первообразная

Держать Джисона приходится крепко. Парень рвется в первые ряды, потому что рост не позволяет увидеть, что там происходит, а Хенджин ему завидует. На такое смотреть совсем не хочется. Почему-то с ним не согласны остальные старшеклассники. Они с любопытством выглядывают из-за плеч, но каждый молчит и телефон доставать не смеет. Чан склоняется над очередным парнем, которому просто не повезло, и хватает за шкирку. Хван не удивится, если он начнет драку прямо перед всей школой. Он отворачивается, когда парню прилетает носком ботинка по ребрам. Уже начал. Слышатся удивленные охи. — Ты знаешь, кто это? — тихо шепчет Джисон, щурясь, и, наверное, сожалеет, что не носит очки с таким зрением. Хенджин отрицательно качает головой. Может и видел пару раз, но имени точно не помнит. — Может, вмешаться? — Хван понимает, насколько абсурдный его вопрос. Джисон крутит пальцем у виска. Против Чана у него нет шансов. Да ни у кого нет, поэтому все молчат и смотрят на то, как бедный парень корчится на полу от боли. Хенджину хочется вернуться в класс, но оставлять Хана одного не собирается. После очередного тяжелого вздоха жертвы Чана и крови на чужом лице Хван не выдерживает. Да, он совершает глупость, ему, возможно, не будет жизни до конца школы, но оставить все так просто не может. Джисон словно понимает, что хочет сделать Хенджин, поэтому хватает за рукав рубашки и одними губами шепчет это того не стоит. Хван вырывается. Ему внезапно становится мерзко от равнодушия других учеников, которые боятся лишний раз вздохнуть под строгим надзором амбалов Бана, но сейчас они перегибают палку. Кажется, что за избиение во время урока прямо в школьном коридоре на глазах у всех, Чан не получит даже выговор. Хенджин протискивается через каменные спины, подбираясь совсем близко. Внезапно становится страшно и не по себе. Четкого плана у Хвана нет, но он уже чувствует на себе недовольный взгляд кого-то из парней Чана. Возможно, что ему влетит прямо сейчас. — Всем тихо! — кричат откуда-то сзади. На Хенджина уже никто не обращает внимания, поэтому ему удается выйти в самый первый ряд. Он замечает замешательство на лице Чана после чужих слов. — Стукач идет! Хван слышит шуршание ботинок за своей спиной, толпа рассасывается, а его за плечо тут же ловит хмурый Джисон. Сейчас ему точно не позволят вмешаться. Они оба смотрят на то, как Чан вытирает руки о темные брюки, поднимает бледного парня с разбитой губой и заставляет его стоять ровно, что-то говоря на ухо. Хенджин чувствует злость и несправедливость, но понимает, что сейчас лучше молчать. Даже Хан делает несколько шагов назад, потянув за собой друга, словно предупреждая о том, что вмешиваться нельзя. — Каким судьбами, — скалится Чан, облокачиваясь на качающегося парня, который трясется то ли от страха, то ли от отсутствия сил. Справа слышится несдержанный вздох Джисона, а слева — размеренные шаги по плитке. — Думал, не заглянешь. Уже соскучился? Со Чанбина, наверное, знает еще больше человек, чем Джисона. Конечно, как можно не знать сына директрисы и первого в рейтинге по успеваемости ученика в школе. Хенджин пересекался с ним лично всего пару раз, в остальное время не обращает внимания, но внешне его запомнил достаточно хорошо. Хан не жаловал Чанбина от слова совсем, но больше предпочитал о нем не говорить. Джисон без раздумия называл его странным ботаном, который жизни из-за своей матери не видел, любящего рассказывать ей все, что услышит в школьных стенах. Отсюда и пошла кличка Стукач, которая приелась и стала единственной вещью, которая могла разогнать любопытных учеников. Джисон уверял, что Чанбин часто скидывает различные нарушения правил школы на рандомных учеников, если они лезут не в свое дело. Достаться могло любому. Хенджину совсем не хочется таковым стать. Со идет спокойно, никуда не торопясь, заставляя всех посмотреть на себя. Он, наверное, единственный, кто носит дурацкую школьную форму каждый день. На лице у Чанбина ни одной эмоции, но взгляд у него напряженный. Он поправляет пиджак, убирает спавшую на лоб челку, останавливается и оглядывает Чана и его жертву. На остальных даже не смотрит, но Хенджину уже от его присутствия как-то не по себе. Может даже еще сильнее, чем от Чана и его покрасневших костяшек. — Отпусти его, — голос Со хриплый. Хван рассматривает его спокойное выражение лица, чувствуя щипок от Джисона за локоть. Пялиться и правда не стоит. Чан сразу же пинает парня, который падает на колени с тихим стоном. Хенджин не решается помочь, думает, что кто-то другой сделает это, тот же Чанбин, но он продолжает так же равнодушно смотреть на Бана. — Хватит устраивать цирк. — Минхо понравился мой подарок? — интересуется Чан, а Со на секунду теряет самообладание и хмурится. Хенджин смотрит на Хана, который тут же еле заметно кивает. На фотках, которые ему вчера показывал Джисон, шкафчик этого самого Минхо. — Я старался, а он мне даже спасибо не сказал. Хвану кажется, что они начинают лезть не в свое дело и стоит уйти, но теперь уже Джисона не сдвинуть с места. Хенджин аккуратно поворачивается назад и видит лишь пару бесстрашных учеников, которые наблюдают за происходящим. Только они с Ханом стоят так близко. Амбалы Чана никак на них не реагируют, отделяя парней от места событий своими спинами. Даже побитый куда-то уполз за время разговора Чана и Чанбина. Хенджин бесшумно сглатывает и задерживает дыхание. Кажется, что они не уйдут просто так. — Мы же договаривались, что ты к нему больше не лезешь, а я, — Со замолкает, переводя неодобрительный взгляд на Джисона с Хенджином, от которого ползут мурашки под рубашкой. Конечно, они не станут говорить в присутствии любопытного и желающего все знать Хана и мечтающего вернуться в класс Хвана. Чан тоже смотрит на них, но с каким-то отвращением, так, что у Хенджина сердце в пятки уходит. — Че уши развесили? Тоже хотите? — усмехается Бан, чувствуя чужой страх слишком хорошо. Хван тянет друга за рукав более настойчиво, а тот поддается с неохотой. — Брысь отсюда. Кому расскажете — прибью. Они идут до класса в тишине, а оборачиваться никому не хочется. Джисон чешет затылок и кусает ноготь на большом пальце. Хенджин изначально знал, что это плохая идея. Хорошо, что не успел вмешаться. Уверен, что не смог бы даже уползти. — Сходишь со мной в курилку? Как раз последний урок, — говорит Хан перед входом в кабинет, где все удивленно тыкают в них пальцами. Они тоже удивлены, что выжили. Хенджин утвердительно кивает. — Есть о чем потрещать. Курилка находится в соседнем дворе и отделяется от школы забором из прутьев. Про нее, кажется, знают не только все ученики, но даже сами учителя, поэтому Хенджин особо не понимает, почему Джисон продолжает туда ходить. Он пожимает плечами и говорит, что за стрелянную сигарету человек порой может рассказать больше, чем за деньги. Искать новое место никому не выгодно. Это уже стало особенным. Сам Хван не курит, но иногда за компанию может, поэтому чаще всего, пока Джисон трещит с другими учениками в курилке и узнает последние слухи, заходит в магазин взять что-то съестное. Хан курит еще с того момента, как они с Хенджином познакомились. Сигарета первое время смотрелась в руках Джисона странно, но сейчас стала чем-то привычным. Все равно Хван не понимает, зачем так часто курить. — Как хорошо, что нас пораньше отпустили. Никого нет еще, — говорит Хан, заворачивая за угол и ковыряясь в маленьком кармашке рюкзака, чтобы достать пачку с зажигалкой. — Я все еще помню, что ты мне торчишь пачку. — Я схожу сегодня проверить, — произносит Хенджин, разминая плечи. Какой-то осадок после представления Чана остался, а Джисон разговор начинать не спешит. Парень облокачивается на кирпичную стену, поджигая сигарету и протягивая пачку Хвану. Он качает головой. — Все в норме. — А у меня, как видишь, нет, — усмехается Джисон, выдыхая дым в воздух. Он просачивается сквозь его блондинистые волосы и поднимается в небо. Наверное, парня не раз ловили с курением родители, но Хана это никогда не останавливало. Хенджин выжидающе смотрит на друга, который поглядывает в сторону виднеющейся из-за деревьев школы. Зимой из ее окон можно даже разглядеть, кто стоит на курилке. — Я удивлен, что нам не досталось. — Я тоже, — кивает Хван и решает, пока Джисон с ним, вроде бы, согласен, сказать. — Если бы ты остался в классе, то точно бы все было нормально. — Уверен в этом? — Хан пропускает наезд мимо ушей. Видимо, ситуация слишком сильно его озадачила. — Однажды нам все равно влетело бы. — Поэтому ты решил сократить «однажды» необдуманным поступком. — Ну извини. Не я же полез спасать парнишку. Ты вообще головой думал? В герои заделался? А если бы Стукач не пришел? Джисон злится. Это заметно по огонькам в его глазах и приподнятым плечам. Хенджин хмурится. Неужели Хан совсем не считает, что парню нужна была помощь? Желание друга прикрыть себя, ну может и Хенджина, далеко не кажется ему чем-то благородным. Хван наблюдает за тем, как Джисон ходит по курилке и сдерживается от того, чтобы начать возмущаться. Понимает, что все, кто перешел дорогу Чану, в долгу не остаются. Хенджин и сам это понимает, бороться с этим же когда-то нужно. Хоть и остался всего один год, но потом придут новые, может даже те, кто будет хуже Бана. Излечить всех от равнодушия и страха невозможно, вот, что ему хочет сказать Джисон. Хван не хочет в это верить, поэтому обсуждать они это точно не будут. — Ладно, прости, сорвался, но не делай так больше, хорошо? — просит Хан, туша бычок о стенку и доставая еще одну сигарету. Хенджин не удивляется такой просьбе и кивает, наблюдая за ловкими движениями Джисона. Очередная струйка дыма, которая долетает до Хвана. — Мне вот непонятно. Что такого Минхо сделал Чану, что тот ему такое подкинуть решил? — Не знаю, — о Минхо Хенджин правда ничего не знает. Молчаливый парень из параллельного класса. Вроде отличник, всегда рядом с Чанбином. Симпатичный, но дерганный. Солнце, кстати, сегодня печет особенно сильно. Стоило бы тоже закурить. — А ты ничего не слышал про них? — Нет, конечно, слышал, — в его голосе даже звучит нотка обиды. Конечно, как Джисон может что-то не знать. — Не самые приятные и правдоподобные слухи, но многие говорят, что они встречались даже, но там все сложно. — Минхо и Чан? — вскидывает брови Хенджин. Не верится как-то. Хан пожимает плечами. — Когда? — Класс девятый, я тогда еще особо ни с кем не общался, но сейчас многие про это вспомнили. Хотя это очень маловероятно. А с Чанбином у них там вообще договор какой-то, — Джисон случайно стряхивает пепел на брюки и матерится. Хван фыркает, но договор его заинтересовывает. — Да, я люблю слухи, но за что мне пепел на штаны стряхивать, ветер? Я же никого не побил. — Еще бы ты кого-то побил, — говорит Хенджин, наблюдая за тем, как Хан отряхивает брюки. Спросить очень хочется. Терять-то нечего уже. — А что за договор? — Никто не знает, но я узнаю, — резко говорит Джисон, выкидывая бычок прямо на асфальт. Друг протягивает Хвану жвачку. Вишневая. — Возможно, что сказанное Чанбином сегодня имеет смысл. Нужно будет провести расследование. — Может, не стоит? — Хенджину это не нравится. Да, он смирился с желанием Джисона знать все обо всех, но лезть к Чану — опасно. Сам его отчитал за желание вмешаться, а теперь пытается разузнать подробности чужих отношений. Ссориться Хвану совсем не хочется. — А то в следующий раз вся школа будет смотреть на твое избиение. — Да, ладно, не полезу я к ним, — говорит Джисон, поправляя рюкзак на плечах. Как-то не особо верится в его слова. Они выходят с курилки, а Хан машет проходящим мимо ученикам. Хенджин обводит их взглядом, едва кивая. — Скучно просто. Я же не могу с тобой пойти шпионить за всякими маньяками на рельсах. — Я ни за кем не шпионю. И не маньяк это, скорее всего, — отрицает Хван. — Ну конечно, — Джисон смотрит в голубое небо. Ветер ерошит его выгоревшие волосы. — Не понимаю. Чего ты так печешься? Вещи все равно не нужные. Пиво точно не найдет. Сигаретами главное не разбрасывайся больше. — Я думал, это только наше место, — пытается оправдаться Хенджин. В этот момент он правда чувствует себя глупым. Зачем цепляется так сильно? — Конечно, наше, — пожимает плечами Хан, нежась в солнечных лучах. В ухе блестит сережка-колечко. Хенджин смотрит на него удивленно. Теперь он не понимает. — Просто… Сейчас оно наше, раньше было еще чьим-то, а в будущем оно может вообще будет заброшенным. Относись к этому проще, — Джисон переводит взгляд на друга, а Хван старается на него не смотреть. Может, Хан действительно прав. Они прощаются у остановки. Автобусы у них разные, а Хенджин решается пройтись пешком. Обычно они идут домой вместе, но Джисона наказали, а признаваться, в чем провинился, он не хочет. Даже помрачнел, когда Хван его спросил, и сказал больше не спрашивать об этом. Хенджин думает, что если бы у друга случилось что-то серьезное, то он бы рассказал. По крайней мере, он на это надеется. На улице душно, но Хвану нравится. Он втыкает наушники и включает какую-то старую песню, которую тщетно пытался научиться играть на гитаре. Может, хоть как-то расслабится после произошедшего сегодня. Когда домашка сделана, а часы показывают восемь часов, Хенджин начинает собираться. Вчера он встретил того парня примерно в девять с лишним, поэтому можно начинать выдвигаться. Хван не уверен, что темноволосый вернется после того, что произошло вчера, но попытать надежду стоит. Все равно дома скучно, Хан опять не отвечает на звонки, а родители приедут только на следующей неделе. В этот раз Хенджин одевается теплее, потому что сидеть планирует долго. Скорее всего, придется ждать того момента, как парень в маске уйдет, чтобы не наделать шума. Хван надевает теплую куртку и пытается уверить себя в том, что не заморачивается. Главное Джисону не рассказывать о своих приготовлениях. По пути на рельсы Хенджин покупает несколько шоколадных батончиков и энергетик в любимом магазине, где они обычно закупаются алкоголем. В куртке душно, но Хван так сильно увлечен мыслью о том, чем будет сейчас заниматься, что даже не замечает, как ему жарко. Он понимает, что это, наверное, неправильно, а, как назвал это Джисон, шпионажем заниматься не круто, но Хенджину интересно. И немного странно. После слов Хана он задумался. Может и правда и не будет прогонять парня. Просто посмотрит, чем он занимается, а если что, то предъявит. Весь день Хван пытался вспомнить, замечал ли что-то странное на их месте: переставленные вещи, чужие следы и все, что могло вызвать подозрения. Ничего в голову не приходит. Он удивлен, что Джисон что-то заметил и ему не сказал. Обычно Хан не замолкает, а тут даже не верится. Вдруг ему вообще показалось. По пути Хенджин встречает несколько знакомых, почему-то отказывается пойти на тусовку в выходные, а потом вспоминает, что у него начинаются занятия с репетитором. Учиться дополнительно и готовиться к экзаменам совсем не хочется. Дорогу до рельс Хван проходит еще быстрее, чем вчера, потому что уж слишком нервничает из-за всего произошедшего. День выдался сумасшедшим, ему стоило остаться дома и посмотреть сериал, но, нет, Хенджин поперся в лес и теперь хлюпает дорогими кроссовками по грязи, позволяя веткам шуршать по куртке. Ночью был сильный дождь, поэтому перепрыгивать через лужи приходится на каждом метре. Хван проклинает себя за то, что опять оделся не по погоде. Зато мерзнуть, если задержится надолго, не придется. К рельсам Хенджин выходит бесшумно. Он оглядывает место, уже наступили сумерки, но сегодня разжигать костер Хван не собирается. Он же шпионит. От осознания всей неловкости его действий хочется убежать домой и забросить эту идею. Хенджин берет себя в руки и осматривается. Ничего не изменилось. Только пачки, которую Хван вчера оставил на диване, нет. Даже если тот парень ее забрал, то это лучше, чем оставить сигареты мокнуть под дождем. Хенджин обходит все вагоны, заглядывает в нычки, но ничего необычного не замечает. Единственное, что смущает Хвана — не до конца завязанный пакет с балончиками с краской. Понять, пользовались им или нет сложно, поэтому Хенджин решает думать, что это он сам не до конца завязал пакет. Обвинять вчерашнего гостя во всех бедах Хван не будет, даже если очень хочется. Пачку он так и не находит. Хенджин проверяет место, где вчера прятался, и видит, что тот парень убрал за ним бутылку с пивом. Точнее, без пива. Хван вновь вспоминает, как глупо задел ее коленкой. Может, если бы это не произошло, то приходить бы сегодня не пришлось. Спрятаться Хенджин решает за другим вагоном, так, чтобы он видел основную поляну, но пришедший на нее человек его — нет. Хван приволакивает туда пенек, чтобы было удобно сидеть, потому что ждать планирует часов до одиннадцати точно. Хенджин зарядил телефон, накачал несколько игрушек, чтобы так скучно не было сидеть. В общем, предусмотрел все, что угодно. Хван открывает банку с энергетиком с громким звуком, вслушиваясь в негромкое эхо. Лес вокруг него шумит, заливается своими вечерними песнями, а Хенджин понимает, как сильно любит природу. Поступать, скорее всего, придется в соседний, более крупный город, но он не так далеко находится, чтобы переезжать. Родители ему конечно предлагали, но Хван сразу отказался, потому что жить в большом мегаполисе точно не для него. Хенджин вдыхает свежий воздух, позволяя ветру забежать под куртку. Вдалеке шумят поезда. Хорошо-то так. Хван сидит в тишине почти до десяти и успевает съесть все батончики, пока не слышит знакомый звук. В лесу хрустит ветка, чужие шаги сбиваются и с каждой секундой все ближе и ближе. Хван на всякий случай отодвигает от себя банку, пряча ее под вагон, чтобы ненароком не задеть. Он аккуратно выглядывает из-за поезда, ожидая появления парня. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но Хенджин видит яркий свет телефонного фонарика. Спустя несколько минут шуршания, поляна слабо озаряется теплым рыжеватым светом. Хван видит того же парня, что и вчера, но в кепке и с электрическим фонариком в руках. Хенджин готов ударить себя по лбу. Почему они с Джисоном не додумались купить такой и всегда разжигали костер? Парень в маске ставит фонарь на землю и оглядывается. В сторону того вагона, где вчера прятался Хван, он смотрит дольше обычного. Хенджин сам заинтересованно глазеет, потому что удивлен, что тот пришел, и едва не кусает пальцы от любопытства. Чем темноволосый будет заниматься здесь один? На пеньке сидеть совсем неудобно, у Хвана затекли ноги, но ради такого можно потерпеть. Парень в маске начинает копаться в рюкзаке и достает что-то очень знакомое Хенджину. Баллончик с краской. Почти такой же, как те, что Хван накупил, чтобы рисовать на вагонах. Пару раз они с Джисоном криво почиркали свои имена на одном из них и забросили эту затею. Никто из них рисовать нормально не умел, а тратить жалко. Хенджин удивлен, что незнакомец просто не взял те баллончики, которые лежали в одном из поездов, а купил свои, новые. Никаких рисунков, кроме тех, что были сделаны до того, как они нашли это место, Хван не замечал, значит сегодня первый день, когда темноволосый будет рисовать. Хенджину немного не верится в происходящее, поэтому сердце громко стучит от какой-то необычности и восторга. Давно у него такого не было. Незнакомец берет пакет с баллончиками и фонарик и снова уходит туда, куда Хвану обзор не открывается. Через пять минут он не появляется, поэтому Хенджин решает переместиться. Он аккуратно берет рюкзак, встает с пенька, даже ничего не задевая. Хван бесшумно и на ощупь перебегает за соседний вагон, надеясь, что его не обнаружат. Ему повезло, что он так хорошо запомнил, где и что тут находится. С другого конца поезда Хенджин мог наблюдать за темноволосым еще лучше, ибо вагончик располагается чуть ближе, чем предыдущий. Но теперь риск того, что его увидят, очень велик. Парню в маске стоит лишь обернуться, когда Хван будет выглядывать, и он увидит Хенджина. Ему слишком интересно посмотреть, что будет делать незнакомец, поэтому Хван старается не думать об этом. Темноволосый трясет баллончик с краской и пробует цвет на вагоне с громким звуком. Хенджин старается дышать почти бесшумно, потому что незнакомец часто останавливается и прислушивается. Одно неверное движение и Хвана обнаружат. Хенджин удивленно наблюдает за тем, как парень в маске начинает рисовать. Для него это что-то непонятное из-за плохой видимости в темноте и спины парня, но даже отсюда граффити его впечатляет. Незнакомец работает ловко, его движения плавные и спокойные, поэтому оторвать глаз невозможно. Хвану очень хочется подойти поближе и рассмотреть рисунок, но он боится, что если сейчас выйдет, то точно спугнет темноволосого. Издалека это напоминает человеческий череп, а Хенджин удивляется, что баллончиками можно нарисовать что-то настолько классное. Хван даже не замечает того, что стоит уже двадцать минут и что у него затекают ноги. Он слегка разминает их, но потом осознает, что сейчас чихнет. Черт, только не сейчас. Сдержать чих у Хенджина не получается. Так глупо, он наблюдал за этим парнем чуть больше получаса, пытался не выдать свое присутствие, а сейчас просто чихает и все портит. Почему ему приспичило сделать это прямо сейчас? Хван сразу же прислоняется спиной к вагону, слыша, как незнакомец кладет баллончик на землю. Все, сейчас его обнаружат и будут смотреть как на дурака. Шаги приближаются, а Хенджин не понимает: бежать ему или стоять на месте? Он находится в каком-то ступоре, поэтому не может пошевелиться. В какой-то момент его ослепляет яркий свет. Придется импровизировать. — Только не пугайся, — начинает Хенджин, но дальше говорить не может. Он засматривается на незнакомца, который осматривает его с таким же нескрываем интересом, как и сам Хван. Из-под маски и кепки виднеются яркие, светящиеся глаза. Хенджину хочется сказать, что он узнал этого человека, но нет. У него нет даже малейшего представления о том, кто это может быть. И знакомы ли они вообще. — Мы виделись вчера. Точнее я тебя видел. А потом убежал. Как ты вообще нашел это место? Обычно тут только я с другом. Кстати, классный рисунок. Хван понимает, что несет какой-то бред, когда темноволосый хмурится, разворачивается и уходит. Хенджин почему-то решает пойти за ним, нагоняет и думает, что еще можно сказать этому парню, но в поле его зрения наконец-то попадает граффити парня. Он удивленно разглядывает череп, который изобразил незнакомец, даже не заметив, что открыл рот. Хван подходит поближе и чувствует, что у него снова что-то щекочет в носу. Он чихает в рукав куртки. Скорее всего, у Хенджина аллергия на краску. Он слышит смешок парня в маске, который тоже это понимает. Темноволосый стоит чуть поодаль, скрестив руки на груди, и продолжает молчать. Он Хвану сегодня отвечать собирается? — Не понимаю, как ты это нарисовал, но это очень круто, — говорит Хенджин, на всякий случай отходя от вагона с граффити. Он решает общаться с незнакомцем обычно, без каких-то наездов, как его учил Джисон. Слушать Хана, конечно, не всегда нужно, но иногда это помогает. — Меня Хван Хенджин зовут. Ты давно сюда приходишь? Незнакомец тушуется. Хван замечает это и понимает, что он либо стесняется, либо не хочет раскрывать себя. Если это второе, то, скорее всего, они знакомы. Сюда бы Джисона со своей тягой к выяснению тайн, он бы быстро разузнал, кто такой этот парень в маске. Хенджин решает играть по правилам. — Значит, ты не будешь разговаривать со мной? — спрашивает Хван. Кивок. — Почему? — незнакомец пожимает плечами, а Хенджин понимает, каким тупым был вопрос. Он же не может объяснить причину, если будет молчать. — Ладно. Ты давно нашел это место? Нет. — Ты сам его нашел? Нет. — Увязался за нами с Джисоном? Да. Хван задает еще несколько вопросов, узнавая, что незнакомцу семнадцать лет, значит они одногодки, он любит рисовать, приходил сюда и наблюдал за ними с Джисоном, а еще, что сигареты Хана он забрал себе и возвращать не будет. Это Хенджина возмущает, но требовать вернуть их он не стал. Ему интересно. Кто будет настолько заморачиваться, чтобы тебя не узнали? Парень в маске уже начинает отказываться отвечать на вопросы, поэтому показывает ему два пальца. — Два вопроса? — кивок. Хенджин дует губы и ловит на себе недовольный взгляд. — Хорошо, ладно. Мы учимся в одной школе? — медленный и неуверенный кивок. Хван закусывает губу от нетерпения. Он понимает, что незнакомец, скорее всего, не раскроет свою личность, но спокойно ходить по школе Хенджин теперь не сможет. — Мы знакомы лично? Ну или просто? Незнакомец не отвечает. Наоборот, он быстро подбегает к разбросанным по земле баллончикам и начинает их собирать. Хван осознает, что спросил что-то не то. Неужели этот человек так боится, что Хенджин его узнает? Что не так в этом? Хван теперь чувствует себя неудобно и неловко. Вероятно, ему не стоило заходить так далеко, чтобы не смущать парня. — Эй, подожди, — парень останавливается, но на Хвана не смотрит. Хенджин мог бы даже на секунду подумать, что это Джисон над ним прикалывается, но теперь замечает, какая широкая у незнакомца спина. Точно не Хан. Он сглатывает. — Прости, ладно? Я не буду больше о таком спрашивать. Могу вообще больше ничего не спрашивать. Не уходи только, ладно? Незнакомец поднимается с земли, шумя пакетом с баллончиками и смотрит на Хвана. Он все равно подбирает фонарик, игнорируя слова Хенджина. Парень быстрым шагом уходит в сторону леса, оставляя после себя лишь этот щекочущий нос запах краски и темноту, которая тут же обдает Хвана холодом и неуютом. Становится не по себе. Конечно, разве можно было ожидать, что парень, который носит маску и скрывает свою личность, послушает его и останется. Хенджин чувствует себя как-то глупо и неловко, словно всего этого и не было. Ветер поднимается. Хенджин включает телефон, освещает граффити фонариком еще раз и фотографирует на память. В воздухе пахнет дождем, поэтому он выдвигается к тропинке. Почему за час с лишним это место становится для Хвана незнакомым. До дома он добегает уже под сильным ливнем. Капюшон от куртки совсем не спасает, а капли воды как раз помогают осознать, что произошедшее совсем не было сном. Хенджин пытается прокрутить вечер в голове, чтобы не забыть все детали и завтра рассказать обо всем Джисону. Хван обязан вернуться к рельсам завтра, а если нужно, то и послезавтра. Все его мысли были заняты темноволосым. Вдруг он больше не придет? Засыпает Хенджин тоже беспокойно. Он понимает, что разузнать, кто этот человек будет трудно и почти невозможно, даже если они учатся в параллельных классах. Раскрыть тайну парня в маске и кепке ему хочется до безумия. Не просто же так он что-то скрывает. Джисон точно будет в восторге.