Жемчужина из пепла

Еще несколько минут в машине раздавались смачные причмокивания и тихие смятые постанывания Хичоля. Повлажневшие от волнения и желания ладони Чонсу нежно мяли упругие ягодицы Хи, а пальцы то и дело касались узкой расселины, вызывая дрожь по всему телу Хи. Это определенно будет самая лучшая ночь в его жизни. И она же самая последняя, так почему бы не взять от нее все? Чонсу вновь притянул к себе его голову для поцелуя, ручка Хи принялась со знанием дела расстегивать ремень на брюках Итука, но внезапно Чонсу его остановил. - Хочешь, поднимемся в квартиру? – предложил он, ненавязчиво спихивая Хичоля. - А ты сможешь меня донести? – Хи наивно заулыбался. – Я так натер ноги этими гребанными туфлями... - Хорошо, - согласился Чонсу, выбираясь из машины. Холодный ночной воздух немного отрезвлял, но голова все еще сильно кружилась. Чонсу протянул руки, чтобы помочь Хи вылезти. Хичоль босиком ступил на ледяной асфальт и немного поежился от холода. На нем не было ничего, кроме коротенькой юбки и топика, открывающего живот. - Ай, - взвизгнул Хичоль, когда его ноги оторвались от земли. «А он неплохо держится для пьяного...» - подумал Хи, обнимая Чонсу за шею. Губы вновь были заняты поцелуем, Хи еще сильнее прижался к горячей груди. - Что? – Чонсу внимательно посмотрел в темные глаза, когда Хи начал закутываться в его пиджак. - Забыл трусики у тебя в машине, - с усмешкой прошептал Хичоль. – А тут как бы холодно. - Завтра заберешь, - ответил Чонсу, закрывая машину и заходя в подъезд. «Завтра... Если оно наступит», - подумал Хи, разглядывая роскошное помещение. Красные ковры, цветы в горшках, диванчики, чистая мраморная лестница... Настоящий дворец... и он в нем каждый день живет. Открывая дверь ногой, Чонсу продолжал нежно целовать Хи, изучая языком его зубки и небо. - Не против, если я схожу в душ? – выдохнул Хи Итуку в губы. – Дорожная пыль, знаешь ли... - Угу, - промычал Чонсу, ставя его на пол. Не без сожаления отпустив эти мужественные плечи, Хи направился в ванную. Теплый душ успокаивал... Хичоль тщательно смывал весь свой «боевой раскрас», все равно под глазами остались серые пятна. Ну и пусть. Сейчас это уже не кажется ему столь важным. Хи долго не решался зайти в спальню. Изнутри слышались взмахи одеял и еще какая-то возня. Хичоль тихонько приоткрыл дверь и заглянул в маленькую щелочку. На противоположной к двери стене плясали тени от огоньков свеч, расставленных по всей комнате. Кровать с балдахином была застелена шелковым бельем цвета темного шоколада. «Боже», - прошептал Хи, закусывая губу. Вдруг дверь открылась, и Чонсу зажал Хи в проеме, снова требуя поцелуя. Хичоль провел пальцами по крепкому рельефному торсу... Такая горячая кожа... Чонсу прижался к нему еще сильнее, закидывая ноги Хи на свои бедра. «М...» - простонал Хичоль, когда Чонсу слега потерся своим пахом о нежную кожу на внутренней стороне бедра Хи. Тени от огоньков весело плясали на переплетенных телах. Бледная кожа Хи резко контрастировала с чуть подзагорелой кожей Чонсу. Хи впервые чувствовал себя как за каменной стеной. Хотелось навсегда запомнить это огромное всеобъемлющее чувство защищенности, когда тебя словно заслонили от внешнего мира любовью и теплотой... Но что такое любовь? Обман, заблуждение, мираж... Это всего лишь хорошая актерская игра. Хичоль был превосходным актером, так как симуляция – неотъемлемая часть его профессии. Боль, наслаждение, оргазм – все это приходится изображать ради денег. Ради того, чтобы выжить. Ради того, чтобы проснуться завтра утром в потрепанном кресле и снова идти на панель. Замкнутый круг... Но это не имело ничего общего с сегодняшней ночью. Сейчас Хи абсолютно не хотелось думать, что он делает и как. Как его игра выглядит со стороны. Можно хоть раз в жизни ему, черт возьми, побыть собой, а не этой глупой размалеванной куклой?! Лаская губами чужой язык, нежно всасывая в себя эту теплую влажную мягкость, Хи ощущал, как приятно тянет внизу живота, словно кто-то щекочет перышком изнутри. На мгновение отрываясь от распухших губ Хи, Чонсу откинул ароматные шелковистые волосы с белой шеи Хичоля и принялся короткими невесомыми поцелуями изучать тонкую бархатистую кожу, ища ту напряженную жилку, по которой бежит кровь. Хи оставалось только томиться в этих ласках и игриво полизывать краешек ушка, все сильнее раззадоривая Итука. Поцелуи становились тягучее и слаще, после чего на коже оставались маленькие синюшные пятна, но Хи было уже наплевать. Так даже лучше. Чувствуя, что Чонсу отступает назад, Хи схватился за его напряженную шею. Мужчина внес его в спальню и положил на прохладную постель. В воздухе витал аромат яблок и корицы, легкая струйка дыма от ароматической палочки тянулась в открытое окно. Ночь. Тишина. Где-то далеко внизу слышен шум проезжающей машины, но потом все снова стихает. Чонсу нависает над телом Хи, опуская дорожку поцелуев по шее к соску, самым кончиком языка обводя кругленькую розовую горошинку. Хичоль прикрывает глаза. Руки начинают искать пуговицу на штанах Итука. Красные ноготки, приятно царапая плоский живот Чонсу, наконец добираются до белых боксеров, из которых уже довольно заметно выпирает солидных размеров орган. Хи довольно улыбается и принимается играть с ним сквозь ткань трусов, легонько пощипывая, щекоча и царапая головку, на которой, судя по влаге, выступило уже приличное количество смазки. «Так быстро? – подумал Хи. – Странно, только если...» - Ч-Чонсу-а, у тебя, что первый раз?! – дрожащим голосом спросил Хичоль. - М? – промычал Итук, открываясь от лилейной шейки Хи. - У тебя... эээ... – замялся Хи, не зная, как бы поделикатнее выразиться. – Секс был? Чонсу посмотрел на него круглыми глазами, в которых читалось только одно: «Не понял?..» - Ну... у тебя раньше были половые контакты... с девушками, например? – Хичоль сделал свое фирменное «безразличное» лицо. - Что? – переспросил Чонсу. - Нет, ничего, - улыбнулся Хи. Это даже не столь важно. Какая разница?.. Хичоль наскоро стащил с его трусы и просунул руку между их телами, обхватывая напряженный член пальцами. - Большой у тебя, - «похвалил» Хи, шепча Итуку на ушко. Старший немного покраснел. «А смазки не помешало бы», - подумал Хи и, быстро облизав ладонь, принялся ласкать... Дыхание Чонсу участилось, а поцелуи становились все слабее. Удовольствие утянуло его в какую-то глубокую сладкую бездну. В животе образовался ком, Чонсу ощутил, как член подрагивает в нежных желанных ручках. - Старайся не терять контроль, - учительским тоном произнес Хичоль где-то над ухом Итука. – Ложись, - Хи толкнул его на спину и оседал. Возбужденный член уперся как раз в щель между ягодиц. Хи закусил губу и потерся об него попкой, словно выбирая удобное положение. – Нравится? – красный ноготок обвел чувствительный сосочек, Хи наклонился и втянул его в рот, принимаясь громко сосать. Дрожащие пальцы поглаживали голову. Хи вслушивался в рваное дыхание Чонсу. - Ласки должны быть взаимными, - отметил Хи, усаживаясь на бедрах Итука. – Так гораздо приятнее, - добавил он, понимая, что это – одно из его самых заветных желаний. Давать и получать взамен. - Хорошо, - Чонсу притянул его к себе, затягивая в мягкий пьянящий поцелуй. Хи начал медленно двигать бедрами, направляя член Итука в себя. В голове была словно сахарная вата. Такая сладкая и воздушная. И одновременно тяжелая. - Расслабься, - прошептал Хичоль, посасывая нижнюю губу своего любовника. – И помогай мне. - Угу, - Чонсу принял положение полусидя, откинувшись на пуховые подушки. Хи прильнул к нему, обнимая торс ногами. Смущенные зажатые движения превращались в толчки, когда Чонсу, не разрывая нового поцелуя, принялся подмахивать бедрами в такт, заданный Хичолем. - Быстрее... Можешь быстрее? – сдавленно прошептал Хи, когда Чонсу вошел на всю длину. Хичолю было немного непривычно, он не ожидал, что у его любовника окажется такой... кхм, мягко говоря, нестандартный, размер, да и одной слюны оказалось мало. - Ляг, - Чонсу уверенно толкнул Хи на кровать, закидывая любимые длинные ноги себе на плечи. Хичоль распластался на шелковых простынях и закрыл глаза. Пусть дальше ведет он. Хи больше ничего не нужно для наслаждения. Неожиданно Чонсу начал резко вдалбливаться в расслабленное тело, заставляя Хи взвыть от боли и удовольствия. Ногти впились во влажную спину, Хичоль уже открыто стонал и повизгивал, низ живота скручивало в первых волнах подступающего оргазма. - Нравится? – такой чистый возбужденный голос... Такой твердый и холодный... До дрожи приятный. - О...чень... – выдавил Хи, кусая Чонсу за ухо. Перед глазами поплыло, в комнате остались лишь чувства и запахи, будоражащие тело. Крепко сжав ноги за спиной Итука, Хи полностью отдался потоку новых ощущений. Совсем не таких, какие он мог испытывать раньше. Они поглощали в себя, раздирали тело на части и тут же нежно успокаивали. Бешеный ритм уже не казался таким изнуряющим. Это больше походило на синхронный танец. Мурашки побежали по коже, когда на член Хи легла чужая рука, сжимая и лаская... Хичоль немного покраснел, как бы вспоминая, что похвастаться ему там особо нечем, но... это было божественно. Скользкая ладонь двигалась в такт телам, Хи запрокинул голову на подушки, погружаясь в спасительную прохладу. - Ммм... ммм... – заскулил Хичоль, бурно кончая в ладонь Чонсу. Внутри что-то разорвалось. Чонсу замер, оглушительно дыша Хи в самое ухо. Тело пробило разрядом двойного оргазма. Хи, конечно, слышал об этом, но никогда не испытывал... Из глаз брызнули слезы, кончики пальцев рук сводило судорогой, пальчики на ногах болезненно поджались. - Хичоль... – прошептал Чонсу, целуя Хи в нос. Хичоль приподнял дрожащие реснички. Сердце болезненно колотилось. На него смотрело сияющее лицо с большими довольными глазами и лукавой удовлетворенной улыбкой. Светлые волосы сосульками висели на лбу и облепили шею. На грудь Хи срывались капельки пота. - Ты чего? – не понял Чонсу, глядя в отрешенное лицо Хи. Он бы еще где-то в своих далях, в своих мыслях. Далеко отсюда. Далеко от Чонсу. - Ничего, - Хи выбрался из-под него и, подняв с пола его белую рубашку, набросил ее себе на плечи. - Хи, куда ты?! – воскликнул Чонсу, когда Хичоль направился в сторону балкона. - Покурить, - бросил Хичоль, закатывая рукава рубашки. - Эмм... – замялся Чонсу. – Возьми, - протянул он Хичолю пачку мятного «Гламура». - Спасибо, - сказал Хи, выходя на просторный балкон, где стоял небольшой плетеный столик и два стула с мягкими подушками. Следом за ним вошел Чонсу в длинном махровом халате. Хи уже сидел на подушках и смотрел куда-то вдаль, словно считая горящие окна в бетонных высотках, и выпускал из носа плотные клубы серого дыма. - Хи? – наконец подал голос Итук. - Поразительно, как это может быть красиво на вид... – Хичоль будто бы разговаривал сам с собой, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, стоящую на столике. – И так погано внутри... Посмотри на свой мир, Пак Чонсу, - обратился Хи к Итуку, выпуская дым ему прямо в лицо. Но ни один мускул Чонсу даже не дрогнул. Он внимательно слушал Хичоля. – Он тлеет и разлагается изнутри, тогда как мой мир – гниет снаружи. И знаешь почему? – Хи сделал последнюю затяжку и, затушив сигарету, взял новую. – Потому что у воров и проституток гораздо больше чувств, чем у вас. Они хватаются за эту жизнь сильнее, хотя могли бы попросту покончить с собой, чтобы не мучиться в этой нищете и грязи. У вас есть все, но жизнь... жизнь давно обесценилась, правда? – Хи бросил на Итука короткий вопросительный взгляд. – Мы любим гораздо сильнее, чем вы, потому что наша любовь... она искренняя и настоящая, тогда как здесь – все сплошная подделка! – Хи горько усмехнулся, делая глубокую затяжку. – Вроде бы все так чисто, так правильно... а на самом деле... Вот она – гниль! Все – сплошная подделка, за которую вы отваливаете бешеные деньги! – Хи вскочил со стула и встал, облокотившись на резной балкон и обводя рукой все окружающее пространство. – Это вы снимаете шлюх на одну ночь, вы воруете такие заоблачные суммы, которые потом сами же не знаете, куда потратить, вы убиваете и насилуете, вы... – Чонсу услышал тихий короткий всхлип. Сигарета выпала из дрожащих пальцев, но тут же была заменена новой. – Вы не достойны ничего этого! - Хичоль резко обернулся, глядя в лицо Чонсу. Слезы бежали по его щекам, обрамленным спутанными волосами. Его глаза горели дьявольской ненавистью и болью. – И ты тоже, - прошептал Хи одними губами. – Даже если кажется, что ты другой... – Хи бросил сигарету в пепельницу и скрылся в комнате. Чонсу в одиночестве сидел на балконе, слыша, как Хичоль шуршит вещами в комнате. Что? Почему? Что он сделал не так? Или что не сделал? Вокруг одни только вопросы... Всматриваясь в ночь, Чонсу вытащил из пепельницы недокуренную Хичолем сигарету и втянул. Кашель неприятно защекотал горло, но он стерпел. После нескольких затяжек неприятные ощущения исчезли. Легкие наполнялись смолами, а разум – тем суррогатным успокоением, что обычно приносит курение. Городские огни постепенно гасли, на горизонте теплилась едва заметная полоска розовато-фиолетового рассвета, в комнате уже давно была тишина. Затушив сигарету, Чонсу вошел в освещенную догорающими свечками пустую спальню. На смятой постели лежал влажный листок бумаги, двести долларов из тех трехсот, что вначале предлагал ему Итук и две черные сережки-жемчужины. Чонсу присел на край кровати и взял в руки лист. Ярко-красными расплывающимися чернилами посередине выдранного из блокнота листка было аккуратно выведено: «Заявление об увольнении». И дальше знакомый текст из двух предложений. И больше ничего. Только изящная подпись, и та была уже едва различима. Хичоль. Ким Хичоль. Обыкновенная уличная шлюха, в которую он влюбился. Да, именно это слово. Другого уже не подобрать. Уже. Пару месяцев спустя. - Привет, дружище, хочу тебя кое с кем познакомить! – в кабинет ввалился Кюхен. Чонсу быстро спрятал пустую рюмку из-под виски и закуски из ближайшего ресторана под стол. Как всегда, как снег на голову этот Кюхен... Дети есть дети. – Вот, - Кю пошире раскрыл дверь. На пороге стояла молодая девушка в коротком черном сарафане, ярко-красных колготках и старых потрепанных кедах, но больше всего в глаза бросались ее огненно рыжие волосы и подвеска в форме креста с яркими камнями, висевшая чуть ли не до самого живота. - М? – Чонсу вопросительно посмотрел на друга, откровенно не понимая, что здесь сейчас происходит. - Это Ким Су Ми, твоя новая секретарша! – радостно объявил Кю. Внутри Чонсу что-то оборвалось. Секретарша? Какого черта этот Кюхен сует свой нос туда, куда его не просят?! Итук прекрасно справился бы и без секретарши... Хотя его уже порядком подзадолбало отвечать на звонки и бегать себе за салатом из морской капусты. - Се... секретарша, – повторил Чонсу, начав нервно барабанить пальцами по столу. – Кюхен-ши, можно вас на минутку? - Да, конечно, - протянул Кю. – Су Ми, подождите меня в коридоре, я на минутку, - с этими словами Кю выпроводил Су Ми в пустующую приемную. - Ты совсем с ума сошел или как?! – разозлился Чонсу. – Какая нахрен секретарша?! Разве я что-то велел тебе по этом поводу?! - Какая разница, велел или не велел... Она интересная девушка... – начал было Кю. - Интересная девушка?! – рассвирепел Чонсу, сметая со стола пачку каких-то документов. – Ты мне что тут, сватовство решил устроить?! - Да, хен, сам видишь, что у тебя катастрофический недотрах, - признался Кю. - Давай я сам как-нибудь с этим разберусь... – прошипел ужаленный в самое больное место Чонсу, без стеснения наливая себе виски и опрокидывая залпом рюмку. - Хен, ты стал часто выпивать на работе... тебе это не мешает? – с опаской поинтересовался Кю. - Сейчас я тебе так помешаю... – процедил Чонсу, подлетая к Кю и хватая младшего за грудки. - Эй-эй-эй! Полегче! – запротестовал Кюхен, пятясь к стене. – Что я плохого-то сделал?! - Ты не сделал ничего хорошего – вот что плохого ты сделал, - «доходчиво» объяснил Чонсу, резко отпуская младшего. Слава Богу, сзади оказалось кресло, в него-то удачно и приземлился Кю. - Пфф... Что это вообще за ходячее недоразумение?! – возмутился Чонсу, вспоминая неопрятный вид Су Ми. - Уж получше твоего прошлого ходячего недоразумения! – выкрикнул Кю. Итук почувствовал болезненный укол в сердце. Хичоль. Он так ничего о нем и не узнал с того дня. Может, его уже и в живых-то нет? «Боже, забери эти жуткие мысли...» - Лучше не нарывайся, - прошипел Чонсу, поджимая губы. - Ладно-ладно, хен... И все-таки, может, побеседуешь с ней... ей как бы нужна работа, - сказал Кю, поднимаясь. - Черт с тобой, пусть заходит, - пробурчал Чонсу, наскоро прибираясь на столе. Оказалось, Ким Су Ми только что закончила журфак, но почему-то ни в одну газету или журнал ее не взяли. Еще Чонсу узнал, что ей двадцать четыре года и ее хобби – прыжки с парашютом. - Я не местная, - произнесла Су Ми, разглядывая репродукцию какой-то известной картины на стене в кабинете Чонсу. - А откуда вы? – тут же поинтересовался Итук, со стыдом замечая, что она ему немного нравится. Как человек, конечно. - Из Сан-Франциско. Моя семья переехала туда еще до моего рождения, - рассказала она. - Но вы так хорошо говорите по-корейски, - заметил Чонсу. - Я знаю пять языков, - призналась девушка, немного смутившись. – Английский, корейский, японский, китайский и французский... Ну... еще пару слов по-русски и по-немецки. - Ничего себе! - восхитился Чонсу. Сам он едва ли смог бы спросить на английском, как куда-нибудь пройти. - Родители хотят, чтобы я выучил еще итальянский... - Вы здесь с родителями? – вдруг спросил Чонсу. - Нет, одна, - ответила Су Ми, осторожно трогая пальцем статуэтку богини Венеры, стоящую у Чонсу на рабочем столе – подарок Канина. - И где вы остановились? – выдал Чонсу. «Блин, осталось только спросить, замужем ли она и все - я точно буду выглядеть идиотом...» - В одном из отелей в Каннамгу. «А у девочки, похоже, дофига денег, зачем ей вообще работать?!» - недоумевал Чонсу, рассматривая подвеску Су Ми. - Вы увлекаетесь оккультизмом? – Чонсу кивнул на подвеску. - Нет, просто мне нравится, когда на меня обращают внимание, - с улыбкой ответила она. «Подделка...» – пронеслось в голове Чонсу. - Эмм... Я подумаю насчет работы для вас... – Чонсу демонстративно встал из-за стола, давая девушке понять, что их разговор окончен. - Но мистер Чо сказал... – замялась она, увидев злобный взгляд Чонсу при упоминании имени Кюхена. - Директор здесь я, а не мистер Чо, - криво улыбнулся Чонсу. – Вас проводить? - он подвел девушку к двери. - Нет, спасибо, мистер Чо уже... - Вот засранец... – прошипел Чонсу себе под нос. – Везде успел! - Что-что? – переспросила Су Ми. - Ничего, - спокойно ответил Итук, распахивая перед ней дверь. – Я позвоню вам, когда приму решение. - А... когда? – не унималась девушка, когда Итук уже чуть ли не насильно выпихнул ее из кабинета. - Завтра... может, сегодня вечером, - пробормотал Чонсу. – Прошу меня извинить, дела, дела... – натянуто улыбнулся Итук, захлопывая дверь перед самым ее носом. «Может, она и симпатичная и милая... – вечером думал Чонсу, выкуривая уже третью вишневую сигарету около открытого окна в кухне. – Но определенно дурочка...»