Slow dancing in the dark

POV Астрид — Не волнуйся. Всё будет хорошо, — Иккинг говорит, когда мы въезжаем в пригород, вынуждая меня отвлечься от вида из окна и взглянуть на него. — Я и не волнуюсь, — вру, для убедительности пожимая плечами, а после перевожу взгляд на тёмные пряди, упавшие ему на лоб, и в очередной раз ловлю себя на мысли, что мне нравится, как отрасли его волосы. — Просто ты такая тихая сегодня, вот и подумал, что переживаешь, — пока он объясняет, я, абсолютно не думая, тяну руку, чтобы убрать волосы от его лица. Иккинг же будто замирает на мгновение, а после уже сам начинает наклоняется ко мне. Всё ближе и ближе. — Что это ты делаешь? — убираю руку и отодвигаюсь, спрашивая уже тише — Неужели собрался целоваться?! — Почему бы и нет? Меня бы это успокоило, — он начинает улыбаться и снова приближается ко мне, издеваясь. А я пока быстро смотрю на таксиста, который уже поглядывает на нас через зеркало заднего вида. — Оставь свои манипуляции! Никаких поцелуев! Я и без этого смогу вжиться в роль твоей пары! — упираюсь ладонью в его грудь и толкаю, пока он недовольно занимает прежнее место, глядя на меня нарочито расстроено. Иккинг вновь начинает говорить что-то о том, чтобы я расслабилась, и, что все пройдёт хорошо, а я в это время медленно поворачиваюсь обратно к окну, разглядывая роскошные дома, большие придомовые территории, идеально выстриженные газоны и рассаженные повсюду цветы, извещающие нас о прибытии в самый спокойный и благополучный район города. Я всю осознанную жизнь мечтала быть частью этого закрытого клуба под названием «богатая, беззаботная жизнь». И вот сейчас я здесь, в окружении этих домов, участков и людей, но мне не по себе настолько, что язык еле ворочается, отказываясь воспроизводить слова, а внутри всё сжимается от нервов. «Я не на своём месте. Тут должна быть не я» — меня вдруг бросает в жар от собственных мыслей, и я скорее прикрываю глаза, будто это действительно поможет. Ещё этим утром во время сборов я была абсолютно спокойна. Всё-таки мне не впервой знакомиться с новыми людьми из таких кругов и точно не впервой играть роль влюблённой дурочки, но чем ближе мы к месту, тем сильнее мне хочется сбежать. Как нарочно в этот момент машина замедляет ход и в итоге окончательно останавливается. Я распахиваю глаза. Иккинг уже расплачивается с таксистом, а следом глядит на меня. Взгляд быстрый и пристальный, я не успеваю его понять. Просто молча выхожу из машины, ощущая, как подкашиваются ноги. Мысленно благодарю себя за то, что выбрала лоферы, а не каблуки. — Таксист повёз нас, кажется, по самому длинному пути. Обычно это занимает меньше времени, — Хэддок появляется рядом, укладывая ладонь мне на поясницу и как бы поддерживая — Назад доедем быстрее, обещаю! Твердит, будто это действительно то, что больше всего волнует меня сейчас. «Да, у меня затекла спина и ноги от долгой поездки, но это, возможно, не самое отвратительное, что я переживу сегодня.» — Хорошо, — киваю, пока мы идём по вымощенной тропе. Их дом оказывается типично колониальным, большим и симметричным, с парадным крыльцом и колоннами. Это отдаёт чем-то надежным, семейным и спокойным, поэтому тепло отзывается внутри. Но даже несмотря на это, мне всё ещё не по себе. Уже оказавшись на крыльце, я быстро поднимаю глаза к парню, сама в этот момент не понимая, чего хочу больше — уйти или остаться, чтобы помочь ему. — Подожди, — не сумев совладать с тревогой, я вдруг хватаю его за руку, пока он не успел отворить дверь. Иккинг вопросительно смотрит то на меня, то на наши руки — Что такое? — Мне нужна секунда. Ладно? — натягиваю неловкую улыбку, ощущая себя так странно. Мне не по себе и от своего детского поведения, и от того, что ему приходится нянчиться со мной. «Я, очевидно, придаю всему этому слишком большое значение, но иначе почему-то не могу.» — Конечно, — он улыбается этой своей обаятельной улыбкой и приобнимает меня за плечи, притягивая к себе. Всё выходит так быстро и ощущается так естественно, что я даже не думаю сопротивляться. Делаю глубокий вдох и постепенно выдыхаю, успокаиваясь и заодно наслаждаясь его ароматом. После смотрю на него, слегка кивая и как бы оповещая, что готова идти. Внутри оказывается просторно и светло. Контраст отделки из белого камня и мебели из темного дерева, каким-то образом создают уют и ощущение, будто я бывала здесь и раньше. Иккинг так и держит меня за руку, периодически поглаживая тыльную часть моей ладони, пока из просторного холла мы попадаем прямиком в столовую. Здесь такие же высокие потолки, большой дубовый стол на множество персон посреди и тяжёлые шторы глубокого зелёного цвета, обрамляющие окна. Его родители тоже тут. Стоят у двустворчатых дверей на другой стороне комнаты, пока миссис Хэддок поправляет ворот чёрной рубашки мужа и что-то негромко говорит. Они выглядит очень органично вместе, ещё и в этом интерьере. «Этот дом очень им к лицу.» Они улыбаются друг другу, в первую секунду не замечая нас, пока отец Иккинга не бросает случайный взгляд в нашу сторону. Его плечи тут же распрямляются, безмятежность сходит с лица, сменяясь изумлением, а после и очевидным недовольством. Он быстро осматривает меня, будто оценивая, с некоторой тенью пренебрежения. Этот взгляд мне знаком, и я ни с чем его не спутаю. «Он узнал меня.» Миссис Хэддок тоже поворачивается к нам, дружелюбно улыбаясь и с интересом поглядывая в мою сторону. «Возможно, она просто не помнит меня, но когда поймёт что к чему, радушная улыбка больше не будет обращена ко мне» — в этот миг я только крепче хватаюсь за руку парня, безмолвно моля о защите. — Добрый день, — Иккинг сжимает мою руку в ответ и тянет ближе к ним. Я тоже здороваюсь, стараясь быть приветливой и надеясь, что моя улыбка выглядит естественно, а не так, словно у меня защемило лицевой нерв. — Астрид Хофферсон, — представляюсь, опомнившись, и его отец кивает, бросая долгий взгляд сначала на меня, а затем на сына. — Я помню. Кажется, мы уже встречались, — он отвечает, а затем в упор глядит на Иккинга, который в этот момент вновь сжимает мою руку в своей. У меня внутри всё переворачивается от мысли, что все мои догадки подтвердились. «Это будет самый неловкий обед на свете!» — Ладно, мальчики, поболтайте тут, — миссис Хэддок мягко похлопывает мужа по предплечью, а затем глядит на меня — Поможешь мне на кухне, милая? — Да, конечно, — лепечу и плетусь следом, мысленно благодаря. Первая встреча вышла ещё больше неловкой и странной, чем я представляла. И это буквально вгоняет меня в панику. «Мне нужна передышка перед вторым раундом.» — Чем помочь? — спрашиваю, но миссис Хэддок только улыбается, качая головой. Её тёмные волосы собраны, но пара прядей у лица выбилась и теперь она то и дело убирает их за ухо. — Ничем. Просто решила забрать тебя подальше от мужских разговоров. Посиди здесь, я пока проверю как там пирог, — она кладёт ладонь мне на спину, поглаживая и подводя к обеденной зоне. Я, как заворожённая, усаживаюсь на стул, вымолвив «хорошо» и просто молча наблюдаю, как она уходит в глубь кухни. Миссис Хэддок заводит повседневный разговор, спрашивая, как мы добрались, и выясняя, есть ли у меня аллергия на цитрусовые, а я отвечаю, что нет, отвлекаясь и ощущая себя намного спокойнее теперь. До конца расслабиться не выходит просто потому, что там за этими двустворчатыми дверями двое мужчин беседуют явно не так мило, как мы с миссис Хэддок. Я то и дело поправляю волосы, то убирая их назад, то перекидывая вперёд. От нервов не знаю, чем занять руки, и теперь разглаживаю мягкую ткань платья. Поднимаю глаза к обеденному деревянному столу. Он рассчитан на меньшее количество персон, чем тот, что в столовой, но выполнен явно в той же стилистике. После моё внимание привлекают французские двери слева, ведущие на террасу. Через стеклянные вставки пытаюсь разглядеть цветы, высаженные рядом, и сад, расположившийся чуть дальше. Хотя этот сад больше напоминает угодья, там и деревья, и кострище, и плетёная мебель рядом, и каменная статуя — фигура женщины. «Не удивлюсь, если там, чуть дальше, и корт для гольфа есть.» В один момент прямо за дверями возникает невысокий силуэт, перенимая всё моё внимание. Ребёнок лет пяти, рассматривает лист бумаги в своих руках, когда заходит на кухню и, так и не отрываясь от рисунка, идёт к миссис Хэддок. Та в этот момент из духовки достаёт пирог — судя по запаху, лимонный. — Мам, смотри, — он тянет лист бумаги, показывая, и миссис Хэддок изображает неподдельный восторг на своём лице, приговаривая — «Вот это да!». — Это здорово! Но у нас гостья, милый, — она нежно треплет его бронзовые волосы и указывает взглядом в мою сторону. Улыбаюсь, пока ребёнок с секунду рассматривает меня в ответ, и тоже начинает улыбаться, подходя ближе. — Меня зовут Калум, — он совсем по-взрослому тянет ручку, которая, как и его футболка, перепачкана зелёной краской, и я аккуратно её пожимаю, очаровываясь его непосредственностью и открытостью. Часто дети начинают стесняться при виде незнакомцев и норовят прижаться к маме. От него же исходит только любопытство и заинтересованность, ни капли страха. — Я Астрид. — Хочешь покажу, что я нарисовал? — он улыбается, пряча лист за спиной и переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. — Конечно, — улыбаюсь, ощущая как уже понемногу начинает сводить скулы, но перестать улыбаться никак не получается. Он, наконец, показывает рисунок, а мои брови поднимаются сами собой, пока я рассматриваю его. «Честно, я ожидала увидеть несвязные каракули, но это выглядит действительно хорошо!» — Ну и ну! Да ты талантище, Калум! Динозавр вышел очень достоверно, — говорю, и он улыбается, подходя ближе и заглядывая в свой рисунок. — Это апатозавр, — поясняет. — И название его знаешь, да ты просто умница! — хвалю, а он только пожимает плечами, мол «это пустяки». И после этого жеста — простого, но какого-то по-взрослому осознанного, я улыбаюсь ещё шире, не в силах сдержаться. «Я не часто контактирую с детьми, просто потому что в моем окружении ими ещё никто не обзавёлся, да и обычно я остаюсь абсолютно равнодушна. Дети никогда не были моей слабостью, но Калум явно исключение!» — Ты пришла вместе с Иккингом, да? — он резко поднимает ко мне лицо, спрашивая, будто только вспомнил об этом. Миссис Хэддок пока продолжает управляться на кухне, изредка поглядывая в нашу сторону. — Да, — киваю, наблюдая, как он забирается на стул рядом со мной. — Иккинг редко приезжает, но всегда со мной играет, а вот Эбби никогда! А ещё она говорит, что я липучка! — под конец свой речи, он наклоняется ко мне и практически шепчет, будто не хочет, чтобы мама услышала, а после слегка поджимает губы. Я только улыбаюсь, поглаживая его по спине и убеждая — Ты совсем не липучка! — Эбби, — он вдруг вскидывает лицо и снова повторяет её имя, глядя в сторону. Там, в дальней части кухни в дверном проёме появляется девушка, на ходу собирающая каштановые волосы в хвост. Миссис Хэддок разворачивается к ней, не успевая раскрыть и рта, когда она произносит — Этот кретин — Джереми, не приедет! Девичьи руки в это время начинают путаться в прядях, не справляясь, и она, не выдержав, просто распускает волосы. В этот момент Калум обхватывает своими руками мою, играясь с пальцами и моим серебряным кольцом. Мы с ним остаёмся незамеченными, и теперь тихо сидим — я, наблюдая за семейной драмой, а он, теребя мою ладонь, пока в моей голове складывается пазл. «Если сестра Иккинга осталась без пары на этот обед, то я могла бы не приезжать сюда вовсе, ведь всё это он провернул только ради неё.» — Что случилось? — миссис Хэддок вытирает руки полотенцем, а затем тянет её к себе, приобнимая дочь. — Не важно! Главное это то, что его не будет! — раздражение явно считывается и в её голосе, и во всем её теле, в каждом жесте. Она начинает пятится, медленно выбираясь из маминых объятий, и я даже слегка улыбаюсь, узнаю в этом себя. В моменты, когда по-настоящему злюсь, я не терплю тактильного контакта. Это меня отчего-то нервирует только сильнее. Эбби уворачиваясь от маминой хватки, разворачивается к нам. В этот момент мы с ней встречаемся взглядами. Я, разглядывая её блестящие волосы и миловидные черты лица, думаю о том, что все они крайне симпатичные люди, но Эбби особенно. По ней, однозначно, считывается этот внутренний лоск и благополучие. Такое не приобретается, это наследие хорошего детства. «Когда я была в старшей школе, такие как она пользовались огромной популярностью. Уверена, с тех пор ничего не изменилось.» — Привет, — улыбаюсь, пока она быстро смотрит сначала на меня, а затем на свою маму. — Да, Иккинг уже здесь и в отличии от тебя не один, — миссис Хеддок подтрунивает, ласкового поглаживая дочь по плечу. — Привет. Я Эбби, — она в шутку отмахивается от матери и неспешно подходит ко мне, изучающе рассматривая. — Астрид, — произношу, и она кивает пару раз, опираясь спиной о кухонный остров, и всё также не сводит с меня глаз. В это время Калум, наигравшись с моей рукой и, видимо, заскучав, хватает свой рисунок со стола и спрыгивает со стула, прежде чем направиться обратно на террасу, чтобы порисовать ещё, но тут миссис Хэддок рушит все его планы, подзывая к себе и напоминая, что ещё нужно сходить переодеться и умыться. Он хмурится, но все же идёт к маме. Миссис Хэддок просит нас подождать немного, а после уводит малыша за руку. Мы с Эбби, оставшись наедине, переглядываемся. — Знаешь, на самом деле, я думала, Иккинг притащит эту Холли сюда сегодня. Я бы этого не выдержала! — Эбби качает головой и запрыгивает на столешницу, закидывая ногу на ногу и поправляя свободные хлопковые штаны. — А ты, видимо, её недолюбливаешь, — говорю, и мы обе улыбаемся. — У нас это обоюдно! Ты бы её видела, такая снобка… — Я видела, — меня вдруг пробивает на смех от её непосредственности и прямоты, и я выпаливаю, не подумав. «Не могу сказать, что моё впечатление от встречи с Холли полностью совпадает с описанием Эбби, но где-то глубокого внутри я знаю, что мне приятно это слышать.» — А что с твоим парнем? — спрашиваю, ожидая, что она откажется говорить об этом. «Что было бы вполне логично, это всё-таки совершенно не мое дело. Но я спрашиваю просто потому что знаю — в такие моменты тебе ужасно хочется выговориться, но собственная мать обычно не самая лучшая аудитория, чтобы обсуждать такие вещи.» — Он просто козел, — она начинает хмуриться и нервно теребит пальцы, соскабливая лак с ногтей. Я только молча киваю, чувствуя, что она не закончила, а просто взяла паузу. Через пару секунд она снова глядит на меня, продолжая — Моя подруга — Пенни, живет с ним по соседству. Сегодня утром она видела, как незнакомая девчонка вышла из его дома и села с ним в его машину. По её словам, выглядели они как гребанная парочка! Но мне об этом он ничего не рассказал. Да и вообще все последние дни он часами игнорирует мои сообщение и не отвечает на звонки. Чувствую себя дурой, которая навязывается. Понимаешь? — Понимаю, — киваю, стараясь всё переварить и подобрать нужные слова — Знаешь, как бы неприятно всё это не было, но иногда даже хорошо, что все складывается именно так. Ты получаешь опыт, учишься… — Да, знаю, но все равно хочу удавить этого ублюдка! — Эбби нервно покачивает ногой, выдавая, и вызывает этим у меня короткий смешок. — Это нормально! — уверяю её, и мы обе хихикаем. Мысленно же я поражаюсь её реакции на ситуацию и её самообладанию. Обычно подростки воспринимают каждую симпатию как любовь всей своей жизни и слезно переживают каждую неурядицу. Эбби, очевидно, не из таких, и меня это очень подкупает. — А ты клевая, — говорит, дразняще улыбаясь, и вновь собирает волосы в высокий хвост. Эта попытка оказывается успешной, и она удовлетворенно проводит рукой по собранным прядям. — Ты тоже! — мы смеёмся вновь, а у меня внутри разливается умиротворение, такое тёплое и тягучее, напрочь вытесняя весь страх и тревогу.