первообразная

Начало недели у Хенджина выходит загруженным и, наверное, самым стрессовым за последние два года. Целыми днями он бегает по школе, переписывая контрольные, которые завалил, делает домашку к репетитору на переменах, готовится к опросам по всем предметам. А еще ни на секунду не может отойти от Джисона, который бесится с его опеки. Хван уверяет его, что хотя бы до конца недели другу лучше не перемещаться в одиночку по школе. Конечно, Хан фыркает с его заявлений и уходит в неизвестном направлении, пока Хенджин давится бумажками с заданиями от преподов. В конце недели сдавать проект, а у них ничего не готово. Хван знает, как серьезно университеты стали относиться к оценке за них, а вот Джисон уверен, что его дружки все успеют сделать. Хенджин с кислой миной ловит их на перемене и заставляет прийти после уроков в библиотеку, чтобы хоть что-то уже написать. Они нехотя, но соглашаются. Это уже радует. Родители вернулись в субботу, а Хван, привыкший за это время жить один, чувствует себя некомфортно даже в своей комнате. Кажется, мама что-то говорила про пятницу и месяц в другой стране. Хенджин в это время ковырял вилкой в еде из доставки, не понимая, почему он чувствует себя так по отношению к собственным родителям, которые делают для него все. Конечно, Хван еще подросток, для него нормально отдаляться от семьи, но совесть все равно грызет. Поэтому в понедельник он согласился съездить с родителями в соседний город, чтобы сходить в ресторан и в театр на совершенно не интересную постановку, а вот во вторник до часа ночи сидел и доделывал долги, параллельно жалуясь Джисону в мессенджере. Ни о каком походе на рельсы и речи не могло быть. Хенджин чувствует себя таким виноватым перед парнем в маске, хотя они даже и не договаривались, что встретятся. Было бы куда проще, если бы незнакомец все-таки сдался и дал хотя бы свою почту. Хвану уже все равно, ему лишь бы связаться с темноволосым и все объяснить. Хотя, они же учатся в одной параллели. Наверняка, парень в маске и сам понимает, что выпускной класс — самый жестокий. Сегодня Хенджин пообещал себе выбраться на рельсы хотя бы на часик. Джисон лишь с ухмылкой подтвердил, что поиски продолжаются и что скоро Хван узнает, кто такой тот самый незнакомец. Почему-то Хенджин уже не так сильно жаждет этого. Может, ему просто хочется, чтобы парень сам снял с себя маску и сказал, кто он? Наверное. Но вести поиски Хану все равно не запрещает. Надо чем-то отвлечь любопытство друга. Каждый раз, когда Хенджин видит Минхо или Чанбина, он чувствует угрозу похлеще, чем от Чана. Его бесит, когда Ли смотрит на Джисона в коридорах, пытается хоть как-то намекнуть о своем присутствии. Хван еле сдерживается, чтобы не поговорить уже с Минхо по душам и объяснить, что рядом с Ханом ему делать нечего. Чанбин, вообще, отдельный экземпляр. Хенджин даже смотреть на него не может без какого-то отвращения. Если раньше Хвану было почти плевать на этих отличников, то сейчас терпеть их не может. Джисон говорит ему быть проще, но Хенджин просто не в состоянии. Хван и сделать с ними толком ничего не может. Начнет говорить — скорее всего, останется в дураках. Именно поэтому он продолжает прожигать их взглядом, если чувствует, как они смотрят на него или Джисона в школе. Не у всех есть такая власть и, к счастью, желание настучать на других. — Я не смогу пойти с тобой и парнями в библиотеку, прости, — говорит Хан, крутя сигарету в пальцах, на самом выходе из здания школы. Хенджин вскидывает брови. Его решили кинуть? — Мама сказала, что нужно ехать на обследование, чтобы осложнений не было. Давай завтра сходим? — Завтра уже нужно сдать проект. А в пятницу рассказывать, между прочим, — разочарованно вздыхает Хван, драматически хватаясь за сердце. — Ты хочешь, чтобы я разговаривал с твоими друзьями сам? — Они мне не друзья, — морщится Джисон, пряча сигарету за ухо. — Они мне просто должны. — Вот именно, что тебе! — возмущается Хенджин, хватаясь за виски. Хан качает головой и закатывает глаза. — Они меня просто пошлют, и я буду делать проект в одиночестве. — Скажи им, что если они уйдут, то я в долгу не останусь, — хмыкает парень, кивая кому-то проходящему мимо. Хвану хочется разрыдаться прямо на месте. Его уже все это достало. — Компромата у меня на них много. Не переживай об этом и не нуди. — Перестану, если стрельнешь сигарету, — протягивает руку Хенджин, а Джисон поднимает бровь. — Зачастил ты что-то, — Хан достает пачку из кармана ветровки и протягивает пачку. — Дарю. Смотри не обкурись. — Спасибо, — кривляется Хван, открывая пачку. Одна сигарета. Он хочет посмотреть на Джисона своим самым злобным взглядом, но друга и след простыл. — Хан! — До завтра, бро, — с хитрой улыбкой бросает ему Джисон и скрывается за дверьми. Хенджин совершенно не удивлен. Проклиная Хана про себя, парень прячет пачку в рюкзак и идет в сторону библиотеки. В нее Хенджин заходит лишь тогда, когда теряет учебник и слезно просит еще один. Видимо, Хван обладает каким-то особым обаянием, которое действует исключительно на бабушек. Добравшись до последнего этажа, где библиотека и находится, Хенджин надеется лишь на то, что кто-то пришел. Ему достаточно хотя бы одного помощника, парень уже готов взять все на себя. В следующий раз Хван ни за что не позволит Джисону выбирать тех, с кем делать проект. Самому себе дороже. В библиотеке пахнет стариной. Удивительно, что Миссис Со модернизировала всю школу, кроме этого места. Хорошо, что учебники хоть не разваливаются, но вот стеллажи с ними точно не вызывают доверия. Хенджин здоровается с библиотекаршей и проходит в читальный зал, с удивлением замечая там тех двух парней. Они сидят в телефоне и с чего-то громко смеются. Странно, что они вообще пришли. Хван уже настроился работать в одиночестве. Он быстро подходит к их столу и кладет папку с многочисленными распечатками. Оба парня отводят взгляд от телефона и смотрят на Хенджина, который сглатывает от напряжения. Далеко не самые дружелюбные люди задолжали Джисону. — Спасибо, что пришли, — старается сохранять спокойствие Хван и даже выдавливает из себя улыбку. — Нам всем нужна хорошая оценка, поэтому давайте постараемся вытянуть хоть на четверку. — Я могу презентацию сделать, — говорит один, а Хенджин кивает. — Отлично, — радуется хоть какой-то инициативе Хван. На одну заботу меньше. — А ты- — А какая у нас тема? — чешет голову второй, а Хенджин медленно теряет надежду. — Да, я тоже спросить хотел, — давит тупую лыбу первый. Хван молча протягивает им папку, делая глубокий вдох. Полчаса Хенджин тратит на объяснение темы и суть проекта этим двум. Вообще, им подробно говорили об этом на уроке, Хван даже к учителю подходил проконсультироваться, но, кажется, это волнует его одного. Он по десять раз отвечает на одни и те же вопросы, все объясняет и даже радуется, когда видит проблески понимания в глазах других учеников. Они кое-как распределяют части проекта, Хенджин дает им свой номер и почту, умоляя скинуть все хотя бы до утра. Парни обещают, что все сделают, а Хвану очень хочется в это верить. У Хенджина еще большие надежды на Джисона, который свою часть тоже обещал сделать еще во вторник. Ну, Хан человек-дедлайн, он должен скинуть, а вот эти двое. Хван на всякий случай пугает их и говорит, что Джисон не будет рад, если они завалят проект. Парни на это, живее, чем до этого, кивают и уже точно клянутся все сделать. — Ну и отлично, — довольно проговаривает Хенджин и хлопает в ладоши. — Если у вас еще остались вопросы- — Хван Хенджин, — слышится за спиной, и парень готов проматериться, потому что точно знает, чей это голос. — Извините, что прерываю вас всех, но тебя вызывают к директрисе. — Учебный день закончился, — огрызается Хенджин, потому что только этого ему сейчас не хватает. — Но ты в школе, — Чанбин как обычно остается невозмутим. Хван видит, как поджали хвосты парни, сидящие напротив него. Конечно, Со не только не любят, но и вдобавок боятся. Проблем никому не хочется. — А вы можете идти домой. Секунда и парней уже след простыл. Хотя бы про материал, который Хенджин им выдал, не забыли. Хван бы тоже сейчас хотел уйти, завалиться в теплую кровать и отдохнуть от этого дурдома хотя бы на несколько часов. Но, нет, Хенджин же понимает, почему Чанбин за ним пришел. Вот только как он его нашел? Следит? Тоже свои связи? Хван сдерживается, чтобы не начать биться головой об парту. Капельку самоуважения он все-таки сохранил. Хенджин краем уха слышит шаги Со, который обходит стол и подходит к стульям, где сидели те парни. Чанбин оглядывает Хвана своим безэмоциональным взглядом, поправляя пиджак, и берет в руки часть проекта, которую Хенджин вчера строчил всю ночь. — Положи, — хмурится Хван, но за бумажками не тянется. Чанбин даже и не думает реагировать. — Ты оглох? — Зачем так грубо? — спрашивает Со, не отрываясь от чтения проекта. Спустя почти минуту он фыркает. — Неплохо, но выше тройки ваша группа не получит. — Не твое дело, — не сдерживается Хенджин и вырывает у Чанбина бумажки, складывая все в папку и пряча ее в рюкзак. Пока он собирается, то чувствует прожигающий взгляд Со на себе. А потом Джисон еще спрашивает, почему он так с этой элиты бесится. Обнаглевшие, думающие, что им все можно, люди. Хвану кажется, что еще секунда, и он выскажет Чанбину все, что о нем думает. — Куда мне? В кабинет Миссис Со? — Да, — кивает Чанбин, игнорируя кривляния Хенджина, который не сдержался от еще одного напоминания, что Со еще не получил только потому, что его мать директриса. Без нее он бы остался безликим учеником. Хван бы посмотрел на это зрелище. — Я провожу- — Нет, спасибо, сам дойду, — резко встает из-за стола Хван и выходит из библиотеки, оставляя Чанбина позади. Он просто надеется, что сегодняшний день поскорее закончится. Родители Чана выглядят так, как Хенджин себе и представлял. Ровные осанки, дорогие вещи, спокойные и уставшие взгляды. Хван бы хотел посмотреть, как бы исказились их лица, если бы они увидели, как их сынок избивал невинного школьника. Рядом с ними Бан сразу же становится другим. Чан сидит между отцом и матерью, прямо напротив Хенджина, не отрывая от него взгляд. Напряжен, впервые в жизни. Сколько же глаза могут сказать о человеке и его состоянии, Хвана это всегда удивляет. Он смотрит в ответ с полным равнодушием, словно готов к этому разговору уже давно, но что-то внутри говорит о том, что нужно рассказать правду. Неизвестно, что еще может вытворить Бан. Хочется стать героем, который навсегда это прекратит, пожертвует собой и станет тем, кого запомнят навсегда. Но в реальной жизни все совершенно не так. Хенджин выпусник без связей в администрации школы. Если его выгонят, то никому не станет от этого хуже, кроме самого Хвана. Он проглатывает свою гордость и отводит взгляд, пока Чан бесшумно ухмыляется. Хенджин проиграл заранее. Исход просто не мог быть другим. — Миссис и Мистер Бан, сразу же хочется принести извинения за слухи, которые стали распускать про вашего сына, — директриса снова на своем троне выносит приговоры невинным. Хван чувствует себя таким маленьким, осознавая, что ничего он сделать не может. Он просто пешка. — Я была в шоке, когда услышала… такое. Чан замечательный мальчик. Мне стыдно, что такое недоразумение произошло. — Рада, что вы это понимаете, — мило улыбается Миссис Бан. Безликие улыбки, которыми обмениваются женщины. От них Хенджину хочется сбежать больше всего. — Чтобы вы были уверены, то я привела того самого, — Миссис Со мнется. — Хулигана. Он поссорился со своим другом, и они немного повздорили. Мальчики, сами понимаете. — Конечно, Миссис Со, я понимаю, — кивает Миссис Бан. — У самой два мальчика. У Чана и Лукаса, конечно, тоже были ссоры, но то, что произошло с тем парнем… — Да, это ужасно, — тут же кивает директриса, а Хенджин старается не показывать удивления. У Чана есть брат? — Хенджин уже понес наказание за свой проступок, не переживайте. Я сразу же пресекаю такое. — Думаете? — спрашивает Миссис Бан, а Хван тут же хмурится, не понимая, к чему она клонит. — Я не вижу раскаяния в его глазах. — Хенджин, — смотрит на него директриса. Хвану хочется рассмеяться. Его унижают, как только могут. — Скажи нам, ты сожалеешь? Хенджин мог нарушать многие моральные устои, но единственное, что он старался делать всегда — не врать себе. Он не стеснялся своих мыслей, чувств, не старался убедить себя в том, чего не чувствует. Хван знал, какой он человек, знал, чего точно делать не будет и на что он способен. Хенджин понимал, что когда его приведут в этот кабинет, то ему придется врать в первую очередь самому себе, что он потеряет то, что никогда не вернет — честность. Хван снова тонет в яме, из которой нет выхода, а все руки, которые к нему тянутся, лишь хотят ускорить его гибель. Хенджин прикрывает глаза, стараясь сосредоточиться, уверить себя в том, что слова, которые он сейчас скажет, не сделают его хуже. Но он не может. Он предает себя, Джисона, всех, кто хоть капельку не равнодушен. Хенджин становится тем, кого он всегда осуждал. И с этим ничего нельзя сделать. — Да, — Хван смотрит в Чану прямо в глаза, понимая, что это бесполезно. — Я сожалею, что повел себя как бесчувственная скотина и избил невинного человека. Мною двигали жестокость и безрассудство. Такого больше не повторится. Воцаряется тишина. Бан лишь корчит губы в довольной улыбке на несколько секунд и, наверное, Хенджину еще прилетит за эту наглость, но точно не сегодня. Хвану уже все равно. Пусть делает, что хочет. Он уже поддался. Дальше сопротивляться бесполезно и глупо. Директриса откашливается, а Миссис Бан сидит с удивленным лицом. Отец Чана лишь вскидывает бровь. Если бы Хенджин совсем отчаялся, то он бы высказал многое, но рисковать опасно. И переживает он даже не за себя и свое место в школе, а за Джисона. Чан не глупый, теперь уже точно понимает, на ком будет выгоднее отыграться. В этот момент у Хенджина появляется неосуществимая мечта — сорвать это самодовольство с лица Бана и неважно каким способом. Жестокость заразна, и отрицать это глупо. — Мне кажется, что-, — начинает Миссис Бан. — Хенджин обязательно отправится завтра к психологу, не переживайте, — совсем уж натянуто улыбается Миссис Со и смотрит на Хвана. — Можешь идти. Хенджин, не чувствуя своего тела, встает со стула и выходит из кабинета. Полчаса, проведенные среди этих людей, показались ему вечностью. Хван еле сдерживается, чтобы не начать смеяться от абсурдности этой ситуации. Хенджину кажется, что его окунули лицом в грязь, опустили головой в унитаз и оставили сидеть на холодном полу в полном одиночестве. Его опустошили, доказали, что он в этой школе никто и что все его надежды на справедливость — глупая сказка. В этом мире правит тот, кто богаче, кто сильнее, тот, кто более безжалостен. Лучше бы Чан его просто избил, Хван бы не чувствовал себя таким слабым, но, кажется, это для него теперь слишком большая честь. Один взгляд на лицо Бана заставит Хенджина вспомнить о том, что он беспомощен, а это хуже всего. Хван останавливается посреди холла и не понимает, что ему делать. Это же такая мелочь — соврать ради своего же блага. Почему другие люди занимаются этим каждый день, а Хенджина колотит, словно он на смертном одре? Хван сжимает кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, старается взять себя в руки, но не получается. Слишком много эмоций, слишком много всего происходит в последнее время. А самое обидное, что никто его не поймет. Другие скажут, что у него не было другого выбора. Хенджин знает, что выбор есть всегда. — Эй, ты в порядке? — Хван приходит в себя и смотрит на обеспокоенного Чанбина, тут же шугаясь его взгляда и отшатываясь назад. Подслушивал? Понял, что Хенджин такой же слабый и глупый, как и все остальные? — Могу отвести тебя к медсестре, если она еще не ушла. — Ничего мне от тебя не нужно, — выплевывает Хван, понимая, что да, срывается, но разве это не из-за Со? Разве это не он виноват в том, что к директрисе пошел именно Хенджин? — Засунь свое беспокойство куда подальше, понял? — Хочется грохнуться прямо тут в обморок? Пожалуйста, — пожимает плечами Со и отходит на несколько шагов назад, вновь возвращая маску равнодушия, беся этим Хвана еще больше. — Как прошла встреча с родителями Чана? — Ты надо мной издеваешься? — выпрямляется Хенджин и подходит к Со почти вплотную, уже готовый размазать ему по лицу эту пустоту, которую он никогда не убирает с лица. — Это все из-за тебя, из-за твоей матери, из-за, блять, Минхо- — Слушай, успокойся, — Чанбин отталкивает Хвана ладонью от себя и смотрит в глаза как-то иначе. Хенджина словно током прошибает, но почему — понять не может. — И сходи к медсестре. Я не шучу. Через секунду Со уже испаряется, словно его тут и не было, оставляя после себя лишь неприятный осадок и холод. Хенджин пытается понять, что это такое было и что его так передернуло, но если он начнет думать, то точно с ума сойдет. С этим Чанбином точно что-то не так. В любом случае, Хвану плевать. Ни к какой медсестре он, конечно же, не идет. Парень словно в тумане выходит из школы, стреляет зажигалку у случайного прохожего и обнаруживает несколько пропущенных звонков от мамы и непрочитанных сообщений от Джисона. Он блокирует телефон и решает пройтись пешком, несмотря на огромное количество дел и планов на вечер. Нет, Хенджину нужно продышаться и успокоиться. Сегодняшний день довел его до контрольной точки. Дозвониться Джисону у Хвана получается только тогда, когда он идет на рельсы. Дома парню еле удается сосредоточиться, чтобы доделать домашку в школу и к репетитору. Мысли о том, что произошло в кабинете директора, не отпускают, а так хочется забыть произошедшее. Хенджин даже чуть не ссорится с мамой, но вовремя уходит из дома. Ему нужно расслабиться. Крутиться как белка в колесе Хван совершенно не умеет. Стрессовые ситуации быстро опускают парня в омут непонимания того, что ему делать дальше. Так, как сейчас. Хенджин надеется, что время, проведенное с незнакомцем, хоть как-то даст ему забыть о насущных проблемах. Каждый раз, когда Хван приходит на рельсы, то ему кажется, что он попадает в какую-то другую реальность, туда, где нет проблем, нет выпускного класса, Чана и всех остальных. Это дает Хенджину маленькую надежду, что когда-то все нормализуется и он сможет чувствовать себя так всегда. Хан реагирует на рассказанное, как всегда, неоднозначно, пытается как-то успокоить Хенджина и объяснить ему, что это не конец света. Конечно, Хван это понимает, но еще он понимает, что долго не отпустит эту ситуацию. Джисон предлагает сходить в субботу на тусовку к его знакомому, а Хенджин не видит причины отказаться. Может, ему и правда нужно расслабиться, напиться и сбросить с себя этот груз, который он сам на себя навалил. После того, как Хан говорит, что уже скинул свою часть проекта Хенджину и одному из тех парней, который занимается презентацией, то Хван окончательно успокаивается. Они обещают переговорить завтра по поводу всего еще раз. Хенджин сбрасывает звонок и с облегчением выдыхает. Он все-таки безумно рад, что у него есть такой друг. Идя по знакомой тропинке, Хван надеется, что парень в маске пришел сегодня. Может, он вообще решил, что Хенджин сюда больше не вернется. Интересно, а он часто видит Хвана в школе? Появляются ли у него мысли подойти и сказать, что это он тот самый незнакомец? Хенджин снова чувствует то самое волнение, которое испытывает каждый раз перед встречей с парнем в маске. Удивительно, что рядом с ним Хвану комфортно, хотя он не знает, кто перед ним. Пытаться догадаться о настоящей сущности незнакомца — бесполезно, только надумаешь себе лишнего и точно не сможешь спать, Хенджин решил для себя это давно. Но сердце все равно замирает каждый раз, когда в голове появляется все больше и больше деталей о характере темноволосого, о его повадках. Хван не хочет нарушать связь между ними и терять чужое доверие, поэтому он готов подождать. Знакомый свет фонаря заставляет Хенджина идти быстрее, а чувство радости, которое заполняет всю душу парня, не дает сдержать улыбку. Незнакомец сидит на знакомом диване, уткнувшись в телефон, но тут его прячет, когда слышит шаги Хвана. Он все в тех же куртке, кепке, шарфе и маске. Единственное, что замечает Хенджин, это то, что парень теперь носит перчатки. Стало холодно или что-то его отпугнуло? Хван решает не наседать с такими вопросами, потому что понимает, что дружелюбную атмосферу они точно не создадут. Хенджин искренне улыбается и машет рукой парню, который машет ему в ответ. — Можно присесть? — с какой-то неловкостью спрашивает Хван и тут же получает неожиданное да. Хенджин садится на другой край дивана, чтобы не смущать парня в маске, и поправляет волосы, стараясь успокоиться и четко выстроить в голове схему того, что он будет говорить. — Ты приходил до этого? Да. — Каждый день? Да. Хенджин чувствует себя виноватым. Ему стоило найти хотя бы час, чтобы прийти и объяснить незнакомцу, что он был занят. Хван думает о том, чтобы четко планировать их встречи и в любом случае выбираться на них даже на тридцать минут. Просить адрес почты или что-то похожее Хенджин пока не решается, думает, что ничего нового не добьется. Парень в маске ясно дал понять, что никакой источник связи предоставлять не собирается. Хвана не то, что это обижает, но так было бы в разы удобнее. В любом случае, ему все равно стыдно за то, что он не приходил раньше. Он закусывает губу и снимает с плечей рюкзак. — Я, кажется, взял те батончики, которые приносил в прошлый раз, — Хенджин пытается в потемках разглядеть содержимое своего рюкзака, нащупать там хоть что-то, но ему не удается. Он тихо матерится. — Прости, я забыл- Хван с удивлением смотрит на те самые батончики, которые парень в маске положил на часть дивана между ними. Хенджин никогда не был фанатом сладкого, но эти шоколадки он просто обожал. И он не может поверить своим глазам, что незнакомец их купил, чтобы угостить его. Ну, не совпадение же это? Словно парень в маске принес их именно Хенджину. Хван снова не может сдержать улыбку. — Спасибо большое, — каким-то дрожащим голосом произносит Хенджин и берет одну из трех шоколадок. Парень в маске хмурится и пододвигает к нему остальные батончики. Хван вскидывает брови. — Нет, не стоило, — незнакомец берет их и протягивает Хенджину. Тому ничего не остается, кроме того, как забрать шоколадки. Он едва соприкасается с чужими пальцами в перчатках и понимает, что никогда не был так близок к парню в маске до этого. Его моментально охватывает волнение. Они сидят несколько минут в тишине, пока Хенджин не доедает первый батончик. Произошедшее его радует до крайнего безумства, хочется настрочить десяток сообщений Джисону, чтобы тот хоть как-то отреагировал. Давно он не был с Ханом на этом месте, но пока друг не до конца поправился, то не сможет приходить сюда. Хенджин не может сказать, что его это уже так расстраивает, как раньше. С Ханом они часто видятся в школе, а с парнем в маске они могут встречаться только здесь. Хван осматривает место, которое слегка изменилось за прошедшее время. Многие листья уже начали желтеть, трава потеряла свою яркость. Каким это место будет зимой? Хенджину не терпится посмотреть. Он оглядывает незнакомца, который ковыряет ботинком землю, и вспоминает, что совсем забыл извиниться за свое отсутствие. — Слушай, я хотел сказать, — говорит Хван, а парень в маске тут же обращает на него свое внимание и переводит изучающий взгляд. — Прости, что не приходил. Я пересдавал контрольные, да и вообще уже выпускной класс. Так еще и проектная неделя. Мне жаль, что я не смог прийти. Незнакомец мотает головой и показывает знак «окей», словно Хенджину и правда не о чем переживать. Он вздыхает. — Просто еще кое-что произошло, — начинает Хван и смотрит куда-то в звездное небо. В нем борется желание рассказать парню в маске обо всем, что он чувствует и о том, что произошло, и осознание того, что это может быть небезопасно. Хенджину хочется доверять незнакомцу полностью, но это сложно, когда ты не знаешь, кто перед тобой. — Ладно, забей. Ничего важного. Я думаю, что нам просто стоит договариваться о встречах заранее. Я буду стараться приходить даже на полчаса, — он поджимает губы, понимая, что так будет лучше. Парень в маске продолжает смотреть на него. Хван тут же спохватывается. — Хочешь порисовать? Или что-то еще поделать? Нет. — А что тогда хочешь? — удивляется Хенджин, а темноволосый хмурится. — А, да, точно. Погулять? Нет. — Может, ты уже понял, но я туповатый и не пойму, что ты хочешь без слов, — вздыхает Хван, пытаясь что-то придумать, пока не вспоминает о наличие тетрадки в своем рюкзаке. — Можешь написать? Хенджин не дожидается ответа и лезет за тетрадью и ручкой. Он протягивает их сомневающемуся незнакомцу. Тот лишь спустя несколько секунд принимает тетрадку и открывает ее, рассматривая каракули Хвана для репетитора по английскому, делая какие-то пометки. Хенджин тут же вскидывает брови, но решает посмотреть потом. Уже на чистом листе парень в маске начинает что-то писать. Хван делает себе напоминалочку о том, что темноволосый левша. Конечно, это ему ничего не дает, но, кажется, что теперь каждый человек из его параллели и даже класса будет должен пройти проверку. Уж от этого Хенджин себя не сможет сдержать. Когда Хван берет тетрадку, то он не ожидает увидеть там одно единственное слово, толсто обведенное ручкой. Расскажи. — Рассказать? О чем? — не понимает Хенджин и видит недовольного и тянущегося обратно к тетрадке темноволосого, но до него тут же доходит. — О том, что произошло? Хочешь узнать? Да. — Ладно, — сглатывает Хван, но понимает, что просто не сможет теперь отказать парню в маске. Но он решается задать некоторые вопросы, которые его успокоют. — Можешь сейчас честно ответить? Пожалуйста? Да. — Ты общаешься с Бан Чаном? — спрашивает Хенджин, понимая, что если его захотят обмануть, то он даже этого не поймет. Темноволосый никак не реагирует, только привычно отвечает на вопрос, как делает это всегда. Нет. — А с компанией отличников? Чанбин, который сын директрисы, Минхо и остальные? — уточняет Хван. Ему нужно быть готовым ко всему. Парень хмурит брови, словно в непонимании. Это успокаивает. Нет. — Ладно, а ты обещаешь, что никому не расскажешь об этом? — уже с облегчением спрашивает Хенджин. Джисон назовет его чокнутым, он в этом не сомневается. Да. Незнакомец поднимает бровь и показывает ему мизинчик, дабы удостоверить свой ответ, а Хван лишь фыркает, затем улыбаясь. Хенджин рассказывает парню в маске практически все. О том, как они в первый раз наткнулись на Чана в коридоре, о том, как Джисону попало в раздевалке, о разговоре около медкабинета, о директрисе и родителях Бана. С каждым произнесенным предложением Хван чувствует, как ему становится легче. Все его высказанные переживания хоть и не получают какого-то словесного отклика от незнакомца в маске, но по его глазам видно, что он его понимает, что он ему сопереживает. Хенджин словно находит то, чего ему так давно не хватало — сочувствия. Да, Джисон его прекрасно понимает, но что-то всегда не дает Хвану высказать то, что может показаться глупым, но это самое глупое порой волнует Хенджина больше всего. Он знает, что Хан такого же мнения. Хоть они и лучшие друзья, но что-то остается в глубине души, дабы не давать лишнего повода для переживания или, того хуже, недопонимания. Хенджин не мог сказать — понимает его чувства темноволосый или нет, но тот ни на секундочку не отвел от него глаз, пока тот рассказывал. И в этих глазах Хван видел то, что многие давно потеряли — огонек неравнодушия. — И я правда не знаю, поступил ли я плохо, когда соврал, — поджимает губы Хенджин, стискивая свое колено от напряжения. Слишком многое сказано, но что с этим многим делать? Как это решать? — Вдруг, я и правда сделал только хуже. Может, Чан почувствует еще большую свободу и тогда в школе точно начнется полный беспредел? — вздыхает Хван и решает проверить время на телефоне. Черт, он уже опаздывает домой. — Ладно, прости, что я тебя нагрузил своим нытьем, но спасибо, что выслушал. Парень в маске тут же мотает головой и снова пытается заверить Хенджина, что все хорошо. Хван надеется, что тот делает это не из вежливости. Незнакомец пару секунд втупляет в землю, а затем смотрит на Хенджина и жестами показывает ручку. Хван открывает рот, чтобы что-то сказать, но решает молча передать темноволосому тетрадку с ручкой. Он берет ее и начинает что-то писать. Хенджину кажется, что те пару минут, пока он заставляет себя не следить за тем, что тот пишет, длятся вечность, но он уверяет себя, что ничего плохого там, скорее всего, быть не должно. Тогда бы его уже остановили на середине рассказа и попросили бы заняться чем-то более интересным. Но вдруг это простая вежливость и воспитанность со стороны незнакомца? Хван совсем путается в своих мыслях, как тут легкий толчок в плечо возвращает его в реальность. Хенджин смотрит на парня в маске и берет тетрадь в руки. В твоих действиях нет ничего плохого. Я тебя понимаю. Не переживай. Ты очень сильный и со всем справишься. Я в тебя верю. — Я-, — Хван пытается найти слова, чтобы описать, что он сейчас чувствует, но не может. Хенджин не помнит, когда ему в последний раз такое говорили. А сейчас, когда он в этом нуждается, то это говорит, пишет, неважно, человек, чьего лица он даже не видит. Нет, Хван не будет жалеть о том, что все рассказал незнакомцу, просто не сможет. — Спасибо большое. Я правда… Спасибо, — Хенджин смотрит на парня, а тот лишь кротко кивает. Нет, этот человек априори не может быть плохим. — Встретимся в понедельник? Они договариваются встретиться в понедельник чуть раньше обычного, а Хвана радует, что он сможет больше времени провести с парнем в маске. Тем более, родители уезжают. Парни прощаются, а Хенджин уже по какой-то привычке уходит первый. Слишком много мыслей вновь окутывают его разум, но в этот раз они его не напрягают, а наоборот. Хван будто снова обретает надежду на то, что не все люди такие плохие, что в их школе правда есть те, кому не все равно на окружающих. Хенджин понимает, что парень в маске по сути ничего не сделал, лишь выслушал и приободрил его, но для Хвана сейчас это важно как никогда. Нет, по сравнению с теми, кто его окружает, не считая Джисона, незнакомец сделал многое. Ведь никто же не подошел к Хенджину, чтобы сказать я знаю, что это сделал Чан, никто даже не поинтересовался его самочувствием, когда парень в маске нарушил свой принцип и взял ручку и тетрадку, хотя раньше он бы этого не сделал. Хван чувствует себя настолько впечатленным от этой ситуации, что не уверен, что сможет сегодня уснуть. Хенджин достает телефон, чтобы написать сообщение Джисону, но останавливает себя. Нужно ли рассказывать Хану все? Не осудит ли он его за такое безрассудство? Ведь сам Хван буквально всю неделю требовал от Джисона быть осторожным, а теперь рассказывает о произошедшем какому-то парню в маске. Нет, Хан его не поймет, ведь он не был здесь, он не чувствовал искренность от незнакомца, которая помогла Хенджину прийти в себя после такого сложного дня. Хван блокирует телефон и решает все обдумать и уже завтра поговорить с Джисоном. Так будет правильнее. Уже в кровати Хенджин ворочается и не может успокоиться. И это даже не из-за выговора мамы, в нем плещется то самое волнение, которое не отпускает его с того самого послания, которое оставил ему парень в маске. Хван всегда очень живо реагировал на какие-то хорошие жесты в свою сторону. Наверное, в этом его слабость, но почему, если это просто делает ему приятно? Джисон всегда говорил ему быть с этим аккуратнее, но Хенджин в себе уверен — хорошего человека он увидит издалека. Незнакомец хоть и был с самого начала не очень дружелюбным, но теперь он вел себя очень искренне, как казалось Хвану. Не стал бы человек, который не хочет с тобой общаться, выслушивать твои переживания и мысли. Возможно, они теперь чуть ближе друг к другу. Хенджина это, конечно, очень радует. Внезапно Хван вспоминает о пометках, которые парень в маске оставил в его домашке по английскому. Он достает из рюкзака тетрадку и те два батончика, которые ему оставил незнакомец, и прячет шоколадки в ящик тумбочки. Хенджин с каким-то нетерпением открывает тетрадь и долистывает до своей последней домашней работы. Не может быть. Парень в маске просто взял и исправил ему ошибки. Да еще и такие глупые. Хван ударяет себя этой самой тетрадкой по лбу, ощущая жуткий стыд. Теперь он точно обязан уделить еще больше времени английскому. Хенджин несколько раз изучает исправления и только потом перелистывает до той страницы, где парень в маске писал после. Хван перечитывает все слова, которые ему оставил незнакомец еще раз, ощущая, как тепло разливается в его груди. Он аккуратно вырывает эти листки и прячет в тот же ящик тумбочки, обещая себе перечитывать их, когда будет так же плохо, как и сегодня. После этого Хенджин засыпает, на удивление, быстро. Может, это все потому, что ему хочется, чтобы скорее наступил понедельник?