***
— Самолёты — очень удобная вещь, — заметила Эва, когда они с Клаусом ждали свой багаж. — Столько времени экономят. — Согласен. Как вспомню эти ужасные корабли, на которых нам приходилось плыть, — он брезгливо сморщился. — Кол вечно не мог усидеть на месте. — Не опекай ты так его, — сказала Эва. Майклсон удивленно наклонил голову, а в глазах была смешинка. — Я защищаю этого мелкого идиота, а не опекаю, — усмехнулся Клаус, подхватывая два чемодана. — Но думаю, раз Майкла теперь нет, то мне можно вовсе с ним распрощаться. — А Эстер? — напомнила Эва, идя рядом с ним к выходу из аэропорта. — Оторвать ей голову легче, чем Майклу, — коварно оскалился гибрид, перехватывая чемоданы в одну руку, а другой взял девушку за руку. По пути в аэропорт он отдал приказ Майклсонам и гибридам: если кто увидит Финна или Эстер — сообщать ему. Точнее только гибридам, а Майклсонам: без плана не подходить. Ей богу, они до сих пор были связаны, и если кто-то вздумает оторвать одному голову, то плохо будет всем. Выживут, конечно, но все же. Так что, пока гибриды искали двух паршивых овец Майклсон, Никлаус и Эва улетели в «отпуск». Норвегия — страна контрастов и острых ощущений. Здесь величественные горы нависали над таинственными фьордами; суровую зиму нередко сменяло роскошное лето; а долгие полярные ночи уступали место белым ночам. В общем, для Эвы эта страна была одним из идеалов. Лоусон вообще личность разносторонняя, поэтому в один момент ей хотелось быть в Норвегии, в тумане среди гор; в другой — прекрасной и загадочной миледи в легкой воздушной рубашке и с книгой в руках в какой-нибудь прекрасной библиотеке — историческом рае; а уже потом ей хотелось быть Королевой Ада с бордовой помадой на губах, со стаканом бурбона или сазерака где-нибудь в Новом Орлеане. И как жить с такими быстро меняющимися вайбами, она не представляла. Просто жила так, как этого хотелось в данный момент. А в данный момент ее душе хотелось покоя. Из аэропорта они вышли, обсуждая намеченный туристический маршрут, который на большую часть состоял из различных музеев и парков. Ник с интересом слушал, как Эва ярко и красочно описывает историю Норвегии. И уже в машине, белой Maserati GranCabrio 2010 года выпуска, она углубилась в описание скандинавских богов. — …в общем, вот так и должен произойти Рагнарёк. Гибель Богов — масштабное событие, хоть и ужасное, — закончила она свою воодушевленную речь. — Почему ты так улыбаешься? — Эва немного растерялась, когда посмотрела на него. «Вдруг он подумал, что я глупая?.. Черт, вот зачем я так много говорю всего непонятного?» — Тебе так нравятся истории, — подметил он, прерывая ее мысленную панику. — Ты так увлечена ими и искренна в этом, — Клаус с улыбкой посмотрел на нее, когда машина остановилась. — Это же хорошо?.. — неуверенно спросила она. — Конечно, хорошо, — усмехнулся мужчина, сжимая ее ладонь. — Это замечательно. Мне еще никто и никогда с таким интересом не рассказывал что-то простое, — он выдохнул всю свою накопленную за века грусть. — Ты просто говоришь со мной. Не стремишься подлизаться, не просишь об услугах, не хочешь убить, — на этом Эва виновато улыбнулась. — Ладно, по крайней мере не теперь, — рассмеялся он и с улыбкой наклонился к ней. — Ты делаешь меня живым, Эва Лоусон. — А ты привносишь в мою жизнь смысл, — прошептала она и коснулась его губ в мягком поцелуе, который выражал больше, чем они могли сказать. — Ааа, Клаус! — кто-то протянул вдруг очень радостно. Они отпрянули друг от друга и посмотрели на человека, который шел к их машине. Клаус по-привычному хитро улыбнулся и вышел из машины. Он играл роль хищника среди людей, специально носил маску, которая каждого хоть чуть-чуть мыслящего человека заставляла его бояться. Эва не уступала ему. Конечно, никто не будет ее бояться, но хотя бы не увидит ее настоящую. Для всех она живет как Королева Ада, стерва с когтями, бурбоном и оскалом. — Добро пожаловать в Норвегию, мой дорогой Сир, — театрально развел руки мужчина. — Как же давно ты у нас не был! Я слышал, что Майкл мертв, это правда? — Да, я сам заколол его, — гордо подняв голову, ответил Майклсон. Эва прислонилась к машине и, сложив руки на груди, хмыкнула. Мужчина был ростом с Клауса, коренастый. Темные волосы цвета дегтя были прилизаны в правую сторону и были словно отсылкой на двадцатые годы. И была одна характерная особенность, которую было просто нельзя пропустить: темные и жидкие усики — две полоски над верхней губой. И костюм, без сомнения, относился к все тем же двадцатым. — Кто эта прекрасная леди рядом с тобой? — игриво подмигнув девушке, мужчина расплылся в жуткой-безумной улыбке. Эва фыркнула, покачав головой. — Я не та, с кем стоит заигрывать. — Если не хочешь лишиться головы, — добавил Клаус, протягивая ей руку. Вампирша грациозно оттолкнулась от машины, выпрямилась и, подойдя к нему, вложила ладонь в его руку. Гибрид был впечатлен тем, как она вела себя. Для других Лоусон становилась совершенно другой, не давала к себе подступиться. Сильная, красивая, сексуальная. Чем-то в этот момент Эва напомнила ему Кэтрин Пирс. Но Кэтрин была стервой, а его Эва только играла. — Оу, — слегка испуганно хохотнул мужчина и протянул руку. — Лайз Киэльский. — Эва Лоусон, — равнодушно ответила вампирша, пожимая руку очень удивившегося мужчины. — Та самая Лоусон? — удивленно просил он у Клауса. — Единственная и неповторимая, Лайз, — Майклсон собственнически притянул ее к себе за талию. — Она действительна прекрасна, как ты и говорил, — все также хохотнул Лайз. — Еще один комментарий, старый друг, — в пассивной агрессии начал он. — Я понял, — он поднял руки перед собой, капитулируя. — Потом расскажешь, как она все же осталась жива. А сейчас давай я покажу ваш номер. Мы выбрали самый лучший! Еще в самолете Ник сказал ей, что позвонил своему старому другу из Норвегии и забронировал номер. Этот друг был одним из владельцев Грант Отеля Осло. Вообще-то он являлся его основателем, а поскольку Лайз — вампир, то отель открыто переходил по наследству членам его человеческой родословной, чтобы никто не догадался о его вампиризме. — Номера оформлены в индивидуальном стиле и оснащены телевизорами с плоским экраном, — рассказывал Лайз, провожая их до номера. Внутреннее убранство великолепного здания было еще более головокружительным. — Из многих номеров открывается вид в тихий внутренний двор или на главную улицу Карла Юхана Осло. Тихо, скучно, но красиво. Для первого посещения — самое то, — он подмигнул девушке, лишь на секунду обернувшись. — На крыше у нас работает бар и ресторан с панорамным видом. Еще есть бесплатный спа-центр, работает по будням. — Я бы сходила в ресторан, — сказала Эва Клаусу, который тут же улыбнулся ей. — Прекрасно! — тут же подхватил Лайз. — Закажу вам лучший столик на восемь часов. Закат в это время года очень красивый. Дресс-код свободный, — быстро проговорил он и остановился. Завиток черных волос взметнулся. — Выбрал для вас Люкс в Башне. Белоснежный интерьер, два этажа, расположен в бывшей колокольне, поэтому второй этаж вашего номера буквально выше, чем все остальное здание. Изысканным дамам очень нравится. Молодожены часто его берут, — продолжал расхвалить номер Киэльский. — Спасибо, Лайз, — кивнул Клаус, забирая у разговорчивого друга ключи. — Располагайтесь, отдыхайте. А в восемь вечера приходите в ресторан! В полдевятого, только сядет солнце, моя дорогая Элиза будет петь, — гордо поведал им Лайз. — Мы придем, — кивнула Эва, проходя в номер. Клаус зашел следом, закрывая дверь. Разговорчивый друг буквально тут же исчез из коридора. — Вау, — восхищенно протянула девушка, оглядывая номер. Он не то чтобы был белоснежным, как сказал Лайз, но белый действительно преобладал. Другие цвета не сильно выделялись из общей картины, даже если были полной противоположностью — черными. Все смотрелось очень гармонично. Прихожая вела в просторную гостиную, где с одной стороны стоял велюровый диван, а перед ним, на мягком ковре, низкая тумбочка, на которой был широко дюймовый телевизор. На другой части гостиной находилась лестница со ступенями, обитым велюром, ведущая на второй этаж, а также дверь в спальню, как она узнала через секунду. Еще в прихожей, по правую сторону, была небольшая гардеробная. Параллельно ей, на левой стороне находилась ванная, вход в которую был через спальню. Сама спальня была во все тех же белых тонах. Стены были стилизованы под венецианские арки. Зеркало, яркие светильники, огромное окно, как и в гостиной. Но самое важное — кровать! Мягкая, пушистая, воздушная, королевская. — Какое блаженство, — простонала девушка, натурально падая на кровать. Ей богу, в такой бы кровати она была готова спать всю свою оставшуюся жизнь и никогда не вставать. Эва услышала смешок от двери и подняла голову, раскрывая прикрытые от блаженства глаза. Никлаус с теплой улыбкой смотрел на нее. — Иди ко мне, — Эва протянула руки к нему. Она выглядела сейчас так мило и по-детски, что Клаус просто не мог ей отказать. Скинув ботинки рядом с ее, Ник лег к ней, тут же заключенный в ее объятия. Лоусон прильнула к его груди, обвивая торс руками. Ей было так комфортно с ним. И не только на этой мягчайшей кровати. — Я что-то уже никуда не хочу идти, — поделилась девушка, глядя в его светлые глаза. — Может, не пойдем? — предложил Клаус, мягко касаясь кончика ее носа своим. — Я хочу остаться с тобой в этой кровати. — Ночь вся наша, — тихо рассмеялась она. — Но мы же сюда приехали не только ради этой кровати. — Она точно была одним из пунктов, — усмехнулся Клаус, тут же оказываясь над ней. — Может даже больше, чем в одном пункте, — томно прошептал он, целуя ее губы. Отстраняться не было никакого желания. — Я хотела спросить, — начала она, скользя ладонями по его плечам. — Почему Лайза так зовут? Майклсон на несколько секунд впал в ступор, от такого неожиданного вопроса, но все же усмехнулся, опустился на кровать рядом с ней и притянул к себе. — Лайз Киэльский это его не настоящее имя, — сказал он, когда девушка легла на его грудь. — Он назвал себя в честь совы? — усмехнулась Эва. — Скорее это сову назвали в честь него, — Лоусон привстала и удивленно посмотрела на него. — Марч был женат на одной ведьме, которая за измену превратила его в птицу. Десяток лет пролетал в обличии совы, а затем одна ведьма расколдовала его. Я правда убил ее мужа за несколько лет до этого, но даровал Лайзу бессмертие. И она, как бы меня простила. — Какая-то странная причина простить, — недоверчиво высказала она. — Ну, я еще помог привязать Марча к отелю. Но это вообще случайно вышло, если честно. Другая ведьма, та жена, что превратила его в сову, хотела отомстить, а я предложил заключить его в одном месте. И теперь Марч, может выйти разве что на парковку. — Ну и Санта Барбара, — фыркнула Эва, откидываясь на пуховую подушку. — Как ты в это влез? — Элиза укрыла нас от Майкла на время, — пожал он плечами. — Стоп, Элиза? — она повернула к нему голову. — Это та, что поет сегодня? — Клаус кивнул. — У меня сложилось впечатление, что она вампир, когда Лайз сказал про заход солнца. — Она вампир, — кивнул Клаус. — Так, я еще больше запуталась, — не понимала Эва. Клаус беззлобно рассмеялся, переплетая их руки. — Та ведьма поняла, что я обманул ее и что Лайз живет более чем счастливо, тогда убила ее. Но в ней была его кровь. Так что она стала вампиром. И из отеля тоже выходить не может, — сказал Клаус, а затем пояснил. — Эта ведьма на всех разозлилась и наложила такое проклятие на отель. В общем, если здесь человек станет вампиром, то никогда не выйдет. — Воу… — потрясенно выдохнула Эва. — Это конечно всю картину моей семье испортило. Особенно, когда пришел Майкл. Лайзу едва удалось пожар остановить, как он потом сказал. И теперь у них в отеле есть не менее десятка вампиров по прямому обращению от нас Майклсонов, — он равнодушно пожал плечами. — Кажется, теперь они здесь вроде прислуги, если не убили сами себя. — Это значит, что кровь тут поставляют в больших количествах? — Я удивлен, что именно это ты вынесла из всего моего рассказа, — рассмеялся Клаус, поворачиваясь на левый бок, лицом к ней. Девушка просто пожала плечами. — Да, крови тут, наверное, много. Им запрещено пить кровь посетителей, чтобы не заживлять раны… — …чтобы не появлялись новые вампиры, — закончила за него Эва. Это было более чем понятно. — У Элизы нет кольца дневного света? — Нет, — покачал головой Клаус, а затем добавил, сведя брови. — По крайней мере, не было, когда я был здесь последний раз. Колец здесь немного. Одно у Марча. А около шести у вампиров-персонала, которые контактируют с прямым солнечным светом. Здесь все стекла особые, но некоторым приходится выходить на улицу. Не дальше парковки, конечно. — А почему люди не задают вопросы прислуге? Они же тоже столько лет здесь и не меняются, — тому же Лайзу приходилось разыгрывать представление с наследниками. — Они меняются. Десяток лет одни встречают гостей на ресепшене, другие убирают номера, третье носят багаж, а последние охраняют. А затем меняются. Им все равно делать нечего, а так хоть какое-то разнообразие, — пожал он плечами. — Но стой, раз они стали вампиру по вашей крови, то, получается, они все тебя знают? — Клаус вздохнул сквозь сжатые зубы. — Они же по любому тебя ненавидят. — Им нельзя меня трогать. Да и что они мне сделают, — он принял равнодушный вид, но все равно не мог скрыть беспокойства. — Не отходи от меня, хорошо? — Лучше сам держись поближе, — усмехнулась девушка. — Я на удивление живуча.***
— Прошу сюда, мистер и миссис Майклсон, — хостес указала им следовать за ним. Эва удивленно наклонила голову, когда к ней так обратились. Клаус же напротив очень довольно улыбнулся, ведя ее по залу. Ресторан был красивым: блики приглушенного света играли в хрустале люстр, делая дубовые оттенки более мягкими и теплыми. Играла приятная музыка живого оркестра. — Официант подойдет к вам через несколько минут. Приятного вечера, — хостес поклонился и ушел, оставляя их наедине. Атмосфера времени заходящего солнца накрыла ресторан. И все здесь начинало создавать атмосферу уединения. Даже голоса других посетителей почти не были слышны. — Почему это я вдруг Майклсон? — спросила Эва, когда Клаус помог ей присесть за стол, как истинный джентльмен. — Лайз был наслышан о тебе. Думаю, он посчитал, что мы женаты, — улыбнулся ей Ник, садясь напротив. — А что? Не нравится твоя будущая фамилия? — игриво протянул он, наклоняя голову. Эва с усмешкой облизала нижнюю губу и манерно выпрямилась. — Граф, вы обещали мне ее еще три сотни лет назад. Не боитесь, что я могу расценить это как несерьезность ваших намерений? — притворно ужаснулась она, выразительно глядя на него. Клаус хмыкнул, но также хитро улыбнулся. Он наклонился к ней и накрыл своей ладонью ее, лежащую на поверхности стола. — Я могу прямо сейчас отвести тебя к священнику, если ты этого действительно хочешь, — сказал он тихим, но серьезным голосом. Губы его растянулись в широкой, искренней улыбке, когда Эва стушевалась и потупила взгляд. «Я же не ожидала, что он вот так ответит мне!» На самом деле, Эва не понимала, как ей вообще реагировать на все. Сейчас они живут так, будто трехсот лет разлуки не было. Но были, и она многое сделала. Про то, каких дел в начале этого года натворил он, она уже и не вспоминала. Ей нравилось быть с ним, Эва любила его — это самое важное. Но могли ли они сейчас вести себя так раскованно, будто все еще помолвлены? Их помолвка вообще до сих пор считается? — Ты задумалась, — Клаус вырвал ее из омута собственных непонятных мыслей. — И погрустнела. Что такое? — Ничего, — покачала головой девушка, успокаивающе улыбаясь. Но Клаус не поверил ни на секунду. Он все так же продолжал серьезно смотреть прямо ей в глаза. — Честно! Я просто задумалась о наших отношениях. — Что опять не так? — вечно придумываемые ею проблемы слегка раздражали его. — Все нормально, Ник, честно, — заверяла Лоусон, переплетая их пальцы. — Просто думаю, считаемся ли мы как жених и невеста. Или годы все аннулируют? Клаус нахмуренно смотрел на нее несколько секунд, но потом хмыкнул и расслабился, приподнимая один уголок губ в полуулыбке. — Смотря как ты это оцениваешь сама. — Почему все решения за мной? — недовольно спросила она. — Какие мысли по этому поводу у тебя? — Что ж, — Никлаус отклонился на спинку стула, все еще сжимая ее руку. — Я думаю, что ты самая прекрасная невеста, которую только видел мир. И в будущем, как только ты скажешь, что действительно готова, я надену на твой пальчик кольцо с гербом нашей семьи. Эва с потрясенным видом улыбалась ему. Темные глаза блестели не хуже хрусталя люстры. Она никогда и не спрашивала, как Клаус видит их. И Лоусон была более чем поражена тем, что услышала. — Добрый вечер, — подошедший официант прервал ее созерцание и мысли. — Уже определились с заказом? — У вас готовят Северных Оленей? — спросил Майклсон. — Да, сэр. Их специально выращивают на личной ферме отеля. Так что могу заверить, не один дикий олень не пострадал, — он усмехнулся. — Тогда оленину с овощами. Эва? — он предложил ей сделать выбор. Девушка, быстро окинула взглядом меню. — Грудку куропатки в винном соусе с черникой. — И бутылку мида, — закончил Клаус. Официант повторил их заказ, убедился, что все правильно записал, и ушел. Эва же и Ник продолжили разговаривать, но уже на более отвлеченные темы. Хоть дресс-код в ресторане был свободный, но Эва просто не могла позволить ни себе, ни Нику прийти в чем-то обычном. Поэтому она надела черную блузку без плеч и кровавого цвета юбку по колено, замок которой проходил по всему бедру до талии. Ник же был в черном смокинге и белоснежной рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Все в рамках приличия, но часть оголенной шеи заводила ее все больше. Она уже представляла, как после ресторана отогнет мешающийся ворот и оставит красную отметину, которая, к сожалению, пройдет очень быстро. Эва уверена, он специально так сильно расстегнул ее. Вампиршу и без того тянуло провести рукой по его скуле. Отросшая щетина, которую он, видимо, специально оставлял, добавляла ему столько шарма! Заказ принесли, когда солнце почти скрылось за горами. Небо и облака были окрашены в почти сказочные цвета. Фиолетовый, алый и гранатовый так и хотелось запечатлеть, но жаль, что ни одна камера в мире не способна передать красоту, представшую перед ними… Грудка куропатки была нежнейшей, а из-за винного соуса вкус был еще ярче. После ее восхвалений, Ник нагло украл у нее кусочек, а сразу после этого Эва забрала его вилку и с нее же зубками стянула оленину. — Ты не можешь так сексуально есть мясо, — тяжело выдохнул он, ерзая и пытаясь устранить вдруг появившийся дискомфорт в паху. Лоусон же игриво подмигнула ему, закусывая губу и возвращая вилку. — Тебе не нравится? — хитро прищурилась вампирша, поднимая вилкой ягодку черники и мягко обхватывая ее алыми губами. Клаус судорожно вздохнул. — Лоусон, мы вернемся в постель раньше, чем Элиза выйдет на сцену, — прорычал он. — Ну, ночь уже скоро, а как ты говорил… — она провела языком по клыку под его пристальным взглядом, срывая полурык, — …планов на нашу кровать у тебя много, — девушка загадочно улыбнулась. — Вставай. — Клаус резко вскочил с места. Пока Эва по-кошачьи лениво поднималась с места, он вложил в папку счета три бумажки норвежских крон с номиналом в пятьсот единиц, хотя их ужин едва ли стоил две из них, подхватил бутылку мида и, взяв ее под руку, быстро повел в сторону выхода. Вампирша ликовала: так завести его простой игрой! Она и представить не могла, что у него такое повышенное либидо, а эрекция проявляется с ее полуслова. На мгновение ей даже стало ревностно, что кто-то так же воздействовал на него. Но потом Эва вспомнила все его слова о том, что только с ней он не мог сдержать себя, и на душе собственника становилось как-то легче. — Никлаус, mon chéri! — перед ними из ниоткуда появилась дама. Клаус чуть не влетел в нее. «Mon chéri?» — возмутилась Эва, оглядывая даму перед ними. Бледная кожа была прикрыта черным ажурным платьем, блондинистые волосы уложены в высокую прическу объемными кудрями. И лишь глаза и губы яркими акцентами выделялись на ее белом как мел лице: ресницы густо накрашены тушью, а губы почти что кровью. — Элиза, — поприветствовал Клаус, совсем не заостряя на ней внимание, и уже хотел распрощаться и, наконец, довести свою девушку не только до кровати, но и до экстаза. Но ни Элиза не желала с ним прощаться, ни Эва — уходить. — Уже уходите? — поинтересовалась Элиза разочарованно. — Мы же только встретились! Присядь, поболтаем, как раньше, — она льстиво улыбнулась ему, и Эве захотелось либо блевануть, либо врезать ей. — Мы устали за сегодняшний день. Как-нибудь в другой раз, — попытался он отговориться и пройти, но бледная вампирша положила руку на его плечо, останавливая. — Твоя спутница может вернуться в номер, mon chéri, — Клаус деликатно убрал ее руку. — Но ты же Первородный, мы еще можем повеселиться, — она кокетливо подмигнула ему. «Ну все. Я не намерена это терпеть». — Думаю, ma chère, моему жениху больше интересна моя компания, чем твоя, — в ее тоне сказала Эва. Пассивная агрессия могла вылиться во что похуже, если они сейчас не уйдут. Элиза брезгливо смерила ее взглядом, а затем закатила глаза. «Верх наглости! Уводят мужика при мне же!» Клаус же, неожиданно, наслаждался развернувшейся сценой: Эва ревновала его, была буквально готова глотку бывшей ведьме разорвать. — Лайз сказал, что ты девчонка Лоусон. Mais ça ne vaut pas dire qu'il abandonnera tout pour toi. (Но это не значит, что он откажется от всего ради тебя.) — дама перешла на французский. — Oh, il va devenir. (О, он станет.) — к ее удивлению Эва ответила ей на все том же французском. Как бы Клауса не нравилась ее ревность, но сама ситуация была раздражающей, не меньше. — Eliza, ton mari Laiz, n'oublie pas. Vous avez encore un siècle à vivre avec lui dans cet hôtel. (Элиза, твой муж Лайз, не забывай. Вам предстоит еще столетие жить с ним в этом отеле.) — Ты не знал французский, когда был тут в последний раз, — нахмурилась она. — Прошло много времени, — он взял разъяренную Лоусон за руку. — Мы уходим. — холодно отрезал Клаус, ведя девушку к выходу. — Il est à moi, je vous conseille d'oublier la chance. (Он мой, советую забыть о шансе.) — прошипела Эва через плечо. Бледная вампирша гневно фыркнула и, гордо вздернув подбородок, пошла к сцене. — Это же надо иметь столько наглости. — Она стала наглее с годами. — Давай убьем ее? — вдруг предложила Эва. Клаус с удивленно приподнятой бровью посмотрел на нее. — Ты серьезно хочешь убить ее, потому что ревнуешь? — усмехнулся он. — Да, — без сомнений кивнула Лоусон. — Она меня бесит. Я привыкла убивать таких ненужных субъектов моего окружения. — Мне так нравится эта твоя сторона! — восхищенно заявил он. Эва лишь фыркнула. Через минуту они уже были в номере, но вся ситуация сорвала нужный настрой. Все еще злая Лоусон села на велюровый диван, складывая руки на груди. Кажется, подкаты Элизы совсем его не волновали! — Ты обиделась, — понял Клаус. Девушка фыркнула в очередной раз. — Ээээй, — протянул он елейный тоном, садясь рядом, но вампирша отвернулась. — Мы только что говорили о том, как я тебя люблю. А теперь ты обижаешься, что я не оторвал ей голову на месте? Эва все молчала, что надоело Клаусу. Одно резкое движение, и он уже вжимал ее в диван, нависая сверху. — Я все еще злая, так что у тебя ничего не получится. — Эва сжала губы, показывая свои намерения. Но она уже не особо злилась, больше играла. И Клаус решил сыграть по ее правилам. — Тогда какая жалость, что я уже кое-что придумал, — фальшивое разочарование появилась на его лице. Эва лишь успела наклонить голову, как только оказалась поднята на руки. Взвизгнуть она не успела — Клаус заткнул ее коротким, но крепким поцелуем. — Что ты делаешь? — возмутилась она, хватаясь за его плечи. — Несу невесту в постель. Старая и очень хорошая традиция, — он подмигнул ей, а затем опустил на кровать и навис сверху. — Хорошо, что ты надела юбку, — прошептал Никлаус в ее губы, а его ладонь легла на ее бедро. — Майклсон. — прошипела она в его губы. — Да, будущая миссис Майклсон? — ответил он, а затем накрыл ее губы поцелуем. Он целовал нежно, но почти невесомо, будто не в полную силу. Гибрид готовил ее к нечто большему, чем она сейчас могла желать. О, а желать она будет очень много, даже больше того, что он намеревался сделать. «Визг» молнии резанул по чувствительному слуху, и девушка осталась без юбки, которую Клаус выкинул куда-то в сторону. Как она не хотела сейчас отвечать, строить обиженную, но тело и эмоции говорили сами за себя. Черная ткань медленно, но верно намокала, а на короткие, дразнящие поцелуи она отвечала более охотно, хоть этого и не хватало. — Ну что, я заинтересовал тебя? — томно прошептал Первородный. — Расскажи поподробней, — попросила она, сжимая его слегка кудрявые волосы. — О, я даже покажу, — его пиджак улетел в сторону ее юбки. — Тебе понравится, — Клаус коварно усмехнулся, раздвигая ее ноги и ставя колено между ними. Вторгаясь в ее рот глубоким поцелуем и обводя языком клыки, ее личную эрогенную зону, чем вызывал ее вампирскую личину, Клаус неторопливо проводил кончиками пальцев по мягкой коже на внутренней стороне её бёдер. Дрожащие женские пальчики стали расстегивать рубашку, пока гибрид продолжал свои манипуляции. В конце концов, его длинные узловатые пальцы добрались до влагалища, нежно поглаживая, чем вызывал еще более тяжелые вздохи. Ее самообладание медленно тлело, а руки совсем перестали слушаться. Но когда он провел двумя пальцами по половым губам, слегка надавливая и все еще дразня ее, Эва крепко сжала ткань рубашки, просто не в силах ее расстегнуть. Клитор девушки уже стал упругим и набухшим, давая понять, что Эва готова на все прямо сейчас. Но Клаус лишь коварно улыбнулся, отстранившись от нее. Под мутным взглядом девушки он расстегнул свою рубашку и откинул. Эва уже потянула руки к нему, призывая к себе, но Майклсон лишь перехватил ее ладони одной рукой и сжал их над ее головой. — Что ты делаешь? — сиплым голосом спросила она, сжимая его руку. — Приношу удовольствие, — игриво прошептал он, проводя пальцами и ловя судорожный вздох. Клаус медленно опустился ниже под непонимающим взглядом девушки, а затем поцеловал низ живота. — Я убью тебя, если ты это сделаешь! — вдруг взвизгнула Эва, инстинктивно сводя ноги, но Клаус остановил ее, опускаясь еще ниже. — Майклсон, толькоооо… О Господи, — довольный и хитро улыбающийся гибрид коснулся языком твёрдого маленького бугорка, вызывая очень бурную реакцию. Эва вцепилась руками в железную балку в спинке кровати, дрожа всем телом. Писк удовольствия, послышавшийся сверху, был доказательством того, что ей понравились его прикосновения, вопреки угрозам расправы, и одна только мысль о том, что девушка наслаждалась его ласками, возбудила мужчину и подстегнула углубить «поцелуй», обхватить губами большую часть её складок, скользнуть языком внутрь и провести им по всем внутренним стенкам. Когда Эва начала извиваться, пытаясь впустить его глубже, он бесстыдно упивался всем этим, слизывая выделяемую ей прозрачную смазку. — Ник… — на выдохе простонала она. — Прошу… — Что ты просишь, любовь моя? — спросил он, поднимаясь к ней. — Войди в меня… Узловатые пальцы проникли внутрь её влагалища, сочащегося скользкой, прозрачной жидкостью, у которой был её личный неповторимый привкус. Он уже успел распробовать этот изысканный сладковатый вкус. — Нииик, — возмущенно почти прорычала Эва. Майклсон усмехнулся, он изводил ее. — По-нормальному. — Скажи мне как? — он перехватил ее руки свободной рукой. Она итак уже сжала железную балку до такой степени, что там остались вмятины. Эва судорожно сжала его ладонь двумя руками. Она не могла выносить его игр. Клаус медленно надавливал или быстро проводил все дразня ее. Длинные пальцы вновь вошли в нее под сладкий стон, двигаясь все медленнее и медленнее. Словно Клаус измывался над ней. — Черт, Майклсон, — зарычала она в изнеможении, с силой сжимая его пальцы. — Прекрати. Она уже вся дрожала, и Никлаус чувствовал, что лишь одно действие и ее охватит оргазм. Сладкий, как она сама. Эва тоже это чувствовала, поэтому желала, чтобы Клаус немедленно вошел в нее. Но он все медлил. — Чего ты хочешь? — прошептал он ей на ухо, поднимая вторую руку к ее ладони. Теперь он держал каждую ее руку. — Тебя, — выдохнула она, переплетая их пальцы и сжимая с такой силой, что собственные костяшки побелели. — Скажи мое имя, — Клаус коленом развел ее ноги сильнее. Она была вся мокрая и дрожала настолько, что казалось, разрядка была все также близка. — Скажи. — потребовал он, прижимаясь к ней так, что между бугром на ткани его брюк и ее промежностью почти не оставалось воздуха. — Ник… — Эва просила, умоляла. — Еще раз. — прорычал гибрид. — Ник! — он резко подался вперед и медленно, но очень ощутимо, провел внушительным бугром по ее половым губам. — Ммм! Это было оно. Девушка до крови закусила собственную губу, еще сильнее сжала его руки — не будь он Первородным, то давно бы уже сломала. Ослепляющая волна окатила ее. Внутри все взорвалось, а искры посыпались из глаз. Никлаус с победной ухмылкой наблюдал за такой горячей вампиршей под ним. Ему уже приносил наслаждение лишь один ее вид, чего уж говорить о большем. Он был доволен собой и тем, что смог подарить ей такое яркое ощущение. — Я убью тебя, если ты еще когда-нибудь так сделаешь, — выдохнула Эва, обмякая под ним. Тело все еще дрожало от оргазма, но сердце постепенно возвращалось к привычному ритму. — Разве тебе не понравилось? — он поцеловал ее в шею. — Все равно больше так не делай, — тихо попросила Лоусон, восстанавливая дыхание. — Значит, повторим, — Майклсон с силой вжал ее в матрас и игриво улыбнулся и играя глазами. — Майклсон, нет, — рассмеялась Эва. Но кто же ее слушал? Клаус зарылся носом в ее волосы, вызывая волну мурашек. Он прекрасно знал, что она боится щекотки, поэтому тут же принялся ее щекотать. — Ник!