи, куда у нас папа Миша спрятался. — Напомните мне, дети, зачем я женюсь на этом подлом человеке? — Горшок сел в кровати, поймал Сашку и громко выдул ртом воздух ему в живот. Сашка весело заверещал, а Ксюша состроила хитрую мордочку: — Потому что любишь ты его, понимаешь, да?