Город больше не молчит

      Сработало?       Фэш смотрел, как тонкое лезвие соединилось с гнездом подключения. Монитор даже не мигнул. А на что ты надеялся, спросил себя Драгоций, на пушечный залп? И всё же, что-то должно было произойти… Черноключ тускло мерцал обнажёнными микросхемами, будто насмехаясь над всеми разом. — Выжди, племянник, — Астрагор по-своему растолковал его хмурость, — не всё даётся нам сразу… А победа над врагом никогда не бывает быстрой.       Это уж точно. Особенно над врагом, что так прирос к тебе, уже столько лет вытряхивая душу. — Думаете, это не может быть… подделка? — Фэш поймал во взгляде дяди огонек неуверенности. Тот полыхнул, тут же потухнув в смолянистой черноте. — Нет. Это тот самый ключ… последний ключ, способный уничтожить всё, что создал Нортон Огнев. Это в его духе: самому выковать меч против себя… и пасть, пронзённый им. — И всё же… стал бы Нортон так рисковать? — Этот ключ был его иллюзией власти над сложившейся ситуацией. А как часто бывает с иллюзиями, они способны запутать даже создателя… подождём.       Скорее бы Василиса справилась. Скорее бы дядя понял, что Огнев даже с того света умудрился обставить его. — А вы сами не стали заложником своих иллюзий в погоне за полной властью?       Астрагор замер. Начинал ли он догадываться? Фэш усмехнулся более явно, ловя настороженный блеск в чёрных глазах. Ты так привык видеть во мне мальчишку, что не заметил, как тот исчез. — Ты что-то задумал, племянник?       Фэш молчал. Он не спускал взгляда с экрана, отсчитывая про себя секунды. Раз… тот всё ещё горел… два… три… четыре… а ключ, собака, всё блестит… пять… шесть… Нортон, должно быть, хотел это увидеть… семь. Экран потух. — Огнев передает вам привет.       «Начинаю выгрузку файлов. Документ «Диаман Драгоций» статус изменен»       Астрагор рывком достал ключ, чуть не выдрав лезвие, но процесс не остановился. Фэш словно видел всё со стороны, всё нутро замерло, выжидая. Когтистая лапа сдавила лёгкие, и воздух замер прямо там. — Не может… — Астрагор смотрел на ключ в своей руке, смотрел, будто пытался проснуться. Вот только это был не сон. — Что ты…       Теперь взгляд дяди изменился. Кажется, Астрагор, наконец, понял, что Драгоций, сидящий перед ним, и тот другой, тринадцатилетний мальчонка-сиротка — два разных человека. — Вы ведь и сами всё поняли… этот ключ был лишь приманкой, чтобы снять защиту с архива Змиулана. Теперь информация о моём отце и вашем участии в его судьбе попала в открытый доступ. Это конец.       Фэш выдохнул. Стоило произнести вслух, как незримый валун скатился с плеч, и всё то, что Драгоций тащил эти годы, упало вместе с ним. До сих пор не верилось… Астрагор всё сжимал ключ. Каково это — держать в руках то, что минутой назад погубило тебя? Фэш думал, что испытает мрачный триумф, но нет… он смотрел на дядю, на этого старика, потерявшего и сына, и наследие, испоганившему им с Захаррой жизнь, убившего человека, которого Фэш уважал — и понимал, этот старик давно отжил своё. — Хочешь сказать, Змиулан обречён? — глухой, шершавый голос осел в воздухе. — Всё, что я строил… всё это? — Вы можете попытаться его спасти. Мне всё равно, — да ты даже так о сыне не переживал, — меня тут больше ничего не держит.       Астрагор поднял на него тяжёлый взгляд. Под ним Фэш на миг вновь ощутил себя босоногим юнцом и захотелось вжать голову, но это быстро прошло. — Где мой сын? — У Хронимары Столетт. — Он… сам?       Дядя вдруг странно побледнел. Фэш напрягся, всматриваясь в перекошенное лицо, а Астрагор вцепился в стол и открыл рот, но ни звука не произнёс. В полной тишине он просто беззвучно заглатывал воздух, а Фэш не мог перестать смотреть. Этот человек… почти всесильный, почти вечный в его глазах сейчас просто… задыхался? Все заслоны, все авторитеты, выстраиваемые от года к году, затрещали, рассыпаясь к чертям. Такого не могло быть… это не дядя, это кто-то другой. — Таблетки, — из горла послышался слабый хрип, — дай…       Дядя всё сильнее заваливался на стол. Его кожа совсем истончилась, а дыхание стало рваным и тихим. Фэш почти не слышал его, только догадывался по беззвучному шевелению рта.       Но что-то держало его. Не давало начать думать. Будто дрожащий язычок пламени, приковывала внимание эта гранёная слабость. И только когда Астрагор осел на пол, Фэш очнулся. Он не будет таким, как дядя и как Нортон. И уж точно не понесёт на плечах новую ношу, только выкинув старую. — А ведь… ты стал таким, как мне хотелось…       Драгоций замер, ошпаренный этим последним откровением. Он ещё не знал грядущего, но уже понял — эти слова пройдут с ним всю жизнь. И каждый раз будут напоминать о себе, услужливо выныривая из памяти.       Когда нашлись таблетки — они уже не понадобились.       Фэш замолчал.       В кабинете было душно, и окно за спиной Рока запотело. Громко отбивали счёт настенные часы с железными гирьками. — Ты мог его спасти, — это не было вопросом. — Мог. Но не успел, — думать об этом было тяжелее всего, — не жди от меня раскаянья, Рок.       Кузен выглядел совсем плохо: бледный, осунувшийся, с потухшим взглядом выпотрошенной рыбы — словно не у матери гостил, а в пыточной. — Если бы я не дал ей обмануть себя, то тоже мог бы его спасти.       Фэш напрягся. Эта борьба между их семьями и так многое отняла, не хочется отдавать ей оставшееся. — Василиса лишь действовала по плану, который оставил ей отец. — Я говорю не об Огневой.       Терпкая горечь хлынула из слов Рока, столь густая, что её ничто не могло скрыть. А ведь в ту ночь от него ушёл не только отец, но и она… Фэш отвёл взгляд. За все это время Маришка Резникова ни разу не дала о себе знать. Наверное, кузену было бы чуть легче, находись она рядом. — Думаешь, она не вернётся?       Как же ему паршиво, что он выговаривается Фэшу… единственному не чужому человеку, оставшемуся рядом. — Нет. Обычно, если Мари уходит, то это случается лишь раз.       Рок кивнул. Часы на стене пробили пять часов. Они сидят тут уже с обеда. — В этом мы похожи. Я всё равно не стал бы впускать никого в свою жизнь повторно.       Хорошо, что они с Огневой не такие. Хотя нет, они просто ни разу так и не отпустили друг друга. — У тебя остались вопросы, Рок? — Лишь один… что ты намерен делать теперь?       Фэш на секунду застыл. Подобного он ожидал меньше всего, словно Драгоцию и вправду интересна его жизнь. — Попробую начать всё сначала. Кажется, у меня неплохие шансы.       Рок смерил его долгим взглядом. Почти так же, как и Астрагор… Фэш хотел скорее покончить с этим разговором. — Ты должен понимать, что после всего произошедшего ты больше не часть семьи Драгоциев, — жёстко отчеканил он, — в Змиулане тебе нет места. И, Фэш… я не забуду, что вы сделали с Огневой. Я не буду мстить, но и помнить не перестану. Просто знай это. — Сочтёмся на том, чтобы как можно меньше мозолить друг другу глаза.       Рок кивнул, и сквозь его безжизненные черты проступила скупая отцовская усмешка. Так Астрагор улыбался, если его что-то веселило. — А теперь оставь меня. На похороны отца, разумеется, тебя не ждут. Да ты и сам не покажешься…       Фэш уже подошёл к дверям, но напоследок оглянулся на нового хозяина Змиулана. А ведь он мог занять его место, сложись всё иначе… Фэш мог бы сидеть в этом в кресле, видеть этот вид из окна и каждый день жизни посветить этим стенам. Драгоций вцепился в ручку. Скорее бы выйти отсюда, пока нахлынувшее откровение не раздавило его. — Удачи тебе, Рок. Думаю, эта ноша тебе по плечу больше, чем мне.       Не дожидаясь ответа, Драгоций захлопнул дверь, чтобы в последний раз пройти знакомый путь. Провожали Фэша лишь закрытые двери, и всё казалось, что кто-то таится в пустоте коридоров. Но Драгоций ни разу не обернулся, только у своего кабинета его догнал отголосок сожаления. Правда, тот был так тих, что тут же заглох. А всё-таки хотелось бы напоследок посмотреть в знакомое окно…       Окрик догнал его уже около лифта. — Мистер Драгоций!       Фэш застыл. Рука скользнула по кнопке вызова и опустилась. — Вы… я все хотела поговорить, но вы были заняты.       Террис стояла перед ним, теребя чёрную папку. Надо было идти быстрее — так бы они не пересеклись. — Это правда? — Я не умею читать мысли, Террис.       Она быстро облизнула губы. — То, что вы покидаете Змиулан… — её глаза подернулись инеем. — Спроси у своего нового начальника, — отчего-то эта девочка злила его. Злила настырным желанием требовать больше, чем ей готовы были дать. — Можем спуститься вместе, если тебе вниз.       Она кивнула, первой зайдя в лифт. Кнопку Террис так и не нажала. Молчание загустело между ними, как остывший кисель. Фэш понял, что волнуется — он не переживал так, сидя перед дядей, как сейчас, оставшись один на один с бывшей секретаршей. Скорее бы спуститься. Только бы она молчала. — А знаете… — Террис крепче сжала переплёт, — да всё вы прекрасно знаете, да? — Тебе не стоит тут оставаться, — сам того не ожидая, произнёс Драгоций, — это место не для тебя. Вот это я знаю точно. — Я вчера подала заявление, когда узнала про вас… не будет у меня нового начальника.       Фэш наконец посмотрел на Террис, тут же споткнувшись об её ответный взгляд. Тот лаской пробежал по его лицу. — Значит, я покидаю это место со спокойной душой. — Вы волновались за меня? — Тебе пришлось бы тяжко с Роком… он ненавидит рыжих, — попытка свести всё к шутке разбилась о тихий, сорвавшийся вздох.       Террис зажмурилась, будто наглоталась воды, и разом выпалила: — Не то, что вы, да?       Её уже успевшие потемнеть пряди полыхнули ржавчиной. — Не стоит… мы почти доехали, Террис. Сдерживайся. — Я видела её. Ту женщину. Она приходила к вам в день… когда не стало господина Драгоция. Верно?       Фэш полоснул по девушке взглядом, отчего та сжалась. — Террис, если наш разговор превратится в допрос, то мне придётся сменить тон. Не вынуждай меня.       Её губы задрожали, хоть она и постаралась это скрыть. Неудачно. Фэш пожалел о своих словах. — Ты хорошая девушка и достойна большего, чем можешь найти у меня. Подумай об этом. И каштановый шёл тебе куда больше… а вот и мой этаж. Прощай, Террис.       Фэш секунду подождал, но девушка так и не подняла на него взгляд. — А она? Она достойна? — Ей, — Драгоций улыбнулся, — искать не приходится.       Двери захлопнулись, а Террис так и не вышла. Фэш задержался, рассматривая сжатые створки лифта. Хотелось бы, чтобы у этой глупышки всё сложилось, как надо. А его…       А его ждёт Василиса Огнева.