Зарисовки. Майтимо в плену у Моргота.

Мятущийся снег. Рыжий дымный свет гаснущих от снега факелов. Переговоры. Высказано все, не решено ничего. Недоброе молчание с обеих сторон. Бледный оруженосец едва дышит. Конь под Майтимо нервно перебирает тонкими ногами. Губы короля пересохли, где-то внутри предчувствием беды сидит гулкий страх. Его показывать нельзя. Командир должен быть в себе уверен. Майтимо и уверен, по крайней мере внешне. Он знает, что должен делать, и делает то, что должен. Напротив, под вороненым шлемом блестят острые прозрачные глаза Артано. Нет, не Артано – Гортхаура. Артано, тоненький, юркий, смешливый, остался дома, в Амане, под незамутненным светом Древ. А перед главой Первого Дома возвышается помощник Моринготто. Гортхаур. Жестокий. Нет, тогда Майтимо еще не знал этого прозвища. Губы Гортхаура кривятся странной улыбкой. В глазах плеск огня. Не здешнего, от факелов. Далекого, чужого огня. Огня смерти, который раньше был никому неведом, даже им, кузнецам Амана. Звонкий, веселый голос Гортхаура прорезает молчание, прорезает мятущийся снег, словно острый нож. - Я вижу, король, на переговорах мы так и не смогли придти к согласию. Попробуем другим путем. Вскинутая вверх, почему-то ясно видимая во тьме гортхаурова рука в темной латной рукавице. Неизвестно откуда звон бронзового гонга. И копья, шлемы, щиты бесчисленных орков, валящих из ущелья. Прерывающийся шепот оруженосца: - Вон их сколько! Не сосчитать... Майтимо слышит свой голос как бы со стороны. - Труби тревогу. В распадке сотня. Они нас прикроют. Тревожный, прерывающийся звук рога. На высоких конях летит из распадка сотня гордых всадников-эльфов. Собственные мысли: «Мало! Ох, мало наших! Ладно, повезет - прорвемся. А нет, так... помогай нам Эру!» А на горизонте разгорается алое пламя балрогов... Майтимо проснулся с колотящимся сердцем. В ушах стучала кровь, голова кружилась. Перед глазами стояли картины давней, безнадежной битвы. Руки будто бы вновь онемели от долгой работы мечом, а бок еще чуял обжигающую горечь барложьего бича. Король сел, обвел глазами темницу. Кругом тихо. Все спят. Даже, кажется, надзиратель в этот поздний час прикорнул у себя в каморке. Не скрипнет дверь, не зазвенит цепь. Только негаснущие факелы по-прежнему дымят, да потихоньку капает где-то вода. Майтимо облизал губы. Хотелось пить. В темницах вода представляет большую ценность. Потому что узникам постоянно хочется пить – жидкость все время уходит из тела: с кровью, потом, слезами во время допроса. А вода ограничена милостью надзирателей, это еще один рычаг управления пленниками. Майтимо повернулся, нечаянно оперся на поврежденное запястье. Руку тут же от кисти до локтя пронзило болью. Нолдо привычно помянул Моринготто и прислужников его, осторожно сел, баюкая руку. Переждал боль. От темницы напротив дошло короткое осанве. - Ты ляг, не маячь. Того и гляди колыбельну споют... Майтимо усмехнулся, потер бок. Колыбельну надзиратели непослушному нолдо пели не раз и сапогами, и копьями. Помнится очень хорошо. Эльф лег и послал ответное осанве. - Тоже не спится? - Тревожно как-то, – авари из камеры напротив, кажется по имени Ферилил, аккуратно подвинулся к самой двери, чтобы видеть собеседника, – за своих беспокоюсь, как они там одни. - У тебя большая семья? – думая о своем, почти машинально поинтересовался Майтимо. Ферилил гордо улыбнулся. - Так, ничего себе. Жена и дети. Двое. Нэри и Нисси. Парень большой уже, взрослый, можно сказать. А девчонка кукла совсем. Неожиданно Ферилил увял, как будто вспомнил что-то очень плохое. Какое-то время лежал тихо, затем встряхнулся. Спросил: - А у тебя есть семья? - Жены нет, детей тоже. Только братья. Младшие. Зато целых шестеро, все взрослые уже. - Это правильно, – горько одобрил Ферилил, – в наше время детей заводить опасно. - Но ты же завел? - удивился Майтимо. Ответ Ферилила вновь был полон горечи. - Тогда еще не появился этот... как его... Темный... - Моринготто. Мы зовем его Моринготто, – напомнил Майтимо. Ферилил одобрительно усмехнулся. - Вот-вот. Моргот. Имечко забыл, и не знать бы его никогда! - Совершенно согласен, – беззвучно засмеялся нолдо. - А ты правда из-за моря приехал? – неуклюже поменял тему Ферилил. - Да, из-за моря. Только не спрашивай, пожалуйста, почему, зачем и при каких обстоятельствах мы прибыли. - Ладно, не буду. Интересно, конечно, но, если ты сам не хочешь рассказывать... – Ферилил резко оборвал себя и столь же внезапно поменял тему разговора, – Моргот-то к тебе чего привязался? Хочет, чтобы вы обратно за море уплыли? - Долгая история, – Майтимо вздохнул, поудобнее устроил раненую руку, – и это тоже, и кое-что другое. Ни с того ни с сего ихнее поганое величество озарила гениальная идея, что я должен пойти к нему в помощники. - А ты? – заинтересовался Ферилил. Подвинулся, чихнул и извинился, – прости, пожалуйста. Солома в нос лезет. - Все в порядке, – Майтимо приподнялся, опираясь на локоть здоровой руки, – я предложил ихнему поганому величеству поискать себе помощника в неприличном месте. - Где это? - не понял Ферилил. Майтимо фыркнул. - В орочьей выгребной яме. - И что же сделал поганое величество? – подхватил шутку Ферилил. На бледных щеках авари появился чуть заметный румянец. Майтимо был непроходимо серьезен. - Оно было мне очень благодарно. Пожало руку так, что до сих пор отдает, – Майтимо чуть двинул больной рукой, – выдало большой темный орден. Хотел бы я, чтоб и его наградили двумя такими орденами. Под каждый глаз. И медаль по носу дополнительно. Желательно выдать сии награды рукой непобедимого валы Тулкаса. На левой стороне лица у Майтимо, со лба до середины щеки, захватывая висок и переносицу, огромный синяк переливался различными красками от пурпурного до лилового. Ферилил покачал головой, втянул воздух сквозь зубы. - Да уж. Бланш у тебя знатный, ничего не скажешь. Палач постарался? Или надсмотрщик? - Выше бери. Я Гортхаура дразнил, да заигрался. Думал, убьет он меня. Впрочем, это было бы к лучшему. Устал я... Знаешь, мы в Амане так спокойно жили, размеренно. Как деревья растут. День-ночь. Лаурелин – Тельперион. Вроде и разнообразно, а все одно и то же. И вдруг все кувырком! Кругом гром, звон, кровь, смерть! Прежняя жизнь на кусочки мелкие разбита, словно фарфоровая ваза... Ай, да зачем я тебе все это говорю! У тебя и своих забот хватает. - Не скажи, – осторожно отозвался Ферилил, – у нас теперь и заботы общие. Эльф, будто не он только что предупреждал о колыбельной, сел, скрестив ноги, у самой решетки. Внимательно вгляделся в собеседника. Заговорил полушепотом, помогая себе движениями рук и внимательно вглядываясь в лицо встревоженного Майтимо. - Вот Моргот, к примеру. Общий наш враг, проблема самая страшная. Это ж силища какая! Без него Ангбанд стоял и всем угрожал. А теперь и хозяин пришел. Еще хуже будет! Поведет он сам войска. Все захватит. Ну, может, Дориат и устоит. Они ж когда-то им по лапам солидно дали. Да и королева Мелиан не дремлет. Майа же, не простая эльфийка... Пояс-то ее огораживает... А остальным ни за что не выстоять. Прогнемся... Под Морготом будем все равно... - Погоди, не части, – остановил Майтимо взволнованного эльфа, - половины не понимаю. Что за Дориат? Чей пояс? Какая королева-майа? - Дориат - это потаенное королевство, – заставил себя говорить разборчиво Ферилил, – к нему дороги не найти. Там королева Мелиан из майа вместе с мужем правит. Муж-то у нее эльф. Элу Тингол, Серебряный Плащ. - Эльвэ Синголо значит, брат Ольвэ, - нахмурился нолдо, – вот он где притаился. - Правильное слово нашел, - закивал Ферилил, – именно что «притаился». Мелиан владения свои поясом волшебным огородила. Теперь к ним дороги нет. А мы, остальные, беззащитны. Перед войском Моргота нам не устоять. Значит под темными жить придется. Приспосабливаться. - Что ты болтаешь? – Майтимо растерял шутливый тон. Ферилил говорил разборчиво, но очень быстро, будто боялся, что перебьют. - Понимаешь, нам, чтобы под Морготом выжить, свои вверху нужны будут. Если орки, или Гортхаур нами править станут, они ж эльфов всех под корень изведут. А ты бы смог... Ты бы не стал... Мы бы под твоей рукой жили бы себе... Ты ж там, наверху... Это же не для Моргота, а для нас для всех... эльфов... Все одно погибать... Майтимо откинулся на спину, не сводя пристального, горящего взгляда с Ферилила. Лицо нолдо стало сначала недоумевающим, потом растерянным, потом гневным. И, наконец, проявилось понимание. Принц долго молчал, не отвечая на бессвязный монолог эльфа-авари. Покусывал губы, крутил в пальцах соломинку, хмурил тонкие брови. Половина лица его, прикрытая страшным синяком, казалась злобной и уродливой мордой древнего чудовища, а половина была красива, словно профиль сердоликовой камеи. От этого и сам принц казался двойственным, непонятным. Как будто в одном теле уживались злобный, бессердечный убийца, преступник, коему нет прощения. И великий герой, способный повести за собой народы к свету и свободе, а, если надо, то и пожертвовать своей жизнью для общего блага – безоглядно, мгновенно, бесстрашно. Ферилил внезапно понял, во что ввязался, и поежился, жалея о том, что вообще затеял этот разговор. Но Майтимо присел с видом эльфа, разгадавшего сложную загадку. - Видимо, орки взяли твою семью и пригрозили, что убьют, если ты не склонишь меня к предательству? - Это Гортхаур... – едва слышно прошептал Ферилил, распластавшись на полу, – он обещал нас всех невредимо отпустить, если у меня получится... А я и сам подумал, что твое согласие может быть лучшим выходом для эльфов. Может я, конечно, и ошибаюсь... Но ведь моя жена и дети тут же, в Ангбанде. Неизвестно, что с ними сделают... Гортхаур клялся, что пока они в целости и сохранности. Ферилил обливался потом и слезами. Губы его мелко-мелко дрожали, руки были судорожно стиснуты. - Он, подлец, врал, а ты купился! – жестко сказал Майтимо, пронизывая взглядом безжалостных зеленых глаз несчастного авари, – наверняка все твои родные уже мертвы. - Почему ты так думаешь? – вскинулся эльф-охотник, от возмущения даже сжал кулаки и мрачно глянул на нолдо, – Гортхаур мне самолично обещал. Клялся своей кровью. - Ты серьезно поверил клятвам первого помощника Отца лжи? – Майтимо уже не злился, лишь внимательно глядел через решетку, – как можно быть таким наивным? - Мне больше ничего не остается, – Ферилил обмяк, будто из него вынули стержень, – у Жестокого мои родные в лапах, жена и сын с дочкой. Жена – растяпа, вечно спит на ходу. Мальчишка - задира, то и дело в истории влипает. А доченька – малышка совсем, говорить недавно начала. Они ж одни пропадут! - Ферилил, - голос у Майтимо был мягким и печальным, – боюсь, ты им больше не нужен. Постарайся смириться. С твоими близкими больше никогда ничего плохого не случится. - С чего эты взял, что они убиты? – Ферилил упрямо пытался настоять на своем. Майтимо пожал плечами. - Ты много видел вернувшихся из Ангамандо женщин и детей? - Пока ни одного. Когда-нибудь это должно случиться, – авари держался своей надежды, – почему бы нам и не стать первыми? - Да потому что ты не справился с заданием. Я не соглашаюсь на предложение Моринготто, – с ледяным спокойствием отозвался король нолдор. И, не обращая внимания на рыдающего авари, негромко, холодно позвал вслух. - Предатель! Морготова шавка! Ты меня слышишь? - А я и не рассчитывал особенно на успех, но попробовать стоило, – мрачно буркнул Гортхаур, закрывая слуховую трубу и отправляясь к себе.