Жемчужина из пепла

Какая-то мутная глава, она меня, если честно смущает... - Оппа, ты сегодня не разговорчивый какой-то... – заметила Су Ми, бегая по квартире в поисках своей персиковой помады. – Оппа... – голос девушки внезапно стих. – Оппа, а это что? – Су Ми разжала кулачок, показывая сидящему на кровати Чонсу две маленькие сережки - черные жемчужинки. - Серьги, - невозмутимо ответил Чонсу. Сегодня был ровно год с тех пор, как они с Хи больше не виделись. Не то чтобы Чонсу считал дни. Просто иногда воспоминания начинали донимать его, как сегодня. - Это я вижу, - сказала Су Ми. – А чьи они? – в ее голосе послышались нотки ревности. Ну и правильно, ведь было к кому ревновать. – Твоей бывшей девушки?! - Нет... Отдай, - Чонсу забрал у нее сережки и пошел в прихожую. - Оппа! Ты куда?! – взвизгнула Су Ми. – Я с тобой! - девушка принялась застегивать сандалики. - Нет, я один, - отрезал Чонсу и вышел, хлопая дверью. - Оппа... – Су Ми пожала плечами и побежала искать свою помаду. Домой Чонсу вернулся поздно, около трех часов ночи. Подвыпивший, зато в приподнятом настроении. В проколотых ушах красовались маленькие черные жемчужинки. - Оппа! – на пороге спальни показалась сонная Су Ми в розовом шелковом халатике до середины бедра. – Я так волновалась! – девушка кинулась Чонсу на шею, но он даже не пытался ее обнять. Глаза были устремлены в окно, в ночь. В ту ночь, когда ЕГО не стало для Чонсу. Итук уже давно жил только воспоминаниями, и даже взбалмошная Су Ми не могла вытащить его из них. Даже если казалось, что Чонсу чем-то увлечен или кого-то внимательно слушает, не верьте – его мысли занимал только один человек – Хичоль. Просто Хичоль. Чонсу не пытался найти его, это могло принести еще больше боли. Ему хотелось запомнить Хичоля таким, каким он был с ним – бесцеремонным, ярким, и одновременно немного жеманным и женственным. Хичоль... такой Хичоль. Даже если в действительности он не такой, Чонсу он запомнился только таким. Другого Хичоля он знать не хотел... Или боялся разочарования. – Оппа... - Су Ми обиженно выпятила губки. – Почему ты не обращаешь на меня внимания?.. И почему от тебя так воняет?! – девушка с визгом отпрянула от Итука, от которого конкретно несло перегаром. – Где ты был?! – верещала Су Ми, пока Чонсу медленно стаскивал с себя пиджак. – Оппа! – срывалась на плач девушка. - Иди спать, Су Ми, три часа ночи, в конце-то концов! – огрызнулся Чонсу, скидывая ботинки. - Но оппа... – пролепетала Су Ми. - Я сказал, иди спать! – рявкнул Чонсу, отталкивая ее в сторону. – Что может быть непонятного?! - Ты даже не поцелуешь меня на ночь? – Су Ми шмыгнула носом. - А как же, - усмехнулся Чонсу, привлекая девушку к себе. Су Ми почему-то не понравилась эта улыбка... Пальцы больно сдавали ягодицы, Итук впился губами в ее губы, абсолютно не думая о ее удовольствии. «Как же противно... – подумал он, слегка прикусывая ее язык. – Слюняво». Чонсу резко отшвырнул ее в спальню, захлопывая дверь и уходя на кухню. Там его ждало знакомое одиночество, мягкий диван и вишневые сигареты. Стянув футболку, Чонсу забрался на диван, распахнул окно и высунулся на улицу. Холодно. Август, а холод как в октябре. Чонсу поежился и зажег сигарету. В голове стали всплывать туманные воспоминания. Яркая розовая футболка. Растрепанные волосы. Красные ногти. Короткая юбка. Маленькая сумочка и большое сердце. Бездонные шоколадные глаза больше никогда не посмотрят на Чонсу, холодные руки больше не вцепятся в его шею, ища защиты. Он больше не сможет вдохнуть аромата этой тонкой белоснежной кожи. Чонсу прилег на диван и закрыл глаза. «Эй, а вы овощ или фрукт?» «У меня что-то не так на лице?» «Я на минутку припудрить носик!» «Сегодня вы меня не уволите!» «Господин Чонсу, вы забыли надеть галстук!» «Мама! Мама! Мамочка?!» «Куда тут тыкать-то?! Столько кнопок, как в ракете!» «Ласки должны быть взаимными...» Еще и еще раз прокручивая в голове все эти эпизоды, Чонсу медленно засыпал с сигаретой в руках. Кое-как поднявшись с дивана и закрыв окно, Итук пошел в спальню. Су Ми уже спала... на влажной подушке. Плакала? Чонсу было искренне жаль ее, но он ничего не мог поделать. Эти отношения – тоже подделка, как и вся его жизнь. Хичоль был прав. Хичоль всегда был прав, он знал об этом мире, о жизни и о ее смысле гораздо больше, чем Итук. Чем любой знаменитый философ. Нехотя раздевшись, Чонсу бухнулся на кровать. Шелковое белье... Оно всегда ассоциировалось у Чонсу с нежным ранимым в душе Хичолем. Отвернувшись от Су Ми, Чонсу задремал, а потом и вовсе забылся крепким, но абсолютно пустым сном. Ему уже давно ничего не снилось. Только пустота. - Оппа? – Су Ми села на постели и потянулась. Она с удивлением посмотрела на Чонсу, который между тем потрошил комод с одеждой, перебирая свои рубашки и кидая некоторые в стоящий на полу раскрытый чемодан. – Ты куда-то уезжаешь?! - Да, в Сан-Франциско, - бросил Чонсу, запихивая в чемодан два костюма. - Оппа, ты решил устроить нам уик-энд?! Как это мило! – Су Ми, словно маленькая девочка, захлопала в ладоши и побежала обнимать своего «любимого оппу», но Чонсу успел отскочить в сторону. Девушка обиженно повернулась. - Нет, Су Ми, я еду один... - Как?! – всплеснула руками Су Ми. – В последнее время ты все делаешь один! Ты меня больше любишь?! – в девичьих глазах появились слезы. - Боже, Су Ми, не начинай, - раздраженно вздохнул Чонсу, продолжая собирать вещи. – Это всего лишь деловая поездка, тебе там делать нечего. - А если с оппой что-нибудь случится? – Су Ми нежно взяла руку Чонсу в свои маленькие ухоженные ладошки. Иногда Чонсу думал, что чувствует что-то к ней... Но это оказывалось не более чем чувство благодарности за эмоциональную поддержку. Су Ми – приятная девушка, правда, только когда не ревнует Чонсу к каждому столбу. Еще бы, Пак Чонсу – завидный жених, и она, без сомнения, пытается его удержать, но Итук уже давно об этом догадался, так что ему приходилось принимать особые меры предосторожности. Ему не очень-то хотелось сейчас жениться. Особенно на Су Ми. И особенно пока нанесенная Хичолем рана еще не зажила... Нет, не правильно выразился. Рану нанес не Хичоль, а Чонсу сам себе, вообразив, будто сможет полюбить уличную шлюху. Но Хи оказался не так прост, как казалось. Со своими взглядами, мнением и предубеждениями. - Со мной ничего не случится, Мими, - Чонсу нежно поцеловал девушку в щечку. – Обещаю. Итук ощущал, что виноват перед ней, особенно сейчас, когда так нагрубил ей с вечера, а она даже не вспоминает... Добрая, заботливая и незлопамятная. Самая потрясающая девушка на свете. И ключевое слово здесь «девушка», потому что самым потрясающим и удивительным человеком для Итука был и останется Ким Хичоль. - Оппа... – улыбнулась Су Ми. – Можно я тебе кое-что покажу? – лукаво прошептала она, наклоняясь к нижнему ящику комода. Чонсу облизнулся, поедая глазами ее кругленькую голую попку. – Смотри! – девушка вытащила из ящика роскошный черный корсет, кружевные чулки и трусики. Чонсу присвистнул. – Оппе нравится? – спросила с гордой улыбкой. - Это хорошо бы смотрелось на... – произнес Чонсу, глядя куда-то в стену. - На ком? – нахмурилась Су Ми, уже что-то подозревая. - На тебе, я хотел сказать, - опомнился Итук и поцеловал Су Ми в щеку. - Правда? – засияла она. - Конечно, - ласково улыбнулся Чонсу. – Мне пора, самолет в девять тридцать, - сообщил он, глядя на наручные часы. - Тебя подвезти? – спросила девушка, поправляя на нем пиджак и смахивая с него несуществующие пылинки. - Нет, я уже договорился с Кюхеном... - С Кюхеном? Он такой противный... – поморщилась Су Ми. - Да? – «удивился» Чонсу. – Он что-то тебе сказал? - Нет, - ответила Су Ми. - Сделал? – удивленно спросил Чонсу. - Нет... – замялась она. – Он... какой-то странный... – пробормотала девушка. - Странный? – изумился Чонсу. – По-моему он самый адекватный из нас всех! - По «всех» ты имеешь в виду и меня?! – возмутилась Су Ми. - Нет, только себя и Енуна, - раздраженно ответил Чонсу. Вот любит она заигрывать и тянуть резину, что Итука несказанно бесило. - Ну тогда ладно, - улыбнулась девушка. – Кстати... дай мне денег на новое платье! – затараторила она. - Подожди, что там с Кюхеном? – Чонсу уже был уверен, что это очередная ее глупость, типа: «У Кюхена носки не подходят к галстуку» или что-то вроде того. - С Кюхеном? – Су Ми округлила глаза. – Ах, да! Короче, я видела, - Су Ми перешла на заговорщический шепот. – Что он шел вместе с тем блондином из отдела кадров! - С Ли Сонмином? – переспросил Чонсу. «Нифига себе... – подумал он. – Интересно, как он пересеклись? После разрыва с Сорой из отдела кадров Кю туда и носа не кажет... К тому же, Сонмин – гей... Гей... Мамочки!» - Не знаю, как там его зовут... но... - Может, просто что-то спросил, - отмахнулся Чонсу. Ему сейчас откровенно не было дела до всех этих интрижек, которые, скорее всего, Су Ми придумала себе сама от скуки. - Нет, ты не понял! – воскликнула девушка, хватая Чонсу за плечи. – Они шли за руки! - За руки, - хмыкнул Чонсу. – Может, они еще и целовались? – усмехнулся он, напяливая ботинки. - Оппа, ты мне не веришь?! – всплеснула руками Су Ми. - Конечно, нет, Су Ми, зная Кюхена... Ладно, я поеду, не скучай здесь, - Чонсу сунул ей в руку пачку купюр, и, нежно поцеловав в лоб, вышел из квартиры. Наконец-то! Целых два дня в абсолютном одиночестве... Ну, конечно, сегодня у его встреча в девять вечера, зато завтра – полная свобода действий! Глубоко вздохнув, Чонсу спустился вниз, где его уже ждал Кюхен. - Привет, - бросил Итук, пристегиваясь. - С утречком! – улыбнулся Кю, заводя авто. – Ты какой-то помятый... – заметил Кю круги под глазами друга. - Да есть немного... что-то не выспался, - буркнул Чонсу. - Понятно... Минут пять они ехали молча, пока салон не наполнил противный звонок сотового Кю. - Да, Минни? – ответил парень. «Минни? – насторожился Чонсу. – Неужели...» - Нет, я не дома, отвожу друга в аэропорт. «С каких это пор Чо Кюхен перед кем-то отчитывается? – Итук прислушался к голосу в трубке, но мало что смог разобрать, кроме междометий. – Или Су Ми была права?» - Да, хорошо, обязательно заеду, це... – Кю посмотрел на Чонсу. – Целую упаковку куплю, да, пока! – Кю отбросил телефон на заднее сидение. – Так, знакомый, - улыбнулся он. - Понятно, - процедил Чонсу. Самолет стремительно отрывался от земли. Чонсу печально глядел в маленький иллюминатор на уменьшающийся город. Наверное, где-то там сейчас и Хичоль... Съедаемый своими уже ставшими привычными мыслями, Чонсу выпил бокал красного вина, затем стопку виски и, немного послушав классическую музыку, уснул в мягком кресле бизнес-класса. - Ах... Нежные мокрые губы с легким привкусом никотина и ванильного мороженого с силой прильнули к губам Чонсу. В нос ворвался запах немного навязчивого дамского парфюма. Мягкие шелковистые волосы рассыпались между пальцев. Эти губы так и просили целовать и снова и снова, молили не отпускать... ни за что и никогда. Вокруг раздавались тихие стоны, хрупкое тело прижималось к Чонсу, словно пытаясь слиться с ним, войти в него, просочиться прямо под кожу. - Боже... – тихо прошептали в самое ухо. – Я так... - Молодой человек, самолет уже сел, просыпайтесь! – недовольная стюардесса дернула Итука за плечо. – Молодой человек! - А? – Чонсу рассеянно приоткрыл глаза, пытаясь поскорее сообразить, что с ним происходит. - Мы прилетели, вставайте! – натянуто улыбнулась уставшая стюардесса. - А, спасибо, - ответил Чонсу, и поправляя пиджак, стал пробираться между кресел к выходу, где все еще толпились пассажиры. Времени на разглядывание местности и размещение в гостинице катастрофически не хватало. Мало того, Чонсу чуть не лишился всего своего багажа, но проблемы с этим вскоре были якобы улажены и ему обещали доставить чемодан прямо в гостиницу, но какое там доставить, когда до встречи остается все меньше и меньше времени, а переодеться не во что? Да что там костюм! Даже запасные трусы и зубная щетка остались в аэропорту... Бизнес-класс называется! Скинув мятый пиджак на идеально заправленную постель, Итук метался по комнате, пытаясь хоть что-то придумать, когда неожиданно заметил светящуюся вывеску «Армани» в открытом окне. Окна отеля выходили на небольшую, но красивую улицу, где кроме, собственно, гостиницы и кучи дорогих бутиков ничего не было. «Интересно, они еще не закрылись? - подумал Чонсу, роясь во внутреннем кармане пиджака. – От одного костюма, рубашки и туфель, мне, конечно, не убудет», - Чонсу внимательно пересчитал деньги. Быстро сбежав по лестнице вниз, Итук оставил ключ от номера на ресепшене и вышел на улицу. Свежо и прохладно. Но даже подышать воздухом времени не было. Витрины еще светились, значит, не закрыты. К тому же, на одном из манекенов сидел очень даже приличный костюмчик, Чонсу он прямо-таки понравился. Цена не смущала, не такой уж и заоблачной она ему показалась. Итук привык делать покупки спокойно и медленно, и даже сейчас не смог изменить своим принципам. Глубоко вздохнув, Чонсу прошелся вдоль вешалок с рубашками. Странно, но он был почти уверено, что в торговом зале никого, кроме него, не было, даже продавца-консультанта. А он бы сейчас не помешал. Обычно рубашки ему покупал Кюхен, сам Чонсу не знал ни своего размера, ни подходящего стиля. Итук некоторое время копался среди рубашек, когда где-то рядом послышалось тихое-тихое шуршание. Чонсу обернулся, но никого не увидел. «Глюки, - мужчина покачал головой. – Надо успокоиться». Итук вытащил красивую голубую рубашку и повертел ее в руках. - Милая рубашка, думаю, вам подойдет, - откуда ни возьмись в зале появилась молодая девушка, и подошла прямо к Чонсу. - А, - обрадовался Итука. Наконец-то продавцы обратили на него внимание. – Вы... - Нет, - улыбнулась она. – Я здесь уборщицей работаю, - сказала девушка, разглядывая выбор Чонсу. – Но я сейчас позову продавца. Красивая рубашка, - прочирикала она и, слегка поклонившись, куда-то унеслась. - Не слушайте ее, - услышал Чонсу спокойный голос прямо из-за спины. Итука словно холодом обдало, оборачиваться даже не захотелось. Странный голос. Странный и смутно знакомый. Прокуренный и с придыханием. Совершенно спокойный и даже равнодушный, словно его обладателя в этом мире ничего не волнует. Ничего, кроме собственной Важной Персоны. – Эта рубашка – худшее, что мог в своей жизни придумать Джорджо Армани, чушь несусветная, - ухмыльнулся голос. – Дайте сюда, - чья-то красивая рука вырвала у Чонсу вешалку с рубашкой. – Вот, такой цвет вам идет гораздо больше, - Чонсу протянули красивую шелковую рубашку кровавого цвета. - А... Я не... – Итук только что осознал, что говорит с консультантом со спины, это как минимум выглядит глупо, а как максимум – некрасиво. Чонсу обернулся через плечо. Из-под косой челки на него смотрели два блестящих черных глаза... Нет, не черных, цвета горького шоколада. И не узнать их обладателя было трудно. Нет, это было просто не возможно. Эти глаза внимательно смотрели в глаза Чонсу с какой-то легкой обидой и укором. – Хичоль... – прошептал Чонсу. - Хочешь сказать, что ты меня только сейчас узнал? – обиженно спросил Хичоль, роясь на вешалке с рубашками. - А... как я должен был это сделать, не увидев тебя? – удивленно спросил Чонсу. - По запаху, например, - ехидно улыбнулся Хичоль, доставая с вешалки классическую белую рубашку. – Померяй еще это, - Хи перекинул рубашку через локоть Итука. - По запаху?! – переспросил Чонсу. - Да, неужели ты не запомнил моих духов?! - За... запомнил, - Итук шумно втянул носом воздух. И правда. Сладкий дамский парфюм... Точь-в-точь такой же, как ему сегодня приснился... Точь-в-точь такой же, как в ту ночь... - Ну так, - усмехнулся Хичоль. – Вот еще эта, - протянул он черную рубашку. - Я... У меня нет времени, - отмахнулся Чонсу, пораженный такой ледяной реакцией Хичоля. Итук был готов наброситься на Хи, зацеловать его до безумия, но это спокойствие мгновенно умерило его пыл. Хичоль... так изменился. Длинных каштановых локонов больше не было, их заменила простая короткая стрижка с косой челкой и естественный черный цвет. Лицо казалось уже не таким бледным, а даже наоборот – порозовевшим и здоровым. Тело... Чонсу старался не смотреть ниже шеи, которую так соблазнительно открывала просторная синяя... хотелось сказать «блузка», но Итук был не до конца уверен, носят ли мужчины блузки. Ноги Хичоля обтягивали красивые белые джинсы. - Время есть всегда, надо уметь им пользоваться, а не стоять и глазеть на мои ноги, да, я потолстел, но что с того?! – медленно выходил из себя Хичоль. На сердце Чонсу заметно потеплело, в этих истеричных нотках он услышал «того» Хичоля, который ему так запомнился. Чонсу слегка улыбнулся. В воздухе запахло чем-то еще помимо парфюма Хи. Чем-то тягучим и невыносимо приятным. Между парнями и так было малюсенькое расстояние, но теперь они стояли и вовсе прижавшись друг к другу. Чонсу слышал гулкое сердцебиение Хи. На щеках Хичоля выступил яркий румянец, в который Итук уже успел влюбиться. Холодное выражение лица сменила блаженная почти что детская улыбка. Ноздри Хи резко раздулись, вдыхая запах кожи Чонсу. Их губы соприкоснулись всего на долю секунды, когда вдруг Хичоль внезапно отпрянул. - Идем, - Хи взял Итука за руку и потащил в сторону примерочных. Закрыв за собой дверь в маленькую кабинку, Хи припер Чонсу к стене и вовлек в долгий ненасытный поцелуй. О примерке было забыто, голова закружилась. Горячий язык орудовал во рту Чонсу, принося самое волшебное удовольствие. Руки Хи обвили чужую шею, пальцы игриво щекотали уши Чонсу. Хичоль нащупал в мочках свои сережки и улыбнулся, тем самым, завершая поцелуй. - Мои сережки, - прошептал Хи, обводя пальцем маленькую поддельную жемчужину. - Твои, - Чонсу повернул голову и нежно поцеловал пальчик Хичоля. - Прости, я... это слишком, – Хи отступил, насколько это было возможно в крошечной кабинке. - Нет, Хи... – Чонсу снова встал вплотную к Хичолю и взял его лицо в ладони. – Я соскучился. - Не надо, - Хи убрал его руки. - Пожалуйста, - прошептал Чонсу, умоляя Хичоля о новом поцелуе. - Я уже поцеловал тебя, это было лишнее, - холодно произнес Хи. - Тогда... – сказал Чонсу. – Лишним было вообще обниматься здесь... - Это единственное место, кстати, которое не просматривается скрытой камерой, - объяснил Хичоль. - И какой идиот так поставил ее? – усмехнулся Чонсу, ощущая, как новая боль сдавливает сердце. Это действительно было лишнее. Они с Хи расстались, их больше ничего не связывает... Но он сам начал. Неужели он тоже чувствует эту боль? - Директор магазина велел сделать одну кабинку не просматриваемой, - лицо Хи даже как-то побледнело. Он опустил глаза. - Зачем? – поинтересовался Итук. - А ты как думаешь? – ухмыльнулся Хичоль, расстегивая рубашки, чтобы Чонсу наконец-то смог их примерить. - Вы... – догадался Чонсу. - Да, - спокойно ответил Хичоль. – А как иначе я попал на эту работу? До вечера я здесь, - Хи стал невозмутимо расстегивать рубашку на Чонсу, пожирая глазами все такой же роскошный торс. – А ночью, - Хи на секунду замолчал, помогая Итуку вставить руки в рукава белой рубашки. – У него. Вот так... – Хи поправил воротник и принялся застегивать пуговки. – Я занимаюсь тем, чем умею, правда, теперь – только с одним мужиком, - с каким-то сожалением произнес Хи. – На самом деле это надоедает... - Значит, со мной бы тебе тоже надоело?.. – выдал Чонсу. - Разве я сказал что-то про тебя? – Хичоль соблазнительно сдул челку с носа. – Ну вот, по-моему, идеально, - Хи приладил рубашку. – Возьмешь ее? - Угу, - пробурчал Чонсу, разглядывая себя в зеркале. И почему Итук вдруг спросил про себя? Они с Хи не могли бы встречаться, это было бы абсурдом. «Вкус у Хичоля явно поменялся... в лучшую сторону», - заметил Чонсу. - А эти? – Хи кивнул на красную и черную рубашку. - Угу... – пробормотал Итук, разглядывая себя в зеркале. – Кстати... У вас там костюм на витрине... - Тот черный? - Да. - Тебе что, деньги некуда девать? – удивился Хичоль, вспоминая количество ноликов на ценнике. - А что? – не понял Чонсу. - Купил бы лучше бриллиант своей девушке... - Откуда ты знаешь, что у меня есть девушка? – глаза Чонсу полезли на лоб. Хичоль следил за ним?.. Или он читает мысли? - У тебя в телефоне ее фотография, - спокойно сказал Хичоль. - А... – Чонсу чуть не потерял дар речи. – Где ты взял мой телефон?! – Итук тут же полез в карман брюк. Телефона, как следовало ожидать, не было. - У тебя в кармане, пока мы целовались, - с улыбкой до ушей Хичоль выудил из кармана своих джинсов белый айфон Чонсу и протянул ему. – Извини, просто я проверил свои воровские навыки, я не собирался его присваивать, - оправдывался Хичоль. - Но... но зачем? – ошарашенный Чонсу забрал свой телефон. - Хочу украсть что-нибудь у папочки, а то он в последнее время меня обижает, - сказал Хи. - У папочки? – переспросил Чонсу. - Да, мужик, с которым я сплю, - разъяснил Хичоль. – Он старше меня на двадцать четыре года... Разведен с женой, детей нет. А кто ж не захочет иметь такого прелестного сыночка, как я? – заулыбался Хи. - Так... разве он тебя не обеспечивает?.. – спросил Итук, снимая белую рубашку и надевая свою. - Да, но мне нравится работать самому. В последнее время он какой-то злой и перестал давать мне деньги... приходить жить на официальную зарплату. Боюсь, у него кто-то появился... – Хи даже погрустнел. - И что ты сделаешь? – поинтересовался Итук. - Выцарапаю ему или ей глаза... – Хи на секунду задумался. – Или просто уйду. Мне, если честно, надоело быть содержанкой... Будешь мерить костюм? - Времени мало, - Чонсу посмотрел на часы. - Тогда я подберу тебе его сам, - Хи развернулся и ушел с рубашками в торговый зал. Одевшись, Чонсу пошел на кассу, но увиденное в зале заставило его помедлить. Около кассы стоял высокий грузный мужчина в коричневом костюме. За шею его обнимал Хичоль. Они целовались. Просто целовались. Хи тихо постанывал и прижимался к мужчине. - Успокойся, милый, позволь я обслужу нашего клиента, - сладенько сказал Хичоль, упархивая к кассе. Чонсу с ледяным выражением лица подошел к кассе расплачиваться. - Я выбрал тебе костюм, - тихо проговорил Хичоль, чтобы его, кроме Чонсу, никто не услышал. - Спасибо, - холодно ответил Итук. - Завтра... – прошептал Хи, упаковывая одежду. - Завтра я улетаю, - Чонсу полез в карман за деньгами. - Утром? – с какой-то отчаянной надеждой спросил Хичоль. - Не знаю, - раздраженно бросил Чонсу и, забрав покупку, ушел. Хи посмотрел вслед темному силуэту Чонсу, пока тот не скрылся в темноте так, что фонари уже не могли его достать. - Едем домой, - проговорил высокий неприятный мужской голос прямо над ухом Хи. - Конечно, - вздохнул Хичоль и пошел выключать витрины. Стрелки часов медленно приближались к четырем. Изможденный бессонницей Хичоль сидел на краю кровати, на которой с другой стороны вовсю храпел его покровитель. Уже несколько недель Хичолю не удается заснуть. И вовсе не из-за этого храпа. Хи подошел к огромному окну и взглянул на спящий город, в который раз понимая, что пришел к тому, от чего бежал. Шлюхой был, шлюхой и остался. Разве что только кормят здесь лучше и регулярнее. В ту ночь у Хи были мысли о самоубийстве, но непреодолимая тяга к жизни вновь пересилила. Теперь он в другом городе, в другой стране, но что с того? Весь мир совершенно одинаков, и если люди внешне, может, и различаются цветом кожи и разрезом глаз, то внутреннее – нет. Хорошие люди все давно на Небесах, а кто-то живет себе в тихих глухих деревеньках на лоне природы. Здесь же – озлобленные, алчные богатеи борются за право владеть миром. Хичоль нашел на столике початую пачку сигарет и закурил. Его окутал приятный густой дым с легким ароматом мяты. Сегодняшняя ночь вновь будет похожа на все остальные – пустые, бессонные и холодные. На минуту Хи задумался о Чонсу. Что бы он смог ему дать? Ничего, опять же, кроме денег. Он постоянно занят на своей работе, у него просто нет времени на собственную жизнь, даже если теперь у него появилась девушка... По одной только фотографии Хичоль понял, что это так – глупости, баловство. Между ними ничего нет. Как и между Итуком и Хичолем. Нет и быть не может. Навряд ли Пак Чонсу смог бы засыпать и просыпаться с ним, гулять по пустынным ночным скверам и паркам аттракционов, сидеть в полупустых кафешках и Богом забытых ночных клубах, потягивая один бокал мохито, без стеснения шляться по секс-шопам, чтобы только немного сдавленно посмеяться, и есть мороженое дни и ночи наполет, не задумываясь о фигуре. Все это для девчонок, вообще романтика для девчонок, а если о таком мечтает парень, то он точно гей, а если он гей – то общество приравнивает его к сумасшедшему. Хичоль привык, что на него все оглядываются, выделяться из толпы – это здорово, но об этом как-то не особо задумываешься, когда на душе столько других разных проблем. Сигарета быстро закончилась, но Хи не стал брать новую. Бросив окурок в пепельницу, он тихо вытащил из гардеробной маленький ярко-розовый чемоданчик и принялся аккуратно складывать все свои любимые джинсы и рубашки. Куда он пойдет? Да куда угодно, лишь бы не здесь. Хичоль знает, что такое бедность, его это даже нисколько не пугает, но жить с этим куском сала становится уже невозможно хотя бы потому, что задница болит с каждым днем все сильнее и сильнее. Ночь можно провести в соседнем отеле, а утром как следует подумать об этом. Сейчас на мозг давил выпитый с вечера алкоголь, мешая думать. А может, ну его этот отель... Вокруг столько классных ночных клубов, в которых Хичоль еще не был! Нет, нельзя так насиловать себя, хотя куда уж больше... Набросив на плечи классический черный пиджак, Хичоль спустился на улицу, встретившую его непривычной глухой тишиной. Светящихся окон становилось все меньше и меньше, городу ведь тоже надо отдыхать... К тому же, скоро рассвет. Даже самые заядлые гуляки разъезжаются по своим домам. Хичоль невольно вспомнил, как иногда работал аж до шести утра. А потом спал до трех часов дня. И это считалось нормой. Они с Чонсу тоже могли бы гулять до шести утра где-нибудь в тихом безлюдном парке... Глупости! Все это для баб с их соплями и эмоциями. Наслаждаясь знакомыми ночными запахами, Хичоль решил пройтись пешком до центра, чтобы хоть немного проветриться. Маньяков он никогда не боялся, может, потому что в Сеуле на него часто нападали, но даже на шпильках Хи всегда удавалось сбежать. Редкие прохожие косились на Хичоля, как на прокаженного, и последнему это нравилось. Пусть сморят, пока глаза не вылезут. Тащить за собой довольно-таки тяжелый чемодан оказалось не так-то просто. Чапать до центра было еще минут десять. Хичоль устало присел на ближайшую лавочку и принялся соображать, где находится. Да тут и соображать было нечего. Он сейчас на той улице, где располагается магазин его бывшего любовника, напротив гостиница типа «для таких, кому деньги девать некуда». «Интересно, Чонсу в ней остановился или в центре?» - подумал Хичоль, глядя на мрачные темные окна. Хи пару секунд вертел в руках кредитку, украденную у «папочки» и, усмехнувшись, направился к стеклянным дверям. «Хоть раз в жизни поживу как человек, - думал Хи, затаскивая свой чемодан внутрь. – Для себя. Вымоюсь для себя, закажу красненького винца в номер... тоже только для себя, и высплюсь, наконец, для себя, а не чтобы потом отправляться на панель». Миловидная девушка на ресепшене быстро отыскала для Хичоля подходящий одноместный номер с видом на город и вручила ему ключ-карту. - Спасибо, - сонно пробормотал Хичоль уже по дороге к лифту. Стеклянные двери хлопнули, но Хи не было дела ни до кого, кроме себя. Как всегда, впрочем. «Чертов лифт?! И почему он не едет?!» - негодовал Хичоль, теребя ручку чемодана. Он не собирался ехать с кем-то в лифте. Еще чего не хватало. - Хичоль? – взволнованный голос сзади. «Он решил следить за мной? – подумал Хи, оборачиваясь. Прямо перед ним стоял Чонсу в знакомом черном костюме и белой рубашке. Глаза его неумолимо слипались, он едва держался на ногах. - Ты? – пробормотал Хичоль. В этот момент двери лифта распахнулись. - Давай помогу, - Чонсу зашел в лифт и втащил внутрь чемодан Хичоля. – У тебя там что, кирпичи?! - Нет, - рассеянно ответил Хи. – Ты... только с этой своей встречи? – полюбопытствовал Хичоль. - Да, - зевнул Итук. – Мистер Смит потащил нас в какой-то наискучнейший клуб... – Чонсу взял из рук Хи ключ от номера. – У нас с тобой соседние номера... «Час от часу не легче!» - Поздравляю, - буркнул Хи. Лифт резко остановился. - Знаешь... то, что мы уже два раза сегодня встретились... – начал Чонсу. - Это ничего не значит, - Хи забрал свой ключ и выволок чемодан в тихий пустой коридор. - Да, наверное, - замялся Итук. – Тебе помочь? - Я... я, может, выгляжу, как девушка, но это не значит, что я не смогу донести до комнаты какой-то чемодан! – прошипел Хичоль. – И вообще! Я нравился тебе только когда шатался на шпильках и в мини-юбке! Ты не гей, Пак Чонсу, ты просто однажды захотел экзотики! Так бывает, - тоном психолога произнес Хичоль. – Это нормально для нормального здорового мужика. Хичоль попытался отскочить в сторону, но Чонсу так крепко прижал его к стене, что стало невозможно даже дышать, и принялся неистово и развязно целовать. - МММ! Отпусти! Пусти меня! – хлесткая пощечина отпечаталась на гладкой щеке Чонсу четырьмя красными следами. Глаза Хичоля потемнели так, что стали почти черными, Хи закусил губу. – Зачем?! – прошептал он, на глазах проступили холодные слезы, которые оказалось не так-то просто скрыть. – Так ты точно ничего не добьешься, придурок! – Хи еще сильнее прикусил губу, пытаясь хоть как-то остановить закапавшие из глаз слезы, и с чемоданом пошел к своей комнате, не оглядываясь на Чонсу.