первообразная

Пальцы скользят по тумбочке, покрытой тонким слоем пыли, и медленно переходят на пуговицы рубашки. Хенджин делает глубокий вдох, пока оглядывает свое отражение в зеркале. Трудно. Расправить плечи, поправить манжеты, зачесать волосы — сил нет совершенно. Все вокруг так и кричит, чтобы Хван остался сегодня дома. Нужно сделать уборку перед приездом родителей, поваляться на кровати и разложить каждую тревожную мысль по полочкам, чтобы они не мешали ему жить. Вместо этого Хенджин так и стоит на месте, боясь пошевелиться и оторвать взгляд от себя самого же. Он словно изменился. На секунду Хвану даже начинает казаться, что перед ним незнакомый человек. Совсем не уверенный в себе, давно потерявший всякий смысл жить и просто жалкий. Хенджин оглаживает лицо по линии челюсти, непроизвольно сжимая ее. Бурлящее чувство, которым, кажется, Хван не должен обладать вовсе. Ненависть к самому себе. За проступки, за необдуманные решения, за все, что привело его к такому состоянию. Он и правда продолжает тешить себя тем, что дальше будет лучше. Только вот с каждым днем ему все хуже и хуже. В квартире холодно. Окно открыто нараспашку, закрывать его совсем не хочется. Кажется, что так правильнее. Стучащие зубы, слегка посиневшие пальцы Хенджину не идут совершенно. И этот глупый костюм, который он надел на этот глупый бал, тоже. Каков же смысл всех его действий, если парень в маске так уверен, что они больше не будут общаться? Хочет ли на самом деле Хван увидеть его? Иронично в руки ложится красивая маска. Прикладывать ее к лицу немного страшно. Узоры, сделанные серебряными нитками, на черном шелке, которым обтянута маска, изящны и аккуратны. Красивая каемка блестит даже в сером свете, проникающим в квартиру. Хенджин надевает ее и разглядывает себя в зеркале. Спряталось его уставшее лицо, почти не видно пустых глаз. Кажется, он начинает понимать, почему незнакомец так долго отказывается снимать свою маску. В ней и правда можно стать тем, кем захочешь. И никто никогда не узнает, что ты за ней прячешь. Испытывая странное жжение на лице, Хван снимает с себя маску. Он оглядывает ее с некой осторожностью и откладывает в сторону. Главное не забыть взять маску с собой на бал. Хенджин присаживается на край кровати, борясь с желанием позвонить Джисону и попросить его убедить Хвана никуда не идти. Парень резко мотает головой и старается взять себя в руки. Игнорируя все волнение, разъедающее Хенджина насквозь, он встает с кровати, берет маску и кидает ее в рюкзак. Потянувшись за пиджаком, Хван останавливается из-за громкого звука уведомления на телефоне. Он берет смартфон в руки, быстро пробегаясь по сообщению. Одноклассник предлагает встретиться перед балом у школы и потом пойти вместе, чтобы не было так скучно. Это в планы Хенджина не входило, но может так ему хоть полегче будет. Закусывая губу, Хван соглашается и понимает, что тогда ему уже надо уходить. Дождавшись радостного сообщения одноклассника, Хенджин быстро накидывает на себя пиджак с курткой и делает глубокий выдох, пока открывает входную дверь. Он справится. Одноклассник, Хенвон, его веселое настроение и ветер Хвана успокаивают. Тот беззаботно о чем-то болтает, стряхивая пепел на асфальт и ехидно давая советы Хенджину о том, как пригласить девушку на танец. Хван курит вторую подряд и лишь кивает. Он не плясать сюда пришел. Вспоминается, как Джисон сегодня говорил ему про Феликса. Зачем Ли знать, будут ли они с Ханом на бале или нет, догадаться трудно. Учитывая то, что Хенджин не лезет к Чану, а Джисон тем более. Хван в очередной раз чувствует себя слегка виноватым за то, что все же бросил идею хоть как-то противостоять Бану. Однако Хенджин понимает, что это невозможно и что сейчас у него другие проблемы. Получать их еще и от Чана нет желания. Но ничего из этого все равно не объясняет такой интерес Феликса к их планам. Хенджин смотрит на Хенвона, который так увлекся своими речами, что даже не обращает внимание на одноклассника. В целом, он обладает достаточной информацией, чтобы ответить Хвану на пару вопросов. Безопасно ли спрашивать что-то о Чане у Хенвона? Конечно нет. Джисон бы с удовольствием дал Хенджину смачную пощечину за такие мысли. Только вот Хана тут нет, а вероятность того, что одноклассник на побегушках у Бана — крайне мала. Об этом бы давно уже кто-то узнал, следовательно Джисон тоже. А тот не замолчит такое. Хенджин бросает бычок на асфальт и тушит его ногой. — Не знаешь случайно, будет ли Бан со своими на балу? — совсем не в тему спрашивает Хван. Ужасно. Хочется отмотать этот момент и более аккуратно подойти к теме. Хенджин наблюдает за реакцией Хенвона. Тот лишь делает затяжку и изучает парня взглядом. — Глупый вопрос. Чана точно не будет, но своих он всегда посылает на такие мероприятия, — одноклассник оказывается не простым. А еще любителем попытать судьбу, потому что не останавливается на этом. — Думаю, точно будет Феликс ну и те, с кем он на короткой ноге. С дискотек и балов они больше всего выручки получают. Если ты понимаешь, о чем я. Конечно, Хенджин понимает. Феликс ассоциируется в этой школе только с Чаном и наркотиками. А на балу никто не откажется от лишней возможности упороться. Хван сверлит взглядом асфальт. Откровенность Хенвона пугает. Так спокойно говорить про Чана и его компанию мало кто может. Хенджин даже начинает думать, что это какая-то ловушка или прикол, но решает себя не накручивать. Хенвон не заостряет внимание на Бане, легко сменяя тему, и рассказывает уже о чем-то другом. Отсутствие Чана на балу успокаивает. Должно, по крайней мере. Хван закуривает еще одну сигарету. Вдобавок к переживаниям за встречу с парнем в маске прибавляется еще одно. То, которое Хенджин был так рад выкинуть из головы несколько недель назад. То, которое к нему вернулось, несмотря ни на что. — Ты какой-то нервный, — Хенвон хмурится, но тут же оживает. — Может, выпить купим? Хенджин соглашается сразу же, не тратя время на обдумывания своего ответа. Ему нужно немного расслабиться. Слишком много нервов уходит даже на обычные дела в эти дни. Хенвон довольно улыбается, сверкая глазами, и тащит Хвана по темной улице, перепрыгивая через лужи в лакированных ботинках, до магазина, где продают алкоголь далеко не всем. Воздух свежий, влажный. Пока Хенджин ждет Хенвона из магазина, возникает желание позвонить Джисону. Что-то он слишком молчаливый. Ни одного сообщения, хотя пообещал писать. Не давая Хвану начать себя терзать всякими мыслями, появляется Хенвон с бутылкой вина и широкой улыбкой. Штопора у них, конечно же, не оказывается, поэтому спустя почти двадцать минут ковыряния пробки ключом, Хенвон радостно делает первый глоток и протягивает бутылку Хенджину. Парень ненавидит вино, но делает несколько больших глотков, морщась от его терпкого вкуса. Выпивают бутылку парни за минут десять, потому что уже пора идти на бал. Алкоголь оседает, неприятно жжет, щеки горят. Хван чувствует себя увереннее. Охранник обводит их слишком подозрительным взглядом. Проверка рюкзаков занимает несколько минут. Хенджин старается не дышать, чтобы мужчина не почувствовал запах алкоголя. Хенвон лишь хитро косится на него, загадочно улыбаясь. Только когда их пускают в раздевалку, где они оставляют куртки, Хван вспоминает одну важную деталь. Маска. Хенджин достает ее из рюкзака, аккуратно держа в руках, будто боясь сломать. Оттянув резинку, Хван опускает маску на лицо и оглядывается в поисках Хенвона. Одноклассник, наверное, уже затерялся в толпе учеников, которые наслаждались балом в главном холле школы. Хенджин чувствует напряжение. Тело ватное от волнения и алкоголя, смесь адская, поэтому парню большого труда стоит заставить себя идти дальше. Найдет ли его парень в маске? Хван в этом слабо уверен, идея сама по себе глупая, но незнакомец совсем не сомневался, когда предлагал встретиться им прямо здесь. А уже и прямо сейчас. У Хенджина потеют ладони. Холл освещен слабо, но мерцает тусклыми красками из прожекторов, которые притащили из актового зала. Хван протискивается в толпу и пытается понять, что он ищет. Точнее, кого. Музыка громкая, наверное, слишком резкая для бала и больше подходит для дискотеки, но всем вокруг весело. Хенджину даже подойти не к кому, ведь узнать человека в маске почти в темноте — сложно. Болтаться в гуще событий Хвану кажется бесполезным, здесь его точно не найдут, поэтому он находит себе местечко в углу, из которого открывается обзор на весь холл. Народа много. Хенджин теребит рукав пиджака, так и отгоняя от себя мысль взять и уйти. Ни к чему это не приведет, парень в маске его не узнает, а Хван простоит тут до самого вечера и уйдет с пустой головой. Найти бы Хенвона, узнать, можно ли достать еще алкоголь, потому что иначе он тут затухнет, как вдруг внезапно гаснет свет во всем зале. Хенджин настораживается, слышен чей-то визг и смех, но освещение возвращается вместе с музыкой, под которую обычно танцуют медляк. Хван громко вздыхает и радуется, что его никто в этот момент не слышит. — Предлагаю всем пришедшим на наш бал выбрать себе партнера из окружающих его людей. Можете не представляться друг другу, молчать до конца танца, а можете и познакомиться. Кто знает, кто скрывается под маской? Никто, пока вы сами этого не захотите. Наслаждайтесь вечером, — проговаривает в микрофон диджей, делая музыку погромче, а Хенджину хочется провалиться под землю. Ученики вокруг приглашают друг друга на танец, перемещаясь в центр зала. Хван уже и сам думает предложить какой-нибудь девушке потанцевать с ним, чтобы не стоять и не тупить, но осуществить это он не успевает. Хенджина хватают за руку и тянут за собой в другой конец зала. Хван, едва не спотыкаясь, в шоке следует за человеком перед ним, испуганно оглядываясь по сторонам. И только когда они останавливаются, до него доходит. Парень в маске оглядывает Хенджина с ног до головы медленно, даже с неким сомнением и неуверенностью. На нем белая маска, огоньки в глазах видны через узкие прорези, а Хван все еще не осознает, что это и правда происходит. От волнения трясутся коленки, Хенджин сжимает ладони в кулаки, потому что все это слишком. Слишком с самого начала, слишком настолько, что все дошло до того, что они встречаются в школе, оба в масках, оба сверлят друг друга взглядом. У Хвана почти начинает кружиться голова, но внезапно незнакомец протягивает ему свою руку в белоснежной перчатке. Хенджин чувствует, как у него краснеют щеки от неожиданности, потому что он был уверен, что они будут делать все, что угодно, кроме танцев. Он оказывается не прав. Снова, как обычно. Хван с тяжелым вздохом принимает чужое приглашение и кладет свою ладонь сверху. Ощущения странные. На фоне играет медленная музыка, рука парня в маске аккуратно ложится на талию Хенджина, а он сам молится, чтобы не запутаться в своих ногах, потому что в голове мысли совсем не о танцах. Незнакомец совсем не помогает. Он молча смотрит на Хвана, сжимая его руку в своей, и двигается в такт музыки. Хенджин смотрит куда угодно, но не в ответ. Все это неправильно и глупо. Нужно было отказаться от этой затеи с балом с самого начала, потому что у Хвана очень плохо получается делать вид, что у него все под контролем. Он нервничает в открытую, надеясь, что парень в маске это заметит и они выйдут из толпы, но тот так не сводит глаз с Хенджина, игнорируя. Чужая рука на его талии, они стоят почти вплотную из-за большого количества народа — слишком близко. Хван не может позволить такое человеку, который не хочет показывать ему свое лицо. Он собирает капельки гордости и благоразумия и снимает чужую руку со своей талии, хмурясь. Незнакомец реагирует спокойно, понимая, что имеет в виду Хенджин, и молча ведет их в один из пустых коридоров рядом с холлом, где музыку почти не слышно. Хван поднимает маску, потому что дышать в ней становится трудно. Долго прятаться у него не получается. В отличие от незнакомца. Он так и стоит, выжидая от Хенджина каких-то слов, а тот даже и не знает, что сказать. У этой встречи не было особой цели. Они просто должны были попрощаться с образом парня в маске перед каникулами и увидеться уже после. Возможно, Хвану стоило успокоиться и продолжить танец, но навязчивые мысли, словно черви, пронизывают его насквозь, поедают. Ему даже не удалось сосредоточиться и подумать, кто перед ним. Именно поэтому они сейчас стоят здесь. Хенджин очень жалеет, что не может закурить прямо в школе. — Как дела? — решает спросить Хван. Вопрос глупый, бумажки с ручкой у него с собой нет. Он облокачивается на стену из-за внезапной слабости после выпитого алкоголя и смотрит на незнакомца. Скрещенные на груди руки, глаза сверкают в темноте, такой же обычный костюм, как и на Хенджине. Все настолько знакомое, Хван ходит по кругу, врезаясь в стену вновь и вновь. Парень в маске показывает большой палец и пожимает плечами. — Ждал меня? Хенджин, на самом деле, хотел спросить не это, но вырвалось само. Чувство несправедливости из-за того, что с ним играют, а он не может, дает о себе знать. Незнакомец слегка заметно напрягается всем телом, но потом, уже расслабленно, утвердительно кивает. Хван чувствует себя смелее. — Расстроился, если бы я не пришел? — спрашивает Хенджин, потому что и правда интересно. Если бы парень в маске не появился, Хван бы ушел домой злым и обиженным. Поэтому, когда незнакомец медленно кивает, Хенджину становится легче. Больше издеваться такими вопросами ему не позволяет совесть. Чувство стыдно он еще не потерял. Хван становится серьезнее, сглатывает, стараясь собраться, но следующий вопрос все равно звучит неуверенно. — Все в силе? Встречаемся в первый понедельник после каникул? Как обычно, но только ты уже без маски? Парень в маске первые секунды не отвечает. Он застывает, словно обдумывает своей ответ, а Хенджину это жутко не нравится. Приподнятое настроение и надежда на то, что все не так уж и плохо, Хвана покидают моментально. Даже кивок, вроде бы, твердый и четкий Хенджину не дает ничего. Он старается не показывать, что расстроен, что переживает ничуть не меньше. Обидно до глубины души, снова это ощущение предательства, хотя ему никто и ничего не обещал. Хван делает глубокий вдох, потому что виноват сам. Постоянно требовать что-то от человека, который с такой неохотой решил ему открыться — самонадеянно. Хенджин всегда берет на себя слишком много. К горлу подходит неприятный комок, продолжать разговор больше не хочется, поэтому Хван тянется к маске, чтобы опустить ее на лицо и покинуть школу, но парень в маске резко срывается с места и подходит ближе. Хенджин задерживает дыхание, заглядывая в чужие глаза с какой-то мольбой и просьбой, чтобы все это было не зря. Страшно, он даже представить не может, что будет дальше. Незнакомец тянет руку к Хвану, тот округляет глаза, когда слышит вздох из-под чужой маски. Такой, который человек обычно делает прежде, чем заговорить. Но громкий звук прерывает их, заставляет парня в маске отшатнутся назад и оглядеться. До Хенджина доходит, что это пожарная сирена только тогда, когда он слышит чужие крики из холла. Общая паника передается ему моментально, он испуганно смотрит на незнакомца, который стоит на месте и смотрит в пол, будто что-то обдумывая. Потом парень в маске резко хватает Хвана за руку и ведет в холл, толкая в толпу и пропадая. Хенджин оказывается внутри течения из подростков, которые быстрым шагом двигаются в сторону выхода. Крики, шум и гам. Воздуха практически нет. Хван беспомощно оглядывается вокруг, пытаясь понять, куда пропал незнакомец. Он же не мог взять и пойти проверять, что случилось? Может, он просто решил раствориться в числе учеников? Только вот Хенджин не видит ни знакомого пиджака, ни чужой белой маски. Последнее, что бросается ему в глаза — чужое лицо за колонной в холле, неприкрытое маской. Когда Хван с ужасом узнает в нем Феликса, оказывается поздно. Хенджина потоком выносит на улицу, а Ли пропадает, словно он парню вовсе привиделся. Хван тут же бегом в панике возвращается к дверям, пытается сообщить учителям, что там остались люди, но его не слушают. Говорят, что вывели всех. Хенджин смотрит на стеклянные школьные двери, медленно соскальзывая взглядом на асфальт, не понимая. Совсем ничего. Дыма и огня он не видит, поэтому все должно быть в порядке. Должно быть, но таковым в итоге не является. Хочется разбить эту дверь кулаком, накричать на всех вокруг, чтобы ему дали хоть какой-то ответ. Только вот это бесполезно. Хенджин жмется от внезапного холода из-за вечернего ветра. Небо сегодня ясное. Остальные полчаса, пока им не говорят, что тревога ложная и не выдают сумки и куртки, Хван проводит в каком-то трансе. Он сидит на лавочке около школьного здания и сверлит взглядом асфальт. Куда делся парень в маске? Как Хенджин не старался, он не смог найти кого-то похожего на него среди учеников, вышедших на улицу. Чувство тревоги за незнакомца охватывало Хвана, но не сильнее, чем непонимание причины, по которой Феликс остался в школе. Был ли это вообще Ли или парню привиделось в толпе? Нет, Хенджин уверен на двести процентов, что это был Феликс. Его, выходящего из школы, Хван тоже не видел. Связаны ли незнакомец и Ли? Что вообще случилось? Почему зазвучала сирена? Руки сами тянутся в карман рюкзака за телефоном, чтобы набрать Джисону. Гудки, гудки. Никто ему не отвечает. Игнорируя подступающую истерику из-за происходящего, Хенджин лишь спокойно встает с лавочки и движется в сторону дома. Голова отказывается воспринимать и обдумывать сегодняшний день. Хвану нужно время, чтобы понять, что произошло. До дома он добирается в тумане. Хенджин и дома практически на ощупь доходит до кровати и ложится прямо в костюме, пропахший сегодняшним вечером — чем-то густым, противным, от чего к горлу поступает ком. Ощущение, что вокруг него все играют, а ему одному не объяснили правил. Хван переворачивается на бок, прижимая к щеке подушку, и смотрит в стену. Ему правда придется ждать следующего понедельника. Вновь находится в этом состоянии тревоги и непонимания, которые его и так не отпускают. Хенджину кажется жизненно необходимым объяснить все Джисону. Замалчивать в этот раз точно не получится. Не зря же Феликс интересовался их с Ханом присутствием на балу. Не могло же Хвану показаться лицо Ли в толпе. Хенджин прикрывает глаза. Правильным кажется забыть этот вечер, все, что происходило на балу, молчать и игнорировать. Хван не может. Это не для него. Он грызет ноготь на большом пальце, желание все-таки дозвониться до Джисона его распирает, но часы показывают слишком поздний час. Хенджин еле заставляет себя переодеться, обещая принять душ с утра и договориться с Ханом о встрече. Заснуть не получается долго. Сон оглаживает Хвана со всех сторон, не дает уцепиться за себя, но в конце-концов толкает вперед. И Хенджин думает, что лучше бы он вообще не ложился сегодня. Ему снится бескрайний берег, отвратительный песок, забирающийся в ботинок, попадающий в рот от сильного ветра, прячущийся в волосах. Морские волны ласкают сушу, но до Хвана не дотягиваются. Однако Хенджин пытается добраться не до них. Он бредет вперед, спешит в никуда, словно всеми силами старается дотронуться до линии горизонта собственными руками. Сильный ветер, несущий с собой белесый песок, не дает Хвану ускорить шаг. Парень тонет. В песке, в иссекающих силах, которых казалось у него никогда и не было. Каждый шаг дается с трудом. Прикрывая глаза от песка, Хенджин падает на колени с громким вздохом. Он сдается. Вновь. Соленые слезы затекают в рот, усталость сковывает тело. Лишь морская гладь становится ближе словно старается поддержать, но Хван не привык принимать помощь. Тогда его внезапно накрывает с головой. Хенджин не успевает сделать и одного вздоха под водой как просыпается. Скомканная простыня, пропитанная холодным потом, сухость во рту и тяжелая голова. Хвану едва удается успокоить себя и перестать трястись. Солнце уже встало. Отдохнувшим себя Хенджин не чувствует совершенно. До Джисона дозвониться едва удается. Не с первого раза Хван добивается шума из трубки и недовольного бурчания друга. Хенджин только и говорит, что произошло кое-что серьезное и они должны сегодня встретиться у него дома. Спустя несколько секунд молчания Хан соглашается. У парня с сердца падает камень. Ему слишком трудно держать все эти мысли и догадки в себе. Хочется поделиться даже самыми бредовыми идеями с Джисоном. Пусть он их и опровергнет, Хвану точно станет легче, а то даже кажется, что он с ума сходит. Хенджин принимает душ, пытается приготовить что-то себе на завтрак и делает небольшую уборку. Отвлекает, а еще родители приезжают на выходных на неделю. Хван даже не знает, радоваться ли ему, что каникулы он проведет не в одиночестве в четырех стенах или уже планировать планы побега из дома. В любом случае, четверть он окончил сносно. Мама злиться не должна. Джисон появляется у двери через час с лишним. Выглядит ужасно. Словно побитый щенок. Хенджин не может сказать, что сам лучше. Но от Хана веет чем-то тоскливым, хоть в банки собирай его вселенскую грусть. Хван начать разговор не решается, впускает друга в квартиру, тяжело вздыхая. Сразу всплывают моменты, когда появление Джисона в его доме предвещало сплошное веселье, игру в приставку и много вредной еды. Сейчас все иначе. И даже непонятно, взросление ли это или им обоим чертовски не повезло. Парни, как обычно, входят в комнату Хенджина, Хан плюхается на его кровать, которую хозяин квартиры успел застелить, ибо знал, что так и будет, пока Хван садится рядом, скрестив ноги. Разговор предстоит тяжкий. Главное, чтобы без особо сильных ссор. Хенджин вздыхает. — Расскажешь, ради чего поднял меня до двенадцати в первый день каникул? — интересуется Джисон, разглядывая потолок и прочищая горло. Хван жует губу и теребит пальцы с надеждой, что друг этого не заметит. Зря. — Это же с балом связано? Что не так? — Все не так, — с тяжестью в голосе проговаривает Хенджин. И ведь это правда. Чушь, полная чушь. — Я встретился с парнем в маске. Вроде, все было нормально. Только вот потом началась пожарная тревога, и он тут же пропал. — Пожарная тревога? Пропал? — хмурится Джисон, приподнимаясь на локтях и изучая Хвана. — Кто-то опять по приколу нажал кнопку в коридоре, — пожимает плечами Хван, на что друг медленно кивает и ждет продолжения. — А незнакомец- Я не знаю. Он просто исчез. Я не видел его на улице, когда нас вывели. Джисон молчит. Он ложится обратно и продолжает сверлить взглядом бедный потолок, на котором уже дырка скоро появится. Хенджин старается собрать мысли в кучу, чтобы выдать что-то дельное, но у него не выходит. Он не может сопоставить такие очевидные факты, собрать цепочку во что-то целое. Хвану просто не хватает одной детали. Личности незнакомца. Зная, кто он, Хенджин бы все понял. По крайней мере, это ему так кажется. Он смотрит на Джисона и вспоминает, что тот же знает. Скорее всего, Хан эту цепочку сейчас и составляет. Хенджин чувствует себя полным дураком, что попросил его не раскрывать ему личность парня в маске, но уже поздно. Хван решает помочь Джисону одним важным фактом, который в его понимании совсем в эту историю не вяжется. — Еще я видел Феликса, — говорит Хенджин, сглатывая. Он тут же получает недовольный взгляд Хана. — Когда нас выводили, он стоял за столбом в холле. На улице я его тоже не видел. Я ничего не понимаю, если честно. — Я тоже, — сухо отвечает Джисон, не особо желая делиться своими предположениями. Хван находит смелость высказать свои. — Возможно, что парень в маске связан с Феликсом? Я не знаю, — хватается за голову Хенджин, потому что верить в это совсем не хочется. — Однако он мне говорил, что не общается с Чаном, Феликсом и остальными. — Ты до сих пор веришь этому человеку? — голос Джисона раздается словно гром среди ясного дня. Хвана пробивает холодком. И правда. Он же верит. Наверное, это самое глупое, что он делал и делает в своей жизни. — Значит, он связан с ними и ему есть, что скрывать, помимо своей личности? — предполагает Хенджин, путаясь еще сильнее. — Если парень в маске и правда из компании Чана, то, наверное, мне бы уже давно влетело? Но почему тогда он остался в школе вместе с Феликсом? — Я не знаю, — раздельно произносит Джисон совершенно безучастно. Неужели ему все равно? Хван быстро раздражается. — Что с тобой не так? — Хенджин тяжело вздыхает, стараясь добиться хоть какой-то реакции от Хана. Нет, ничего. Тот так и лежит, не сводя взгляда со стены. — Я позвал тебя, чтобы мы хоть что-то придумали. Я так скоро с катушек съеду, если не уже. А ты тут ле- — Я переспал с Минхо, — внезапно произносит Джисон, а Хван думает, что он и правда чокнулся. Галлюцинации слуховые пошли. Он мотает головой в непонимании. — Чего? — переспрашивает Хенджин, хмурясь и открывая рот. Хан переводит взгляд на друга. — Я переспал с Ли Минхо, — четко повторят Джисон. Хван замирает. По телу пробегает холодок. Хенджин бы не удивился, если бы узнал, что Хан переспал с каким-то парнем на тусовке, хоть и никогда бы не подумал, что Джисону интересно такое. Возможно, был бы слегка в ступоре, потому что всегда считал, что Хану нравятся девушки. Но Ли Минхо. Это мог быть любой человек, кто угодно, но это оказался именно тот, от кого Хенджин умолял Джисона держаться подальше. Или не мог. Скорее всего, все именно к этому и шло. Хван прекрасно знает, что людей, приносящих неприятности, друг сторонится умеет. С Минхо этого не получилось. Что-то особенное в Ли и дурак почувствует, поэтому так хотелось, чтобы парень держался от него подальше. Хенджин смотрит на бледное лицо Джисона, который практически не двигается, лишь иногда его грудь опускается и поднимается из-за тяжелого дыхания. Он даже и не знает, что сказать. Из-за этого ли Хан такой мрачный сегодня? Хенджин в полном ступоре. Нужно что-то ответить. На ум приходит самое тупое, но самое страшное, по мнению Хвана. — Он тебе нравится? — спрашивает Хенджин, замечая, как Джисон напрягается на секунду. Почти незаметно, но теперь что-то сжимается в груди у Хвана. — Нет. Это ничего не значит. Я больше не буду общаться с Минхо, если ты переживаешь за это, — отвечает Хан и садится, вглядываясь Хенджину в глаза. Взгляд в этот момент у Джисона пустой. Хван очень надеется, что ему не врут. — Просто хотел сказать. — Ты в порядке? — уточняет Хенджин, потому что кажется, что нет. Хан моментально берет себя в руки, рассеивая тоску в комнате, заполняя ее чем-то другим. Тревожной серьезностью. Ее запах Хван тоже не переносит. — Да. Просто задумался о том, что ты рассказал, — Джисон тему переводит неумело, но Хенджин не настаивает. Ему нечего сказать Хану. Эта фраза еще долго не выплывает у Хвана из головы. — Думаю, нам стоит подождать начала учебы или каких-то прояснений насчет того, кто мог включить ложную тревогу. Что думаешь? Хенджин уже не думает ничего. Не такого разговора ему хотелось. Кажется, сейчас просто не тот момент. У Джисона свои проблемы, точнее одна большая, которая его, видимо, мучает. Хван хочет помочь, но ему нужно осознать сказанное. Каким образом все дошло до такого, Хенджин даже не представляет. И не уверен, что хоть однажды Джисон с ним этим поделится. Думать о Минхо вообще не хочется. Пробирает до противных мурашек, которые хочется скинуть с кожи. Хван лишь кивает слабо улыбаясь. Наверное, Джисон прав. Слухи точно появятся раньше выхода на учебу, поэтому можно будет сделать хоть какие-то выводы. Хенджин предлагает другу сыграть в приставку, на что тот к удивлению соглашается. Хоть играют они и не долго и почти молча, Хван слегка успокаивается. Парни прощаются и обещают погулять хотя бы пару раз за каникулы. Хоть им и нужен отдыха от всего этого, но лишать друг друга возможности увидеться вне школы — несправедливо. Джисон уходит, оставляя после себя раздумия, которых хватит на неделю вперед, и холод, ему совсем не присущий. Каникулы проходят сумбурно. Хенджин занимает себя всем, чем только может. Лишь бы не думать. Лишь бы отвлечься. И у него правда выходит. Хван каждый вечер смотрит фильм с приехавшими вновь ненадолго родителями, ходит с ними в театр, занимается с репетитором и сам, начинает сериал. На какой-то момент ему и правда становится легче. Хенджин засыпает без навязчивых мыслей, не думает о бале, незнакомце, Чане. Наверное, это и правда лучшее время за последние месяцы. Хван живет. Нормально, пускай всего неделю, но просыпаться без чувства тревоги — то, вкус чего он давно забыл и вновь ощутил. С Джисоном они встречаются всего два раза. Хенджин не настаивает на большем, им обоим этого достаточно. Разговоры не о школе, проблемах и переживаниях помогают, заживляют открытую рану. Хван скучал по этому. Словно они вновь те самые подростки, не знающие забот. Парни гуляют по городу, заглядывают в те места, которые давно не посещали, встречаются с людьми, которых не видели слишком долго. Вдох свободы и счастья, когда они искренне смеются с какой-то глупой шутки. Хенджину хочется надольше сохранить эти моменты и вспоминать, когда кажется, что тучи над их головами больше никогда не рассеются. Все может быть хорошо. И оно будет. Хван цепляется за эту мысль, когда они с Джисоном курят на их любимой лавочке в самой дали сквера на краю парка и просто молчат, наслаждаясь закатом. Его хоть и почти не видно из-за темных и цепких веток деревьев и густых облаков, но Хенджину так спокойно. Он уверен, что Хану тоже, когда видит, что на губах друга расплывается такая простая улыбка. Раньше Джисон улыбался чаще, а Хвана это не удивляло. Сейчас же для Хенджина — это знак, что все так, как должно быть. Как было всегда. В школу Хван идет с неким воодушевлением и надеждой на что-то хорошее. Он вдалбливает себе в голову две вещи — сегодня точно последняя встреча с незнакомцем, когда он не видит его лица, и эту четверть он полностью посвятит учебе. Улыбка мамы после взгляда на оценки дала Хенджину мотивацию. Хочется порадовать родителей хоть чем-то, пока они в постоянных разъездах. Провожая их, Хван точно решает звонить им каждый вечер. Или, хотя бы, раз в два дня. Даже дождь не портит настроение Хенджину. Совсем скоро уже зима, новый год, который Хван просто обожает. Он уже примерно продумывает, что можно подарить Джисону и родителям. От ожидания в душе приятно искрится. Хенджин улыбается сам себе, крепко сжимая в руках зонтик. — Ты весь светишься, — замечает Хан, делая затяжку и всматриваясь в лицо друга. Хенджин фыркает, дергая плечами от волны холода. Они встретились перед уроками, чтобы войти в эту рутину вместе. Хван почти готов. — У меня не может быть хорошего настроения? — поднимает бровь Хенджин и стряхивает пепел на асфальт. Он разглядывает сигарету. Может, стоит начать бросать. Идея неплохая. — В понедельник? В первый день после каникул? — спрашивает Джисон, нервно посмеиваясь. Хван слегка напрягается. — Определенно, нет, — Хенджин немного опускается с небес на землю после этих слов. Радоваться и правда особо нечему, но так хочется. — Кстати, сегодня узнаю, что же было на балу. Не хотел окунаться во все это на каникулах, но зато сейчас уже все слухи будут достоверными. — Так хочется, чтобы нас все это не касалось, — выдает Хван, не подумав, и получает понимающий взгляд Джисона. Становится легче, что друг знает, о чем он говорит. Они все-таки в одной лодке, хоть и на разных ее сторонах. Хан хлопает Хенджина по плечу и бросает сигарету. — Пошли. Труба зовет, — Хан кивает головой в сторону здания школы. Парень кивает и выкидывает бычок в мусорку, следуя за Джисоном. В школе ничего не меняется. Толпа учеников, куда-то вечно спешащих. Ничего не остается, как стать их частью. Хенджин делает глубокий вдох, следуя за Джисоном, весело перекликающимся с другими ребятами и уже забивающим с ними встречу на следующей перемене. Хан всегда быстро переключается с одного окружения на другое. Хенджину же это дается безумно сложно, но он старается, тоже здоровается со знакомыми учениками и обменивается банальными фразами. И все вроде хорошо, они спокойно идут в сторону своего класса, пока в коридоре не показываются те, кого Хвану сейчас точно видеть не хочется. Он уверен, что Джисону еще больше. Минхо идет неспеша, почти невесомо по сравнению с Чанбином, который сегодня выглядит мрачнее тучи. Хенджину даже смотреть на Со не по себе. В своей обычной школьной форме, напряженным взглядом и пустым лицом. Однако больше внимания приковывает, конечно же, Ли. Минхо в красивой белой шелковой рубашке выглядит ангельски. Его словно ничего не ломает, ничего не портит. Хвану остается только часто моргать, иногда косясь на хмурого Джисона, который морозит глазами пол. Быстрым взглядом окидывая их с Ханом, Минхо проходит мимо и уводит с собой Чанбина, словно они никогда и не пересекались. Хенджин до сих пор помнит, с каким огоньком в глазах Ли подмечал в коридорах Джисона и обязательно давал ему какой-то знак. Хан ему не врал, когда говорил, что они больше не будут общаться. Хенджин так и не нашел в себе смелости спросить, что же между ними произошло. Не могло же все просто взять и привести к тому, что они решили переспать без причины. Чем больше Хван об этом думает, тем больше ему становится не по себе. Джисона не трогать и не задавать вопросы на эту тему Хенджин решает точно. Нужно просто принять это как факт и забыть. Он смотрит на Хана, который на все это только тяжело вздыхает и заходит в класс. День будет долгим. Хван не ошибается. Их сразу же засыпают домашним заданием, очередными напоминаниями о предстоящих в конце учебного года экзаменами и новыми темами. Мозг работать после отдыха отказывается, но Хенджин как-то находит с ним общий язык, все примерно записывает и даже задает учителям вопросы. Из ниоткуда появляется Джисон со своими слухами про ложную пожарную сирену на бале. Говорят, что кто-то проник в кабинет директрисы и выкрал личное дело одного из учеников. Имя, конечно же, не разглашается. Хван сглатывает, вспоминая Феликса, стоящего за столбом в тот вечер, и парня в маске. Они сто процентов связаны с этим. Хенджин грызет ручку, открыто нервничая. Внезапно он ловит взгляд Хенвона, который лишь быстро ему подмигивает и возвращается к работе. Хан с непониманием смотрит на все это, пока друг только отмахивается. Он не уверен, что они с Хенвоном пересекутся еще хоть раз. Само его сообщение было неожиданностью для Хвана. Такое не повторяется. Хенджин решает выйти в туалет, чтобы умыться и придумать, что сказать Джисону насчет этого всего на перемене. Если другу удастся узнать, чье личное дело выкрали, было бы просто замечательно. Хван одергивает себя. С этим связан Феликс. С этим связан Чан. Хенджин ходит по краю, очень неумело балансируя. Велик шанс сорваться. Хван брызгает себе в лицо холодной водой из-под школьного крана, опираясь на раковину руками. Нужно притормозить. Со всего размаха возвращаться оказывается не так просто, как кажется. Хенджин расправляет плечи и оглядывает себя в зеркале. Не так уж ужасно, как могло быть. До каникул парень выглядел как смерть. Отдых хоть немного, но излечил его. Главное сохранять настрой хотя бы до конца зимы. Они с Джисоном выкарабкаются из этой ямы вместе. Окончательно и навсегда. Навязчивые мысли не появляются из ниоткуда. Всему есть причина. Для Хенджина — это предчувствие. Когда должно произойти что-то плохое, он начинает успокаивать себя еще до случившегося. Только это не особо ему помогает. Хван выходит из туалета и тут же оказывается схваченным крепкими руками, одна из которых закрывает ему рот. Пока Хенджин пытается понять, что происходит, его волокут по коридору в неизвестном парню направлении. Хван не видит людей, которые его схватили, пытается вырваться, дергается, но каждое сопротивление получает молчаливый ответ — насилие. Хенджина пинают в спину, даже дергают за волосы, но парень не сдается, старается укусить похитителей за руку, слюнявит ее, пинается ногами. Страхом прошибает сразу после шока. Все его попытки вырваться пресекаются моментально. Хван не может ничего сделать. Рука еще сильнее сжимает рот парня, когда они подходят к маленькому спортзалу, где обычно занимаются младшие классы. Мозаика в голове складывается не сразу, но правильно. Только один человек в школе способен на такое. В уголках глаз медленно начинают собираться слезы. Один из схвативших Хенджина парней с ноги открывает дверь. Пройдя немного подальше, Хвана отпускают и бросают на холодный пол. Хенджин приземляется на коленки и старается откашляться из-за недостатка воздуха и накопившегося в груди ужаса. Он прикрывает глаза, сдерживаясь от желания закричать во весь голос. Это было так предсказуемо, так ожидаемо, что от своей безысходности становится мерзко. Хван оглядывается вокруг. Спортзал пустой, высокие окна пропускают в него белый свет. По спине пробегают мурашки, когда раздается звук открывшейся двери. Хенджин тихо всхлипывает, поднимая голову вверх, взывая сам не зная, к кому и чему. Он просто надеется, что все закончится быстро. У него нет сил сопротивляться, как тогда во дворе. Как все то время, которое Хван упорно был готов тратить на раскрытие Чана и его дел. Чувство справедливости отходит на второй план. Хенджину за себя стыдно, хочется разбить голову об этот отвратительный зеленый пол, но он лишь успокаивается и замолкает, вслушиваясь в размеренные шаги за своей спиной. Хван отсчитывает секунды до расправы. Он все стерпит. — Хван Хенджин, здравствуй, — Чан довольный. Протягивает это с таким предвкушением, словно смакует победу, которую сам себе присудил. А какое удовольствие он испытает, когда увидит страх в глазах Хенджина, ему не присущий. Хван старается собраться. Он слабый, растоптанный, но сдаться не имеет права. — Поднимите его. Хенджина тут же хватают под руки, оставляя висеть в воздухе, как тряпичную куклу. А разглядывают, как последнюю тварь. Чан встает перед ним и нависает сверху, даря взгляд, от которого по телу мурашки пробегаются толстыми иглами. Он полон власти, ненависти, унижения. Последнее растекается по всему спортивному залу, закрадываясь Хвану под кожу. Желание плюнуть Бану в лицо не пропадает с их последней встречи. Только вот если тогда он мог показать зубы, сейчас ему вырвут каждый из них за любое лишнее слово. Бан протягивает к Хенджину ладонь, поправляя парню отросшие волосы за ухо. Мерзко, противно, хочется плакать, содрогнувшись всем телом. Хван инстинктивно дергается в сторону, но, когда понимает, что сделал это зря, оказывается слишком поздно. Гнев в глазах у Чана вспыхивает моментально, и легкое касание превращается в сжатые пальцы в волосах. Через пару секунд руки, держащие тело Хенджина исчезают, а сам Хван встречается лицом с полом не без помощи Бана. Удар проходится по лбу и носу, заставляя парня зашипеть от тупой боли, которая расплывается перед глазами. Хенджин в этот момент чувствует себя обреченным. Тело дрожит, не слушается, готово рассыпаться на миллиарды мелких частиц. Когда он едва поднимается на колени, Чан резко хватает парня за подборок, вдавливая в кожу ногти и улыбаясь. Едко, запуская яд, заставляя Хвана зажмурить глаза. Так хочется проснуться, но это, к сожалению, не сон. — Я надеялся, что мы больше не встретимся, но ты вновь заставляешь меня переживать за тебя, — Бан отпускает Хенджина и поднимается. Хван так и остается сидеть на полу и собирать остатки своей гордости, чтобы взглянуть на Чана. Тот словно этого и ждал, потому что начинает говорить только столкнувшись с Хенджином глазами. — Я думал, ты из тех людей, которые держат свое слово. Может, ты забыл условия нашего договора? Могу напомнить. — Не стоит. Я соблюдаю его, — твердым голосом отвечает Хван. Чан громко усмехается и в момент оказывается почти вплотную к парню. Уже через секунду Хенджин получает пинок в живот. Не сильный, но достаточный для того, чтобы заставить Хвана согнуться пополам и закашляться. Он попал. Это только начало. — Ненавижу, когда мне пиздят в лицо. Джисон тоже обожает так делать. Но думаю, это ты и сам прекрасно знаешь, — с иронией проговаривает Бан, ходя из стороны в сторону перед Хенджином, пытающимся прийти в себя после ударов. — Жаль, речь сегодня пойдет только о тебе. Я бы с удовольствием пообсуждал твоего бесстрашного друга, но боюсь тогда с больничной койки ты не встанешь дольше планируемого. Будет нечестно лишать Джисона встречи со мной, не так ли? — Он ничего не сделал, — пытается выдавить из себя Хван и подняться на ноги, но сильный удар в спину заставляет парня вновь рухнуть на пол. Бесполезно. Никакие сопротивления не помогут, но Хенджин будет пытаться до конца. — А ты? Что ты сделал, Хенджин? — напевает себе под нос Чан и кончиков грязного кроссовка поддевает подборок Хвана, поднимая его вверх. Жалкий. Хенджин знает, как это выглядит. — Джисон вот сделал многое. Тебе повезло, что ты не на его месте, потому что я уже придумал, как его наказать, — довольно улыбается Бан и резко ударяет кроссовком Хвану по подбородку, от чего зубы стискиваются от желания не рухнуть в обморок прямо сейчас. Хенджин хватается за лицо и продолжает смотреть на Чана, не скрывая свое отвращение. Переживать за Джисона — далеко не первая вещь, которую сейчас должен делать Хван, но иначе он не может. Бан хмыкает. — Не волнуйся. Физически пострадаешь только ты и, надеюсь, только сегодня. Ему уготовлена участь похуже. — Что тебе нужно? — вопросы повторяются. Все циклично. Только вот с каждым разом все хуже и хуже. Хенджин убеждается в этом на собственной шкуре. — В прошлый раз я просил у тебя гарантию на то, что ты не будешь лезть в мои дела. Это не сработало. Тебе стоит быть осторожнее с Хенвоном в следующий раз, — Чан подмигивает Хвану, который моментально все понимает. Проверка? Случайность, которая переросла в приговор для Хенджина? Он прикрывает глаза на несколько секунд, ожидая, когда Бан продолжит. — Я знаю, что ты видел Феликса на балу, когда всех выводили. — Я никому не скажу, — вырывается у Хвана больше от какого-то страха, чем от благоразумия. Хенджин чувствует себя таким глупым. Ему ничего больше не остается. — Конечно же, ты никому ничего не скажешь, — Чан присаживается на корточки рядом с Хваном, который чувствует его дыхание на своем лице. Он сдерживается, чтобы не отвернуться. — А если скажешь, то поквитаешься за это. Но мне нужно от тебя другое, — Бан бросает взгляд на руки Хенджина, которые покрыты кровью. Хван даже этого не заметил. — Что за парень был с тобой? — Какой парень? — пытается сообразить Хенджин. До него доходит только тогда, когда Чан начинает злиться. — Не придуривайся, Хенджин. Парень, с которым ты танцевал, парень, который тоже заметил Феликса, парень, который практически сорвал весь наш план, — перечисляет Бан, с каждым словом все больше и больше раздражаясь. Хвану кажется, что он спит, что все это его самый страшный кошмар. Слезы на лице появляются моментально. — Назови его имя, и я тебя отпущу. Хенджин ожидал от Чана всего, что угодно, но не этого. Бан просит у него то, что Хван сам так сильно хочет узнать. Это просто имя. То самое имя, за которым Хенджин охотится уже месяц. Удивительно, что именно оно довело Хвана до такого состояния, когда он едва может пошевелиться от сковавших его боли и страха. Чан просит у него невозможное, а все попытки объяснить ему, почему Хван не знает имени парня в маске, ни к чему не приведут. Бан ему не поверит никогда в жизни. Безвыходность. Отвратительное чувство, когда ты знаешь, чем закончится весь разговор. И конец этот будет далеко не счастливым. Хенджин шмыгает носом, вдыхая одновременно и сопли, и кровь, и смотрит на Чана, который ждет ответа. Он зол. У Бана в глазах огоньки, которые не пожелаешь увидеть даже врагу. Хван понимает, что обречен, но борется до последнего. — Я могу сказать тебе только завтра, — сказать это — кажется логичным. Но не с Чаном. С Баном нет ни одного оправдания, которое могло бы спасти Хенджина. — За дурака меня держишь? — Чан звереет на глазах. Хвану прилетает смачная пощечина, которая раздается болью по всему телу. Хенджин глотает слезы и сопли вперемешку, сдерживая громкие всхлипы. Надежда улетучилась вместе с первым взглядом на Бана. — Скажи имя. Я знаю, что это не Джисон. Тебе больше некого прикрывать. — Я не знаю его имени, — хрипит Хван и срывается на громкий плач. Парень до последнего надеется, что Чана это разжалобит, что Бан поверит в искренность его слов. Какой же он все-таки глупый. — Ты сделал свой выбор, Хенджин. Не думай, что я так просто от тебя отстану, — Чан проговаривает это размеренно, пока Хван вздрагивает от каждого всхлипа и боится открыть глаза. Он сквозь слезы видит только то, как Бан поворачивается к нему спиной. — Парни займитесь им. Не сдерживайтесь. Сегодня можно. Все, что происходит дальше, Хенджин запоминает на всю жизнь. Его хватают за шкирку и бросают на спину, пуская в ход пинки. Беспорядочные удары приходятся по животу, ногам, оставляя целым только лицо, как кажется Хвану. Парни и правда не сдерживаются, срывают на нем всю свою злость. Им же приказали, это же сделал Чан. Только потом, когда Хенджин придет в себя, он узнает в самых ярких подробностях, что с ним сделали. Пока он лишь наблюдает сквозь пелену за тем, как его избивают, забирают последнюю веру во что-то хорошее. Все убеждения самого себя в том, что жизнь наладится, что все закончилось — Хван так сильно ошибался. Словно самый настоящий ад начинается только сейчас. Хенджин утягивает туда Джисона, самого себя, без шансов на искупление грехов. Хван вырубается минут через пять. Все вокруг погружается в самую настоящую тьму. Больше Хенджин никогда не поверит в чудо.