Чужой подарок

Прошло несколько дней, в течение которых Норрингтон добывал для них обоих еду - мясо тапиров (он предусмотрительно разделывал убитую дичь в джунглях, подальше от глаз Воробья - не хотел его шокировать и отбивать аппетит), приносил воду для питья и бытовых нужд, и следил за тем, чтобы пленник соблюдал постельный режим, отлеживаясь и набираясь сил. Джеймс обрабатывал рану пташки три раза в сутки, и пока заживление шло хорошо, и не возникало даже намеков на воспаление. Джеку было явно тоскливо, и мужчина старался развлекать его разговорами, когда был дома, и оказывать поддержку и заботу. Сам Норрингтон особенно любил поздние вечера, когда он разводил перед домом огонь в сооруженном из камней месте под костёр, и усаживал пташку перед огнем, давая и погреться, и порелаксировать, и получить свою дозу объятий - гуль сидел рядом и обнимал пирата за талию, словно свою возлюбленную. В неверном свете пляшущих в костре языков пламени личико Джека вновь навевало ассоциации с египетской царицей Клеопатрой из рода Птолемеев, и гуль украдкой любовался на него, делая вид, что поглощён их незамысловатой беседой. Это был их четвёртый день на острове, и мужчина собирался сходить за водой - её запасы вновь подходили к концу. Заметив в глубокой тени на полу кое-что любопытное, гуль тут же нагнулся, чтобы подобрать это. Ему не показалось, это оказался не мусор или мелкий камешек. Настоящее серебряное кольцо с непрозрачным камнем тепло-бежевого оттенка с лёгкими золотистыми искорками внутри. Кольцо было сработано очень даже качественно, что было заметно сразу - даже сейчас, когда всё его серебро было потемневшим едва ли не до черноты, а овальный камень размером примерно с ягоду вишни - покрытым пылью и грязью. Норрингтон улыбнулся, сразу придумав, как его применить - колечко отлично сгодится, чтобы слегка поднять настроение его пленнику, ещё соблюдающему постельный режим и ослабленному. Джеймс спрятал кольцо во внутреннем кармане, предупредил пташку, что скоро вернётся, и отправился к роднику, заодно захватив с собой несколько бутылок, уложенных в мешок. Там, у ручья, он не только набрал свежей воды, но и отлично отмыл камень, украшающий простое, но милое кольцо, и начисто оттер потемнение серебра, так что благородный металл вновь стал светлым и сияющим, а взгляду открылась узорная гравировка, украшающая всё кольцо снаружи. Гуль поднёс кольцо к пятнышку солнечного света, пробивающемуся сквозь листву дерева, и довольно полюбовался проделанной работой - теперь было видно всю простую, но изящную красоту этого изделия, и то, что кольцо было смастерено неизвестным ювелиром довольно давно. На внутренней стороне кольца Норрингтон сумел разглядеть год, когда оно было сделано - 1655, и инициалы ювелира - С. Г. Под лучом солнца и камешек выглядел отлично - по-прежнему гладкий, без царапин, сочетающий в себе едва заметный переход двух близких оттенков, и совсем слегка, едва уловимо прозрачный. "Надеюсь, тебе понравится", - подумал Джеймс, и отправился обратно, в их временное, как он очень надеялся, пристанище. Входя в дом, гуль с нарочным топотом отряхнул на пороге сапоги, и четко произнёс: - Не пугайся, Воробей, это всё ещё я. К его удовольствию пират не спал, а просто лежал на боку с задумчивым видом, устремив взгляд на сундук. - Я тебя не разбудил? - счёл нужным спросить экс-командор. - Нет, Норрингтон. Я действительно смог поспать, но проснулся сам минут десять назад. Мне всё ещё немного жутко спать в этой заброшке одному даже днём... Пожалуйста, не уходи так хотя бы ночью! - Ладно, - со смехом пообещал гуль, тут же вспомнив, как людям неуютно в одиночку в подобных местах. - Ночью я буду охранять тебя, пташка. Воробей недовольно поморщился, ему не нравилось, когда этот человек так фривольно называл его. Но возражать пират не решился - он понимал, что, по сути, находится в полной власти этого мужчины, и что стоит проявить дипломатичность и быть милым. Гуль ухмыльнулся, заметив промелькнувшее на мордашке Джека недовольство, но не стал дразнить его дальше. Вместо этого Джеймс аккуратно помог ему подняться, и усесться на постели. - Закрой глаза, Воробушек. У меня для тебя сюрприз, - Норрингтону и самому доставляло удовольствие ожидание того, как пташка отреагирует на кольцо - гуль знал, что эта омега питает слабость к ювелирным украшениям - свойство, в принципе присущее многим пиратам. (В этот момент Джеймс вспомнил, как он, к своему стыду, силой содрал с Воробья, удерживаемого двумя солдатами, все украшения, выбранные им среди сокровищ на Исла Дэ Муэртэ, содрал грубо, причинив пирату боль и вызвав у него невольные слезы обиды, жестоко прокомментировав свои действия словами о том, что дешёвой пиратской шлюхе не пристало украшать себя благородными металлами и жемчугом... И затем кинул пташку в карцер, намереваясь убить, как отработанный материал). - Хороший или плохой? - с подозрением спросил Джек, осторожно притрагиваясь к замотанной самодельными бинтами ране, уже довольно хорошо заживающей. Повреждённая кожа чесалась, и ему хотелось содрать бинты, и буквально разодрать её ногтями, но он благоразумно сдерживался. - Только не надо сувать мне паука или ящерицу - предупреждаю, в таких случаях я способен так кричать, что у тебя кровь из ушей пойдёт! Я боюсь этих тварей! Норрингтон почти умиленно улыбнулся, подумав, что Воробей сейчас, сам ещё не зная того, спокойно разговаривает с тварью гораздо более опасной, чем паук или ящерица... - Не волнуйся, я не собирал пауков, чтобы поиздеваться над тобой. Сюрприз в высшей степени безобидный и не страшный. Так что закрой глазки, и протяни свою ладошку, Джек. Воробей изобразил на своей мордашке нечто вроде скепсиса, потом тихо вздохнул, закрыл глаза, и пробормотал: - Ладно, давай сделаем вид, что я тебе доверяю, Джеймс... Ты будешь грязным подлюгой, если сейчас обманешь меня! И пират осторожно протянул вперёд раскрытую ладошку, повернутую тыльной стороной вверх. Норрингтон беззвучно опустил руку в карман, и следом вложил колечко в руку своего "подопечного". - Можешь уже смотреть. Воробей с явной опаской приоткрыл глаза, очевидно, всё ещё ожидая увидеть какую-нибудь гадость родом из дикой природы. Но подозрение на его личике тут же сменилось на интерес, а во взгляде сверкнули любопытство и удовольствие. - Ох, кольцо, настоящее! Где ты его взял? Какой занятный камешек, он напоминает мне ириску домашнего приготовления, даже съесть хочется! - воскликнул пират, вертя кольцо в пальцах, поворачивая его под разными градусами перед глазами, и оглаживая кончиками пальцев странный камень. - Отвечу по порядку, - начал Джеймс, присаживаясь рядом с ним. - Я нашёл его здесь, в этом доме. Настоящее серебро, кстати... Ну, думаю, это ты и без меня легко заметил. А разновидность камня мне знакома - это золотистый авантюрин. Когда я нашёл его, то сразу решил, что тебе может понравиться. Джек улыбнулся, примеряя колечко на безымянный палец левой руки, и любуясь тем, как оно смотрится на ней: - Надо же, в самый раз! Спасибо! Ты ведь даришь мне его насовсем? - На время, под проценты, - весело оскалился гуль. - Конечно, насовсем! - Настоящий английский джентельмен! - почти с гордостью прокомментировал Воробушек. Пират даже просиял от радости, на мгновение даже утратив свой болезненный, ослабленный вид, и став выглядеть, почти как прежде. В глубине его тёмных глаз даже свернуло что-то, похожее на пару миниатюрных звёзд во мраке ночи, сделав его в эту секунду ещё красивее, чем обычно. Норрингтон не удержался, и даже чмокнул его в лоб, притянув пирата поближе.