Город больше не молчит

      Бархат ночного неба смотрел тысячью пустых глазниц, как вестник скорых холодов. Было что-то завораживающее в этом полотне далеких, крошечных точек. Василиса закуталась в пальто, и рука сама нащупала холодный металл, скрытый за подкладкой. Под ложечкой засосало, и девушка поспешила отвернуться.       Дул бриз, и солёный, вгрызающийся в ноздри воздух кружил голову.       Фэш о чем-то беседовал с Александром в отдалении. Василиса думала подойти, но не решалась. Наверняка, Драгоции обсуждали семейные вопросы, так что греть уши не стоило. Фэш вообще не хотел, чтобы Огнева ехала с ними, и пришлось настаивать на своём. — Ты уже раз поехал без меня, и что тогда произошло? — Теперь многое поменялось… — И именно поэтому мы будем там вместе.       Он согласился, хотя и с неохотой. Наверное, берёг силы для чего-то более важного, чем споры с Василисой.       Но и иная причина, почему ей так важно было поехать. Причина, которую Василиса не раскрыла бы, даже глядя Фэшу в глаза. Рок Драгоций повинен в смерти отца. Может косвенно, может вынужденно, но повинен. И Василису грызло мучительное желание — встретиться с ним. Ей казалось, это поможет переступить невидимую черту, за которой либо выжженная степь, либо… руку свело от холода. — Не хочешь в машину? — к ней подошёл Фэш, спокойный и собранный. — Ты простудишься на ветру.       Будто сейчас кому-то есть дело до её утреннего насморка. Василиса запахнула пальто. — Вы уже всё обсудили, или мне ещё постоять в сторонке? — Не помню, чтобы тебя вообще просили отойти. Мне нечего скрывать, Василис, — и предвосхищая её вопрос, он продолжил, — мы обсуждали, что с Роком стоит встретиться мне, пока Александр подождёт в машине. Они никогда особо не ладили… да и у нас тоже весьма натянутые отношения.       Василиса просунула руку под локоть Драгоция, и тот приобнял её, окутывая теплом. Вот бы стоять так, пока с неба не посыплется мелкий серебристый снег и не укроет их мягкой простынёй, рядом с Фэшем казалось, что ничего плохого уже не случится… а потом мечты разбивались об рифы ошибок, разлуки и прожитых лет. Иногда Василиса жалела, что ей больше не двадцать, и она не та девчонка, только-только покинувшая родной дом. — Думаешь, он согласится? — Рок всегда был… фанатично преданным отцу. — Я заметила.       Фэш крепче сжал её руку, словно чувствуя вину. — Я не думаю, что он хотел участвовать в убийстве Нортона.       Василиса вздрогнула. На миг перед глазами пронеслась вереница последних дней, и кровь бросилась в лицо. — Я сужу по делам.       Драгоций хотел что-то добавить, но их отвлёк отсвет от подъезжающей машины. У Василисы тут же вспотела спина, и лёгкие кольнуло. Она через силу вдохнула, пока грудь не защипало. Это был Рок. Рок Драгоций. Губы свело, и внутри осталась пыльная пустота, словно всё выгорело. Фэш напрягся, кивнул Александру. Тот отошёл, явно не собираясь участвовать в разговоре. В воздухе повисла острая, похожая на кинжал у горла тишина. Василиса облизнула губу. — Держись в стороне, — Фэш прищурился. — И не подумаю. Это и мой разговор тоже.       Драгоций сверкнул глазами, явно поминая её недобрым словом. Ну и чёрт с ним. Василиса как-нибудь переживёт. — К тому же, твой братец тоже не один.       Фэш проследил за её взглядом и слабо усмехнулся. Василисе почудилась странная горечь в его лице, и стало ещё паршивее. Неужели он всё переживает за неё? — Разговор начну я, — Драгоций пошёл к прибывшим.       В кармане лежал последний подарок отца, приятно оттягивая ткань. Она не думала, что когда-нибудь захочет им воспользоваться. Рок остановился в метре от них, и его взгляд прохладно пробежался по Василисе, словно по манекену с приклеенным лицом. В груди свернулся огненный жгут, и захотелось броситься на Драгоция прямо так, впившись руками в тонкую, закрытую воротом рубашки шею и держать, пока в промозглых, серых глазах не посеется тревога. — Не ждал увидеть здесь Огневу. Какие ещё сюрпризы ждут? — Я сама не знала, — только сейчас Василиса посмотрела на Резникову, стоящую рядом с Роком.       На секунду их взгляды встретились, и в них отразилась почти одинаковая звериная тоска. Маришка отвернулась первой, прикусив губу. Слишком спокойная, чтобы ей верить. — Я позвал тебя не за этим, — голос Фэша не дрогнул. — Верно. Меня. А не половину Астрограда.       Может, он боится её, мелькнула шальная мысль. Не знает, чего ждать… тёмное торжество разлилось в груди, словно после славной кровавой охоты. — Василиса — доверенное лицо Столетт. Тебе придётся с ней считаться… — Не заговаривай зубы. — Я озвучиваю факты. Тебе они могут не нравиться, но, — Фэш примолк и Василиса прочла по губам «нам плевать», — твоя мать хочет сделать предложение.       На секунду лицо Рока потеряло привычное надменное выражение, и тень волнения промелькнула в складке губ. — Мне всё равно… — Ты бы не стоял здесь, будь это так. — Я исполнил данное обещание. Только и всего. — Значит, твоё желание получить Змиулан тут совсем не причём?       По губам Фэша проскользнула тонкая улыбка, тут же смешавшись с безразличной гримасой. Рок вцепился в лицо кузена взглядом, и чутьём Василиса поняла — цель пробита. Было видно, как сын Астрагора пережёвывает это предложение. — Я не пойду против воли отца, — глухо произнёс Рок. — От тебя это и не требуется. Просто исчезни на время, погости у матери. Видит Эфларус, вам есть, что обсудить. — А ты и Огнева сразу же воспользуйтесь случаем?       Фэш помедлил с ответом. — Не стану скрывать, что наши мотивы далеки от альтруистических. — Это зовётся предательством. — Только если наш план не удастся. А он удастся.       Маришка слишком шумно втянула воздух, и в тугой тишине будто хлыст ударил. Василиса и сама напряглась до предела, готовая вклиниться в накаляющийся разговор. — Я верен семье. В отличие от тебя, — Рок мотнул головой, — знай, что сегодня ты перешёл черту. Отцу станет известно об этом разговоре и… — … тебя вновь назовут «хорошим мальчиком» и погладят по головке? — Фэш насмешливо вскинул бровь, — правда, зачем искать большее. — Посмотрим, как ты будешь шутить завтра, — у Рока потемнело лицо.       Василиса прижала руку к груди, нащупав выпирающий карабин. Сейчас на нее никто не смотрел, и девушка сжала кулак сильнее. Вмешаться… вмешаться или нет. — Зачем цепляться за человека, который тебя не ценит? — её же голос прозвучал слишком по чужому, — за человека, который давно отжил своё.       Фэш метнул такой взгляд, словно хотел прожечь кожу, а вот Рок остался спокоен. Он словно давно поджидал, когда Огнева подаст голос. — Твой отец тоже не был святым, но ты шла за ним, — он сказал это с таким пониманием, отчего Огневой сделалось тошно. Словно Драгоций верил, что их семьи что-то роднит. — Он сделал тебе много плохого, но ты стоишь здесь. — Нортон любил меня. И ценил. Это было куда как важнее, — говорить с ним об отце было неправильно, Василиса чувствовала это, но слова шли сами, — Астрагор же… скажи, разве он умеет любить? — Это неважно… — Нет, это единственное, что важно. Мы можем презирать весь мир, но мы должны любить наших детей. Делать мир для них лучше. Нортон не был хорошим человеком… но он был прекрасным мужем и отцом. Теперь его не стало… — по твоей вине, отразилось в глазах Огневой, и, кажется, Рок это прочёл.       На секунду он отвернулся, словно выражая какое-то извращённое подобие сочувствия. У Василисы занемели пальцы — она всё ещё сжимала приклад пистолета через ткань. — Не жди от меня извинений.       Огневой показалось, что в лицо прыснули кислотой. Она вывернулась наизнанку ним, позволила коснуться той боли, что металась зверем внутри, увидеть израненное нутро… и всё для чего? Для быстрого косого взгляда. Фэш незаметно сжал руку, и его плечо задело её. Наверное, хотел выразить участие. Василиса выдернула кисть. Ей нужно другое… И она это получит. — Вижу, вы исчерпали все аргументы, не скажу, что вечер был приятным, но… — Не все, — Василисе показалось, что её не расслышат. Слишком тихо. Но она ошиблась. — Не все? — Рок приподнял бровь. — Остался последний.       Все выжидающе замерли, и в этот миг Василиса поймала взгляд Резниковой, направленный на её руку — удивленный, загнанный и понимающий. Странно, но это придало уверенности. — Отец передаёт прощальный подарок.       Фэш дёрнулся, но замер, наткнувшись на её прямой взгляд. Только посмей остановить. Рывком Василиса вытащила припрятанный пистолет и навела его прямо на Драгоция. Рука тут же задрожала, натянутая до боли в мышцах. — Ты… ты будешь угрожать мне? — Рок не сразу совладал с собой. Видимо, быть на прицеле у дочери убитого врага ему не нравилось. И, кажется, он правда не знал, чего от неё ждать. — Убери пистолет… убери, пока не натворила глупостей. — Глупостей? — Василиса чувствовала, как палец скользит по металлу, — интересно каких? Пуля у тебя во лбу — это глупость? — Фэш… прекрати этот цирк, — Рок бросил на кузена нечитаемый взгляд, — вы заигрались. — Я же сказал, что тебе придётся с ней считаться.       Василиса не рискнула посмотреть на Драгоция, хотя хотелось. Но увидеть осуждение в его глазах ещё страшнее, чем сжимать обжигающе холодный ствол. — Я не стану плясать под твою указку, Огнева. Тебе не хватит духу спустить курок. Мы оба это знаем. Поэтому я сейчас развернусь и пойду к машине… — Ты убил моего отца. — Не… — Ты знал, что Астрагор готовит покушение на него, и помог ему.       Видимо, что-то в её голосе всё же заставило Рока вздрогнуть. — Это месть? — Да, но не тебе. Садись в машину к Александру Драгоцию и не испытывай мое терпение.       Рок повёл плечом. Он явно пытался понять, насколько опасна Василиса. И не мог. Оттого Драгоций медлил, и каждая секунда промедления подрывала его страх. С каждой секундой он всё явнее видел в ней испуганную, неуверенную девицу с пистолетом, что никогда не выстрелит.       На отца так бы никто не смотрел. Ему бы поверили сразу. — Иначе что, выстрелишь в меня? — Не в тебя, — Василиса повела рукой, — в неё.       Маришка с будто бы выбеленным лицом. Если он так не боится рисковать своей жизнью, то пусть попробует чужой… весь мир словно отрезался от Огневой — остался только непонимающий блеск в голубых глазах. Где-то там был Фэш… она подумает о нём позже. — Шаг в сторону и я выстрелю в неё, Драгоций.       Злость, черной глыбой мелькнувшая в глазах Рока, была лучшей наградой. Пускай злится, пускай ненавидит её… пускай поймёт, что Нортон Огнев смотрит на него через глаза дочери и усмехается. — Быстро учишься, Огнева, — Маришка усмехнулась. — По-другому в этом городе не выжить. — Сделай то, что она говорит, — голос Фэша прозвучал до странности спокойно, — сделай, и всё закончится.       Рок вздрогнул и что-то прошептал Резниковой. Что-то, после чего её глаза резко распахнулись, и судорога сковала лицо. — Вы ведь понимаете, что отца вам не победить… как бы вы не старались. — Поговорим об этом при следующей встрече.       Василиса позволила себе слабую улыбку, когда Драгоций всё же шагнул к Александру. Если это победа, то радости она принесла мало. Казалось, что внутри кто-то распустил тягучую лужу грязи и от души извалялся в ней.       А ведь впереди ждал Змиулан.