первообразная

Когда Джисон поздним вечером пишет Хенджину, что не сможет завтра встретиться, и перестает отвечать на сообщения, парень напрягается. Он чувствует себя безумно виноватым перед Ханом за то, что сорвался на него без особых причин. Хван головой понимает, что Джисон прав. Он, блять, настолько прав, что Хенджина начинает тошнить от себя прямо во время того разговора. Хван злится не на Джисона, который хочет ему помочь и просто переживает. Хван злится только на себя самого. Обида и даже разочарование переполняли его так сильно, что сдержаться, чтобы не нагрубить Хану, просто не получилось. С какой стати Хенджин решил, что незнакомцу можно доверять? Почему Хван просто поддался этому чувству, говорящему ему, что парень в маске не сделает ему ничего плохого? А если он именно этого и хочет? Хенджин нервничает все выходные. Он снова не может сосредоточиться на уроках, даже репетитор говорит ему, что Хван слишком несобранный. Хенджин игнорирует звонки и сообщения родителей, обновляя только диалог с Джисоном. Ничего. Хвану хочется просто все бросить и пойти к другу, узнать, что с ним, и попытаться извиниться. Хенджину кажется, что он так сильно провинился перед Ханом, что накручивает себя ежеминутно. Бывало такое, что Джисон не отвечал на сообщения по несколько дней, но их ссора делает все намного сложнее. Хенджин чувствует себя настолько эгоистичным, настолько глупым и неблагодарным, что хочется просто исчезнуть. Сам же доставал Джисона все время, заставлял держаться подальше от всяких подозрительных и опасных личностей, но оказывается он ведет себя намного хуже. Он в этот омут с головой окунулся, даже не подумав о рисках, на которые идет. Хван ненавидит себя за это. С парнем в маске они договорились встретиться в понедельник. Хенджин уже не знает, стоит ли ему продолжать все это нечто. У него даже правильного слова нет, чтобы описать то, что происходит между ними с незнакомцем. С одной стороны, парень в маске ни разу не сделал ему ничего плохого. Если бы он был связан с Чаном, то от Хвана уже бы мокрого места не осталось. Незнакомец лишь поддерживает его, старается дать надежду. А самое странное — это помогает. Хенджин правда чувствует себя намного лучше после встреч с парнем в маске. Но с другой стороны, сколько это будет продолжаться? Почему незнакомец так сильно не хочет показывать свое лицо? Что изменится, если он снимет маску? Хван понимает, что это значит, что ему есть, что скрывать. Что-то такое, что Хенджину, скорее всего, не понравится. И это пугает до мурашек по коже и учащенного дыхания. Хван правда доверился тому, чьего имени даже не знает, тому, кто лица своего показать не может. Это не просто звучит абсурдно, оно таковым и является. На Хенджина это совсем не похоже. Хван перебирает каждый момент, проведенный с незнакомцем, стараясь зацепиться хоть за что-то, что приведет его к правильному решению. Хенджин путается в своих мыслях, в своих порывах, в своих чувствах. Он сворачивается калачиком на кровати, закутываясь в одеяло, потому что в комнате резко становится холодно. Закрыть окно просто не хватает сил. Хван переводит взгляд на прикроватную тумбочку. Рука сама тянется открыть ящик и достать листки, которые Хенджин вырвал из той тетрадки по английскому. Те самые первые слова, которые написал ему незнакомец. Хван перечитывает их, затаив дыхание. Я в тебя верю. Хенджину тоже хочется верить в себя, в правильность своих решений и поступков, но он не может. Словно каждый его шаг делает только хуже, все дальше и дальше загоняет его в лабиринт, из которого выход найти невозможно. Хван ощущает себя настолько глупым и потерянным, что в носу начинает предательски щипать. Хенджин стирает пальцами слезы с щек и прячет листки обратно в ящик, с грохотом закрывая его. Ему не хотелось из-за этого плакать, но сил терпеть не остается. Хван выключает свет и берет телефон. Ни одного сообщения от Джисона. До сих пор. Хенджин просто надеется, что в школе они поговорят нормально, обсудят все без скандалов на ровном месте. Может, Хан решил отдохнуть от всего этого, обдумать произошедшее. Хван отбрасывает от себя телефон, потому что у него слишком плохое предчувствие. Ему казалось, что когда Чан от них отстанет, все нормализуется. Но, может, проблема совсем не в нем? Джисон не приходит на первый урок. И на второй тоже. И на третий. Хенджин отправляет ему несколько сообщений, пытается дозвониться, даже брату его пишет, но тот совершенно ничего не знает о том, где сейчас парень. Хван грызет от нервов ногти, хочет покурить, чтобы немного себя успокоить, игнорируя тот факт, что перед школой выкурил уже две сигареты. Хенджину ничего не поможет, пока он не узнает, что с его лучшим другом. Хван даже к классному руководителю подходит, но тот лишь пожимает плечами, потому что сам не в курсе, почему Хана нет в школе. Хенджин нервно расхаживает по коридорам, проверяет раздевалку на наличие чужой куртки, оглядывается, надеясь поймать глазами знакомый взгляд. Хван даже забивает на заваленную контрольную по физике, к которой хоть и готовился, но никак не смог решить даже одной задачи. Ему сейчас абсолютно плевать на оценки. На большой перемене после третьего урока Хенджин решает снова спуститься на первый этаж и постоять у входа. Вдруг Джисон все-таки придет. Хван вглядывается в лица опоздавших школьников, постоянно проверяя время и пропущенные сообщения на телефоне. Хенджин не может даже и предугадать, что произошло. Ему страшно и совсем не хочется накручивать себя, но иначе не получается. Когда остается всего пару минут до звонка, а Хван уже думает пойти в класс, он замечает знакомую куртку в дверях. Джисон заходит в школу, смотря себе под ноги и игнорируя замечания охранника. Хенджин словно вновь начинает дышать. Он быстрым шагом подходит к другу, который будто его не замечает. Хван хватает Джисона за плечо, чтобы оставить и обратить на себя внимания. Но он совершенно не ожидает, что Хан резко отскочит от него на метр и поднимет свое бледное испуганное лицо с огромными синяками под глазами. Хенджин открывает рот, потому что просто не знает, что сказать. Он смотрит на зашуганного Джисона, который совсем не похож на себя. Вжавшийся в тонкую куртку, Хан держится за свое плечо и смотрит на Хенджина с нескрываемым страхом. — Джисон, что случилось? — хрипло спрашивает Хван, потому что слова застревают в горле. Что-то определенно произошло, и Хенджин переживал не на пустом месте. Хан никогда так не реагировал на чужие прикосновения, никогда не смотрел на него вот так. — Ничего, — тихо отвечает Джисон, отводя взгляд и пряча руки в карманы. На заднем фоне слышится звонок на урок, но Хвану плевать. — Прости, что не отвечал. Ты, наверное, писал. У меня забрали телефон. — В смысле забрали телефон? — Хенджин вскидывает брови, хочет подойти к другу ближе, но не знает, нужно ли это сейчас делать. У него мысли путаются, не могут соединиться хоть во что-то толковое. Ему хочется помочь, как-то поддержать Хана, но он не знает как. — Джисон, пожалуйста. — Отец вернулся. Ты знаешь, что у меня с ним напряженно, — уже более расслаблено отвечает Хан, но Хенджин видит, что это не так. Что с Джисоном далеко не все в порядке, как бы тот не начал его сейчас уверять в обратном. Хван хоть и немного знает о том, какие у парня отношения с семьей, но ему четко ясно, что все далеко не хорошо. И сейчас он в этом окончательно убеждается. — Джисон, ты же знаешь, что я хочу помочь, — Хенджин срывается на просьбы, потому что понимает, что если сделает шаг в сторону, то никогда не узнает, что у Хана на душе в данный момент. — Не закрывайся, пожалуйста. Джисон смотрит на него несколько секунд, будто бы задумываясь о чем-то, но потом кивает, а у Хвана появляется хоть какая-то надежда. Холл совсем опустел, поэтому парни идут в раздевалку. В ту самую, где Джисон попался Чану. Хенджин хочет предложить пойти в другое место, но после того, как Хан снимает куртку, то он просто садится на лавочку и начинает морозить пол глазами. Хван так и стоит над ним, боясь сказать хоть слово. Он не знает, что делать в таких ситуациях. У него никогда не было серьезных проблем с семьей, они всегда находили общий язык и решали все проблемы вместе. В это время Джисона постоянно наказывали, он отказывался об этом говорить и прятал все свои переживания куда-то далеко. Хенджин не из тех, кто будет лезть в чужие дела, но таким Хана он видит впервые, поэтому просто не может проигнорировать состояние собственного друга. Своего лучшего друга. Хван не отступится, не позволит Джисону сказать, что все нормально. — Я поссорился с ним в пятницу, — начинает Хан, не поднимая головы. Хенджину кажется, что ему перекрыли все пути дыхания. Он не сводит с Джисона взгляда даже на секунду. — Отец напился и стал искать Минхека. Видимо, никак не может смириться с тем, что брат уехал. Стал приставать ко мне, спрашивать, где Минхек, но когда я сказал, что не знаю, где он, то, — парень замирает на секунду, делая глубокий вдох. — Отец хотел меня ударить. Я смог увернуться и просто ушел из квартиры. — Джисон, — вырывается у Хенджина, потому он даже и не думал, что все может быть настолько серьезно. У Хвана даже и мысли не возникало, что парня может бить собственный отец. В голове пустота, потому в таких ситуациях нет ни единого слова, которое могло бы быть уместным. — Нет, такое было и раньше, — говорит Джисон словно это нормально. Словно так и должно быть. Хенджина чуть ли не трясет из-за всей несправедливости. Он просто не понимает, откуда у Хана есть силы держаться и оставаться на плаву. Хвану кажется, что он бы не справился. — Но я просто- Я не знаю. Я будто бы больше не мог терпеть все это, — Хенджин видит, как у друга трясутся руки, и садится на лавочку рядом, чтобы хоть как-то показать, что он рядом. Джисон переводит на него взгляд. И Хван был готов увидеть чужие слезы, но их нет. Хан просто смотрит на него такими пустыми глазами, словно они больше никогда не наполнятся хоть какими-то эмоциями. — Потом я бродил по городу несколько часов, хотя понимал, что мне нужно вернуться домой. Я хотел тебе позвонить, но забыл телефон. — Ты мог просто прийти ко мне, — Хенджин пытается говорить это мягко, чтобы хоть как-то успокоить Джисона, но голос предательски дрожит. У Хвана сердце сжимается до такой боли за друга, что дышать становится тяжело. — Я знаю. Я знаю, что ты всегда рядом, Хенджин. Но есть вещи, которые изменить нельзя. И чем чаще об этом говоришь и думаешь, тем больше чувствуешь себя беспомощным. Ты будто бы оказываешься запертым в клетке навечно и постоянно мечтаешь о ключе, которого просто не существует, — говорит Джисон и горько усмехается, вновь утыкаясь взглядом в пол. — Поэтому я не хотел приходить. После твоей поддержки возвращаться в этот ад… Ты бы знал, как это невыносимо. Хенджин не знает, что ему ответить. Он понимает, что Хан, наверное, прав. Но разве возможно справиться со всем этим в одиночку? Возможно ли сохранять в себе хоть каплю желания жить дальше, когда ты совершенно один? Хван понимает, что Джисон делает это все время. Он вечно окружен людьми, он вечно старается хоть как-то поднять Хенджину настроение, когда сам внутри умирает. Хенджину так отчаянно хочется помочь Хану, хоть как-то закончить все это, но он знает, что это не в его власти. И Хван вновь осознает, насколько мала и бесполезна его роль в этом мире. Он хочет все изменить, но просто не может. Хенджин хотел помочь тому парню в коридоре и спасти его от Чана, Хенджин хочет помочь Джисону и спасти его от собственной семьи, но он не в состоянии этого сделать. Хван вновь и вновь бьется о невидимую стену в попытках ее сломать. Он заранее понимает, что ничего не сможет сделать, но продолжает, лишь сильнее разбиваясь о все свои бесполезные надежды раз за разом, принося боль только себе одному и не забирая ее у других. — Когда я вернулся, то отец запер меня в комнате. Я лишь успел отписаться тебе, что не смогу встретиться в субботу, а потом, — у Джисона ломается голос, а Хенджин просто не может не притянуть друга к себе и не обнять. Они практически никогда так не делают, но сейчас это необходимо. Хан обвивает вокруг него свои руки, а парень прижимает его к себе ближе. Хочется забрать всю чужую боль до самого конца, чтобы Джисону хоть немного, но стало легче. Хван снова бьется над тем, что сделать нельзя. — Все как в тумане. Я даже не помню, что делал, спал ли или ел ли вообще. Я просто устал. Я так устал, Хенджин. — Когда он уезжает? — тихо спрашивает Хван, поглаживая Джисона по спине, стараясь успокоить его. Тот весь дрожит, цепляется за чужую рубашку, а Хенджину так за него больно. Они так и сидят молча несколько минут, пока Хан не отстраняется и не смотрит на парня. — В среду, — ровным голос произносит Джисон, кладя ладони на себе на коленки и выдыхая. — Скорее всего, на месяц. — Ты же знаешь, что осталось совсем немного до конца школы? — спрашивает Хенджин, а Хан кивает. Теперь парень понимает, почему он так хотел уехать. И теперь Хван сам хочет, чтобы это совсем немного прошло как можно быстрее. — Я не могу тебе обещать, что все будет хорошо прямо сейчас, но однажды это случится. — Я знаю, — отвечает Джисон, но Хенджин понимает, что у парня так и напрашивается сказать это но. Однако Хан молчит. Он подбирает рюкзак с пола и прикрывает глаза на несколько секунд. — Спасибо тебе большое. Через десять минут звенит звонок с урока, а Хенджин даже не задумывается о том, что ему будет за прогул. Он пытается переварить все, что сейчас ему рассказал Джисон. Большая часть кажется чем-то нереальным, какой-то выдумкой, но это жизнь. Жизнь близкого для Хвана человека, о подробностях которой он даже не догадывался. Хенджин на дне рюкзака находит батончики и сует их Джисону. Тот тихо благодарит, но берет только один. Хвану не хочется напирать на друга в данный момент, все равно после этого урока они смогут пойти в столовую. Единственное, о чем просит Хан, когда они выходят из раздевалки — больше это не обсуждать. Хенджин уж было хочет возразить, потому что Джисон и без того замолчал слишком многое, но Хан уверяет его, что если что-то произойдет — он расскажет. Говорить об отце постоянно у парня просто нет сил. Хван в ответ только молча кивает, надеясь, что друг не будет вновь что-то скрывать. Уговаривать Джисона не отходить от него сегодня даже не приходится. Хенджину совсем не хочется, чтобы Хан сделал вид, что все нормально и продолжил общаться со всей школой как ни в чем не бывало. Джисон, как оказывается, и сам не горит желанием с кем-то разговаривать, поэтому просто весь день ходит по школе с Хваном, изредка улыбаясь, когда Хенджин хочет разбавить атмосферу глупой шуткой. Парню кажется, что это единственное, что он способен сейчас сделать. Он просто будет рядом столько, сколько потребуется. Уроки тянутся медленно. Практически каждую минуту Хван отвлекается на свои мысли, которые связаны с тем, что происходит в его жизни прямо сейчас. Все с каждым днем становится все сложнее и сложнее, а решение проблем так и не желает появляться. Хенджин нервно кусает кончик ручки на английском, потому что ему просто хочется разобраться в себе и в своих мыслях. Хван переводит взгляд на друга, который пустым взглядом гипнотизирует тетрадку. Он обещает себе ни при каких обстоятельствах не срываться на Джисона. Хану и без того хватает всякого дерьма. Поговорить насчет незнакомца Хван тоже решает в другой день. Хенджин просто убьет себя, если заговорит с другом о такой чепухе, пока тот страдает от чего-то в разы хуже. В любом случае, возможно, Хван сам сегодня постарается объяснить все парню в маске. Если ему, конечно, хватит на это смелости. — Как я и говорила на прошлом уроке, сегодня пройдет викторина по английскому языку, — говорит Мисс Пак, а Хенджину кажется, что он впервые об этом слышит. В кабинете тут же воцаряется тишина. — Вы решили, кто пойдет от вашего класса? — А когда она будет? — спрашивает девушка с первой парты. Учительница не выглядит довольной. — После урока, — она скрещивает руки на груди и оглядывает учеников. Все молчат. Женщина цокает языком. — Отлично, тогда я сама выберу, — учительница подходит к своему столу, наверное, для того, чтобы взглянуть на список класса. Через несколько секунд она переводит взгляд на Хвана. — Хенджин, ты же вроде сдаешь английский? — Да, — кивает парень и понимает, что это залет. Джисон смотрит на него и хмурится. — Значит ты и пойдешь. Вот и решили, — хлопает в ладони Мисс Пак, а Хенджин уже спешит возразить. Никакая викторина после урока, тем более последнего, ему не сдалась. У него сегодня еще куча дел. — А если я, например, не могу? — Хван пытается хотя бы сделать попытку, чтобы спастись от этого вердикта. — Это может быть отличным пунктом, который внесут в твое личное дело, — произносит женщина и пожимает плечами, сверкнув глазами. — А может быть и плохим. Университеты любят активных учеников, не забывайте об этом. Хенджину ничего не остается, кроме как согласиться. Он понимает, что поступление сейчас одна из главных задач в его жизни, но так не охота куда-то идти. Портить отношения с Мисс Пак тоже не хочется, потому что ему еще и ее предмет сдавать, так что выбора особо нет. Женщина обещает поставить Хвану несколько пятерок и просит подойти к актовому залу сразу же после этого урока, а Хенджину приходится похоронить с миром намерение сделать всю домашку на завтра. Ему еще и на рельсы сегодня идти. Настроение нещадно и быстро портится, а поддерживает его сейчас только Джисон, который говорит не дуться и просто смириться. Позиция просто отличная. Вот бы она работала не только в сторону этой викторины. После урока Хенджин быстро собирает вещи, раздумывая, что ему вообще придется отвечать и делать сейчас. Не то, чтобы он плохо знал английский, просто в классе наверняка есть тот, кто владеет этим языком лучше него. Хван надеется не опозориться, потому что побеждать не в его планах. Он решает проводить Джисона, все равно вовремя ничего не начнется. Хенджин обводит Хана грустным взглядом, понимая, что другу вновь придется вернуться домой и с этим абсолютно ничего нельзя сделать. У Джисона даже телефона нет, чтобы узнать, как он и что с ним. Хван понимает, что в любом случае будет переживать. — Хенджин, мы можем поговорить? — просит его Хан, когда они практически стоят у выхода из здания школы. Парень нервно смотрит на часы и понимает, что если задержится еще на несколько минут, то ему оторвут голову. — Это сильно важно? — спрашивает Хван, но понимает, что вопрос сейчас звучит просто ужасно. Он буквально несколько часов назад встретил разбитого Джисона и теперь говорит ему такое. — Нет, я имею в виду, если это важно, то конечно. Это связано с отцом или- — Нет, — прерывает его Хан, мотая головой. Хенджин смотрит ему в глаза несколько секунд, не замечая ничего, что могло бы сказать о том, что друг врет, и поджимает губы. — Я думаю, это подождет. — Ты уверен? Джисон, только не ври мне, пожалуйста, — серьезно произносит Хван, потому что ему настолько трудно читать эмоции парня, что он совсем не понимает, говорит ли тот правду. — Да, я уверен, — кивает Хан, а Хенджин решает ему поверить. Хоть бы все и правда было так, как тот говорит. — Ладно, — мнется Хван, видит, что друг хочет уходить, но резко спохватывается. — Если все будет слишком плохо… Ты понимаешь, о чем я, — Хенджин делает глубокий вдох, Джисон лишь спокойно кивает. — Я к семи часам собираюсь на рельсы. Можешь прийти. Не думаю, что он будет против. Хван на несколько секунд ловит беспокойство, которое всплывает на чужом лице, и хмурится. Конечно, Джисон все еще плохо относится к незнакомцу и ко всему, что с ним связано, но Хенджин просто не мог этого не сказать. Вдруг все снова дойдет до точки предела. Хан молчит, но потом соглашается, будто бы стараясь скорее уйти, прощается с парнем, и выходит из школы. Хван провожает его взглядом, ощущая, как по телу пробегается неприятные мурашки. У Хенджина вновь в голове куча сомнений и непониманий. Может, именно о незнакомце Хан и хотел поговорить, но в любом случае уже слишком поздно. Хван надеется, что они смогут обсудить все завтра, а лучше еще через несколько дней, когда отец Джисона уедет. Хенджину совсем не хочется нагружать друга своими проблемами и заставлять переживать еще и за себя, пока у него дома отец. В актовый зал Хван идет с большой неохотой. Какие-то глупые викторины, еще и новый проект в конце месяца, темы к которому дадут в эту пятницу, а Хенджину хочется просто немножко отдохнуть. К сожалению, всего этого избежать невозможно. Он с недовольным видом идет по коридорам, здоровается со знакомыми учениками. Приходится даже придумывать отговорки и объяснять, почему Джисон сегодня такой молчаливый. Хвану уже все это в горле душащим комком стоит, но он сдерживается. Будто бы они Хана даже не считают за человека, у которого свои проблемы или которому может быть плохо. Хенджин с горечью понимает, что Джисон сам выстроил вокруг себя такой образ, но со своими чувствами все равно ничего поделать не может. В актовый зал Хван заходит с хмурым лицом. Настроение испортилось окончательно. Краем глаза он замечает двух учеников, которые сидят не рядом, но на первом ряду к нему спиной. Учительницы по английскому еще нет. Хенджин этому не удивляется. Он тихо присаживается на крайнее сидение третьего ряда, поставив рюкзак рядом, и достает телефон. Хочется написать Джисону, пожаловаться на происходящее, но Хан все равно не сможет ответить. Хенджин скролит ленту несколько минут, а потом раздраженно блокирует устройство. Живот тихо урчит, а когда получится нормально поесть — неизвестно. Их тут могут задержать и на несколько часов. Хван вспоминает про батончик, который остался в него в рюкзаке, и достает его, нетерпеливо распаковывая. При виде шоколадки есть хочется еще больше. Пока Хенджин жует батончик и разглядывает декорации в левом углу актового зала, он старается хоть как-то отвлечься от всех тревожных мыслей. Подумать о чем-то одном не получается. Все перемешивается в однородную и липкую массу, которая мерзко растекается внутри головы Хвана. Вечное чувство беспокойства не хочет уходить и оставлять Хенджина. Парень четко решает, что с этим нужно что-то делать. С незнакомцем он поговорит сегодня стопроцентно. Может, не так резко, как посоветовал ему Джисон, но хотя бы постарается намекнуть. Хван решает не слишком сильно давить на себя и разбираться со всем постепенно. Он со своим желанием избавиться от всех проблем разом уже допустил слишком много ошибок. Поэтому на неделе еще будет необходимо наметить план проекта, возможно, пройти тест на профориентацию и постараться отвлечь Хана и поддержать его. Хенджин, в принципе, своим планом действий доволен, но не уверен, что он будет таким эффективным. Когда Хван в очередной раз откусывает шоколадку, то чувствует на себе чужой взгляд. Он смотрит на тех парней на первом ряду и понимает, что один из них это Чанбин, который, даже не стесняясь, его изучает. Хенджин чуть ли не давится батончиком, потому что замечает на лице Со какие-то странные и необъяснимые эмоции, пока тот не отворачивается. Хван проклинает свое желание сдавать английский, учительницу, а еще вдобавок и решение мамы отправить его именно в эту школу. Позориться своими мизерными знаниями ему придется перед парнем с лучшей успеваемостью в параллели. Просто отлично. Хенджин уж думал, что этот день не сможет стать хуже. Он хмурым взглядом прожигает макушку Чанбина, который вызывает у Хвана такое раздражение, что аж зубы скрипят. Даже несмотря на то, что Хенджина вызвали к директрисе тогда не из-за Со, а по пожеланию Чана, он парню все равно не нравится. Достаточно его наглого и безразличного ко всем поведения, чтобы взбесить Хвана за долю секунды. А Со его сегодня еще и победит. Хенджину хочется сбежать, пока не поздно, ибо такое унижение вытерпеть он не сможет. — Слава богу, вы все уже собрались, — раздается радостный голос Мисс Пак, которая быстрым шагом заходит в актовый зал. Она притормаживает рядом с Хваном и недовольно на него смотрит. — Хенджин, садись к мальчикам. Или мне взять микрофон, а тебя посадить на последний ряд? Хван чувствует себя униженным и оскорбленным, когда плетется за учительницей к первым рядам. Он бы с большим удовольствием и правда уселся в конец зала, а еще лучше где-то вне него. Хенджин планирует, куда ему сесть, чтобы не дай бог не близко к Чанбину, но останавливается, когда в другом светловолосом парне узнает Феликса. Ли вскидывает брови, осматривая Хвана, и ехидно ухмыляется. Хенджин точно закрасит этот день в календаре в черный цвет. Просто компания мечты. Хван берет себя в руки, замечает, что ближе к нему сидит именно Феликс, и решает, что сесть рядом с Чанбином будет безопаснее и, наверное, комфортнее, если это так можно назвать. Он быстрым шагом проходит мимо учительницы и парней и плюхается на сидение, оставляя между ними с Со одно пустое. Хенджину кажется, что жизнь его ненавидит. Он косится на Чанбина, который никак не реагирует на его появление, и успокаивается. С Ли было бы сидеть намного хуже. — Итак, вы же все знаете, зачем мы здесь собрались? — спрашивает учительница, а Феликс с Чанбином одновременно кивают. Хван пытается достать из чертог разума хоть какую-то информацию о викторине, ничего не вспоминает, но все равно кивает под неодобрительный взгляд учительницы. — Напоминаю, что сегодня вам выпал шанс поучаствовать в викторине английских слов. Конечно, не самых простых. Все просто: я диктую вам слова, а вы пишите перевод на английский. Кто напишет больше, тот и победил, — скрещивает руки на груди учительница, а Хенджин морщится. Какой-то бред. От Мисс Пак это не ускользает. — Кому-то может быть непонятен смысл, но это викторина от одного из самых влиятельных столичных иностранных университетов, диплом которого станет отличным дополнением вашего портфолио. Прошу отнестись к этому серьезно. Хенджину совсем ничего непонятно. Зачем было звать их в актовый зал, ведь можно было все написать в классе, какой смысл, если можно просто дать ученикам ответы и все остальное. Однако через несколько минут в зал заходят около десяти незнакомых Хвану людей, которым кивает учительница, и садятся на задние ряды. Наверное, наблюдатели. Хенджин начинает нервничать, потому что ему кажется, что он ничего не напишет. Чанбин точно выиграет, а вот Феликс. Хван не имеет понятия, какой у него уровень знания и понимания английского языка, но в своем он разочаровывается заранее. Мисс Пак выдает им ручки, листки с напечатанными строчками имени, фамилии, класса и всего прочего и подставки, чтобы было удобнее писать. Хенджин переворачивает лист и видит, что слов всего будет сто — на листке напечатано ровно столько чисел. Хван тихо вздыхает и пытается сосредоточиться. Он старается уверить себя, что главное не победа, а проверка своих знаний, но понимает, что расстроится, если займет последнее место. Слова оказываются действительно сложными. Хенджин мешкает, пытается вспомнить все, что он проходил, но все-таки пропускает довольно многое. Когда они доходят до конца, Хван понимает, что написал чуть больше половины слов. И то не факт, что правильно. Им повторяют все еще раз, Хенджин дописывает еще несколько и начинает сомневаться в верности ответов все больше и больше. Время проверки тянется медленно. Хван решает ничего не исправлять, потому что обычно меняет правильный ответ на неправильный, и просто откладывает ручку. Краем глаза он заглядывает в листок Чанбина, который тот не скрывает, и почему-то обращает внимание на то, что Со пишет правой рукой. Хенджин хмурится, потому что его даже и проверять было глупо, но все равно чувствует некое облегчение. Незнакомец же все-таки левша, и то, что им не является никто из людей, которых Хван опасается, нескончаемо радует. Они сдают работы, прощаются с Мисс Пак, а Хенджин тут же спешит в раздевалку, чтобы случайно не столкнуться там с Феликсом или Чанбином. Хоть Хван и понимает, что парням скорее всего ничего от него не нужно, а это просто играет его паранойя, все равно лучше избегать таких рисков. Он накидывает на себя куртку и быстрым шагом идет к выходу из школы, игнорируя на себе пристальный взгляд Феликса. На секунду Хенджину даже кажется, что тот его окликнет и, наверное, будет говорить далеко не самые приятные вещи, но тот проходит мимо. У Хвана камень с души падает, когда он выходит из школы. Чан правда от них отстал. Ему больше ничего не нужно. Полное осознание этого приходит только сейчас. Хенджин выпрямляет спину и выдыхает. На улице с каждым днем все холоднее и противнее, но Хван будто этого не ощущает. Уже за воротами он достает из кармана пачку сигарет и прикуривает одну. Почувствовать безопасность хотя бы на некоторое время было необходимым. Впервые Хенджин идет на рельсы с неким страхом. Точнее, с непониманием того, что ему нужно сделать и что будет правильным. Что-то кричит внутри развернуться и пойти домой, забыть дорогу к рельсам и самого незнакомца, но Хван понимает, что просто не сможет так исчезнуть. Самым разумным вариантом кажется спросить обо всем прямо. Парень в маске теперь уже не отреагирует так резко и не уйдет без объяснений. Они же сблизились. Хенджину эта близость давит на черепную коробку и готова раздробить ее в крошки. Он понимает, что это ненормально, что он не в каком-то глупом кино со счастливым концом, где всегда побеждает добро. Жизнь куда сложнее, и ее жестокость Хван, наверное, даже и толком не повидал, но находился почти вплотную. Шагать в пропасть и разбиваться Хенджину страшно. Это неоткуда взявшееся ощущение, что незнакомцу можно доверять уже и не кажется таким правильным, но избавиться от него невозможно. По пути Хван выкуривает две сигареты, чтобы хоть чем-то себя занять, чтобы не накручивать еще больше. День выдался сумбурным и тяжелым, волнение за состояние Джисона не отпускает, так теперь еще и сомнения по поводу парня в маске. Хенджин запрещает себе думать только о хороших вещах, которые с ним связаны. Это не даст никакого прогресса и вновь заведет Хвана в угол, потому что Хенджину с незнакомцем спокойно, как ни с кем другим. Он даже не может придумать всему этому причину, ведь ничего не знает о парне в маске, кроме каких-то общих фактов. А хотелось бы. И Хвана это желание доводит до волнения и готовности ждать сколько угодно до того самого момента, когда незнакомец ему откроется. Хенджин одергивает себя. Это не то, о чем ему сейчас нужно думать. Сегодня ветренно. Хван кутается в тонкий шарф, про который умудрился вспомнить перед выходом, и прячет руки в карманы. В лесу становится еще холоднее, потому что он отходит от города, вдалеке слышится лишь шум поездов. Хенджин с большим удовольствием сел бы сейчас в один из них и уехал бы до конечной, но он все равно продолжает идти по знакомой тропинке. Когда Хван видит свет фонаря, то на несколько секунд останавливается. Думает, думает опять о том же, ни к чему не приходит и вновь продолжает свой путь. Его словно швыряет по этому замкнутому кругу снова и снова. Хенджин надеется, что по нему этого не особо видно. Парень в маске медленно расхаживает вдоль знакомой поляны, а когда замечает Хвана, то останавливается и пристально на него смотрит. Хенджин расправляет плечи, мысленно просит себя хоть немного успокоиться и машет незнакомцу, который делает то же самое в ответ. Хван подходит ближе и разглядывает знакомые рисунки на вагонах, замечая один новый. Он с удивлением подходит ближе и начинает рассматривать, слыша, как парень в маске идет в его сторону. На поезде изображена синяя птица с огромным желтым клювом. Хенджин вообще ничего не смыслит в стиле граффити, да и просто в рисовании, но выглядит красиво. — Это ты нарисовал? — зачем-то спрашивает Хван, хотя это без ответа понятно. Он переводит взгляд на незнакомца, который сегодня натянул кепку на глаза сильнее обычного. Это не то, что настораживает, а больше разочаровывает. Хенджин поджимает губы, когда тот кивает. — Мне нравится. Очень классно. Хван вспоминает их прошлую встречу в четверг, когда он просто болтал обо всем, и понимает, что сейчас как-то неловко. Будто бы они впервые увиделись, а Хенджин даже не знает, как подступить, чтобы не спугнуть. Он все-таки берет себя в руки и идет к дивану, чтобы усесться на него. Незнакомец идет за ним и садится рядом, тут же начиная шариться по карманам. Хван в этот раз замечает, что парень пришел с рюкзаком. Раньше он приходил без всего. Когда из карманов ему достают те же самые батончики, Хенджин чувствует себя самым ужасным человеком на Земле. В нем борется столько чувств и эмоций, в которых разобраться слишком сложно. Он хочет быть честным с незнакомцем, рассказать обо всем, что его беспокоит, но не находит в себе смелости сделать это прямо сейчас. — Не стоит, — пытается отказаться Хван, потому что ему уж слишком неловко вновь брать шоколадки у парня в маске, но тот никак не реагирует и ждет. Хенджин сдается и берет два батончика. — Спасибо. Незнакомец кивает и тут же жестами просит Хвана дать ему тетрадку с ручкой, а Хенджину кажется, что он пропустил момент, когда тот стал таким активным. И это его вроде бы и радует, но с другой стороны Хван чувствует себя виноватым за то, что думает о том, что ему могут навредить. Парень в маске и правда не сделал ему ничего плохо. Хенджин решает отбросить все свои побуждения поговорить в этот раз. Наверное, ему сначала стоит обсудить это с Джисоном, подумать, как сделать все правильно, и только потом начинать разговор с темноволосым. Он действительно толком не знает, как и что сказать, чтобы не выглядеть глупым или грубым. Хван все-таки дорожит общением с незнакомцем, но ему так сильно хочется узнать причину, по которой тот скрывает свое лицо. Как твои дела? — Вроде нормально, но день был тяжелым, — Хенджин немного расслабляется при виде знакомого почерка и заинтересованного взгляда. Он решает не рассказывать прямо все, потому дела Джисона — это личное, но сухо отвечать точно не будет. — Много всего произошло, а еще была викторина по английскому языку. Кажется, я написал хуже всех. Парень в маске хмурится и снова быстро пишет ответ. Неправда. Я уверен, что ты отлично справился. Хван никогда не привыкнет к такому количеству чужой поддержки, от которой на душе становится так тепло. — Наверное, все и правда не так плохо, но, — Хенджин подбирает слова. — Просто там был… Феликс. Ты его знаешь? Да. — И я не знаю, какой у него уровень английского языка, может я и правда написал лучше, — задумывается Хван, пока говорит. Действительно, не все еще потерянно. — Но с нами еще писал Чанбин, а он отличник, поэтому его я точно не обошел, — пожимает плечами парень. Незнакомец несколько секунд не сводит с него взгляд, что Хенджин немного пугается. Потом тот берет ручку, задумываясь, и быстро строчит в тетрадке. Отличник не значит идеальный во всем. Не расстраивайся раньше времени. Подожди результаты. В любом случае, ты молодец. Хван кивает и тихо благодарит парня в маске. Нет, конечно, Чанбин мог и допустить ошибки, но Хенджин не поверит, что знает английский лучше него. Хотя, в чем-то незнакомец и прав. Если бы Со еще себя нормально вел и не бесил его, то тогда уже можно было поспорить с этим утверждением. Хван еще несколько минут рассказывает про подготовку к экзамену, жалуется на сложные задания в школе и приближающийся проект, вновь ощущая себя в своей тарелке. Учеба правда сильно выматывает, даже учитывая то, что Хенджин уделяет ей меньше времени, чем хочется. Оценки не радуют, прогресс в изучении — тоже, поэтому моральной усталости из-за всего этого не избежать. Когда Хван замолкает, потому что ему кажется, что он слишком много жалуется, и хочет что-то спросить у парня в маске, то замечает, что тот начинает что-то писать. Спустя несколько секунд незнакомец вглядывается в тетрадку и неуверенно передает ее Хенджину. Тот задерживает дыхание. Ты не будешь против, если я тебя нарисую? Хван тут же смущается, потому что его никогда не рисовали, да и вообще он даже фотографироваться не любит, потому что не считает себя красивым. Он перечитывает написанное несколько раз, будто бы убеждаясь, что все происходящее реально, и робко кивает. Наверное, он не против. Хенджин скорее переживает, потому что такое с ним еще не происходило, а парень в маске, наверное, в этом профи. Взять те же его граффити. Это уже говорит о том, что рисует он замечательно. Хван следит за тем, как незнакомец открывает рюкзак и достает оттуда блокнот на кольцах и карандаши. Все это безумно волнительно, Хенджин даже начинает ерзать на диване, который внезапно становится неудобным. — А как мне сесть? — нервничает Хван, крутясь из стороны в сторону. Незнакомец фыркает и махает рукой, мол все равно. — Хорошо. Хенджин принимает практически удобную позу, не знает, куда деть руки, поэтому просто скрещивает их на коленях. Парень в маске оглядывает его внимательнее, чем обычно, открывает блокнот и делает первые штрихи. Хван не то, что пошевелиться боится, он даже дышит через раз. Хенджин ощущает, как у него краснеют кончики ушей из-за смущения, и проклинает себя. Стараться не смотреть в блокнот совсем не выходит, но это не очень удобно, поэтому Хван сдается и просто начинает разглядывать поляну. Свет фонаря распространяется даже до другой части леса, который шелестит своими листьями. Хенджину становится слегка прохладно, но в целом нормально. Он готов потерпеть ради незнакомца. Тот молча, как и всегда в принципе, переводит взгляд от блокнота на Хвана и наоборот, не отрываясь от рисования. Через полчаса у Хенджина начинает затекать нога и болеть спина, из-за чего он чувствует себя старым, но продолжает терпеть. Сам же согласился. Однако ждать долго не приходится, потому что парень в маске откладывает карандаш, изучая свой рисунок несколько секунд, и отдает блокнот Хвану. Тот дрожащими то ли от холода, то ли от волнения руками берет его и не сдерживает восторженный вздох. Он рассматривает свое лицо на листке, видно, что это только набросок, но Хенджину уже нравится. Непривычно смотреть на себя на бумаге, да и оценивать как-то, наверное, не очень, но вышло очень похоже. Хвану даже кажется, что на портрете он красивее, чем в жизни. На рисунке Хенджин сосредоточен, смотрит в сторону, может, немного и озадачен, а парень сам не понимает, как можно все это выразить простыми движениями карандашом. — Это очень, — Хван пытается подобрать слова, но в голову совершенно ничего не лезет. — Я не знаю. Ты так красиво рисуешь. Просто необыкновенно. Незнакомец берет тетрадку. Тебе правда нравится? Хенджину кажется, что он сейчас задохнется. — Да, да, конечно, — он начинает тараторить, потому что хочется, чтобы парень в маске действительно понял, что он думает. — Мне очень нравится. Я, может, ничего в этом не понимаю, да и тем более, ты рисовал меня, но это правда очень красивый рисунок. У него забирают блокнот, из которого тут же вырывают лист. Хенджин не успевает ничего сказать, но ему тут же протягивают его портрет. Ему хочется начать возмущаться, может, парень в маске оставил бы его себе, потому что Хван стесняется брать рисунок себя же самого. Однако Хенджин все же берет лист, находит какую-то книгу в рюкзаке и аккуратно, чтобы не помять, вкладывает его туда. Ему приятно настолько, что аж слишком. Хван прячет книгу обратно в рюкзак и обещает себе рассмотреть рисунок повнимательнее, когда придет домой. Хенджину безумно стыдно за то, с какими мыслями он сегодня провел день. Парень в маске буквально забирает из головы все плохие предположения, которые мучали Хвана все это время. Они сидят еще полчаса, Хенджин узнает, что незнакомец рисует с детства, но у него сейчас совсем мало времени, чтобы рисовать для себя. Хван расстраивается, но напоминает, что сейчас ведь парень в маске делал это по собственному желанию. Как-то тепло и хорошо становится, когда незнакомец в ответ на это кивает. Когда им уже приходится прощаться, Хенджин понимает, что уходить совсем не хочется. Время пролетело слишком быстро, уже идти домой, а потом сразу спать. Жалко, что нельзя просто взять и просидеть здесь всю ночь. Они договариваются встретиться в субботу, потому что у всех эта неделя планируется загруженной и тяжелой. Хван из-за этого все равно грустит, но может именно за это время ему удастся все расставить по полочкам. Они вновь прощаются вне леса, а Хенджину интересно, каким будет следующий шаг парня в маске. С каждой встречей они все правда ближе и ближе, хочется ускорить этот процесс, но с возвращением на улицы родного города в голову Хвана возвращаются и тревожные мысли. Он забывается рядом с незнакомцем слишком сильно. Настолько, что еще немного и- Хенджин не знает, что будет дальше. Он не знает, сколько все это будет продолжаться. Хочется сохранить только хорошее после их встречи, но неизбежность разговора об этом с Джисоном все равно заставляет вернуться в реальность. Хвану хочется надеяться, что он получит дельный совет от друга, а не как обычно. Может, Хенджин и правда за эти дни наберется смелости задать все те вопросы, которые его так волнуют. Он заглядывается на луну, которая сегодня особенно яркая. Жалко, она не способна дать ему все ответы.