Дни нашей жизни

2 августа 2015 г. С утра стояла страшная жара, не особенно характерная для берегов Бретани. Даже ветер с моря почти не приносил свежести. Снейп, с детства плохо переносивший зной, наотрез отказался выходить из дома, где во всех комнатах поставил чары, сохранявшие более-менее сносную температуру. Он предупредил Гарри и Джуниора, что планирует работать до середины дня, а потом, ближе к закату, готов с ними прогуляться на берег, чтобы подышать свежим воздухом после душной, заполненной парами зелий лаборатории. Было воскресенье, день, когда Гарри с ребенком часто ходили на собрание общины в местную церковь, а вечерами они выбирались куда-нибудь всей семьей. Джуниору нравилось кататься на маггловском автобусе по соседним городкам, он вообще любил технику — машины, экскаваторы, большие рыболовецкие суда, мог подолгу смотреть, как магглы укладывают асфальт или разгружают сухогрузы. Снейп даже опасался, что у них родился сквиб, но в четыре года Джуниор научился левитировать предметы, в пять — одним взглядом заставлял цветы в саду распускаться, а игрушки — собираться в коробку при одном появлении родителей на пороге детской. С трех лет он уже летал на детской метле и делал мертвые петли, чем доводил Снейпа, вечно трясущегося над ним, до белого каления. Словом, Джуниор радовал своих родителей всем за исключением того, что очень поздно начал осмысленно говорить и так и не сделал это своим привычным способом общения. В основном он пользовался красноречивыми взглядами и прикосновениями, Джуниор мог отлично улавливать настроение родителей, и, когда они ссорились, умел сразу определить наиболее пострадавшего и быстро привести его в чувство. Он часто забирался на колени к Снейпу, когда тот сидел усталый перед камином после работы, и просто прижимался к нему всем телом и гладил своими маленькими пальчиками его плечи. Он сидел очень смирно, не елозил, не пытался с ним играть. Словом, делал ровно то, что Снейпу нравилось. «Второй легилимент в семье — это перебор», — шутил Гарри, наблюдая, как эти двое дремлют в кресле у огня зимними вечерами. Снейп по-прежнему много работал, хотя Гарри все чаще говорил ему успокоиться и начать больше отдыхать. Денег с заказов на зелья хватало на вполне комфортную жизнь без излишеств, к которым они оба не были привычны. Джуниор рос здоровым и на удивление разумным мальчиком, не требовавшим от обожающих его родителей каких-то особенных трат, никогда не выпрашивал игрушки и сладости, в том числе потому, что не любил разговаривать. Их быт за пять лет жизни в Бретани был налажен настолько, что не нуждался в больших вложениях. Гарри за эти годы научился с ним справляться, он покупал продукты в одних и тех же фермерских и рыболовецких лавках, где цены всегда были привязаны к сезону и позволяли жить, ни в чем себе не отказывая, на вполне разумные деньги. Но Снейпа будто терзала мысль о том, что он должен сравняться с каким-нибудь Малфоем и обеспечить своего сына так, словно тот был наследником большого состояния. Гарри этот вопрос вообще не занимал, он до одиннадцати лет жил в чулане под лестницей, а деньги, что свалились на него от родителей и Сириуса, потратил на жизнь с Джинни, отдав ей почти все после развода. Потом ему вполне хватало министерской зарплаты на ведение совместного быта в болотном доме со Снейпом. И хотя во время беременности и после он стал более придирчивым к качеству вещей и еды, в целом его запросы никогда не выходили за пределы разумного. Гарри воспринимал деньги как средство, а не как цель. Когда он решил завести ребенка, то отдал на реализацию этой мечты все без раздумий. Он считал, что у него полно времени, чтобы заработать сыну на неплохой старт, и терзаний Снейпа по этому поводу не разделял. Гарри был еще достаточно молод и всерьез не думал о том, что когда-то у него не будет столько энергии и здоровья, чтобы действительно хорошо зарабатывать. А Снейпу уже было 55 лет, и он-то как раз осознавал, что его ресурсы не бесконечны, поэтому использовал эти годы для того, чтобы обеспечить будущее Джуниора. Он слишком хорошо знал, что такое бедность, и не хотел, чтобы их сын хоть в чем-то чувствовал себя ущемленным. Достаточно уже было того, что у него официально и по факту не было матери. Несколько раз Гарри заговаривал о том, как и когда он сможет вернуться к работе. Но ни к чему эти разговоры в итоге не привели. Гарри не имел профессиональных навыков, кроме работы аврора, которая требовала полной отдачи и готовности сорваться на вызов в любое время дня и ночи. К этому ни Гарри, ни Снейп не были готовы, да и возвращаться после ухода Кингсли с поста министра было некуда. Снейп видел, что Гарри на самом деле не хочет покидать сына на целый день, и всячески убеждал его повременить с карьерными помыслами. Он доказывал, что зельеварение приносит им стабильный доход, и оставлять Джуниора на его попечение, лишая его возможности полноценно работать, было бы неразумно. Кроме того, Снейп теперь боялся за Гарри еще больше, чем раньше, и считал, что аврорат — только для тех, кому жизнь не дорога. А Гарри был жизненно нужен сыну и Снейпу, который был уверен, что и дня не проживет, случись что-нибудь хоть с одним из его мальчиков. Гарри временами тяготился тем, что живет за его счет, но тот всегда урезонивал его и говорил, что решение родить Джуниора требовало от них обоих поступиться многим. И отсутствие работы — не самая большая жертва. Гарри с ним в конечном итоге всегда соглашался, потому что сын был самым важным в его жизни сокровищем. К тому же Снейп при всей своей язвительности, которая никуда не делась, ни разу не намекнул на то, что ему в тягость их содержать. «Значит, буду зарабатывать я», — сказал Снейп, когда все-таки согласился исполнить просьбу Поттера о ребенке. Однажды произнесенная фраза, которая в чьих угодно устах звучала бы как пустые слова, в лучшем случае как легкомысленное обещание, в его исполнении была равна нерушимой клятве. Снейп, всегда тяжело принимавший важные решения, никогда от них не отступал. Гарри это ценил. Он помнил, как в одночасье разрушилась их дружба с Роном, казавшаяся вечной. Как Сириус, обещавший быть его семьей, по факту ею так и не стал, даже не попытался. Как Альбус Дамблдор, набивавшийся Гарри в суррогатные отцы и заставивший верить ему, как богу, собирался принести его в жертву, даже не набравшись смелости признаться ему в этом лично. Как Джинни после брачных клятв ставила ему бесконечные условия, пользовалась его славой, чтобы устроить свою карьеру, и равнодушно глядела в потолок, отдавая ему супружеский долг. Как Кингсли, который в нем души не чаял после победы, пообещав карт-бланш на посту главы аврората, стал срываться на нем и юлить, когда Гарри оказался не таким удобным, как он ожидал. Да и просто люди, обожавшие его когда-то, писавшие ему письма с клятвами в вечной преданности и готовности помочь в любой малости, смотрели на него косо в последние годы его жизни в Англии. Все они хотели иметь дело только с глянцевым образом героя, который, как Гарри подозревал, в идеале должен был трагически погибнуть, чтобы уж совсем вписаться в каноны общественной морали. Но он не захотел при жизни становиться памятником самому себе. И жил так, как ему подсказывало сердце. Единственный человек, поклявшийся его защищать и заботиться о нем и не менявший свое решение уже почти 34 года, был Северус Снейп. — Такая жара, может, сегодня отдохнешь? — предложил Гарри, наливая Снейпу кофе в полутемной из-за закрытых ставней кухне. — А может, вы никуда не пойдете сегодня? У Джуниора сгорит лицо по дороге в деревню, — резонно возразил Северус. — Я уже его намазал зельем от загара, не сгорит. Я обещал Пьеру быть сегодня. — Знаю, он вчера говорил. Этот лис всю коммуну держит за яйца, — с кривой усмешкой отозвался Снейп и сделал пару глотков кофе. — Наверное, поэтому вы с ним так подружились. Твои визиты в церковь в дни, когда нет службы… я уже начинаю ревновать, Сев, — Гарри бросил на него ироничный взгляд через стол и коснулся его бедра под столом. — Просто у него отменный сидр и неплохое чувство юмора. В кухне появился Джуниор, готовый к походу в деревню. На нем была легкая летняя мантия, защищавшая от солнца и ветра. Он, как всегда, ничего не сказал и призывно уставился на Гарри. — Мы передадим твоему другу привет, — сказал тот, встал с места, и они с Джуниором вышли из дома в жару начинающегося знойного дня. В церкви было мало народу. Многие не захотели покидать прохладные дома в такой день, некоторые были в отъезде. В деревне жило много тех, кто занимался устричным промыслом наряду с магглами. Магически усовершенствованные фермы по выращиванию устриц приносили хороший доход, но и они в такую жару требовали внимания. Словом, в церкви было от силы человек двадцать, в основном старушки и мамы с детьми, к коим в шутку Гарри приравнивал и себя. Пьер проводил мессу быстро, часто обходился без проповеди, которую заменял живым общением с паствой на насущные для коммуны темы. Гарри любил сидеть в прохладной церкви, слушать псалмы на латыни, иногда даже что-то подпевал. Джуниор всегда вел себя тут примерно, быстро успокаивался, как только слышал звуки органа, который играл сам по себе. Ему нравилось общаться с детьми после службы, они играли в какие-то им одним ведомые игры между рядами скамеек, пока взрослые общались друг с другом и угощались вином и сидром. В этот раз речь кюре о важности быть единой общиной даже в жаркий летний день прервалась странными звуками снаружи. Словно кто-то решил выпустить в воздух фейерверк. Мальчишки с последних рядов тут же выбежали на улицу, за ними последовали их матери. Джуниор тянул Гарри за палец, а тот каким-то шестым чувством понял, что происходит что-то нехорошее. Он встал и велел всем оставаться внутри. Перехватив взгляд Пьера, который тоже был серьезен, Гарри передал ему руку Джуниора. Кюре крепко схватил ее и понимающе кивнул. — Все назад, — скомандовал Гарри. Пьер в это время заклинанием закрыл ставни на окнах, и в церкви сразу стало темнее. Быстро выйдя на улицу, Гарри понял, что взрывы были хлопками боевых заклинаний, раздающихся совсем рядом. Он втолкнул пятящихся детей внутрь здания и пошел на звук, держа волшебную палочку наготове. Рядом с церковью стоял старый дом, немного покосившийся и съехавший в большой овраг, где деревенские жители набирали свежей травы козам. Рядом с домом Гарри увидел несколько людей в мантиях Министерства магии Франции. Один из них лежал на земле без сознания. Оценив обстановку, он развернул спешащих на звук соседей и быстро приказал им аппарировать отсюда или укрыться в церкви. Из дома раздавались пьяные вопли вперемешку с отборной французской бранью, половину слов Гарри не разбирал. В словарях такие обычно не пишут. Двое авроров попытались приблизиться к дому, и их тут же снесло волной магии, словно они нарвались на невидимый барьер. Авроры тоже ругались и пытались договориться с тем, кто отказывался сдаваться добровольно и окопался в старом доме, как в неприступной крепости. Наблюдая несколько неудачных попыток взять ее штурмом, Гарри направился к высокому светловолосому парню, которого он выделил среди авроров, сразу поняв, что тот — главный. — Я могу вам помочь снять этот барьер. Я знаю контрзаклятие. Парень раздраженно обернулся на него, но потом выражение его лица изменилось. Он его узнал и спустя пару секунд кивнул. — Отойдите и пригнитесь, — скомандовал Гарри. — Будет сильная обратная волна. Подойдя ближе к дому и встав так, чтобы его не было видно из окна, он направил волшебную палочку и вызвал одно из заклятий, которым научил его Снейп. Сначала показалось, что старая лачуга взорвалась, но это просто лопнул барьер, который не пускал незваных гостей. Авроры тут же окружили дом и начали прорываться внутрь. Тот, кто засел там, очевидно, пытался аппарировать, но министерские догадались поставить контрчары. Когда авроры оказались внутри, Гарри увидел, что из низкого окна выбирается грузный коренастый мужчина, и мгновенно его обездвижил. Это была настолько старая его аврорская реакция, что оставалось удивляться, как, спустя столько лет жизни в деревне, она по-прежнему так безупречно работала. Одно невербальное заклинание, сотворенное просто на автомате, подкосило преступника мгновенно, он даже пошевелиться сейчас не мог. Из дверей на улицу высыпали авроры. Их было четверо, не считая того, что до сих пор лежал в отключке у калитки. Все они тяжело дышали и в изумлении смотрели на сделавшего за них всю работу незнакомого мужчину в летних джинсах и льняной рубашке с закатанными рукавами, стоявшего в расслабленной позе у забора. — Он был один? — спросил Гарри. Светловолосый парень, главный в их группе, кивнул, подошел и протянул руку. — Франсуа Тальен, аврор министерства магии Франции. — Гарри Поттер. Они обменялись рукопожатием. Остальные тоже подошли поздороваться, потом один аврор связал преступника, а двое зашли осмотреть дом. — Мы с вами виделись на конференции в Эдинбурге, — напомнил Франсуа, улыбнулся и заинтересованно посмотрел на Гарри. — Я плохо помню ту конференцию, — поморщился тот и вытер пот со лба. На улице было нестерпимо жарко, и он навел на себя охлаждающее заклятие. — Честно говоря, мне неловко, что мы не справились без вас, — сказал аврор и смущенно уставился на свои ботинки. — Ничего. Это моя коммуна, я бы в любом случае попытался навести порядок. Даже если бы вас тут не оказалось, — Гарри вдруг ощутил, что ему не хватает адреналина в нынешней жизни. Все его существо так быстро включилось в ситуацию, вспомнило все нужные заклинания, что отрицать его потребность в этой работе было бы глупо. — Мы его второй месяц ловим, — признался Франсуа, кивая на связанного преступника. — Он часто меняет места обитания, живет в чужих домах и успевает натворить много всего, пока мы успеваем вычислить его местонахождение. — Значит, нам повезло, что вы пришли до того, как он смог нанести кому-то вред, — улыбнулся Гарри. Ему нравился его французский коллега, хотя он его совсем не помнил. — Нам повезло, что вы были здесь, месье Поттер, — учтиво отозвался тот. — Можно просто Гарри. Я уже давно не работаю аврором. Они продолжали дружелюбно болтать, когда к ним быстро и бесшумно подошел Снейп. В его правой руке была зажата волшебная палочка. — Как быстро распространяются слухи в нашей деревне, — усмехнулся Гарри, видя его напряженное лицо. — Все уже в порядке, Сев. — Где Джуниор? — В церкви с Пьером. Я сейчас тоже подойду, — отозвался Гарри. Снейп бросил быстрый взгляд на авроров, задержав его на Франсуа, молча кивнул и повернул к церковной ограде. — Ваш друг? — приветливо спросил Франсуа. — Фактически, муж, — ответил Гарри, уловил смущенное выражение его лица и улыбнулся. — Был рад с вами повидаться. Иногда я скучаю по работе аврора. — Вам нет в ней равных. Гарри лишь неопределенно махнул рукой и пошел за Снейпом. Он уже знал, что тот закатит ему сцену ревности, и не собирался подкидывать еще больше дров в этот костер. 15 августа 2015 г. — Сев, как это слово переводится? — спросил Гарри и протянул Снейпу письмо, которое он получил час назад. Незнакомая серая сова принесла его, когда они с Джуниором гуляли по пляжу. Вернувшись, они застали Снейпа на заднем дворе с чашкой холодного чая под сенью старых яблонь. — Ты стал получать письма на французском? — Северус поднял бровь, встал и поставил чашку на садовый стол. Он быстро пробежал глазами послание и внимательно посмотрел на Гарри. — Что? — Я думаю, что и без слова «восхищение» ты понял смысл письма. Что ты собираешься делать? — Меня приглашают в Министерство магии Франции на аудиенцию к главе аврората. Думаешь, я должен это проигнорировать? — Гарри подошел к Снейпу ближе и попытался понять, что он хочет ему сказать. — Нет. Игнорировать не стоит. Но было бы странно выдергивать тебя из Бретани в Париж просто ради светской беседы, не находишь? Очевидно, у них есть для тебя предложение, — сказал Снейп, и в его словах Гарри услышал тревогу и напряжение. — Что тебя беспокоит, Сев? — тихо спросил он, взяв его за руку. — Даже не знаю, с чего начать, — недовольно отозвался Снейп и попытался освободиться, но Гарри встал к нему вплотную и посмотрел в глаза. — И все же? Тут в сад выбежал Джуниор и, увидев родителей, напряженно глядящих друг на друга, быстро вернулся в дом. — Пора ужинать, — спокойно сказал Снейп и пошел за сыном. Гарри опустился на садовый стул и откинулся назад. Очевидно, им предстоял непростой разговор после того, как мальчик ляжет спать. На ужин была рыба с картошкой, которую Северус запек в старинной печи. Поттер достал из погреба бутылку белого вина, Джуниор ел плохо и гремел мелкими ракушками в карманах, чем вызывал недовольство Снейпа. Когда ужин кончился, сын сонно обнял его и попросил уложить спать пораньше. Обычно его укладывал Гарри, но очевидно, Джуниор в очередной раз так попытался разрядить обстановку. Выйдя из детской спустя полчаса, Снейп застал Гарри в гостиной с новой бутылкой вина, тарелкой фруктов и нарезанного кубиками сыра. Поняв, что тот настроен на разговор с продолжением, Снейп закрыл дверь в комнату невербальным заклинанием и опустился в кресло рядом с ним. Гарри молча налил ему вина в высокий узкий бокал. Они пили какое-то время молча, слушая шум моря, доносящийся из открытого окна. Погода менялась, поднялся ветер и принес ощущение надвигающегося шторма. — Так что тебя беспокоит, Сев? — спросил Гарри и посмотрел на Снейпа — Я думаю, ты и сам это знаешь. Ты не смог держать при себе свои боевые навыки, блеснул ими на глазах у пяти французских авроров. Очевидно, что сейчас они хотят тебя заполучить. — Мне кажется, ты делаешь далеко идущие выводы. — А мне кажется, что ты нарочно делаешь вид, что ничего не происходит. И я не знаю, почему. То ли боишься обсуждать это со мной, то ли уже принял решение и собираешься поставить меня перед фактом. Ну и пикантности ситуации придает тот факт, что из всего Министерства магии Франции тебе написал не кто иной, как тот самый Франсуа, с которым ты любезничал прямо у меня на глазах. — Я так и знал, что ты этим закончишь, — усмехнулся Гарри и покачал головой. — Была бы твоя воля, ты бы меня вообще держал дома под замком. Снейп закрыл лицо руками и низко опустил голову. Поттер подошел к нему, опустился на колени, взял его ладони в свои, заглянул в глаза. — Сев, ну куда я от тебя убегу? Ну что ты там себе нафантазировал? Еще ничего не произошло, меня еще никуда не позвали, а ты уже устроил тут… — Знаешь, я сейчас понял, зачем люди заводят вторых и третьих детей, — перебил Снейп и горько усмехнулся. — Хочешь обрюхатить меня еще раз, чтобы я уж точно от тебя никуда не делся? — Гарри улыбнулся и погладил его по волосам. Тот снова закрыл глаза, не в силах отвечать. — Я никуда не поеду, если ты этого не хочешь, Сев. — Я не смогу удерживать тебя в семье вечно и прекрасно понимаю, что однажды ты снова будешь где-то работать, встречаться с людьми, проводить время вне дома. Но я ничего не могу с собой поделать, Гарри. Я не хочу тебя никуда отпускать, я так привык, что ты рядом, — Снейп сказал это очень тихо, не открывая глаз, словно ему было больно и стыдно в этом признаваться. — Сев, я всегда буду рядом, — Поттер поцеловал его в губы. — Иди ко мне. — Сейчас ты меня будешь утешать сексом, а завтра отправишься в Париж к этому Франсуа, — Снейп отстранился и отвернулся от него. — Перестань, Мерлина ради! Ты об этом несчастном Франсуа забыть никак не можешь, — разозлился Гарри, встал и плеснул себе остатки вина в бокал. — Может, это мне стоит ревновать? Ты застал две минуты нашего разговора на улице, и теперь я две недели живу без секса! — Завтра в Париже потрахаешься! — выпалил Снейп, вскочил и направился вон из комнаты. — Стоять! — заорал Гарри. — Мы не закончили. — А по-моему, закончили! Я же вижу, как ты жаждешь завтра отправиться в Париж на эту встречу! — закричал Снейп, развернувшись в дверях. — Просто потому, что я уже шесть лет не работаю. Поставь себя на мое место! — Ты хотел завести ребенка. Это было твое решение, — холодно напомнил Снейп. — Но Джуниор уже не младенец. И может обойтись без меня какое-то время. — Да? А кто будет его учить читать и писать на английском? Местная начальная школа его этому не научит. — Не прикрывай свою ревность заботой о Джуниоре, — злобно сказал Гарри и схватил Снейпа за плечи, чтобы заставить посмотреть ему в глаза. — Да, я ревную, — признался тот. — Но это не значит, что твое возвращение на работу не повлечет за собой проблем для маленького Гарри. И ты сам это понимаешь. — Сев, давай не будем забегать вперед. Ничего еще не случилось. Я не буду принимать решений, не обсудив все с тобой. Если ты будешь против… Он не закончил, потому что Снейп накрыл его рот губами и начал жадно целовать, словно только так он мог сейчас успокоиться и прекратить ссору. Гарри поддался, ответил на поцелуй и развязал пояс на его домашней мантии. Тот уже срывал с него рубашку и повалил на диван. Как всегда после подобных сцен ревности Снейп доминировал в сексе и резко форсировал события. Спустя уже пару мгновений он поставил Поттера на четвереньки и резко входил в него сзади, стоя на полу. Так он словно возвращал себе контроль над ситуацией. Гарри был к этому готов и позволял ему так с собой обращаться. Его даже заводили эта дикая ярость и страсть, что иногда вырывались из внешне спокойного Снейпа. Он громко стонал, сжимал в руке свой эрегированный член, ожидая, когда его ревнивый муж кончит. И поскольку в такие моменты тот всегда двигался стремительно, то и оргазм приходил к нему тоже быстро. Гарри знал, что за этим последует — Снейп сделает ему головокружительный минет, потом принесет заживляющую мазь, будет просить прощения за грубость и лечить его поврежденный сексом без подготовки анус. Снейп всегда заботился об этой стороне дела. Гарри прощал ему такие моменты, потому что после у них всегда наступали периоды идиллии с нежным сексом, долгими объятиями перед сном и спокойными разговорами у камина. Снейп кончил быстро и тяжело дышал. Он не сразу вышел из тела Гарри, сжимая его бока, словно боясь выпустить на свободу. Сделав несколько глубоких вдохов, он отстранился и сел на диван. Гарри сел рядом и убрал прилипшую к щеке прядь волос. Немного отдышавшись, Снейп повернул к нему голову и поцеловал его в губы, потом стал спускаться ниже. Гарри лег на диван и раздвинул ноги. Снейп расположился между ними и стал сосать его член, медленно доводя его до оргазма. Потом он положил голову на его живот и закрыл глаза. Гарри зарылся рукой в его волосы и стал их нежно поглаживать. — Я хочу, чтобы вы завтра поехали со мной. Ты и Джуниор. — Зачем? — спросил Снейп, не открывая глаз. — Чтобы тебе было спокойнее. Чтобы Джуниор увидел Париж, мы же его туда ни разу не вывозили. Чтобы они увидели мою семью и делали мне предложение, исходя из того, кто я такой. — Ты прямо в кабинет главного аврора нас потащишь? — Не обязательно. Я бывал в Министерстве Магии Франции раньше, там довольно мило. Есть общедоступная зона с кафе и залом ожидания. Наподобие вокзала, только чище и красивее. — Хорошо. У меня завтра как раз есть возможность отложить работу в лаборатории. — Пойдем спать, Сев. Завтра рано вставать. Снейп обнял его за талию, поцеловал в живот и еще какое-то время лежал на нем, словно бы пытаясь продлить ощущение близости. 6 мая 2016 года Северус и Джуниор гуляли по парижскому кварталу волшебников, расположенному недалеко от Марсова поля. Деревья, высаженные вдоль старинной улицы, были в цвету. Гарри-младшему очень понравился Париж во время его первого посещения, и теперь он регулярно просил родителей отвезти его туда. Поттера все-таки позвали во французский аврорат, но после обсуждения предложения со Снейпом, он отказался идти туда работать в качестве аврора. И тогда его пригласили работать инструктором и консультантом. Эта должность не требовала от него ежедневной занятости. Он учил авроров и стажеров отдела защиты правопорядка боевым заклинаниям и иногда подключался в качестве эксперта в расследованиях. Гарри бывал в Париже пару дней в неделю, а остальное время проводил дома, как раньше. Снейп смирился с этим и считал, что они нашли неплохой компромисс. Денег Гарри платили немного, но он был доволен тем, что вносит какой-то вклад в семейный бюджет. Хотя Снейп бы согласился приплачивать Министерству Магии Франции, если бы они отказались от услуг Гарри Поттера. Джуниор ходил в муниципальную школу в коммуне, и стал говорить на французском языке так же, как на английском. И уж точно лучше на нем читал. Это стало беспокоить Снейпа, и он взялся за его образование, устраивая дополнительные занятия после уроков. Джуниор сопротивлялся, но со Снейпом было сложно спорить. Гарри в это не лез, поскольку вообще не умел давить на сына. Он был тем, кто его балует, утешает и носит на руках. А Снейпу приходилось опять надевать на себя маску строгого учителя, как когда-то он делал с Гарри-старшим. Впрочем, отсутствие интереса к английской грамматике компенсировалась у Джуниора рано открывшимися способностями к зельеварению. Снейп позволял ему бывать в его лаборатории с четырех лет, а в пять мальчик уже помогал ему готовить ингредиенты для зелий. Он мог часами перебирать дремоносные бобы или сортировать разные части магических растений по банкам, не утомляясь этим однообразным занятием. — Он все больше становится похожим на тебя, — заметил однажды Гарри, когда Джуниор сосредоточенно отделял лапки златоглазок от брюшка маленьким пинцетом. — К счастью, не внешне, — с кривой усмешкой отозвался Снейп и погладил сына по голове. — Я хочу отрастить волосы, как у Северуса, — сообщил Джуниор, не отрывая глаз от своего занятия. Поттер и Снейп переглянулись. — Так он будет больше похож на тебя, — сказал Гарри. — Этого-то я и боюсь, — тихо отозвался Снейп. — Лучше, если ты будешь похож на своего папу, малыш. Джуниор поднял взгляд на родителей и, увидев их напряженные лица, молча кивнул. Его не посвящали в тайну его рождения, но он словно чувствовал, что ему не раскроют всей правды, и потому не пытался об это поговорить. Он ни разу не задал вопрос о своей матери, хотя в школе дети регулярно об этом спрашивали. Джуниор просто игнорировал такие расспросы, и от него в итоге отстали. Еще когда он был младенцем, Снейп и Поттер условились, что его официальным родителем будет только Гарри. Джуниор звал его папой, а Северуса называл по имени. Тем, кто все-таки осмеливался задавать вопросы, Поттер отвечал, что мать ребенка от них ушла. Очевидно, каждый сам додумывал, как и почему эти трое жили вместе. От Пьера, этого коллекционера деревенских сплетен, до Снейпа долетал слух, что основной версией семейной трагедии Поттера в глазах общественности являлся его гомосексуализм. Застигнутый с поличным и оставленный оскорбленной в лучших чувствах женой, он с ребенком на руках отправился прямиком в дом своего любовника, который согласился их содержать в обмен на возможность беспрепятственно спать с красавцем значительно моложе себя. Все это звучало ужасно пошло, но Снейпа вполне устраивало. Он привык выглядеть в глазах посторонних людей не самым положительным персонажем. Выйдя на улицу из магазина «Все для зельевара», где Северус купил Джуниору его первый котел, они направились перекусить. Вечером их должен был встретить Гарри, который был сегодня на работе. Они планировали сесть на поезд до Бретани и быть дома к отбою. Джуниор любил поезда и вокзалы, его вообще привлекали любые путешествия. Иногда он просил свозить его в Англию, потому что много слышал о ней от Гарри. Снейп о своей родине вообще не говорил, словно после их переезда все, что было севернее Ла-Манша, перестало для него существовать. Они сели в уютном кафе за столик на веранде под полосатым зонтиком. Погода была самая приятная, весеннее солнце пригревало мостовую, и в воздухе было влажно после недавнего дождя. Когда Джуниор доедал огромную порцию мороженого, а Снейп потягивал крепкий кофе из маленькой чашки, рядом за столик села пожилая пара. Снейп не обратил бы внимания, если бы они не стали говорить между собой на английском. Он сидел к ним спиной, но по голосу узнал. Это была чета Малфоев. Став невольным слушателем разговора, который они вели, не рассчитывая, что окружающие их слышат и понимают, Снейп не мог сдержать язвительной насмешки. Они говорили о внуке, сыне, перемывали кости невестке и жаловались друг другу на плохое здоровье. Словом, вели обычные стариковские беседы. Снейп вспомнил, что сам младше их на каких-то пять лет. Но он сумел после войны начать новую жизнь, а они доживали старую. Впрочем, остановил себя Снейп, он вполне мог сейчас в одиночестве обитать на болотах, то есть, по факту, доживать свой век, как Малфои, если бы не Гарри Поттер. И сейчас Снейп вновь почувствовал волну любви к нему. Он, видимо, как-то по-особенному смотрел на Джуниора, и тот поднял на него глаза. — Северус, купи мне учебник по зельеварению на французском, — попросил он. — Ни за что, — серьезно ответил тот. — Пользуйся тем, что я тебе дал. — Но там все исписано твоим почерком! — В свое время твоему отцу это помогло стать гениальным зельеваром, — усмехнулся Снейп. Он словно забыл о Малфоях, которые притихли и смотрели на них во все глаза. — Гениальный зельевар ты, а не он! — возразил Джуниор и недовольно поджал губы. — Северус! — воскликнул Малфой и встал с места. Снейп повернул на него голову. Они не виделись больше десяти лет, и сейчас ему бросилось в глаза, как Люциус постарел. Волосы его поредели и поседели, глаза ввалились, уши стали казаться больше. Снейп поднялся и довольно радушно поприветствовал обоих Малфоев. В его исполнении это означало отсутствие язвительной улыбки и нейтральный тон. — Какими судьбами в Париже? — задал дежурный вопрос Снейп, видя, как Нарцисса во все глаза смотрит на Джуниора, а Люциус пытается справиться с потрясением. Когда-то они с Малфоем были неплохими приятелями, но после Победы тот не смог снести, что Снейп официально стал героем войны, а он сам едва избежал Азкабана. — Нарцисса любит бывать во Франции, — ответил Люциус, все так же таращась на бывшего друга и соратника по борьбе за неправое дело. — Ты хорошо выглядишь, Северус, — сказала Нарцисса и снова перевела взгляд на мальчика, словно пытаясь запомнить его приметы. — Не так хорошо, как ты, — соврал Снейп. Миссис Малфой сохранила осанку и стройность, но по ее лицу можно было сразу сказать, что она давно перешагнула рубеж своего пятидесятилетия. — Мне говорили, что ты стал изготавливать омолаживающие зелья. И теперь я вижу, что ты испытываешь их на себе, — холодно сказал Люциус, таким образом признавая правоту слов жены. — Так это сын Поттера? — Да, Гарри Поттер Младший, — спокойно ответил Снейп и почувствовал, что Джуниор прижимается к нему, словно защищаясь от внимательных взглядов. — Он очень похож на отца, — улыбнулась Нарцисса. — Наш внук Скорпиус тоже очень похож на Драко. — Рад это слышать, — отозвался Северус, хотя ему было совершенно все равно. — Я думаю, нам пора. Было приятно увидеться. — Северус! — остановил Люциус и заглянул ему в глаза. — После того, как ты уехал из Англии, нам некому заказывать зелья. — Ты можешь мне написать в любое время, если не боишься, что сова будет слишком долго лететь через Ла-Манш, — с улыбкой сказал Снейп. — Помню, ты был довольно нетерпеливым заказчиком. — Я научился терпению, Северус, — ответил Люциус, очевидно вкладывая в это больший смысл, чем просто согласие ждать свой заказ дольше, чем раньше. — Тогда я буду рад твоему письму, — заверил его Снейп и увел Джуниора из кафе. У них оставался еще час до встречи с Гарри, и они пошли в книжную лавку, где мальчик все-таки выпросил у него учебник на французском. Просто у Снейпа было отличное настроение после встречи с Малфоями. Он чувствовал свое превосходство, молодость и силу на фоне этих двух стариков, которые, несмотря на всю роскошь своих нарядов, выглядели на фоне парижан старомодно и слишком претенциозно. Они были осколками старого уклада, который безвозвратно уходил в прошлое, а он, Снейп, был тем, кто смотрел в будущее. «Все-таки Гарри был тысячу раз прав, когда уговорил меня произвести на свет Джуниора», — подумал он.