По-пацански

      Джисон не знает, когда это началось.       Нет, он всегда любил смотреть свои фанкамы с выступлений на разных шоу. С помощью них он рассматривал движения, подачу, харизму, прорабатывал каждый свой взгляд, чтобы выступление было идеальным; видел малейшие недостатки — сразу начинал работать над улучшением этого момента. Это невероятно помогало чувствовать себя увереннее на сцене, потому что Джисон понимал, как смотрится со стороны. Во время промоушенов самое лучшее для фанатов, что может сделать Джисон, — совершенствовать свой перфоманс. Поэтому он, собственно, обожал фанкамы и ждал их с нетерпением.       Иногда Хан смотрел и фанкамы своих мемберов, перенимая у них какие-то фишки или взгляды. Он хотел быть идеальным для фанатов и, всё время совершенствуясь, невероятно уставал. Но крики зала при очередном дерзком взгляде в камеру становились всё громче, и это определённо стоило усилий.       Но, однажды, за просмотром таких фанкамов Джисон неожиданно почувствовал, что его мемберы очень сексуальны. Нет, это, конечно же, было понятно, ведь они лишь соответствовали концепту. Но некоторые (некоторый, если быть точнее) были сексуальны настолько, что хотелось прикрыть глаза руками от смущения. И не потому, что это практически твой брат, а потому, что в животе что-то скручивается, и возбуждение начинает появляться как-то уж совсем неожиданно.       Это очень смущало.       И да, Джисон прекрасно понимал, что Минхо просто-напросто идеально выполняет страстные движения в их хореографии (главный танцор же), но остановить себя от мыслей о том, что тот специально вкладывает в свои движения столько сексуальности, чтобы один маленький Хан Джисон почти задыхался перед экраном монитора, не мог.       И да, Джисон прекрасно понимал, что это и есть то, к чему нужно стремиться, когда такой концепт. Чёткие, немного даже резкие движения, все эти показательные облизывания, томный взгляд и прочее просто необходимы на сцене.       И да, Джисон прекрасно понимал, что это абсолютно нормальное, обычное выступление на сцене, что он и сам выглядит достаточно горячо, но каждый раз, когда в поле зрения появлялись бёдра Ли, ему хотелось прикрыть глаза ладошкой.       И это пиздец как мешало.       Мешало концентрироваться на сложном движении в танце или высокой ноте. Мешало держать лицо невозмутимым и не оборачиваться на парня во время выступления. Но больше всего мешало то, что постепенно начинало заинтересованно подниматься в обтягивающих кожаных штанах.       Каждый такой раз Хан мысленно кричал «блять блять БЛЯТЬ», но виду не подавал, всё так же глупо улыбаясь камере.       Не то чтобы его это не пугало. В первый раз, когда член немного приподнялся от движения Ли бёдрами, Джисон чуть не подох на месте. Он тут же закрыл видео и долго протяжно дышал, пытаясь успокоить себя тем, что это всё просто игра расшалившегося от недотраха воображения. Сексуальную энергию же девать некуда, встречаться с кем-то запрещено, от такого воздержания у кого угодно кукуха поедет. Особенно если вы парень-девственник, который даже не целовался ни с кем.       После Джисон невероятно долго сидел на фансайте женской группы, пытаясь доказать себе, что всё так же, как и прежде. Но член почему-то лишь хмуро поник и даже не реагировал на сексуальные движения красивых нун.       Следующие несколько недель после этого Джисон сторонился не только фанкамов Минхо, но и его самого в целом. Каждый раз, проходя мимо старшего, Хан вспоминал его дерзкие взгляды в камеру и свой вставший член, каждый раз вздрагивал и убегал подальше, пока никто ничего не понял.       Но не заметить этого было просто невозможно, ведь «минсоны» — черт бы побрал этот пейринг — везде ходили вместе, постоянно ржали со своих локальных мемов, дурачились камере и смотрели вместе фильмы. Были такими девочками-лучшими-подружками. Всегда. Но не сейчас.       Сейчас же Джисон боялся Минхо почти так же, как высоты. Он убегал до того, как Минхо успеет прийти, а приходил тогда, когда Минхо уже уходил. Звал с собой кушать не его, а какого-нибудь Хёнджина или Феликса. Если приходилось находиться в одной комнате, садился в противоположный угол.       Конечно, Чан это заметил. Крис же, сука, внимательный до пизды! Устроил им на правах лидера разбор полётов, где Минхо прямо и сказал, что вообще понятия никакого не имеет, что с этой придурошной белкой происходит в последнее время. Джисон краснел, бледнел, после снова краснел, но сказать хоть что-нибудь в своё оправдание так и не смог.       И решил, что это минутное наваждение, что на самом-то деле ему всё это привиделось, никакого вставшего члена не было, а фанкамы старшего были максимально обычными.       И ведь действительно поверил же в это.       В группе всё нормализовалось, Минхо с Джисоном снова начали тесно общаться, как и прежде, и всё, вроде бы, казалось бы привычным, если бы не одно маленькое но. Решив действительно убедиться в своей «нормальности» Джисон зашёл на сайт ещё раз и… Столкнулся с теми же неприятными последствиями.       Это перестало быть смешным раз на пятый, когда до маленькой головушки (а после и головки) Джисона дошло, что что-то тут, блять, не так. Что не должно так вот брать и вставать на твоего бро. Ну не принято так, ну не по-пацански это как-то.       И ещё. Если сначала это «минутное наваждение» можно было просто переждать, глубоко подышав, дальше всё становилось всё хуже и хуже. Член стоял по стойке смирно так прямо и так высоко, что даже немного больно. И, к величайшему охуеванию Хана, сочился. Сочился, блять! Джисон марал свои трусы предэякулятом из-за какого-то хёна!       Это было максимально несмешно.       Это было странно.       Это было пугающе.       Это было просто ужасно.       И Минхо ещё ходил и возбуждающе гаденько так улыбался, аж переполняясь каким-то ехидством, будто всё-всё знал, будто чувствовал своей охуенной жопкой, как у миленького Хан Джисона, который улыбается широко и пальчиками себе в щёчки тыкает, встаёт при его приближении.       Это не помогало от слова ну вот нихуя.       И невероятно, но Джисон смирился. Просто решил спокойно жить с тем фактом, что «да, у меня встаёт на своего бро». Ну, а что ему было ещё делать? Против физиологии не попрёшь. Она сказала, чтобы у мальчика начали шалить гормоны и член поднимался на всё сексуальное, — и вот хоть о стенку бейся, но будет так.       Джисон, наверное, слишком старательно игнорировал то, что вставало-то у него только на одного конкретного человека по имени Ли Минхо.

***

      Опять.       Это. Случилось. Снова.       Прямо на сцене.       Перед тысячами людей.       Которые смотрели на него восхищёнными глазами, облизывая каждый миллиметр его тела.       Его вставший член просто не могли не заметить.       Джисон прекрасно это понимал.       И ничего не мог сделать, инстинктивно подходя ближе к Ли и, по итогу, совсем к нему прижимаясь.       Он понимал, что просто еблан и облажался ещё больше, но перестать портить своё же положение просто не мог.       Минхо был рядом.       Он стоял буквально через два метра.       Потный, мокрый и сексуальный.       Джисон, к своему ужасу, начал понимать, что скоро тоже станет очень даже мокрым. И не от пота.       Член болезненно упирался в ширинку, и Джисону, честно, было глубоко похуй в тот момент, видит его кто-нибудь или нет. Хотелось сделать хоть что-нибудь, потому что стоял до боли, тянущей и тупой.       Чан что-то долго и счастливо рассказывал Stay, давал обещания и толкал мотивирующие речи, но Джисон, даже если бы и захотел, не смог бы послушать. Всё тело томилось, было больно, но Джисону это почему-то по-мазохистски нравилось. Концентрироваться на чём-либо, кроме проблемы в штанах, казалось невозможным.       Парень еле-еле держал лицо, улыбаясь всё так же мило и глупо, как всегда. Stay кричали что-то наверняка приятное, и, если честно, для Хана не было ничего лучше, чем общаться с фанатами, видеть их горящие глаза, но сейчас ему было настолько плохо и больно, что даже на это стало похуй.       Разрядки хотелось так, что подрагивали пальцы, которые Джисон тут же крепко сжал, а ноги были немного ватными. Голова гудела, а закушенная с внутренней стороны (чтобы не заметили) щека начинала кровоточить.       Минхо просто стоял рядом. Он даже не мог себе и представить, что парень сбоку испытывает такие эмоции. Минхо просто находился поблизости, и Джисону хотелось выть.       Во время выступления с последней песней Джисон пару раз криво исполнил движения в танце и один раз немного сфальшивил. В глазах Криса промелькнуло удивление, но виду он не подал, кланяясь залу и на своём шикарном английском крича, что Stay лучшие.       Джисон жопой чувствовал, что серьёзного разговора с лидером не избежать, но в тот момент ему было настолько на это похуй, что он, даже не удосужив никого, кроме Минхо, взглядом, ломанулся в туалет, запираясь в кабинке.       Опустил штаны и боксеры чуть ли не в истерике, почти разорвав тонкую ткань трусов. Обхватил член рукой в таком диком припадке, что почти закричал в голос от ожидаемой ласки. Надолго его не хватило — сделав несколько мокрых быстрых движений вверх-вниз, взорвался. Кончал много и долго, зажав в зубах угол своей собственной футболки, стараясь не производить никаких звуков.       Не вышло. Скулёж нескончаемым потоком выливался изо рта даже несмотря на ткань, а предательское тихое «Минхо-хён», вырвавшееся в самом конце, никак не спасало положения.       Особенно для Минхо, который просто зашёл помыть ручки и стоял, хватая воздух, как рыба.