Всегда и навечно

      — Что ж, душа моя, пришло мое время отыграться, — усмехнулся Клаус.       Эва еще вчера решила, что постарается сделать жизнь Хейли Маршалл хоть на йоту спокойнее. Потому что вынашивать ребенка, когда вокруг столько стрессовых ситуаций, было, вероятно, не очень полезно. Лоусон, конечно, не особо в этом разбиралась, но выкидыш из-за угрозы жизни точно мог случиться.       А им этого не надо.       Опасности, конечно, меньше не станет, но Хейли хотя бы не будет думать, что осталась одна в этом злом мире. Эва сделает все, чтобы стать ей если не близкой подругой, то хотя бы доброжелателем, которому волчица могла доверять.       Сейчас Хейли ей более менее доверяла, но, не смотря на это, все равно относилась к ней с опаской. Что уж тут говорить о других Майклсонах.       Утром Эва решила начать свою кампанию по сближению. «Когда в последний раз она ела нормально?» — подумала вампирша, глядя на заполненный продуктами холодильник. «В такой обстановке, не то что готовить не хочется, даже есть!»       Поэтому она решила приготовить ей панкейки. Повар из вампирши был тот еще, но уж с таким Эва должна была справиться.       Она спокойно готовила для волчицы завтрак, когда кто-то — разумеется, она поняла кто — обнял ее со спины и положил свой подборок на плечо.       — Доброе утро, любовь моя, — прошептал он, касаясь губами ее уха.       — Доброе, — она повернула голову и поцеловала мужчину в небритую щеку, а затем продолжила готовить. Вот только замерла, когда его ладонь нежно прошлась по ее телу вниз, дотрагиваясь до пояса. — Ты видимо решил, что заслужил послабления?       — А почему нет? — он обхватил мочку уха губами и проник рукой в ее джинсы. Эва закусив губу, выдохнула через нос, когда Клаус залез и под резинку трусов. — Тебе можно, а мне нет?       — Ты же видел, что я справляюсь сама.       — О, я очень хорошо это увидел, вот только почему бы тебе не получить тоже самое, но чужими руками, — он провел пальцем по половым губам. Эва, сглотнула, совсем не осознавая, что вжалась в его грудь. А Клаус ликовал. — А может и языком.       — О нет…       — О да, — усмехнулся гибрид. — Мне же запрещено тебя целовать.       — Тебе и запрещено все другое, — напомнила вампирша, вот только Первородный, которого она изводила уже три дня, решил все сам.       — У тебя что-то горит, — тягуче напомнил Клаус, совсем бессовестно играя с ней.       Эва, думая совсем не о панкейках, перевернула их, но и лопатку на стол положить не успела, как Клаус сжал ее клитор меж двух пальцев и оттянул. Девушка едва слышно простонала, но мужчина, разумеется, услышал, и коварно улыбнулся.       Он резко достал руку из ее штанов, вырвал лопаточку из рук, выключил плиту, и уже через секунду вампирша сидела на кухонном столе без штанов. Ее красноречивый взгляд говорил, что ей не нравится, что он затеял. Вот только где-то глубоко в глазах вампирши он увидел пылающий огонек, который говорил Клаусу о том, что она наслаждается.       — Тебе разве никуда идти не надо? — поинтересовалась Эва, когда он любовно провел по ее ноге, оставляя поцелуй на бедре.       — Думаю выбор между тем, чтобы идти куда-то и сделать куни любимой женщине очевиден, — ответил Клаус, а затем коснулся губами клитора. Эва в момент поджала губы, лишь бы не застонать, хотя сбивчивое дыхание говорило само за себя.       Прозрачная вязкая жидкость тоже довольно явно давала понять о ее возбуждении. Клаус провел языком, смазывая ею всю поверхность, а особенно клитор, который только и ждал прикосновения к себе.       Эву пробила дрожь, когда Клаус глубоко и страстно поцеловал самое чувствительное место. Она, стараясь удержать свой расплывающийся разум, оперлась локтями о столешницу, разводя ноги еще сильнее. Вампирша не признается, но ей хотелось его прямо сейчас.       Майклсон заигрывающее обвел языком, наслаждаясь ее вкусом и нежными вздохами. Но это уже стало не хватать. Он провел пальцем по ее промежности и проник внутрь, вновь припадая губами к складкам.       Эва не смогла подавить стон, закусывая губу до крови и запрокидывая голову. Кажется, Майклсон стал безжалостно обыгрывать ее в ее же игре. Ей стоит придумать новый ход, но об этом думать нужно было точно не сейчас.       Клаус с особым наслаждением ввел второй палец и с нажимом провел языком по клитору. Такое ощутимое касание с очень чувствительным местом было сравни удару током. Эва в ужасе зажала себе рот, касаясь лопатками стола, когда по всей кухне раздался громкий стон.       Никлаус приподнялся и с хитрой ухмылкой в потемневших глазах встретился с ее, более напряженным, но так же до жути возбужденным. Она лежала на столе, расставив перед ним ноги и зажав рукой рот, а он медленно, плавно, издеваясь, двигал в ней пальцами.       На секунду в его голове мелькнуло: «Может оставить ее без разрядки? Не продолжать». Но только на секунду. Потому что он скорее сам умрет, чем оставит ее сейчас.       Она убрала ладонь, даже хотела что-то сказать — даже что-то злое, если судить по ее взгляду, но Клаус резко отпустился и легко прикусил ее клитор, насаживая на собственные пальцы с такой скоростью, что Эва тут же громко хлопнула себя по губам, зажав их.       Ее сердце, кажется, остановилось на те полминуты, что Ник доводил ее до оргазма. Быстро, резко и отрывисто двигал пальцами, отдавая всего себя этому процессу. Ему самому было ужасно тесно и больно в этих чертовых штанах, но об этом явно не сейчас.       Эва даже простонать не смогла, когда то самое чувство внутри взорвалось и окатило холодной волной.       — Ну как, любовь моя? — усмехнулся Никлаус.       — Ничего не говори, — «потрясающе» имела она в виду, но просто отпустила руки, выдыхая.       Все тело ослабло после такого напряжения. Но Клаус хотел сделать кое-что еще. Он снова отпустился и вобрал в себя всю белую вязкую жидкость. Эва прошипела и дернулась, когда он коснулся клитора, который сейчас был сродни оголенному нерву.       — Всегда хотел это сделать, — с ухмылкой признался Клаус, облизываясь и поднимаясь. Эва непонимающе посмотрела на него. — Не говори, что тебе не понравилось.       «Если мне придется устраивать Голодные Игры ради такого, то пожалуйста, хоть каждый день», — пронеслось в ее голове.       — Очевидно, в эту игру теперь играют двое, да? — спросила она, когда Клаус помог ей сесть. Он все еще стоял между ее ног.       — Ну почему же, организатор все же ты, — Никлаус поставил руки по обе стороны от нее и навис сверху, не отрывая взгляда от покусанных губ.       — А ты Китнис Эвердин со своими правилами? — усмехнулась Эва. Она облизала губы и наблюдала, как Клаус повторил ее действие.       — Помнишь же, кто победил в итоге?       — Я не говорю, что ты не победишь. Конечный результат все равно в этом, — девушка обняла руками его шею, чем заставила мужчину посмотреть себе в глаза. — Но я не могу отказать себе в удовольствии наказать тебя, — она хитро улыбнулась и подмигнула.       — Чертовка, — восторженно прошептал Клаус, подаваясь вперед. Но Эва успела среагировать, поэтому моментально выпуталась из его объятий и уже надевала штаны.       — Хейли скоро встанет, — она застегнула ремень и посмотрела на Клауса.       — Ты говоришь о ней так, как будто она и есть наш ребенок, — фыркнул гибрид, складывая руки на груди.       — Нет, просто я подумала, что было бы не очень, узнай волчица, что ты мне куни делал на том столе, за которым она будет есть, — очень даже логично ответила Лоусон.       Вдруг двери на кухню распахнулись.       — Это… не то, что я хотела слышать, — сказала Ребекка. — И вообще не за этим сюда пришла. Я видела Элайджу.       — Что?! — всполошились оба.       — Марсель вырубил меня. Я очнулась на каком-то чердаке, там была эта мелкая ведьма и гроб с Элайджей.       — Где это было?       — Я… — Ребекка нахмурилась. — О нет… — вдруг она все поняла. — Эта маленькая сучка стерла мне память!       Эва закатила глаза и сжала переносицу. Не хватало ей еще одной ведьмы. Но вдруг вампирша отпустила руку и посмотрела на Ребекку.       — Она стерла тебе память магией? — уточнила девушка.       — А чем еще? — пожала плечами Майклсон.       — Ведьмы в Новом Орлеане не колдуют с недавних пор, — вспомнил Клаус. Эва задумчиво нахмурилась. — Но тогда получается…       — Нет, Марсель не просто держит при себе ведьму. Она контролирует других с ее помощью, — сразу же поняла Лоусон.       — И как?       — Как ее зовут? — она подняла глаза на Ребекку.       — Давина, — Эва посмотрела на Клауса.       — Девушка с жатвы. В ней вся сила других трех.       — Я чего-то, конечно, не понимаю. Но объясни, как он контролирует других через нее? — нахмурился Клаус. Ребекка поддерживающее кивнула.       — Любая ведьма ощущает вокруг себя магию, но на ненавязчивом уровне. Если окажется в месте силы, то даже получит… — Эва попыталась что-то показать руками, — … прилив этих самых сил. Но в Давине сейчас помимо своих, есть еще три, так что любая магия для нее сейчас очень ощутима. А сильная даже мучительна.       — Предлагаю заставить ведьм начать колдовать одновременно, тогда девчонка умрет, — решила Ребекка. Вероятно, это вертелось в голове Клауса, но он продумал действия наперед.       — Тогда Жатва будет завершена, а другие ведьмы получат сил от своих предков, — ответил он за Эву. — Новых врагов нам не надо.       — Да, и лучше пока вообще не распространяться об этом всем.       — Но как мы тогда найдем Элайджу? — все повернулись к новому участнику разговора. Хейли, посильнее закутываясь в кофту, вошла в кухню.       Все с какое-то время молчали, обдумывая дальнейший план. Но истинным мастером в таких стратегиях был Клаус.       — Любовь моя, — вдруг обратился он к Эве, — пойдешь со мной на вечеринку?

***

      — Если он что-то с ней сделает, я и его, и тебя убью. — заверила Лоусон.       — Эх, лучше бы была заворожена мной так же, как я тобой, — вздохнул Клаус.       — Ты в чёрном костюме меня очень возбуждаешь, но нам не до этого, — девушка даже не посмотрела на него, чётко следя за Ками.       — Учитывая, что мне всё ещё ничего нельзя.       — Тебе не помешало сегодня сделать мне…       — Эй-эй-эй, — прервала Ребекка. — Хватит об этом говорить.       — Вот именно, Ник.       — Да почему опять я?! — он возмущённо посмотрел на неё. Но Эва улыбнулась: ей нравилось выводить его из себя. — Чертовка.       — Или просто королева твоего сердца, — она демонстративно указала на диадему Колосья, которую они выкупили на аукционе, кажется, целую вечность назад.       Дресс-код был чёрно-белым, но Эве это не помешало поверх белой лёгкой рубашки надеть мраморный корсет инкрустированный золотом и расписанный темно-бирюзовыми цветами. На ногах были чёрные брюки и белые туфли на каблуках. На шее чёрный чокер с камнями из обсидиана, на руке слейв-браслет из золота, а где-то под корсетом в лёгкой доступности был припрятан кинжал, который ведьмы именовали «Vita de periculo mortis».       Его она получила, когда пришла объяснять план Софи Деверо. У них сложилась взаимная неприязнь, но Ребекка чуть раньше промыла ведьме мозги, поэтому та желала вернуть Элайджу чуть ли не больше всех Майклсонов.       Кинжал вложили ей в руку старые ведьмы, поэтому, если всё удастся, то Давине Клэр следует перерезать горло быстрее, чем та хоть что-то поймёт. Именно этим кинжалом свершалась Жатва.       Деверо это всё не нравилось, но тем не менее она ничего не сказала. Ей придётся наступить на горло своей гордости, чтобы вернуть свободу и силу ведьмам, и жизнь своей племяннице Монике.       И не важно, что в планах Майклсонов было немного другое.       — Смотри, она с ним танцует. Давай тоже, — предложил Никлаус.       — Я тебе ещё не простила, что ты втянул во всё это Ками.       — Я вообще хоть когда-нибудь буду прощён, нет?!       — У тебя новая подруга? — в один голос возмутились они.       — Вот ты ещё поревнуй, — закатила глаза вампирша. — Почему я вообще здесь? Кто собирается остановить Деверо?       — Ребекка пойдёт, когда достаточно посветится перед Марселем, — сказал Клаус.       На самом деле Никлаус для всех рассказал один план, но ей добавил некоторые детали. Эва не понимала, зачем держать такой исход в секрете. Хоть и понимала всю его эффектность.       — Если бы я узнала в конце, то неприменно накричала, восхитилась и может даже кхм-кхм, — именно с этой фразой она ретировалась из дома за корсетом.       — Что за кхм-кхм, Эва?!       Он представил всё, что можно и нельзя. Именно этого Эва и добивалась.       В общем, этот секрет пришлось рассказать и Ребекке, ну и Хейли за одно. Причём Эве, так как Никлаус убежал готовить план. Точнее косвенно заказывать погром квартала вампирами.       — Не логичнее ли затеряться мне?       — Марсель не глупый, если нет тебя, то явно что-то происходит. А от Ребекки его отвлекает Камилла, — пояснил Клаус.       — Ками конечно чудо, но Марсель глупец, если отвлечется от Бекки, — Ребекка довольно улыбнулась. — Ставлю сотню, что по итогу вы будете вместе.       — Эй, что за ставки на мою личную жизнь?       — А кто ставил на мою? — напомнила Эва.       — Ну было очевидно, что вы сойдетесь, — но, уловив взгляд подруги, сложила руки на груди. — Ой всё. Я с вами не разговариваю.       — Кажется, начинается, — шепнул Клаус, следя за вампирами, которые отвлекли Марселя от Камиллы.       Жерар сдержанно попрощался с ней, но уже через несколько секунд вжимал Тьери в стену за горло. Клаус кивнул Ребекке, и та почти сразу же исчезла. Эва же направилась к Камилле, не выпуская руку Клауса.       — Он, кажется, плохой парень, — поняла О’Коннелл.       — Нет, просто его важные дела не предусматривают другого поведения, — постаралась её успокоить Эва.       — Он вампир, мне не стоит с ним быть, — девушка, которая только что вспомнила обо всём сверхъестественном вокруг из-за гипноза Эвы, была явно огорчена.       — Спасибо? — напомнила Эва о своей сущности. Камилла устало посмотрела на неё.       — Ты знаешь, что я не это имела в виду. Я… — она задумалась, нахмурившись. — Я участвую в каком-то вашем плане, да?..       — Смышленная, — усмехнулся Клаус, слушавший их в пол уха. Эва стукнула его, показывая своё недовольство, а затем встретилась взглядом с грустной Камиллой.       — Ками, — она правда хотела объясниться, но получилось как всегда. То есть неправильно.       — Идут на улицу. Нам пора, — Клаус потянул её на выход.       — Погоди! — Эва вернулась к Камилле и заглянула в её глаза. — Я не хочу этого делать, но у меня нет времени. Камилла, ты не будешь помнить о том, что являешься частью нашего плана. Остаток вечера ты проведешь с мыслью, что Марсель расстроил тебя. Прости.       На этом она поспешила за Клаусом. Время ещё было, поэтому она позволила себе немного попереживать.       — Не копайся в себе, ты ничего не могла сделать, — прошептал Ник ей на ухо.       — Не втягивать её в это, как минимум.       — Чтобы где-то преуспеть, нужно пожертвовать в другом месте, — ответил он, глядя на то, как Марсель решал, что делать с Тьери.       — Иногда я думаю, почему мы не можем жить просто и без всяких интриг, — вздохнула Эва.       — Обещаю, когда-нибудь мы будем только лежать и обниматься в кровати весь день, — Ник поцеловал её в висок, обнимая за талию.       — Звучит романтично, — улыбнулась Эва, поворачивая голову и встречаясь с его влюблённым взглядом.       «Люблю тебя».       И вот началось. Ведьма, подружка Тьери, появилась на улице, мгновенно снося Марселя и других полуночников. Клаус с лёгкостью вытащил кинжал из потайных ножн в её корсете, пока вампиры предпринимали безуспешные попытки подняться. Ведьма уже была готова убить Жерара, как по её шее потекла собственная кровь.       — Нет! — вскричал Тьери.       Но его девушку уже было не спасти. Она издала последний хрип и упала на асфальт, заливая его своей кровью.       — Нет, нет, нет… — убитый горем вампир просто не верил в произошедшее. Вся его жизнь изменилась за один вечер.       — Печальная смерть, — искренне сказала Эва, подходя к Клаусу.       — Вынужденная.       — Ты спас меня, — Марсель был поражён произошедшим. Клаус беспечно пожал плечами, но он точно ждал его дальнейших слов. — Я в долгу перед тобой, — он протянул руку и крепко пожал, будто Клаус был ему старым другом.       — Тогда думаю, ты не захочешь оставаться должником.       — Я верну тебе Элайджу.

***

      — Ну что? — спросила Хейли, стоило Эве и Клаусу войти в кабинет, в котором она расположилась с ноутбуком на коленях.       — Эл скоро вернётся, — ответила ей Эва. Клаус сложил руки на груди. — Эл?       — Он мой друг, — вздохнула вампирша. Никлаус выгнул бровь. — Во втором разе виноват ты. Я не собиралась с ним спать.       — Так, давайте не будем ссориться, — остановила их Хейли. — Так у вас всё получилось?       — Да, — коротко ответила Эва, доставая из ножн окровавленный кинжал. — Жаль, что она не считается за четвёртую девушку жатвы. Кстати, дай амулет, — Хейли вытащила из-под майки цепочку и, сняв её, протянула вампирше.       — Что ты хочешь сделать? — спросил Клаус, когда Эва достала стакан из серванта и бутылочку с кровью из кармана штанов.       — Обновить силу амулета, — она достала пробку из склянки и вылила её в рокс. — Но так как четвёртой крови нет, придется заменить, — она потянула кинжал Клаусу. — Кровь Первородного гибрида, смешанная с кровью ведьмы, принесённой в жертву, пока подойдёт.       — Пока? — спросил Клаус, но всё же взял в руку заостренную сталь и прорезал ладонь, сжимая её над стаканом.       — Так как кровь Жатвы сейчас не полная, то и силы у неё не те, — вампирша наматала цепочку на ладонь и окунула амулет в кровь. Сквозь тёмную жидкость проявилось слабое свечение. — А обновить нужно сейчас, — она достала его и, дождавшись, пока капли стекут обратно в стакан, протянула подвеску Хейли. — Носи его всегда. Но если начнёт жечь, скажи мне.       — А почему должно?..       — Амулет будет усиливать твои сверхъестественные силы, но так как ты не ведьма, то станет защищать от всего магического. Только вот в какой-то момент он, считай, ломается и начинает вытягивать энергию.       — Окей… — недоверчиво протянула Хейли, но взяла амулет.       — Разобрались. Пошли, — Эва взяла Клауса за руку и потянула за собой. — Поможешь мне снять этот корсет.       — Стойте, — окликнула их Хейли. Пара остановилась в дверях и посмотрела на неё. — Я должна вам кое-что сказать. Сегодня приходила ведьма.       — Я послала её, — кивнула Эва.       — Она кое-что мне рассказала, — Хейли едва скрывала улыбку. — Кажется, это девочка.       Эва несколько секунд осмысливала сказанное, а затем улыбнулась. «Девочка…» Она повернулась к Клаусу. Тот смотрел в сторону двери, но всё же довольно улыбался. Он сжал её ладонь.       «У нас будет дочка».

***

      — Нииик, — сладко протянула Эва. Но Никлаус почему-то не обратил внимания на столь заманчивые звуки, читая в телефоне отчёт от молодого вампира Джошуа, поэтому лишь вопросительно промычал. — Я думаю, ты заслужил очень большое послабление.       Клаус тут же поднял голову и во все глаза посмотрел на девушку в, очевидно, новом нижнем белье. Во рту моментально пересохло, желваки напряглись, а в штанах практически моментально стало тесно.       — Ты прощаешь меня? — голос был немного хриплым от прилива возбуждения.       — Не совсем, — уклончиво ответила девушка, медленно и грациозно, словно пантера, подошла к нему. — Это что-то до прощения, — её пальчики прошлись по его плечу. — Так, скорее плата за утро, — она взяла телефон из его рук и, кинув на кровать, толкнула его к кожаному креслу в углу комнаты.       — Плата за утро? — он сглотнул.       — Помнишь, что ты делал? — Эва начала растегивать его чёрную рубашку. Пуговица за пуговицей.       — Я помню, но не понимаю, что хочешь сделать ты… — рубашка полетела на пол.       — Уверен? — хитро усмехнулась вампирша, растегивая ремень на брюках. И он всё понял.       — О нет, Лоусон. — Клаус сжал её запястья с горящими глазами.       — Почему же? Ты сделал.       — Но ты никогда так не делала, — грудь его вздымалась, а отчётливый бугор в штанах говорил лишь одно: «О да, он хочет».       — Всё бывает впервые, — она всё же расстенула его штаны и спустила их. — Продолжишь ломаться, вообще ничего не получишь, — она толкнула его на кресло, и Майклсон, повинуясь, сел.       Клаус соврет, если скажет, что не мечтал об этом. Но ведь одно дело мечтать, а другое — получать. Вот только фантазия его не так красочно рисовала любимую девушку на коленях перед ним.       Он простонал уже от того, как Эва, поправив хвост, опустилась перед ним. Он так истосковался по ней за эти пару дней. Но, честно, цель его была вовсе не в минете.       Лоусон с хитрым оскалом подмигнула ему, опуская пальцы на ткань боксёров. Клаус прикрыл на секунду глаза, чтобы не кончить от первого же прикосновения.       — Да я совсем извела тебя, — усмехнулась она, ненавязчиво водя пальчиком по вставшему члену через ткань.       — Женщина, следующий наш раз будет в кровати, и ты будешь молить меня остановиться, — сбивчиво заверил он.       — У, пошлости, мне нравится, — она несильно сжала его, заставляя Клауса запрокинуть голову. — Что ещё бы ты сделал?       — Договоришь и я покажу.       — Да, мой господин, — улыбнулась она и наклонилась, оставляя поцелуй на ткани, которая постепенно мокла от смазки.       Клаус сжал подлокотник, и, кажется, что-то разорвалось. Но вот Эва медленно, словно издеваясь, оттянула боксеры вниз, и сохранность кресла была уже не столь важна. Через несколько секунд ткань полетела на пол, оставляя Клауса полностью обнажённым.       Эва изучающе обвела взглядом его член, напряжённый, с пульсирующими венками. Она взяла его в руку и несколько раз медленно провела вверх и вниз, неотрывно следя за реакцией Клауса.       Эва улыбнулась, в затем наклонилась и слизнула язычком природную смазку, вслушиваясь в утробный стон гибрида.       Ободренная этим звуком, Эва облизнулась и взяла головку полностью в рот, начиная медленно двигать головой. Клаус, чуть не рыча от удовольствия, намотал её хвост на кулак, надавливая мягко, но твердо, не давая отстраниться, а затем, не выдерживая, сам толкнулся бедрами чуть вверх, заставляя Эву принять всю длину.       С непривычки было немного не удобно, но Эве неожиданно понравилось. Поэтому она лишь интенсивнее начала двигать головой.       Клаус будто задыхался от каждого её движения губами по его члену. Вверх, вниз, наслаждение, упоение.       Всё в этом мире перестало существовать, да и, кажется, он сам растворился в этих ощущениях.       Держаться стало невозможно, когда Эва обхватила его член не только губами, но и руками. Правой рукой она сжала его у самого основания, в то время как пальчики левой стали, будто играя, то поглаживать, то сжимать яички. Стоило ей двинутся в разных направлениях, он моментально отпустил её хвост и сжал кресло, разрывая искуственную кожу и ломая деревянный каркас.       Эва с наслаждением продолжала, доводя Клауса до точки. Всё ближе и ближе с каждым новым движением.       И вот. Клаус резко поднял её, сажая себе на бёдра и впиваясь в губы страстным поцелуем, который не оставил и шанса вампирше выбраться.       Она почувствовала горячую жидкость на себе, когда Клаус внезапно напрягся и замер, выдыхая в её рот и обрывая слюнку, связывающую их языки.       — Вроде, я не разрешала себя целовать, — напомнила она.       — Я-я сейчас тебя прямо на этом кресле отымею, если ты ещё хоть слово об этом скажешь, — сбивчиво заверил он, откидываясь на спинку и выдыхая в потолок.       — Ты всё только обещаешь, — притворно насупилась девушка. Он поднял голову и посмотрел на неё.       — Кто бы мне ещё разрешил.       — Так ты вроде сам всё решаешь и без меня, — она улыбнулась, поднимаясь и направляясь к ванной.       Клаусу потребовалась лишь секунда.       — Лоусон, стоять!