***
Флешбеки, рассказанные Крюком-младшим.***
После стакана ...адцатого я уже плохо соображала. Плохо настолько, что Ума в глазах не двоилась, а троилась, а Гарри и вовсе было целых пять, одинаково хитро щурящихся в мою сторону. Гил уже минут пять отсутствовал за столом (упал, потому что корабль покачнуло, и не смог подняться), на удивление приятно храпя откуда-то снизу. Звук шёл куда-то мне в щиколотку. - Щекотно, - в очередной раз почувствовав вибрацию, я не сдержалась. - Что? - Ума, державшаяся пока лучше (трезвее) всех, подняла на меня взгляд из-под полуприкрытых век. - Гил щекотится, - я чувствовала, что по лицу расползается пьяная улыбка (Даг всегда называл её слишком весёлой, а отец так и вовсе запрещал мне начинать пить), но ничего не могла с этим поделать. В пьяном состоянии я себя почти не контролирую. - Правда? - пять Гарри приблизились к моему лицу, вызывая у меня табун мурашек по спине и тихое (слегка нервное) посмеивание. - Гарри, - предупреждающе отозвалась Ума откуда-то с боку и сзади. "Гарри" одновременно закатили глаза, вызывая у меня ещё пару смешков. А Гил снова захрапел, но громче, заставляя меня дёрнуть ногой от неожиданности, подпрыгнув. Теперь смешки не сдержали Ума и Крюк. Крюки. И Умы. Я представила, что было бы, будь их и вправду по такому количеству и засмеялась. Тихо, себе под нос. Но Крюки были рядом, а потому очень заинтересованно нарушили моё личное пространство, слегка сливаясь в краях. - Что смешного? - Гарри почти промурчал эти слова под аккомпонемент раздражённого цоканья дочери Урсулы. - Пять Гарри это слишком много для меня, - полушёпотом ответила я, забив на возможность отстраниться. Лица всех "Гарри" забавно вытянулись, явно не ожидав такого ответа, а затем самодовольно ухмыльнулись - и всё это в жалких десяти сантиметрах от моего лица. Ближе его не подпустила рука Умы, периодически прикладывающейся к почти пустому бочонку.***
- Мне не нравятся твои хитрые игры, - напевала я, не отдавая себе в этом отчёт, пока Ума вытаскивала меня из-за стола и (одновременно с этим) из полуобъятий Гарри. - И твоя подвешенная сцена тоже, - Ума почти вытащила мою не сопротивляющуюся тушку, когда обнаружила, что Гил обнимает меня за ноги. - И роль дурочки, которую ты мне отвёл... Ума справилась с поставленной целью успешно. Но не предугадала, что пьяный Крюк бодро вскочит следом за нами, задевая Гила, чем побуждая и его к действиям. - Нет, и ты мне совсем не нравишься, - коряво пропела я как раз в тот момент, когда Крюк-младший подхватил меня под коленями и закинул на плечо, опасно при этом шатаясь. - Мне не нравится твоё идеальное преступление (*) , - посмеиваясь с того, как Ума тянет меня вниз за руки, а Гарри, бормоча что-то бессвязно-сердитое, не отдаёт, удерживая за бёдра. Разрушил ситуацию Гил, спросонья плохо её оценивший: пьяненько захихикав, парень подхватил Уму так же, как и Гарри меня пару секунд назад. Издав радостные непонятные вопли, парни бросились из трюма, вверх по лестнице, оказываясь на палубе. Небо было усыпано звёздами, под которыми нас и закружили, вызывая у меня дикий восторг, а у Умы заворот кишок (кажется). В общем, её стошнило. Гил заботливо помог ей, придерживая волосы, пока она стояла наклонившись над бортом. Мы с Гарри умильно за этим наблюдали, стоя в обнимку на расстоянии метров трёх от них. Потом мы в две пары (я, потому что всё сопротивление было подавлено, Ума - с недовольной позеленевшей моськой) кружились по палубе, пока не надоело (Гарри и Гилу, нам надоело сразу). Но когда надоело, мы с Умой уже вошли во вкус и продолжили кружиться вдвоём. Уме стало получше и тарелочку мы делали заливисто смеясь, пока руки не расцепились. Парни оказались весьма ловкими (как для половинчатых рыб) и сумели поймать нас до того, как каждая словила бы дерево палубы спиной и тем, что пониже. Затем кому-то пришло в голову, что можно поиграть в догонялки (не будем показывать пальцами, но это был Гил) на поцелуи и нам с Умой почему-то выделили роль ведущих. А так, как парни и не думали убегать, а наоборот старательно подходили ближе, вскоре мы поменялись. Раза три они по очереди ловили то меня, то Уму, целуя туда, куда сердце подскажет. Если бы у них была помада, то мои лоб, уши, глаз и подбородок были бы в ней (сердца им подсказывали другое, но Ума угрожала довольно качественно) . У Умы расположение было аналогичным, только её ещё целовали в руку. Где-то на фоне одиноко наблюдал за происходящим дежурящий за рулём пират. Под конец мы просто свалились на пол, тяжело дыша и переглядываясь. - Кто последний, тот спит с Гилом, - внезапно быстро проговорила Ума и сорвалась с места, направляясь в сторону каюты. Спать с Гилом (ввиду его храпения) не хотел никто (даже он сам).***
Последнее, что мне запомнилось - как Гил, закатив глаза (что я видела впервые), притянул к себе почему-то ругающуюся Уму и поцеловал её. Затем он огрёб несколько ударов, снова поцеловал её, снова огрёб и был оттолкнут в сторону стола. А Ума, раскрасневшаяся и злая до чёртиков, дошла до кровати, скинула с меня Гарри, ранее нависшего и доведшего до икоты мою скромную персону, после чего завалилась ко мне сама и велела всем спать настолько сурово, что ослушаться не посмел никто. А потом было утро.***
конец флешбеков***
Я снова покраснела и теперь ощущала себя не девушкой, а по меньшей мере помидором. Воспоминания всплыли мигом, так что определить, что этот пиррат не врёт, было не сложно. А вот принять... Ко всему прочему я осознала, что сумка, мило предложенная Умой, принадлежала Гарри. Ведь только у него есть такая кожаная жилетка на молнии, только у него вещи пахнут чем-то терпким с оттенком корицы, только из-за этого он сейчас слишком довольно оглядывает мою фигуру, хотя всё просвечивающее я закрыла.