***
Как-то обнаружил, что оказывается скопировал ещё и силу малышки Робин. Произошло это, когда ночью в теле девочки пробрался в библиотеку приюта за очередной книжкой. Зачем такие ухищрения? Меня буквально ненавидит тётка библиотекарша. Она упорно делает вид, что меня не существует, а когда я хочу взять что-нибудь почитать, начинает орать. На крик прибегают другие воспитатели, и тут несколько вариантов, почему наказывают обязательно меня, самые-самые — такая же ненависть ко мне, уверенность в правдивости библиотекарши или женская солидарность. Последнее заставляет меня задуматься о том стоит ли спасать таких людей, когда я стану героем. Но там вроде не дают выбирать, так что хочу не хочу, а таких вредных дам мне придётся вытаскивать из какой-нибудь жопы, и, не дай Боже, спасу как то не так: такие не поленятся и в суд вызовут. Короче говоря, не любит меня мисс библиотекарша всеми фибрами своей души. Я же флегматик и мне всё равно, что там у неё в голове творится и как она ко мне относится. Просто решил, более не сталкиваться с проблемой в её лице и обойти тётку по широкой дуге. Конкретно, пробирался в хранилище знаний под покровом ночи. Вот и в очередной раз я пришёл сюда за книжкой по алгебре, но как-то не ожидал, что шкаф накренится и начнет падать на меня. Тело сработало на рефлексах, пока мозг ни о чём не думал. По периметру шкафа образовались руки, которые вернули шкаф в исходное положение и не дали упасть уже заваливавшимся книгам. Когда я понял, что только что произошло, радости не было предела. Вернувшись к себе решил повторить трюк с созданием конечности. Получилось не сразу. Из стола торчала моя рука, которой я мог управлять. Испытывал я при это что-то неоднозначное. С одной стороны, я могу и фрукт копировать, а это нереально круто. С другой же, было сложно контролировать Хана Хана но Ми. Я смог повторить создание всего двух рук, а затем почувствовал, что мне становится не хорошо. Технику я отменил полюбовавшись на листья фувы. Оставшуюся ночь в кой-то веке потратил на сон полностью, а то обычно я в теле Нико читал что-нибудь или делал простое домашнее задание от учителей. На следующий день было решено посвятить себя открывшимся способностям Робин. Откладывать на потом не стал, создав на стене в общей гостиной, считай детской, ухо. Первым делом мне нужно проверить всё ли работает нормально и будет ли работать в моём обычном облике. Будучи Робин я спрятался в уборной, а конечность создал в дальнем углу другой комнаты. Затем я сбросил личину девочки. С помощью этих действий я осознал две вещи: первая — нет Робин — нет рук, ног и ушей, вторая — я хорошо слышу третьим ухом. Первая новость была неприятной, но предсказуемой: я ведь не фруктовик, а следовательно не могу поддерживать то, что создала Нико. Вторая же меня обрадовала. Всё же получить такую сильную парамецию в свои, хе-хе, загребущие руки очень круто. После испытаний отправился к себе. Нужно было понять какой предел у моей причуды. Спустя полчаса создания рук, ног, ушей и глаз, я понял, что устал и надо отдохнуть. Тогда-то и выяснилось кое-что странное. Я перешёл в свою оригинальную форму и понял, что не чувствую того напряжения в руках и боли в голове, что были, когда я был Робин. У меня и возникла гипотеза, которую я смог в скором времени превратить в теорию. В общем получилось следующее: у меня есть всё же резерв причуды, но очень уж он специфичный. Всё дело в том, что моя сила делится на то количество людей, которое я готов скопировать, и на меня самого. Делёжка по какой-то причине не равная, ведь мне бензиновому достаются лишь крохи, которые уходят на то, чтобы я стал Робин или Санджи. Когда же я принимаю чей-то облик, то там уже расходуются совсем другие единицы силы, на которых, кстати говоря, и держится вся личина. Откуда во мне столько энергии, с учётом того, что я могу оставаться часами то коком, то археологом? Вот после этого вопроса я и вспомнил про еду, которую ем каждый день, и куда-то же она девается. Девается, видать, в резервуары с энергией для поддержания личины. Почему мне стало плохо в теле Робин? Этот самый резервуар опустел, так как энергия ушла в Хана Хана. Вернувшись же в оригинальную форму, которой я дал название Ноль, я восстановился от сил Нуля. Когда же я вылез в окно и пробежал в облике Санджи обычную пробежку, то, сбросив его личину, я почувствовал лёгкую слабость. Она была на периферии и не доставала проблем Нулю, но интуиция сказала, что мне следует сначала поесть, а потом уже становиться кем-то из героев. На обеде съел всё и попросил у поварихи добавки. Между прочим, мисс Абэ единственная, кто относится ко мне нейтрально. Её дело накормить ребенка, чтобы он был сыт и доволен. Мой внешний вид ей по барабану, так как большую часть дня она проводит за плитой, а не в компании детей или других воспитателей. Отъевшись и вернувшись в комнату, я снова стал Робин. На этот раз чувствовал себя нормально, единственное было ощущение, что полученная энергия до конца так и не переварилась, но колдовать ручками могу. Поэтому ещё где-то минут двадцать, пока снова не начал чувствовать усталость, создавал глаза и уши. Они мелкие и не такие энергозатратные. С ними у меня выяснилась ещё одна преинтереснейшая деталь — информация от созданных органов давит на мозги. Теперь стало понятно, почему разум Нико такой чистый, всё дело, скорее всего, во фрукте. Обычный человек просто бы не справился с таким объемом данных, а Робин получила свой фрукт ещё, когда была ребенком. Из этого следует три гипотезы: первая — Хана Хана влияет на разум носителя, делая его более пластичным и не замутненным, вторая — Робин — гений, третья — первые две вместе взятые. Гипотезы эти я никак подтвердить не смогу, но меня устраивают все варианты. Между прочим, надо отметить, что процесс усвоения нового в телах Санджи или Робин идёт иначе, чем если бы со всей информацией справлялось оригинальное тело. Я, например, страдаю дислексией в слабой форме, а ещё у меня хорошая зрительная память. Санджи — не дислексик, а память у него отложенная, что меня-воробушка с трёх секундной запоминалкой несомненно радует. Робин же хороша во всём: слуховая и зрительная память у неё на высоте, а воспоминания хранятся, словно книги в библиотеке — аккуратно и всё на своих местах. Также у всех у нас хорошая реакция и соображалка неплохо работает. Что до памяти, то тут происходит следующее: если я читаю что-то вместе с обликом, то я это запоминаю, но вот если ухожу в себя и ставляю тело на автопилот, то могу ничего и не вспомнить. Поэтому я стараюсь всё самое важное фильтровать. Вместе с Робин и Санджи читаю базу по тем дисциплинам, что требуют в школе, а также книги по истории и кулинарии. Просто, не хотелось бы проколось на том, что я сменил облик и забыл годы существования римской империи, или как готовить утку по-пекински.***
В середине учебного года нам дали тест для поступления в начальную школу. До этого всё было дошкольным образованием, которое предполагало прохождение курсов счёта, чтения, каллиграфии и окружающего мира. Примерно такой тест я проходил, когда поступал в гимназию. Надо показать что ты не тупой, как валенок, либо быстро соображаешь в экстремальных ситуациях. Я в плане экзаменов всегда был нервным, но смерть изменила что-то во мне — я стал относиться к проверкам знаний и умений проще. А с учётом того, что нервозности на моём прекрасном лице (которого нет Йхо-хо-хо-хо!) не видно, то и нафига так париться. Да, и неужели я смогу налажать в задачах первого класса? Короче, письменный тест я решил первым, несколько раз перепроверив, сдал работу. Следующий этап проверки заключается в общении с преподавателями и психологом из школ, в которые зачисляют сирот. И вот тут я решил извернуться и сделать всё возможное, чтобы меня приняли в лучшую из возможных. Да, лицом не вышел, но комиссия хорошо держалась, покривились единицы, а отвернулись двое, когда уселся перед ними. Дальше пошли стандартные вопросы, ответы на которые я давал максимально развернуто. Учителя что-то там себе отмечали в блокнотах, пока я говорил. В какой-то момент один из преподавателей дал мне задание повышенной сложности. Не знаю хотел ли он убедиться, что я не идиот, или завалить такого страшненького, но решить простое уравнение с неизвестным я смог. После этого подобрались все учителя. У меня начали спрашивать откуда встаёт солнце, таблицу умножения, а кто-то даже додумался задать мне вопрос из курса биологии. — Чем отличается человек от обезьяны? — спросил меня какой-то старичок. — Генетически мы с обезьянами похожи, — медленно начал я. — Но скелет у нас разный. У человека мозговой отдел преобладает над лицевым, таз широкий и короткий, а позвоночник имеет S-образную форму. Также у человека сводчатая стопа, а большой палец не выполняет хватательную функцию и расположен паралельно другим пальцам, помогая переносить вес тела, — ответил чётко по форме. Мне было положено такое знать с учётом, того что моя бабушка была учителем биологии у моего класса. Плюс она жила вместе с моей семьей в одной квартире, так что… у меня не было выбора! После моего ответа в классе воцарила тишина. Меня это нервировало, но виду я не подавал. Хотя как я могу? Эх, моё лицо… моё прекрасное лицо… Детский психолог в себя пришла раньше других и мягко попросила меня выйти из класса. Как только закрылась дверь, за ней послышался шум и чья-то ругань. Страшновато, но на что ещё я надеялся, показывая всё что могу? Вот именно. Почему говорил это всё? Да, потому что я не смогу строить из себя маленького и тупого ребенка. Мне уже не первый десяток лет и как-то не хочется ещё одиннадцать просиживать штаны за партой в первом классе. Так что пусть там рвут глотки друг другу за меня, решая, куда и в какой класс я поступлю.***
Зачислили меня в четвертый класс, после того как устроили ещё несколько проверок. Почему сразу не в десятый? Потому что я провалился в том от чего был далёк: история Японии, литература, конечно, японская, ну и сам японский. Хоть я и грыз гранит науки, но этого было мало. Четвертый это был потолок моих знаний об этой стране, но поскольку никто меня бросать не собирается, школа сказала, что я могу забить на эти предметы, если по другим буду решать олимпиады и выигрывать конкурсы. Всё это дурно пахнет. Но я решил, что такой вариант всё же приемлемый. На всякий случай я всё же не стал бросать, то в чём не великий мастер, потому что мне не нужны в дальнейшем проблемы с аттестатом и рекомендациями. Не дай Боже, меня ещё и шантажировать начнут тем, что я такой-сякой ничего не знаю о родине, а оценки мне ставили за красивые глазки. Не-не, сдам всё сам. Кстати, о моей школе. Ребятки, которые меня пристроили, подсуетились и сделали так, что и в средней школе я буду у них. Мне, честно, плевать на это, потому что для геройских академий важно пройти всего два экзамена и будут смотреть только на их результаты. Зато не плевать было другим приютским. Уж, не знаю, кто такой «умный» из воспитателей рассказал о моей гениальности, но мне устроили темную. В очередной раз я вышел из корпуса, чтобы побегать, пока не стемнело, но тут на пути нарисовались трое мальчишек моих одногодок. Единственное чему я был рад, это тому что всё ещё был в форме Ноля. О дальнейшем мне не хочется вспоминать, потому что это бьёт по моей гордости, которой и так всего ничего. Парни взяли меня за шкирку и потащили в сторону небольшого сарайчика, который принадлежал уборщику приюта. Почему я не сопротивлялся, когда меня волокли, тыкали в бок и обзывали? Конечно, пытался, но… эх… Ноль очень слабый физически. Ну, да, получается, что это я слабый. У меня не выходит хоть как-то набрать массу той жиже, из которой состою. Единственное, что я могу делать в Нуле, это медитировать, дабы раскачать хоть как-то резерв, который использую для смены личин. Меня прижали к стене, а затем начали говорить, как я не прав в том, что перескочил несколько классов. Но моим собеседником вскоре наскучило, что я всё молчу, а по лицу не понятно, как я на них реагирую. Короче, минуты через три мне прилетело в живот. Удивительно, но в виде желешки боль я почувствовал. Когда согнулся пополам, мне вдарили по ногам, чтобы упал. Пока я пытался отдышаться, меня всё били и били. Больше всего я переживал за голову. Я в неё не только ем, уроды! Сказать это не получалось, из горла вырвался только хрипы и вскрики. Меня всего трясло, когда эти твари плюнули на меня и ушли. Тело не слушалось и горело. Когда я смог осмотреть повреждения, то понял, что далеко не всё ещё знаю о себе. Бензиновая жижа была покрыта не царапинами и синяками, а трещинами, из которых что-то вытекало. Это была не кровь. Какая-то грязная, мутная вода. Из-за неё моя интуиция орала благим матом, что мне сейчас опасно кем-либо становится и нужен врач. Я медленно встал с земли, пытаясь закрыть руками крупные трещины. Но не судьба, самая большая находилась на ноге. Шаркая и оставляя за собой пятна на земле, я пошёл в сторону приюта. Какого же было моё удивление, когда дверь не открылась. Пытался достучаться, но меня никто не слышал. Обычно в это время воспитатели и дети проводят в общей комнате, которая шумная и находится далеко. У меня начало плыть перед глазами, когда я решил отправиться к своей комнате. Меня шатало. Но старался не держаться за стенку, пока шёл, потому что потом будут проблемы, когда поймут, что я хожу через окно. Когда, уже был у него, то понял, что начинаю отключаться. Из последних сил открыл раму ввалился вовнутрь. Дальше были только холод пола и темнота.