Путешествие в один конец

POV Виктория Джулиан сломал руку. Неожиданно среди ночи он упал с кровати и сломал ее. Алонсо сообщил мне об этом утром. Я не смогла сдержать смеха, но вечером того же дня навестила его в больничном крыле. Он выглядел неважно - видимо, возраст для подобных травм не совсем подходящий. Альваро принял решение оставить Хорхе в штате, выдал ему оружие, Алонсо познакомил с ним собак и давал ему задания: то дров собрать, то на охоту сходить. В общем, аргентинец вливался в наш дружный коллектив. Вечером мы попили пива, поговорили о религии (Хорхе был атеистом, и спор у нас вышел знатный) и разошлись спать: он в бараки, я к себе. На следующий день я проснулась и поняла, что у меня болит грудь в районе солнечного сплетения. Я не придала этому значения, решив, что спала в неудобной позе, да и боль была не настолько сильной, чтобы обращать на нее внимание. Альваро принес мой завтрак, по традиции, остался поговорить со мной и после того, как я завершила трапезу, вывел во двор. Я навестила Джулиана, посмеялась над его неловкостью и с чистой совестью и хорошим настроением оставила его с Бау. Расхаживая по лагерю, я наблюдала за жизнью его обитателей и иногда вызывалась помочь с какой-нибудь работой. Пираты "Заправки Норсвью" относились ко мне хорошо, именно хорошо. Меня радовало, что они были намного сознательней своих более молодых товарищей, здесь я чувствовала себя в полной безопасности и понимала, что угрозы нет ни снаружи, ни изнутри. Палящее тропическое солнце вымотало меня, и я, отказавшись от обеда, вернулась в камеру и легла на матрас. Мое самочувствие ухудшилось, и я решила, что перегрелась на солнце. Я начала замерзать и накрылась одеялом, а затем задремала, но поспать мне не удалось. Альваро, встревоженный чем-то, разбудил меня. - Виктория, с тобой все хорошо? - спросил он, озабоченно глядя мне в глаза. - Все хорошо, Альваро, я просто устала... - ответила я, прикрывая глаза. Он положил свою прохладную ладонь мне на лоб. - Виктория! У тебя солнечный удар! - воскликнул он. Я слабо улыбнулась. Мне было плохо. - Возможно... - Не засыпай! Я вернусь через пару минут... - на ходу попросил он и выскочил из моей камеры. Я изо всех сил старалась не засыпать, но мои горящие веки слипались. Спустя несколько минут вернулся Альваро с кружкой воды и полотенцем на плече. Он напоил меня водой, промочил полотенце и положил его мне на лоб, а затем, приставив ко мне Алонсо, ушел по своим делам. Алонсо не стал заговаривать со мной, но посоветовал поспать, что я и сделала. Пробуждение было ужасным. Озноб усилился, и к нему добавился кашель. Было тяжело дышать, а когда я кашляла, чувствовала, как царапаю трахею кашлем. Встревоженный Алонсо поднял на уши врача и раненого Джулиана. Оба примчались ко мне. Джулиан с перевязанной рукой метался по комнате, а врач пытался выяснить, что со мной происходит. - Альваро думает, что это солнечный удар... - вмешался Алонсо. Врач приложил руку к моему лбу. - Девочка моя, да ты горишь! - ахнул он. Джулиан застыл на месте. - Тебя надо срочно перевести в больничное крыло! Я попыталась подняться, но кости ныли так, что я попросила не трогать меня. Тогда Алонсо взял меня на руки, не снимая с меня покрывала, и перенес на койку в медпункте. Выгнав из комнаты лежащего на койке Бау, врач велел Алонсо опустить меня на постель и полез в ящик за градусником. Алонсо подвинул стул к стене у койки и присел рядом со мной. Врач пихнул градусник мне под мышку и достал спустя несколько минут. - Деточка, у тебя температура уже за сотню зашкаливает!* - воскликнул он. - Ты где была весь день? - В постели... - слабо отвечала я. - Это не солнечный удар, милая! Это далеко не солнышко, - ругался врач, копаясь в ящиках. Алонсо стоял рядом с моей головой, аккуратно поглаживая мои волосы. - А что это? - спросил он взволнованно. - Простуда, скорее всего, причем в запущенной форме! - ответил врач. Я усмехнулась. - Тогда можно не переживать, док, - сказала я. - Оно само пройдет. - Нет, милочка, все очень плохо! Он ушел куда-то, велев Алонсо не отлучаться даже до ветру. Тот присел на край моей кровати и взял мою руку, легко поглаживая ее и задумавшись о чем-то. На его прикосновения моя кожа начинала отзываться болью. - Алонсо, отпусти меня, пожалуйста, - попросила я. Он встрепенулся и приподнял брови. - Мне больно, когда ты меня гладишь... - Прости, - он отпустил мою руку и снова о чем-то задумался. Я прикрыла горящие глаза и почти задремала, но он затряс меня со словами: - Виктория, не засыпай! Врач вернулся, протянул мне тяжелую кружку с чем-то горячим и велел выпить все. Алонсо, придерживая кружку, помогал мне выпить ее содержимое. Оказалось, что это был чай с чем-то алкогольным и медом. - Теперь можешь поспать... - врач погладил меня по голове и забрал кружку. - Алонсо, посиди с ней, а я пока поищу тебе сменщика. - Не стоит, я могу провести ночь здесь... - эти слова я слышала сквозь дремоту. Проснулась я от приступа кашля. Кашляя, я приподнялась на постели и увидела, как дремавший на стуле у стены Алонсо подскочил на месте и уставился на меня. В комнате тускло светила лампочка, за окном было темно, и я поняла, что лагерь уже спит. - Ненавижу болеть... - заключила я, откашлявшись. Мой голос звучал слабо, несмотря на то, что самочувствие улучшилось. Алонсо подошел к столу врача, взял с него градусник и отдал мне. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, присаживаясь на край кровати. - Лучше, - улыбнулась я. - Поесть не хочешь? - Нет... Он замолчал. Спустя пару минут я вернула ему градусник и легла обратно. - Температура не спала, - покачал головой парень. - Викки, тебе точно лучше? - Да, - немного раздраженно повторила я. Алонсо поджал губы и вернулся на место. - Прости... Ты здесь всю ночь? - Я в туалет выходил, - отозвался он. - Ты, кстати, не хочешь? - Нет, - я улыбнулась. Губы сразу потрескались, и, облизнув их, я почувствовала легкий привкус крови. - Может, пойдешь спать? - Я прекрасно себя чувствую, - скрывая зевок, ответил Алонсо. - Через пару часов меня сменит док, и тогда я уйду. Я не нашлась с ответом и прикрыла глаза, но тут же повторился приступ кашля. Я кашляла долго и болезненно. Алонсо подскочил ко мне со стаканом воды, но я жестом попросила его вернуться на место. - Где ты могла так простыть? - поражался он. - Я не знаю, - призналась я. Мы снова замолчали, и я опять задремала. Кашель заставлял меня просыпаться несколько раз за ночь, но я тут же засыпала. Утром док растолкал меня и протянул мне градусник. - Боже мой, Виктория! Тебе нужна госпитализация! - воскликнул он. Я взяла градусник. 104 градуса по Фаренгейту**. - Может, градусник сбит? Я прекрасно себя чувствую... - призналась я, поднимаясь в кровати. Тут же кровь ударила по вискам, в глазах потемнело, и из груди невольно вырвался стон. - Ложись, дурашка! - аккуратно укладывая меня на место, приказал врач. Я осторожно легла обратно, а он, приоткрыв дверь, заорал: - Кто-нибудь, скорее сюда! Спустя минуту в комнате показались Хорхе и Алонсо. - Виктория, как ты? - подбегая ко мне, спросил Алонсо. - Не подходи к ней! - прикрикнул док. Я поморщилась, а Алонсо послушно встал у двери, не отрывая от меня взгляда. - Что случилось? - спросил ничего не понимающий и сонный Хорхе. - Нам нужна помощь Эрнхарта, - пробормотал док. - Температура у девочки растет, а у меня нет лекарств на такие случаи... - Ты же давал ей чай! - воскликнул Алонсо. - Видимо, солнечный удар сыграл свою роль... Готовьте машину, мы ее госпитализируем! - Куда? - спросила я, но мой вопрос проигнорировали. - Эй! Кто-нибудь меня спросил, чего хочу я? - поворачивая голову к двери. Алонсо и Хорхе уже удалились, а док стоял у стола и с чем-то возился. Вздохнув, я закашлялась и, откашлявшись, закрыла глаза. На мое мнение всем было наплевать. Именно в такие моменты я вспоминала, что я - пленница. Только тогда, когда обнаруживалось, что мое мнение не играет никакой роли в моей судьбе. Я была свободна в своих действиях, но одновременно моя жизнь больше мне не принадлежала. Док завернул меня в два покрывала, и Хорхе перенес меня в автомобиль. Сидевший за рулем Бау, зевая, поглядывал на меня в зеркало заднего вида. - Хреново выглядишь, - заметил он. Хорхе помог мне залезть в автомобиль и умчался по делам. Справа от меня сел док. Алонсо тоже хотел сесть рядом со мной, но док сердито приказал ему идти вперед, чтобы не заражаться. Я задремала, как только мы тронулись из лагеря. Когда мы подъезжали к какому-то холму, даже горе, док растолкал меня. - Идти сможешь? - спросил он. Я попробовала вылезти из машины. Кровь сильно стучала в висках, в глазах было темно, каждое движение было медленным и давалось с трудом. - Только с чьей-нибудь помощью, - не узнавая своего голоса, ответила я. Алонсо взял меня под одну руку, док - под другую, и они потащили меня в гору. Мне не хотелось идти. Я хотела лечь на траву и не вставать. Тело, лицо, глаза - все горело, мозги кипели. Мы добрались до какого-то особняка, и, как только открылась дверь, я потеряла сознание. *примерно 38 градусов по Цельсию **ровно 40 градусов по Цельсию