Город больше не молчит

      Василиса заметила его ещё тогда, стоя на лестнице. Оттуда всё это море колышущихся людей казалось таким незначительным, словно Огнева могла пройти по нему, едва касаясь носками туфель. Она возвышалась над всеми, а эти взгляды, облепившие, словно кокон, впервые не вызывали страха. Василиса усмехнулась, вспоминая тот вечер после ареста отца. Это был один из первых её выходов в свет, когда всё внимание доставалось ей одной. Как девушка тряслась, стараясь забиться в угол потемнее… Как же всё изменилось.       Тёмные макушки Драгоциев были раскинуты по залу, как маячки. Василиса не спеша прошлась по ним взглядом: тот высокий и худой, сын Астрагора, Рок стоял рядом со светловолосой девушкой, очень знакомой… Маришка, стоило бы уделить им чуть больше внимания. А в том углу, рядом со стойком напитков… Василиса чуть покачнулась, сильнее вцепившись в перила. Он стоял далеко, но Огнева его узнала. Фэш Драгоций. Под всеми слоями ткани, под гладким шелком и плотным сатином ей стало холодно. Казалось, этот холод копился всё это время, а сейчас вырвался наружу… Фэш Драгоций тоже смотрел на неё.       Девушка поспешила отвернуться к той части зала, где стояла семья. Мама ласково кивнула, и даже сквозь всю эту толпу Василиса почувствовала тепло её улыбки. Отец не кивнул, но его поддержка тоже легла ей на плечи, обернув мягким пледом. Она так долго ждала этого, шла к цели, порой переступая через себя и продолжая путь, и всё это было сделано ради одного: доказать, что тот выбор был сделан не зря. Василиса Огнева сделала первый шаг вниз, сама не замечая, как весь страх пропадает. Она знала, куда и зачем идёт.       Уже пройдя парочку обязательных формальностей, пожав руки, кому требуется и поулыбавшись в камеру, девушка добежала до короткой передышки перед официальной частью. Через полчаса отец возьмёт слово и объявит её своей наследницей. Огнева прикусила губу, стараясь не смазать помаду. Голова чуть кружилась, хотя к шампанскому девушка не притрагивалась, а живот, наоборот, сводило. Мама всё пыталась запихнуть в неё хоть одну тарталетку, но Василису мутило от одного запаха еды. — Мне надо на воздух, — наконец, сказала она, вырвавшись из-под надзора. — Если тебе так хочется кого-то накормить, то займись Нортом. Без закуски брат рискует сменить положение на горизонтальное к концу вечера.       Лисса кинула на пасынка быстрый взгляд. С ним у ЧарДольской были самые прохладные отношения, хотя женщина порой и старалась как-то повлиять на младшего Огнева. Заканчивалось всё склоками, которые бывало доходили даже до Нортона. — Думаю, для такого ему понадобится что-то посерьёзнее шампанского… А ты иди, побудь немного одна. Тебе это действительно не помешает.       Василиса умолчала, что одной она быть не планирует. Её взгляд тут же нашёл Драгоция, который всё разглядывал кусок стены аккурат за её головой. Ладони вспотели. Она не боится принять на себя бразды правления ЗолМехом, а значит, и встретить прошлое должна с прямой спиной. Ей, в конце концов, уже далеко не двадцать… да и ему тоже. Хватит бегать по кругу.       А Фэш почти не изменился. Всё такой же напряженный, словно в любой миг ждёт подвоха, гордый и притягивающий взгляды… Да, этого у него никто не отнимет. Василиса отметила, что рядом с ним стоит Рэт Драгоций, о котором кое-что рассказывал отец. Оба мужчины были чем-то неуловимо похожи, словно оправдывая общую фамилию. Но её был всё же статней, и выше, и ещё десятки слов на «более»… Огнева усмехнулась мыслям и ускорилась.       Как они с Драгоцием оказались на одном из балконов, девушка понимала смутно. Но отсюда открывался вид на город и весь людской гомон стихал: ему на смену приходил шум машин, далекая сигнализация, блеск плакатов и синий неон.       Фэш облокотился на парапет, тоже рассматривая что-то вдали. Василиса не таясь ощупывала взглядом его профиль, заново вспоминая все изгибы, линии и морщинки. А ведь когда-то она делала подобное пальцами и ощущения были куда как полнее. — Я столько раз хотела написать тебе, — она не знала, как и с чего начать. В голове было столько мыслей, но вот какую достать первой… и как растянуть время на всё. — Но каждый раз, когда я открывала твой контакт, то пальцы будто коченели… Я просто смотрела на горящий экран, а потом гасила его и… так, пока мне все не надоело, и я не удалила номер к маре.       Драгоций развернулся к ней, и теперь настала очередь Василисы усиленно искать что-то за горизонтом. — А сейчас ты просто взяла и подошла, — усмехнулся он. — Да, всё оказалось так просто.       Ей представлялось, что если они встретятся вот так, без свидетелей и лишних глаз, то разразится буря. Внутри начнётся пожар, и они просто не смогут остановиться: будут болтать часами напролёт, рассказывая, что упустили из жизни друг друга, будут смеяться и повторять, какими же идиотами были… Но вот они стоят рядом, а между ними едва тлеющие угольки. Словно эти четыре года могли сделать их чужими… А ведь вместе им удалось побыть всего-то несколько месяцев, вдруг отчётливо осознала Огнева, не так уж это и много.       Но тут чужие руки едва коснулись её плеч, не то извиняясь, не то прося о чём-то. Василиса замерла, сбитая с толку, но потом расслабилась: если он спрашивал разрешение, то получил его. При следующем глубоком вдохе спина упёрлась в грудь Драгоция. Огнева бросила взгляд на замершего прямо за ней мужчину и зажмурилась. Его руки легли по обе стороны от неё, но так, чтобы избежать лишних касаний. Они были будто бы вместе, но всё равно разделённые чем-то. Молчание затягивалось. — Стоящий вид. — Жаль не видно море, — голос прошелестел у неё над ухом. — А так да… вполне неплохо.       Интересно, о чём он думает, смотря вдаль? Вспоминает, как им было хорошо вдвоём, или пережёвывает завтрашний день со всеми его проблемами, рутинной и привычной жизнью… Последнее особенно задело Василису. В этот миг она, наконец, осознала, что у Фэша Драгоция давно своя жизнь, где ему вполне неплохо и без неё. — Ты красивая, в этот вечер особенно, — лучше бы он сказал, что скучал по ней. — А я редко, когда признаю такое вслух, поверь. — Ну-ну, так тебе ещё долго оставаться холостяком, — а она бы ответила, что тоже. — Не сказать, что меня это огорчает.       Девушка спиной ловила каждый его вздох, и кожа на позвонках покрывалась мурашками. Вот бы заглянуть в его жизнь хоть одним глазком: с кем он общается, как вечером возвращается домой, кто всё это время греет ему постель… От последнего в груди стало пусто. — Ты жалеешь? — спросила Василиса. — Скорее грущу.       Жаль ей не видно его лица и глаз, а стоит обернуться, как эта тонкая грань между ними распадётся. И ей было так тепло сейчас, так спокойно… Нет, не будет она оборачиваться. — Если бы мы не расстались тогда, то Астрагор бы постарался навредить тебе, — Фэш зачем-то говорил вещи, которые Огнева и так понимала, правда, не принимала сердцем, но всё же. — Он бы давил на меня через тебя, если бы только понял, как ты… — он замолчал, словно пропущенное слово иголкой кольнуло язык, но потом продолжил, — думаю, у него бы могло что-то выйти. И тогда через месяц, год, полтора всё кончилось бы так же, только всё то светлое, что между нами было, истоптали бы в грязи… Наверное, ты бы возненавидела меня в итоге.       Василиса не выдержала и развернулась. Теперь лицо Драгоция застыло в сантиметрах двадцати от её собственного, и пришлось задрать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза. Они были почти черными в темноте. — Мы уже не узнаем, что бы было тогда. Возможно, твой дядя действительно бы рассорил нас, возможно, нет, — и тут её прорвало. — Мы неплохо справились и без его помощи. Разрушили всё, пытаясь притвориться, словно этого и не было… Скажи, у тебя получилось? Получилось забыть, Фэшиар Драгоций?       Ей было обидно, горько и ужасно, просто невыносимо стыдно перед собой. Выворачивать душу перед мужчиной, которого не видела столько лет, не зная даже, есть у него кто, вспоминал ли он о тебе и почему ей совершенно не жаль за это. Фэш убрал руки и встал сбоку от неё. Теперь они стали будто бы ещё дальше, и Огнева уже не знала, стоило ли вообще идти к нему… Побыстрее бы он уже ответил. — Я убеждаю себя в этом каждый день, каждое утро, — усмехнулся Фэш, не смотря на девушку, — как тебе кажется, у меня получилось, раз приходится раз за разом говорить себе «теперь-то наверняка».       Он не просил этого, но Василиса поняла, что теперь её черёд отвечать. — А я никогда и не пыталась забыть, — сказала она, надеясь, что слова унесёт ветер. Драгоций кивнул, и его губы дрогнули в улыбке, первой простой улыбке за этот вечер. Он вдруг наклонился к ней, зависнув в сантиметрах десяти: глаза в глаза. Под ними шумел город, и отсветы его огней таяли на бледной коже. Василиса не знала, что будет дальше. — Надеюсь, этот вечер сделает тебя счастливой, — усмехнулся Фэш с какой-то только ему понятной грустью. Словно уже заранее жалел её.       Василиса тоже надеялась на это, надеялась, что решение отца не только его, но ещё и её. Что это не Нортон разыграл её жизнь, а сама девушка распорядилась ею. Надеялась, что Драгоций сделает хоть что-то: либо окончательно добьет её, либо отпустит. Но только бы перестал так выматывать душу. — Если судить так, то ты, должно быть, самый счастливый человек в этом доме. — Сейчас — вполне.       Фэш наклонился ещё ниже, будто в забытье: его глаза казались двумя чёрными колодцами, в которых плескалась стоячая вода. В нос ударила забытая смесь: морской бриз, терпкая горечь кожи, едва уловимый запах машины… неужели он даже освежитель в салоне не поменял?.. Дыхание обожгло щеку: близко, но недостаточно. Это был как мираж, как далекий оазис, к которому ты бежишь, и который оседает песком в волосах. Драгоций выпрямился со странной отрешённостью на лице. Василиса не припомнила, чтобы видела её раньше. — Надо бы возвращаться, — как можно непринужденнее отозвалась она, — а вид действительно красивый, ты не зря так пристально его рассматривал. — Согласен, лучше любого моря, — сказал Драгоций, не спуская с неё взгляда. — Куда лучше.       Василиса уже развернулась к выходу, как Фэш протянул ей какую-то коробку. Девушка неуверенно приняла её, маленькую и обитую бархатом. — Я слышал, ты вернулась к истокам, — он явно намекал на её возвращение к старой фамилии. — Я подумал, что это подходящий повод. Открой его сейчас, при мне. Огнева аккуратно отодвинула крышку и не сдержала короткого смешка. На чёрном атласе лежала лазурная птица с разноцветным хвостом, собранным из опала, яшмы, рубина и янтаря… Тот самый огнежар, которого она заприметила ещё перед тем далеким Новым Годом.       Василиса улыбнулась и, наклонив голову, стала мудрить с замком: он был маленьким и всё время соскакивал. Так она всю прическу спутает к маре. — Давай помогу, — Фэш, не дожидаясь ответа, перехватил цепочку, — тут крепление ещё то… Меня предупреждали, но я слишком хотел именно эту подвеску.       Его пальцы то и дело задевали волоски на затылке, и Василиса понадеялась, что долго это не продлится. — Как ты узнал, что я буду в синем? — Понадеялся на толику удачи, — наконец, замок закрылся. — Ну всё… повернись.       Василиса послушалась. — А у меня определённо есть вкус, — Фэш прищурился, — это платье прекрасно подходит под ожерелье. — Ещё скажи, что мои глаза неплохо оттеняют его, — не стерпела Василиса. Огнежар лёг приятной тяжестью, распластав крылья по ключицам. — Рада была свидеться, Фэш…иар. — Фэш, — он наклонил голову, всё рассматривая свой подарок. — Думаю, теперь нам придётся делать это чаще, чем раз в четыре года. — Если ты так прощаешься с каждой девушкой, то миссис Драгоций этот мир точно не увидит.       Они оба тихо рассмеялись, притворившись, что над шуткой. Огнева поняла, что пора заканчивать, иначе они опоздают на всё, что только можно.       Уже стоя рядом с отцом, Василиса усиленно игнорировала его недовольный вид. Нортон всё распылялся перед их инвесторами и акционерами, а девушка кивала в нужные моменты, стреляя по толпе взглядом. В сторону Драгоциев она не глядела. — …и я не сомневаюсь, что моя дочь, Василиса, достойно продолжит это дело, как и все в нашей семье до неё, — отец выдержал значимую паузу и кинул на неё взгляд-сигнал, — думаю, теперь я могу со спокойной душой наслаждаться вечером и передать слово ей.       В толпе раздались тихие смешки, и девушку поддержали аплодисменты. Василиса тоже улыбнулась, кивая отцу. Перед тем, как начать, она ещё раз прошлась по залу взглядом. — Если честно, у меня уже затекла шея, — Огнева чуть наклонила голову, — никогда не думала, что самым сложным сегодня будет столько кивать и улыбаться… Спасибо за такие слова, отец. Я помню, как четыре года назад ты впервые упомянул о наследии, о том, что всегда надо думать о том, что останется после тебя. Тогда я не могла представить, как пройдет этот момент. Сейчас же, переживая его, я не могу представить, как скажу те же слова своим детям… А они — своим, и так пока наш род будет жить, — Василиса перевела дыхание, сглатывая сухость. — Но я знаю, что это произойдет. Потому что таков был мой выбор, вновь стать Огневой и оставить после себя след в истории моей семьи. И я сделаю это.       Девушка распрямила плечи, как никогда чувствуя себя уверенной в своих силах. Она замолчала, ощущая, что толпа молчит вместе с ней, поглощенная её словами. Это было такое будоражащее чувство, владеть чужим внимание, направлять его, видеть интерес в глазах и понимать, что он появился по твоей воле. — А теперь я готова ответить на возникшие вопросы… Да, я вас слушаю, мэм.       Огневой совсем не хотелось, чтобы первой брала слово Маришка, от этой блондинки она не ждала ничего хорошего. Но этикет обязывал её начать опрос с ближайших рядов. — Маришка Резникова, представитель Шпиля… Вас не смущает, что все руководители ЗолМеха были мужчинами, а до вас прямым наследником Нортона Огнева считался его сын? Спасибо.       Ну это не самый худший вопрос, с которого можно было начать… Странно, нечто подобное Василиса ожидала от какого-нибудь из Змиулана. — Все руководители ЗолМеха носят фамилию Огнев. Я считаю, этот критерий куда как важнее, и рада, что он соблюдается. А что касается порядка наследования… Боюсь, ваши источники были непроверенными, так как официально руководство компании никогда не делало подобных заявлений.       Маришка кивнула ей, как старой подружке, и Василиса заставила себя не морщиться. Не сейчас, когда вокруг столько наблюдателей. За Резниковой эстафету перехватил тот самый кучерявый Драгоций, кузен Фэша. — Рэт Драгоций из Змиулана, — он сам же усмехнулся столь очевидным словам. — Как вы считаете, после всех разногласий между нашими компаниями возможно сотрудничество и что конкретно вы собираетесь сделать для этого?       Василисе не понравилось, как он мимолетно скосил взгляд на Фэша, словно подначивая их. Словно говоря, что прекрасно знает все их перипетии и, если надо, спокойно влезет в них, разыграв, как будет нужно… Надо было отвечать. — Мир между нашими компаниями — залог процветания всего города. Думаю, все здесь понимают, что если произойдет нечто… непредвиденное, то это коснётся каждого. И последствия не обойдут никого, даже того, кто, как он думает, прячется за самыми высокими стенами. Поэтому лично я буду ратовать за развитие взаимовыгодных отношений, но лишь с тем, кому смогу доверять. — У вас есть кто-то конкретный на примете? — продолжил Драгоций, смотря прямо ей в глаза с каким-то неуловимым вызовом.       Василиса порадовалась, что пудра скроет любой румянец. Ей захотелось скосить взгляд чуть левее, но тогда она с головой выдаст себя. — Да, тот, кому не жалко дать второй шанс, — Василиса почувствовала, как в толпе собирается напряжение.       Видимо, Рэт тоже его уловил, отчего усмехнулся: — Простите мою настойчивость… Просто до последнего надеялся, что вы назовёте моё имя.       Толпа расслабилась и тут же растеклась мягким смехом. Василиса выдохнула, тоже улыбнувшись. Девушка кинула быстрый взгляд на Фэша и нахмурилась: он вообще не улыбался и выглядел так, словно попал на внеочередные похороны…       Тревога тут же забралась под кожу, и Василиса осознала, что Драгоций что-то знает. Что-то такое, о чём ей тоже предстоит догадаться. Но не здесь и не сейчас, а многим позже.